Ходжин вышел на улицу, глянул на серый край туч, который снова заволок всё небо. Мужчина на секунду задумался и пошёл за ворота. Вдруг по лесу прокатился воющий порыв ветра, больше похожий на стон. Он ворвался в чащу, встряхнул спящую тишину, пролетел дальше к реке и осел на берегу с громким выдохом.

– Что это? – Нахмурился Никита, спускаясь к воде.

Кеша и Милена переглянулись, посмотрели на сгущающуюся тьму у корней деревьев, и Милена нервно сказала:

– Давайте уже заканчивать по-быстрому и обратно.

Никита набрал в последнюю канистру воду, крепко завинтил крышку и выпрямившись глянул, как на другом берегу уже вовсю хлещет ливень.

– Надо быстрее идти.

Поднявшись по раскисшей от прошлого дождя песчаной насыпи, мужчины и Милена вдруг замерли. Недалеко от них в кустах словно кто-то зашевелился, послышалось фырканье, копошение.

– В кустах кто-то есть! Давайте быстрее! – Зашипел Кеша. – Здесь же звери дикие, наверное, водятся.

Молодые люди начали отступать спиной к тому месту, где звуки становились громче, потом подошли к тропинке, ведущей на станцию и дальше рванули не разбирая дороги напрямую. А позади них сквозь лесную чащу кто-то ломился, с треском разрывая ветви деревьев. Милена подбирала длинные развевающиеся полы тонкого пончо, который цеплялся за все деревья, рвался в клочья острыми шипами кустарников. Кеша, мёртвой хваткой вцепившись в ручке канистр, бежал впереди, высоко поднимая колени и от этого казалось, что он заваливается назад. Никита же шёл замыкающим, он всё время оглядывался и в ушах неприятно оседал тот самый стон, который он слышал ещё на поляне.

Егор, подойдя к машине, открыл дверцу, залез внутрь и, пошарив под сиденьем водителя, выудил оттуда полный набор инструментов.

– Ну хоть какое-то радостное событие.

Мужчина подхватил канистру с водой, выставил всё на улицу и подняв глаза вдруг заметил на боковом стекле «буханки» странный красный след. Егор аккуратно обошёл машину, приблизился и сейчас чётко увидел, что по окну и по борту книзу идёт смазанный кровавый след. Было впечатление, что кто-то порезал руку и просто вытер её о бочину авто, но мужчина мог поклясться, что в прошлый раз этого следа не было.

Из леса донёсся шум, странные вскрики и Егор, подняв глаза, увидел, как среди деревьев мелькают едва видимые Никита и аспирант. Ходжин бросился им навстречу и через секунду оказался на их пути.

– Что случилось? Где Милена? – Прокричал он, увидев, что девушки рядом нет.

А над Миленой повисла чёрная завеса забытья. Девушка лежала на дне ямы, затылок её ломился от боли, глаза не могли найти точку опоры, чтобы понять, где она находится. Она лишь заметила, как от края чёрного провала отделяется что-то густое, большое, плывёт к ней, но в этот момент вверху послышались крики и виде́ние пропало.

– Что у вас стряслось? – Рыская фонарём по сумраку, проговорил Егор.

– Не знаю, мы воду набирали, в кустах кто-то копошиться начал. Мы стреманули и побежали. Да она всё время рядом была. – Досадливо проговорил Никита. – Бежала рядом и вдруг пропала! А за нами по лесу кто-то гнался!

– Кто гнался? – Ходжин внимательно смотрел по сторонам.

Дождь, рвавшийся через реку, уже достиг своей цели, буря разгоралась как хорошо сложенный костёр, воющий ветер в исступлении тряс деревья, плотная завеса ливня шуршала среди чащи, наверху небеса трещали под гнётом грома и вскоре огненным заревом вспыхнула яркая молния. В отсветах разряда Егор заметил яму, рванул к ней и, посветив фонарём, увидел, что Милена лежит как раз на дне.

– Сюда. Она в яму провалилась. Тут неглубоко. Я вниз, подсажу её. Вытаскивайте. – Не раздумывая Егор прыгнул вниз.

