3

Утром меня разбудил привычный звонок будильника. Я проснулась в прекрасном настроении, полная сил и энергии. Виктор продолжал сладко спать рядом на подушке, свернувший в клубочек.

Потянувшись, я спрыгнула с постели и стала торопливо собираться на работу. Аккуратно уложила волосы, нанесла лёгкий макияж и две капельки духов на запястья. Первые мои мысли с утра были о Дэвиде, а не о работе. Надев брючный костюм жемчужного цвета, я пополнила чашечки Виктора кормом и водой, взяла сумку и спустилась завтракать.

В зале я увидела моих коллег-переводчиц, девушки сидели за круглым столом и о чём-то весело беседовали.

Поздоровавшись с ними, я присела за столик рядом и заказала чашку капучино официанту средних лет. Завтракать в одиночестве я уже давно привыкла. Буквально через минуту горячий капучино уже стоял передо мной. Обслуживание в этом отеле было на высшем уровне.

– Я не спала всю ночь! – донёсся до меня возмущённый голос одной из девушек. – Вчера я вернулась с выставки, не чувствуя ног от усталости, и мне ужасно хотелось спать, – жаловалась она другим. – Только я легла, как за стеной, в 111 номере, начались вздохи и крики. Ну, вы поняли, о чём я говорю…

Остальные девушки переглянулись и заулыбались.

– Они там такое вытворяли, что невозможно было глаз сомкнуть, – продолжала жаловаться моя коллега. – Были слышны самые сокровенные детали, как он страстно её любил. Настоящий самец. Она так кричала от удовольствия, что ей можно было позавидовать, – хихикнула девушка. – Этот эротический спектакль продолжался до трёх часов ночи. Я сама чуть оргазм не получила от их вздохов, – шутливо призналась она.

– Очередные ночные страсти синьора Торнео, – спокойно проговорила другая моя коллега, которая была чуть постарше остальных. – Он настоящий Казанова. Молод, красив и сексуален. У него постоянно новые пассии. Я сама с удовольствием провела бы ночь в его объятиях, – с мечтательным вздохом произнесла она и продолжила: – Ходят слухи, что он страстный любовник с горячим темпераментом, который может любить всю ночь, вытворяя в постели такое, что с ним ни один мужчина не сравнится. Но, увы, все девушки у него на одну ночь. Сегодня он соблазняет одну, а завтра у него уже другая. У него натура заядлого холостяка.

– Он, наверно, никогда не женится, – добавила моя коллега, которая всю ночь не спала.

– Да, ты права, – согласилась та, что постарше. – Такого типа мужчины всю жизнь разбивают женские сердца, но сами никогда не влюбляются. Они любят только себя. Заядлые эгоисты. Им совершенно безразлично, что они могут причинить боль и страдания. От таких мужчин надо держаться подальше, как от огня. Им легко обольстить и влюбить в себя и затем так же легко развернуться и безжалостно бросить, приступая к поискам нового объекта для соблазна.

Я молча слушала их разговор и тупо смотрела на чашку с капучино перед собой. Мир перевернулся. Я упала с высоких облаков мечтаний и разбилась о жёсткую реальность. Это был сильный и очень болезненный удар. Мне не хотелось верить в услышанное. Дэвид, который так нежно и ненавязчиво обнял меня за плечи в лифте, оказался обыкновенным обольстителем, любителем женщин, как и тысячи других мужчин.

Настроение испортилось окончательно, аппетит пропал. Внутри чувствовались злость и обида на себя. Я, как неопытная девчонка, попала в ловушку мужского обаяния и тут же вознесла Дэвида на пьедестал. Надела розовые очки и создала образ благородного Дэвида в голове. Какая я дура!

На глаза навернулись слёзы от досады. Инстинктивно сжав кулаки, я стала рассматривать свои руки и сильно закусила нижнюю губу, чтобы не расплакаться. Мне было больно, мне было очень больно. Маленькая слезинка выпрыгнула из-под века и стала медленно скатываться вниз по щеке.

Мои коллеги засобирались, встали и, не обращая на меня никакого внимания, пошли садиться в микроавтобус.

Стоп! Хватит! Я смахнула слезу ладонью, быстро выпила остывший кофе, встала и уверенно зашагала к автобусу. Надо начинать мой рабочий день и возвращаться из розовых мечтаний в мой реальный мир.

Во второй день на выставке было намного больше посетителей, чем в первый. Я всё время ходила из одного зала в другой с гостями, покупателями, делегациями или просто посетителями. Говорила, переводила, рассказывала. Я люблю свою работу, но в таком темпе очень тяжело сосредоточиться. Под конец рабочего дня я просто валилась с ног от усталости. Мышцы лица болели от бесконечных дежурных улыбок, с непривычки ныли ноги и ломило спину от того, что пришлось целый день провести на ногах.

Наконец, наступило девять вечера, выставка закрылась, и персонал заспешил собираться. Я была просто на автопилоте, голова плохо соображала.

