Утро следующего дня. Все еще Солнечная система. Орбита планеты Нептун. Будем культурными и просто назовем «это место» жилой станцией, опуская неприличные прилагательные. Хотя… Да гори оно все! Дыра это, отвратительно воняющая нечистотами, наполненная жутким сбродом клоака! (Вроде не выругалась, что уже плюс в карму.)
Спустившись на станцию «Нептун-1», нервно оглядывалась на метро. В душе кипело острое желание рвануть обратно в купе. Закрыть дверь и сделать отсюда ноги по-скорому. А после никогда не вспоминать об этом моем коротеньком приключении.
Но я не могла.
О нет, вовсе не потому, что мне хватало силы воли сопротивляться своим страхам. Пфф… Все было куда банальнее. Док, вцепившись в мою руку, что клещами железными, волоком пер вперед, расталкивая и своими, и моими плечами многочисленное население станции.
Это жуткое место походило на улей, в котором, словно рой пчел, кружили и жужжали мне на ухо люди.
Да вокзал Земли вдруг показался мне мертвой пустыней.
Прижимая к груди бумажный пакет с остатками купленной в уличном автомате еды, снова оглянулась. Состав метро все еще стоял на месте.
И манил!
«Давай, – говорит, – Лидия Илистрон, посмотри вокруг, ощути этот запах гнилья и канализации и вразумись. Беги скорее ко мне, пока твое красивое, удобное купе с диванчиками еще свободное».
Прислушиваясь к своему внутреннему голосу, я шла все медленнее. А яркие вагоны все настойчивее манили.
Да вообще! Казалось, состав доставил нас в иную Вселенную.
– Лидия, ну чего ты плетешься. – Док несильно потянул меня за руку, вынуждая шагать быстрее.
– Да, действительно, мисс Илистрон, двигайтесь бодрее. И держите свои вещи на виду, а то…
Договорить Ан не успел, ко мне подскочили мальчишки, и пока один что-то неразборчивое орал мне в лицо, второй дернул из рук пакет. Мгновение – и я осталась без провизии.
– Мои котлетки… – только и успела проорать им вслед.
– Вот и я об этом, а следующим они упрут чемодан, – с умной физиономией прокомментировал Друз ограбление меня, несчастной.
Сглотнув, я проверила прочность цепочки и вцепилась мертвой хваткой в ручку чемодана.
Там Ти-си, так что свой баул буду защищать ценою жизни!
– Маркус, надеюсь, ты знаешь, куда идти.
– Конечно, Лидия, не заблудимся!
Ну да, я взглянула на металлическую балку, уходящую куда-то вверх. На ней висела схема станции.
М-да, конечно, тут же все ясно. Понятно и дураку. А фактически мозг сломать можно, даже такой, как мой.
Судя по табличке, криво-косо прибитой на стене, здесь должна была быть платформа ожидания. Но я видела жилой район.
Взглянув на дока, приподняла бровь. Он же, демонстративно не замечая моего скептицизма, сиял как начищенная монетка.
– Добро пожаловать, друг мой интровертный, на задворки Солнечной системы. – Он обвел пространство рукой, презентуя мне это… эту… слов приличных не находилось для обозначения этого жилого райончика. – Вот это, я понимаю, жизнь. Скажи, Друз, правда же! Кстати, я тут родился. Вон там, у третьей коморки, фельдшерский пункт, отец успел дотащить матушку до акушерки.
– Здесь? – Хлопнув ресницами, я попыталась осмыслить услышанное.
Картинка не складывалась. Образованный, как правило интеллигентный доктор Маркус Дигри и фельдшерская конура, занавешенная грязной серой тряпкой.
– Мм, то есть твой отец вышел на этой станции со стремительно рожающей женой и вынужден был позволить тебе родиться здесь? Так, да?
Я как могла пыталась скрасить этот момент.
– В смысле? – Маркус возмущенно засопел. – Это моя малая родина. Дом моих родителей стоял ярусом выше.
– Они живут здесь?! – Кажется, Друз тоже получил изрядную долю шока.