Станция утонула в вареве шторма, дождь полностью закрыл её от посторонних глаз и не было даже видно, что сквозь окна пробивается свет от зажжённых свечей, которые Насто нашла в буфете.

Насто расставляла на столе плошки, тарелки до отказа наполненные едой и сетовала по поводу нетопленной печи.

– Ну совсем разгильдяи. Теперь дрова мокрые будут и не согреется никто, и я, вон, котлет хотела погреть.

– Там наверху много ломанной мебели. – Оторвалась от чтения при свете фонаря Фая. – Можно её спалить.

– Неплохая мысль. Она прям ломаная? А то влетит ещё потом. – Насто оторвалась от протирания стола.

– Только я туда не пойду. – Фае было стыдно признаться в своём малодушии. – В темноте вижу плохо.

– А читаешь, смотрю, неплохо! – Проговорила Насто. – Давай доставай кружки и чайник сполосни. – А я пойду пока мебели натащу, если на территории сухие дрова есть, то они в горячей печке, даже после дождя хорошо разгорятся.

Вдруг на втором этаже что-то упало и две женщины резко посмотрели наверх.

– Там окна битые. – Тихо проговорила Фая. – Может ветер?

– Нет, медведь заполз. – Всплеснула руками Насто. – Так, я пошла.

Как только за Насто захлопнулась дверь, ветер швырнул в окно новую порцию дождя, Фая судорожно вздохнула, выудила из своей сумки кофту и, завернувшись в неё, передёрнула плечами. Фае стало резко холодно, мучивший её страх пополз изо всех щелей сознания, и девушка просто села на диван и, обхватив себя руками, смотрела на качающееся пламя свечи. Царапающаяся снаружи непогода добавляла драматизма, дверь распахнулась и на стену метнулась высокая тень, топорщащаяся во все стороны обрубками многочисленных конечностей. Фая уже жила в царстве ужаса и сейчас накал внутренних страстей достиг самой высокой точки, девушка закричала и бросилась к входной двери. Но там её настиг спокойный, но встревоженный голос Насто.

– Ты чего?

Побелевшая от страха Фая развернулась и увидела в проёме двери Насто с остатками стульев и полок, которые она собрала для розжига печи.

– Я чокнусь в этом лесу! – Твёрдо сказала Фая и бессильно опустилась на стоя́щее рядом кресло.

Скоро комната раскрасилась теплом печи, на чугунной сковороде затрещало масло и поплыл мясной дух от котлет, а от чайника повалил ароматный пар, верхняя лампочка несколько раз икнула светом и вдруг загорелась и Фая подумала, что ей не место в серьёзном институте, раз у неё так плохо с нервной системой и образным мышлением.

– Тебе помочь чем-нибудь? – Слабым голосом спросила Фая.

– Мне не мешать! – Ответила Насто и обернулась на открытую дверь, куда вошёл до нитки вымокший профессор.

– Ну что Фая, годится ещё на что-то ваш старый руководитель? – Довольно хохотнул он, снимая очки и пытаясь протереть их куском мокрой рубахи. – Я ещё и водяной насос запустил. Так что можно не гонять ребят на реку.

– У вас одежда сухая-то есть? – Закатив глаза, проговорила Насто.

– Да, жена вроде что-то положила. – Пожал плечами Николай Васильевич.

Насто быстро сунулась в рюкзак к мужчине, выудила заботливо приготовленный его супругой пакет и протянув сказала:

– Там за дверью, что-то вроде душевой сделано. Переодевайтесь и идите сюда греться. Свитер давайте сюда, я просушу.

Николай Васильевич послушно стянул через взлохмаченную голову свитер, вручил его Насто, а сам скрылся за дверью. Длинный выложенный потрескавшимся кафелем коридор веял холодом, снаружи через замазанные белой краской окна стучалась буря, шаги гулко отдавались в тускло освещаемом одной лампочкой пространстве. Профессор поискал глазами, куда бы положить сухую одежду, нашёл низенькую лавочку и, быстро стянув с себя мокрую одежду и шлёпая босыми ногами по полу, пошёл к одной из кабинок, в которой высился кривой цельнометаллический, местами покрытый пятнами ржавчины, шланг. Николай Васильевич открутил два вентиля, порадовался, что пошла вода, а главное, что она нагревалась. Профессор быстро сунулся под жидкие струи, как смог обмылся и выскочив посетовал, что забыл полотенце. Вдруг за его спиной в темноте, роящейся за углом, явно послышались шаги.