Осталась последняя ночь в Вероне, завтра я уже буду спать в моей любимой постельке. Мне, как никогда, хотелось побыстрее вернуться в Милан.

Я взяла сумку и направилась к выходу, где уже был припаркован микроавтобус.

Вдруг я услышала голос Дэвида: – Анна, подожди!

«Чёрт, почему он тут?» – выругалась я мысленно и обернулась.

– Привет, Дэвид! – поздоровалась я, пытаясь изобразить милую дежурную улыбку.

Он был одет в чёрные джинсы, которые сексуально обтягивали мускулистые ноги, и светлую льняную рубашку, выгодно подчёркивающую его широкие плечи.

Дэвид приблизился ко мне, и его глаза проникли в меня насквозь. Я вновь почувствовала его запах. Внутри что-то щёлкнуло.

– Нам не удалось увидеться, сегодня был очень напряжённый день, я только освободился, – сказал мне Дэвид. – Как у тебя дела? Ты, наверно, устала и голодна. Я угадал?

– Это так заметно? – съехидничала я.

Дэвид с довольной ухмылкой посмотрел на меня сверху вниз, нагнулся ко мне чуть ближе и тихо произнёс:

– Нет, ты обворожительна, – и подмигнул мне, как мальчишка.

Я моментально вспыхнула и растерянно опустила глаза, не зная, как правильно реагировать на его комплимент. В очередной раз Дэвид Торнео обезоружил меня своим поведением.

– Спасибо, Дэвид. Мне пора, меня ждёт синьор Клауди с остальными коллегами, – сказала я официальным тоном и собралась попрощаться.

– Не беспокойся. Я договорился с ним, что сам отвезу тебя, – спокойно произнёс Дэвид и посмотрел на свои платиновые часы на руке.

– Договорился о чём? – в недоумении переспросила я.

Он не ответил и, не обращая на меня никакого внимания, ненавязчиво развернул и слегка подтолкнул к выходу, пропуская вперёд себя. Мы вышли на улицу.

– Недалеко отсюда, на площади Бра, есть одно уютное заведение с отличной итальянской кухней. Я заказал столик на 21—30. Нам надо поторапливаться, не люблю опаздывать, – сказал мне Дэвид.

– Какой столик? – вновь переспросила я, не до конца понимая, что происходит.

– Шеф-повар этого ресторана – мой старинный приятель. Я уверен, тебе там понравится, – произнёс Дэвид и уверенно взял меня за руку, чтобы перейти дорогу. Я повиновалась. Прикосновение его руки к моей тотчас вызвало во мне вулканическое извержение эмоций.

Мы перешли на другую сторону и зашагали по вымощенной булыжниками улице, продолжая держаться за руки. Моя усталость мигом улетучилась, я почувствовала силы и лёгкость во всём теле.

«Как Дэвиду удаётся так легко управлять мной? Он мной манипулирует», – подумала я возмущённо, но в душе прекрасно понимала, что я сама желала этого и позволяла ему это делать.

– Синьор Торнео, как вы могли быть так уверены, что я приму ваше приглашение на ужин? – спросила я деловым тоном, решив продемонстрировать твёрдость характера. – А если бы я отказала вам?

– Ты была бы первая девушка, которая мне отказала, – спокойно ответил Дэвид, сжимая крепче мою ладонь.

От такого самоуверенного ответа у меня перехватило дыхание. Мне стало неловко. Какой нахал!

«Анна, что ты тут делаешь? Разворачивайся и уходи!» – сказала я сама себе, но всё равно продолжала идти рядом. Он был прав, я не могла отказать ему.

Мы вышли на огромную площадь Бра, где располагается символ Вероны – круглый римский амфитеатр «Арена». Это архитектурное сооружение похоже на римский Колизей, но гораздо меньше по размеру.

Недалеко от театра я заметила уличного артиста. Он выполнял номер с факелами, подвешенными на цепочках. Вокруг него собралась толпа любопытных зевак смотреть представление.

Артист ловко размахивал цепочками в разные стороны, создавая огненные узоры в воздухе в сумеречном свете дня. Это было красивое зрелище.

Дэвид остановился. Он пристально посмотрел на артиста, его глаза немного сузились, и он произнёс ровным голосом странные слова:

– Этот человек думает, что может доминировать над огнём. Глупец! Однажды он поймёт, что нельзя доминировать над тем, что сильнее тебя.

Я тут же вспомнила плакат из детства с лозунгом «Не играй с огнём!»

«Почему Дэвид так отреагировал на это уличное представление? Странно», – подумала я про себя.

Ресторан располагался в одном из узких переулков площади и напоминал старинный итальянский трактир. На входом висела старая деревянная вывеска. Дэвид открыл передо мной дверь, пропуская вперед.

Мы вошли в просторный зал с круглыми столами, накрытыми длинными белоснежными скатертями, с изящной сервировкой. К нам подошёл радушный официант в белом пиджаке.

Конец ознакомительного фрагмента.