– Увы, нет. Они ушли из жизни около двадцати лет назад. Сначала отца застрелили на работе. Он у меня в охране трудился. В личном сопровождении у одной богатой семьи землян. А мама просто не смогла пережить горе. Меня растили дядя с тетей. А вот они до сих пор здесь. Я много лет пытаюсь уговорить их перебраться хотя бы на Марс, но они ни в какую не соглашаются. Так что приглашаю вас к ним в гости. Заодно у дядьки разведаем о свободных надежных кораблях. Он правая рука начальника станции.
Спорить было поздно: издав на прощание гудок, состав сорвался с места и, стремительно вырвавшись из-под купола станции, исчез из виду.
Все, бежать некуда!
Поднимаясь на второй ярус, я не могла сообразить, что творится вокруг. Городок это, район или базар? Сидя на металлическом полу у собранных из картона и пластика ветхих хибар, люди навязчиво демонстрировали мне одежду, продукты, обувь, игрушки. Кричали в спину, расхваливая свой хлам.
– Док, – я невольно схватилась за большую темную ладонь, – это свалка, да?
– С чего ты взяла?
– Запах.
К нам подлетела группа детишек и принялись тыкать мне в лицо чем-то непонятным, что испускало чудовищную вонь.
Я отступала, не понимая, как себя вести. Врезалась в Друза, чуть не сбив его с ног.
– А ну, кыш! – рявкнул док. – Вяленое мясо не интересует.
Дети отпрянули, но не ушли.
– Слишком людно, да, Лидия? Слишком много живых вокруг. – Маркус обернулся ко мне. – Или смущает бедность?
Но я уже толком не слышала его слов.
Гул нарастал. Неизвестная мне голубоглазая женщина с грязными волосами схватила меня за штанину и зачем-то показывала младенца, прижатого к ее оголенной груди.
– А ну, не лезь к ней, – грубо вмешался док.
Видимо, признав его, женщина зашипела и залезла в свою халупу.
Мои ноги подкашивались. Сделав еще несколько шагов, я упала на колени.
Гул становился просто нестерпимым. Я видела лица, их мимику, жесты. Все это плотно утрамбовывалось в мою память, оставаясь там навсегда.
Товар, цены… Расположение овощей на картоне… Игрушка-робот, асимметрия его пластикового лица…
Заскулив, зажмурилась и зажала руками уши. Только бы уменьшить поток информации. Только бы не забить мозг всем этим.
– Лидия, а я говорил еще десять лет назад: начинай с малого, тренируй мозг, шокируй его постепенно. Но нет, ты же забилась в свой кабинет с видом на три небоскреба и жила как улитка. А теперь терпи. Либо так, либо вообще не жизнь!
Рыча на весь мир, я зажимала голову руками.
– Что с ней? – тихо спросил Друз, помогая доку поставить меня на ноги.
– Мозг Лидии что компьютер с безлимитной памятью. В этом и заключается ее мутация, которую она холит и лелеет. Наша девочка способна обрабатывать тонны информации: анализировать, конструировать и созидать. Но легко ей это не дается. У всего есть цена.
– Зачем же вы притащили ее сюда? – Ан высказал вопрос, который терзал и меня. – Если знали, что ей будет плохо, зачем же так сразу?
– Потому что она должна учиться жить, и точка, – неожиданно грубо прорычал док. – Мне выпал шанс, и я вытащил ее. Все равно назад ни у кого из нас дороги нет. Сожрут! Не СМИ, так господин Илистрон. Поэтому шевелите ногами.
Взвалив на свое могучее плечо, док потащил меня вверх по лестнице. Болтаясь вниз головой, я то и дело тыкалась носом в мужскую спину. В итоге уперлась в нее локтями, чтобы хоть немного выровнять тело.
– Маркус, это ни фига не романтично, – шикнула я. – Да и ты не мужчина моей мечты. Поставь на ноги, живо!
– Молчи уже, рохля. – Тяжелая ладонь отвесила мне мощный такой поджопник. – Слушала бы меня раньше, уже давно бы жили припеваючи. Ты с мужчиной своей мечты, а я с тремя цыпочками легчайшего поведения.