– Кто здесь? Простите, я не одет. Если это дамы, то постойте минутку. Кстати, барышни, я воду и горячую сделал.

Но в ответ не было больше ни звука, профессор пожал плечами, натянул на едва просохшее тело одежду и потянулся обратно.

– Куда-то наши запропастились. – Сказала Насто, когда увидела Николая Васильевича.

– Вроде давно ушли. Навстречу им пойти, что ли? – Отозвался он.

– Сидите уже. Вас мы точно потеряем. – По-простому ответила Насто. – Чаю себе горячего налейте.

От входа послышались голоса, в помещение ввалились Кеша с Никитой, а за ними шёл Егор, держа на руках вцепившуюся ему в шею Милену.

– Ох, ты ж! Что случилось? – Насто бросилась на помощь, помогла Милене спуститься и придерживала её, пока Егор закрывал за собой дверь.

– Да, похоже кабана спугнули. Мой промах! Нельзя было отпускать в лес одних. Он за ними погнался, и Милена в яму провалилась.

– Николай Васильевич воду сделал. И душ настроил тёплый. У тебя одежда сменная есть? – Глянула она на Милену, та в ответ лишь покачала головой и молча пошла вперёд.

– Куда идти? – Глухо спросила она.

– Вон за ту дверь. – Проговорила Насто. – Мужики, а потом вы. Я ей пойду помогу.

Фая широко раскрытыми глазами смотрела на вымокших, извозившихся в грязи мужчин и сейчас ей стало стыдно за свои страхи, которые она щедро порождала, пока сидела в тепле и уюте.

– Ох, вас же кабан и поранить мог. – Покачал головой профессор.

– Фаина вы бы уткнулись в книжку какую-нибудь, а мы разоблачимся от сырой одежды. – Проговорил Егор, стягивая куртку.

Фая вспыхнула, открыла тетрадь и сев спиной к мужчинам попыталась поймать свет от лампочки расположенной под потолком и изображавшей из себя люстру. Рядом вдруг материализовался профессор, он водрузил на стол небольшой светильник, воткнул в пожелтевшую розетку и вкрутил под железный абажур лампочку.

– Спасибо. – Улыбнулась Фая. – Где вы лампочку-то нашли?

– В одном из ящиков стола, и ещё нашёл занимательную карту. Надо изучить на досуге.

Дверь из душевой раскрылась, на пороге появилась озадаченная Насто, она подошла к буржуйке, сняла с печи сильно зарумяненные котлеты и продолжила сервировать стол.

– Скоро там Милена? – Спросил Егор.

– Она какая-то психованная. Я ж помочь хотела. – Пожала плечами Насто.

– Не сердись! – Покачал головой Ходжин. – Она в яму упала, хорошо ещё, что нашли её. Если бы не молния, могли и не увидеть, а самостоятельно оттуда не выползти.

– Бедная Меланья перепугалась, должно быть. – Покачал головой профессор.

Наконец, когда все прополоскались под едва тёплым душем, согрелись возле печи и сытно поужинали, Никита отвалился от стола и проговорил.

– Егорушка, а у нас «сухой» закон опять или можно в терапевтических целях коньяка дерябнуть? А то моя центральная нервная система сегодня несколько пострадала!

– Ну, если только в терапевтических. – Ответил Егор, взял дымящуюся чашку с чаем и пересел на диван. – Не побеспокою? – Спросил он у Фаи.

– Нет, конечно.

– Профессор, вам налить? – Спросил Никита, откручивая у железной фляги пробку.

– Да голубчик. В чай капните, пожалуйста. – Николай Васильевич достал из ящика сложенную карту. – Друзья, если все поели, я займу уголок стола. Я нашёл интереснейшую карту. Хочу поглядеть. – Мужчина расправил её на столе и проговорил. – Рисовали вручную, но только не пойму для каких целей. Она такая подробная, яркая, ну, как бы сказать сказочная, что ли. Тут и «Озеро живой воды есть» и «Поля с загадками» и даже «Лес призраков».