– Странные предпочтения для психотерапевта, – пробурчал Друз, спешащий за нами.
– Нормальные мечты для мужика. Ну, а ты, «эколог», озвучь-ка нам свои потаенные желания.
– Не знаю, – пожал он щупленькими плечами. – Сделал бы завершающую операцию на глаза. Избавился бы от очков. Питомца бы завел. Кошек люблю страшно. Встал бы на ноги, встретил бы ту самую женщину, можно с ребенком. Всегда хотел большую семью, но у меня из-за таблеток могут быть проблемы с… – Он вдруг запнулся и покраснел, как рак, поняв, что сболтнул лишнее.
– С зачатием, – договорила я за него. – Да, Ан, твои планы на жизнь поинтереснее будут. Учись, Маркус.
Поднявшись на верхнюю платформу, мы снова окунулись в необозримую толпу сброда. И опять этот гул роя.
Закрыв глаза, досчитала до трех и вновь распахнула, тут же встретившись взглядом с белобрысой малышкой лет пяти. В руках она держала грязного кота. Подняв его, она показала мне хвостик. В чистых голубых глазах ребенка читался интерес. Трехцветная животинка громко мяукнула и снова оказалась в детских объятиях.
Засмеявшись, девочка вдруг растаяла без следа, исчезнув за спинами взрослых.
Это навеяло мне иную картину. Хвостик… И объятия… Мягкая шерстка, громкое мурлыканье… Но я не успела нащупать эту нить воспоминаний – ее снова погребло под песком новой информации.
В этой части станции дома казались добротнее. Даже с дверями и окнами. Стены из толстого пластика. Крыша плоская. На ней склад коробок.
Я пыталась как-то ввинтить факт существования таких жилищ в свою бедную фантазию.
Трущобы. Орбитальный дхарави – кажется, так это называлось.
Да, я слышала о самых бедных районах Солнечной системы, но видеть картинки, пусть и трехмерные, – это одно. А попасть сюда – совсем другое. Реальность топором била по голове.
Дети, женщины в странной одежде, словно завернутые в простыни. Сари? Да, похоже. Мужчины с голым торсом, в рваных коротких штанах. И все куда-то спешили, толкались, кричали. Суетились, как муравьи.
Обхватив голову руками, я старалась не смотреть вокруг. Но не могла. Со всех сторон окружали. Давили. Мешали дышать.
Бедняки. Модифицированные. Руки, ноги, части черепа… Металл, уходящий под их кожу.
Сброд, как выразился бы мой отец.
Но нет, видела я лишь нищету. И людей, погрязших в ней. Дхарави, как живой организм, переваривал их судьбы. Ломал под себя, уравнивал. Всех под одну планку голода и безденежья.
Мои мысли путались. Становились короткими, бессвязными.
Обитатели трущоб смотрели на меня, словно это я, а не они была диковинкой этого мира.
Закрыв глаза, обреченно уткнулась в спину дока. Я попала в свой персональный ад.
– Не раскисай, Лидия. Думай, перелопачивай все это, – подбадривал меня Маркус. – Ты справишься, я знаю.
Мне бы его веру. Меня коротило, я не могла сообразить, что слышу: разобрать фразы, систематизировать их, разложить по полочкам. Словно не хватало оперативной памяти. Вот только мой мозг все же не компьютер. Но вот скрипнула дверь, и по глазам ударила тьма.
Моргнув несколько раз, приподнялась на локтях и осмотрелась. В полумраке легко различила простую обстановку прихожей. Несколько пар обуви. Ведро. Теплые вещи, висящие на самодельных крючках.
– Дядя! – громко прокричал док.
Загорелся свет. Меня поставили на ноги и развернули.
– Маркус, сынок! А мы вас уже час как ждем. Думали, на полуденном экспрессе приедете.
К нам вышел статный пожилой темнокожий мужчина. Седина в волосах и короткой бороде придавала ему колоритности.
– А кого я вижу! Это и есть твоя подруга Лидия? Выросла девочка. А третий откуда?