– Зарницы для какого-нибудь детского лагеря проводили. – Устало сказал Егор.

– Надо же. – Фая показала свою находку. – Я весь вечер читала тетрадь какой-то женщины. Она точно писала какое-то художественное фэнтези, и эта карта, наверное, иллюстрация к этим запискам. Но так живо написано, как будто она сама это переживала.

– Мы что со сном делать будем? – Спросила Насто. – Наверху не вариант. Там холодно.

– Значит здесь разместимся. – Пожал плечами Егор. – Дайте выдохнуть три минуты.

Милена, молчаливо сидевшая за столом, покосилась на карту, подвинула Никите свою кружку для новой порции коньяка и сказала:

– Всё это мне напоминает старую легенду. Про места, где живут материальные проявления «зла»! Они являются как люди. Со временем их силы иссякают и чтобы вновь возродится, они заманивают в свои сети путников. И те возрождают их к жизни, а затем становятся как бы их рабами.

– Меланья, не нагоняйте жути! Не к лицу такой прагматичной женщине с передовыми взглядами верить в эти сказки.

– Да Милена я! – Зло выкрикнула девушка, опрокинула в рот коньяк, выхватила из своего рюкзака толстый свитер и устроилась в большом кресле у окна.

– Вот вы зря обижаетесь… – Начал было Николай Васильевич, но Никита, утомившийся от мелких дрязг, перехватил инициативу и произнёс:

– Профессор давайте выпьем!

– Э! Завязывай тут алко-пати устраивать! Через двадцать минут отбой!

– То, что ты в завязке не мешает нам хорошо провести время! Отстань вечно недовольный человек от людей, любящих жизнь! – Пьяненько произнёс Белосиневский.

Егор вздохнул, встал с дивана и, глянув на Насто, проговорил:

– Давайте стелиться. А тебе, – он посмотрел на Никиту, – по-моему, уже пора на горшок и в люльку! Народ, я серьёзно, скоро отбой. Подъём рано!

– А ты в горн трубить будешь? А перекличка утренняя будет? – Проговорил Никита смеясь.

– Вот в бубен по предварительной заявке дать могу. Причём даже не обязательно ждать до утра. Заявку оставлять будешь?

– Мужлан ты, Ходжин!

– Чудесно, что вы нашли такое место для ночлега. В палатках было бы крайне некомфортно! Вам налить? – Спросил профессор вытряхивая к себе в кружку последние капли горячительного напитка.

– Нет, не пью!

– Мне налить! – Сказала Насто, подставляя чашку. – Егор, я тебе постелила возле окна, там тоже топчан какой-то. Хорошо, что здесь даже запас одеял был, воняют сыростью маленько, но ничего. А вам профессор досталось раскладное кресло. Махнули по маленькой и спать!

Фая лежала в каком-то мятном блаженстве, ей казалось что так пахнет счастье, но потом она вспомнила, что полвечера кипятился чай с травами и сейчас вокруг плавали ароматы земляники, смородины, чего-то терпко-горького и одновременно сладкого. Она глянула, как смешно сопит получивший нокаут коньяком Николай Васильевич, прикрыла глаза и словно провалилась в шёлковую реальность сна. Через секунду открыла глаза, увидела что в отблеске молний за окном стоит человек, встрепенулась во сне, села на кровати, но поняла, что просто уснула.

Фая потрясла головой, вылезла из-под тонкого одеялка, прошла мимо сонных людей и порадовалась, что туалет находится внутри здания, а не на улице, как у старика в деревне. А в такую погоду вылезать из тепла и сухости хотелось меньше всего. Фая вошла в небольшое помещение, отделанное пожелтевшим от временемиафелем, закрыла дверь на защёлку и замерла. Она чётко услышала, как закрылась дверь в коридор, которую она специально оставила приоткрытой. Фая испуганно прижалась ухом к двери, услышала шаги за дверью, но потом всё стихло. Когда девушка осмелилась выйти, то всё было по-прежнему, даже дверь была открыта. Фая огляделась, подумала, что ей послышалось. Она вышла в комнату, где все спали, повернулась к окну и истошно закричала.