– Да так, приблудный, – отшутился док.
– Ну, дай хоть взгляну на вас.
Дядя Маркуса подошел ко мне вплотную и обхватил за плечи. Моргнув, я оцепенела.
Его лицо. Имплантаты. Череп, ухо, глаз. Я четко различала в его зрачке свое отображение.
Но… все это было так странно… знакомо.
Мир потерял краски и резко погас.
Тьма. Я медленно пробиралась по коридору. Стук. Обернувшись, заметила тени в комнате.
– Мама?
Меня словно включили. Распахнув глаза, уставилась на друга.
– Все, пришла в себя? – Кажется, ему было весело.
– Вы решили вытащить меня в персональную преисподнюю, доктор Дигри?!
Он усмехнулся. Еще никогда я не видела его столь жестким.
– Наоборот, наконец-то я вытащил тебя из нее, сестренка. Твой личный дьявол здесь уже бессилен. Может, так раскроешься. Откуда такой страх перед людьми с имплантатами, Лидия? Ты никогда об этом не думала? Что такого страшного ты увидела в моем дяде?
Оскалившись, я поднялась с твердого диванчика и села. На меня в упор смотрели все тот же темнокожий мужчина и женщина в годах. Ее расовую принадлежность определить было невозможно. Светлая кожа, раскосые карие глаза, густые темные волосы, собранные в сложную косу. Я внимательно осмотрела ее с ног до головы. Натуральный человек.
Словно поняв, о чем я думаю, док подошел к ней и сложил руки на груди:
– Покажи ей, тетя.
– Маркус, милый, твоя знакомая явно не в себе, – прошептала она.
– Поэтому просто покажи, – настоял он.
Она нехотя приспустила ворот платья. Но вместо груди я увидела металлическую пластину.
– Искусственные ребра и сердце, – тихо произнесла она. – Гражданская война всех нас затронула.
– Зачем? – Я подняла взгляд на доктора Дигри.
– Ты в этом доме уже десять минут, Лидия. Рядом два модифицированных человека, и ты все еще жива.
– Дело не в этом, просто…
Тяжело вздохнув, покосилась на дверной проем. Там, оперевшись о косяк, стоял Друз и, судя по аромату, витающему вокруг, беззаботно пил кофе.
«Просто мне кажется, что я когда-то здесь уже была». Нет, эту мысль я не высказала, она показалась дикой даже мне.
– Знаю ли я корабль с надежным экипажем? Сынок, ты же на Нептуне! Тут никогда не знаешь, чего ждать от наших капитанов. К тому же, понимаешь, юридически чистых здесь днем с огнем не сыскать. Сам уж выбирай, кто тебе больше по душе: контрабандисты или пираты. На Марс лететь нужно было, все легальные корабли там базируются.
Зычный голос дяди Маркуса вывел меня из глубокой задумчивости.
Нахмурившись, покосилась на дверной проем. Тонкие пластиковые стены этого жилища позволяли слышать любой шорох и чих его обитателей.
Тяжело вздохнув, я осмотрелась.
Изо всех углов на меня выглядывала нищета. Занавески на окнах штопаные, стулья металлическими уголками укрепленные. Плед на диване и тот с потертостями.
Как-то это я так резко на самое дно жизни на попе съехала, минуя все промежуточные остановки?
– Мне нужен надежный корабль и экипаж не из дрыщей. Чтобы смогли за определенную сумму доставить куда надо и обратно. – Голос дока звучал немного нервно. – И главное, если потребуется – без угрызений совести открыли бы огонь по цели, на которую я укажу.
– На Ойкон собрались, – пробормотала женщина. – Выходит, не врут в новостях…
– Тетушка…
– Послушай, сынок, – мягко перебила его она. – Я еще понимаю, эту девочку в жерло кидают. Там такие деньги у этих землян, им ради того, чтобы отмыться, и родное дите не жалко. Что мы, дураки, что ли? Здесь любому ясно – отбеливаются они за счет ее. Но, Маркус, ты-то куда, милый? Тебе-то это зачем?
Я усмехнулась. Умная женщина, чего уж. Но мне тоже было интересно, чего это док свою голову кладет на плаху.
– Ей нужна помощь, я не могу ее бросить им на растерзание. Буду защищать и спасать до конца. Она мне не чужая.
Такой ответ обескуражил даже меня. Реально?! Помочь, и все? Просто потому, что не чужая?
– Ты всегда был таким, – вздохнула тетушка. – То крысу притащишь, то кота с лишаем…
Кхм! Моя бровь в возмущении приподнялась. Нормальное сравнение! Я, по их мнению, кто: крыса или лишайный мешок с блохами?
– Дядя, найди нам корабль. У тебя есть связи, я бы не потревожил вас попусту. Спасай! Марс – это не для нас. Они нас точно домой не вернут. У Илистрона там есть свои люди.
Глуша третью чашку с черным дымящимся напитком, в комнату вернулся Ан.
– Что ты мечешься, как неприкаянный? – проворчала я.
Он прищурился и хмыкнул. Отпил еще глоток и расплылся в блаженной улыбочке.
– Кофе просто божественный. Такой на Земле не варят. Вы попробуйте, чтобы сравнить с той бурдой, что покупали на вокзале. Это нужно просто прочувствовать вкусовыми рецепторами. – Он сделал еще глоток. Судя по его довольной моське, напиток и правда был хорош. – Мисс Лидия, я поверить не могу. Еще вчера главной моей проблемой было припарковать арендованный скутер на парковку и успеть принести корреспонденцию из отдела вашему отцу. И вот я сижу на Нептуне с вами и не могу понять: сейчас день или ночь. Как жизнь может круто повернуться.
– Вечер, – проворчала я в ответ. – По земному времени двадцать один ноль-девять.
– Вы и это держите в голове? – Друз плюхнулся на стул и вытянул, к слову, не очень длинные худые ноги.
Не мешало бы откормить этого доходягу. Все же приличный человек, в голове не пусто, но что же он жалкий-то такой? Как я его женить буду? Кто позарится? Тем более если дама с ребенком! Какой-то сомнительный кормилец из него выйдет?
Хм… Я поймала себя на том, что рассуждаю о неведомой мне ерунде. Какое мне вообще дело до семейного счастья Друза?
А выходит, что есть дело.
– Нет, серьезно, мисс…
– Просто Лидия, – поправила я его, не дав договорить.
– Лидия, у вас в голове встроены часы?
– Друз, назови дату своего рождения.
– Э-э-э, пятое марта пятьсот семьдесят второго года от начала космической эры.
– Ты родился в понедельник, – тут же выдала я.
– Вы шутите?! Невозможно держать в мозгах еще и календарь.
Я лишь взглянула на него и зевнула. По коридору прошел господин Дигри-старший. Я, невольно подобравшись, постаралась сесть ровнее. Нет, ну было в этом мужчине что-то знакомое, что заставляло меня врубать режим хорошего поведения. Почему? Да кто его знает.
– Вы действительно их боитесь? – шепнул Ан, проводив мужчину взглядом. – Ну, людей с протезами. Почему? Ведь это такая обыденность.
– Не боюсь, но не лезь в это, Друз, – предостерегла я своего помощника.
– Простите, я порой бываю слишком любопытен. Как думаете, доктор найдет корабль?
– Меня сейчас заботит не корабль, а его экипаж. Сдается мне, я буду не в восторге.
На кухне послышался скрип стульев. Суета. Звон тарелок.
Кажется, нас будут кормить. Я бы не отказалась от бульона. Пусть и самого дешевого.
Звук шагов. Входная дверь со стоном открылась и резко хлопнула. Дядя Маркуса ушел.
Но расслабиться я не успела: на пороге комнаты появилась женщина.
– Уже поздно, молодые люди, ужинаем и готовимся ко сну. Вы уж нас простите, мисс Илистрон, но чем богаты, тем и порадуем за столом. Маркус, сынок, подумай, как удобнее устроить своих друзей.
О проекте
О подписке