Глава 2

Лес сжал дорогу с двух сторон, она проваливалась колеями, обнажаясь только зелёной полоской травы, вылезшей посреди отпечатков от колёс и вела за собой машину вперёд, туда где тёмная масса редела, проглядывали полянки, и даже блестела лента реки.

– А ты говоришь места нехоженые! – Проговорил Егор, кивая на грунтовку. – Вон как провалилась. Видно же, что тяжёлые машины ходили.

– Ходить-то ходили. – Хмыкнул водитель. – Только в прошлом году закончили и наши мужики даже за большие деньги сюда не суются.

– Почему? – Удивился Ходжин.

– А ты как вернёшься, если вернёшься, – неопределённо сказал водитель, – сходи в психушку, она в районном центре. Навести там Васю Полевого, вот у него и спросишь, почему он вернулся с одного выезда и с тех пор, как воды в рот набрал и белый как лунь.

– А врачи что говорят? – Прямо спросил Егор.

– Белая горячка. – Вздохнул водитель.

– Официальной версии я доверяю куда больше, чем бабкиным пересудам.

Позади зашевелился дремавший Никита и потянувшись произнёс.

– Егорушка, ты когда со своим новым другом перестанешь ворковать, пожалуйста, попроси его остановить.

– Ты всё-таки собрался избавить нас от своего общества? – Проговорил Егор.

– Нет, хочу остановку по требованию. – Откашлялся Никита. – Где девочкам налево, мальчикам направо.

– Тебе попу комары не накусают? – Съязвил Егор. – Семён, можем остановиться?

– Так до места осталось полкилометра не больше. Здесь-то вообще не пробраться, да и в топь попасть можно. Поехали до места, – водитель явно нервничал и хотел побыстрее избавиться от группы.

– Я могу прямо здесь в машине напрудить! – Покачал головой Никита. – Но боюсь, остальные не согласятся.

– Видимо, придётся останавливаться. Думаю, организм Никиты Андреевича не привык к перегрузкам. – Усмехнулся Егор.

Водитель недовольно дёрнул головой и резко притормозил так, что девицы чуть не полетели на пол и, поняв что переборщил, крякнул:

– Извиняйте!

В душное, пропахшее бензином нутро машины ворвался свежий лесной ветер, он взъерошил тишину и потянул людей за собой на выход. Поёживаясь от касаний прохладного воздуха, народ разбрёлся кто куда, Фая, опасаясь идти одна, пошла вслед за Насто, раздвигая руками жёсткие тугие ветви и продираясь сквозь густой ельник.

– Остановил, тоже мне! – Причитала Насто, ломая торчащие сучья. – Нет, ну не мог, что ли, проехать. – Ворчала девушка.

Вдруг Фаю по глазу хлестнула колючая ветвь, девушка поморщилась, протёрла глаза и, глянув вперёд, чётко увидела очертания человеческой фигуры, стоящей неподалёку. Фая испуганно замерла на месте, потому что границы тела она видела чётко, а вот внутри человека было словно прозрачное стекло, качались ветви, виднелся край большого камня, из-за которого вышла Насто. Девушка глянула через Фаино видение прямо на неё и спросила:

– Ты чего там застыла?

В это время ветви зашуршали, передавая друг другу очередной порыв ветра, и видение исчезло, словно и не было его.

– Показалось, наверное. – Поморщилась Фая, пожимая плечами.

Вернувшись на место, Насто и Фая застали мужчин топчущимися возле буханки. Они молча дышали воздухом и глядели по сторонам, а Кеша периодически поднимал голову к становившемуся серым небу и цыкал, когда на него падали редкие капли дождя.

– Мало нам приключений! Давайте ещё дождь включим. – Зло сказал он, и словно в ответ на его слова капли стали падать чаще.

– Все на месте? – Покрутила головой Насто. – А злыдня где?

Белосиневский, прыгающий с телефоном по корню вывороченной ели и пытающийся уловить хоть какую-нибудь связь, усмехнулся и громко сказал:

– Какой вы тонкий психолог Насто! Милена пытает профессора в автобусе, я полагаю, вы про неё сейчас говорили.

– Это она зря! – Хмыкнул Кеша. – Я Профессора Васильевича не первый год знаю. Кто на него, как говорится, со знанием попрёт, тот сам там лекцию на неделю и огребёт.

– А почему Профессор Васильевич? – Спросила Насто.

– Студент один, ещё давно, оговорился, с тех пор и приклеилось.

– Тогда давайте в машину все! – Бодро скомандовала Насто. – Сейчас комарья напустим весь фасад, – она круговым движением обвела лицо, – испортят. Да, Иннокентий?! – Насто шутливо толкнула плечом Кешу и подмигнула испуганно метнувшему на неё взгляд юноше. – Командир, – крикнула она появившемуся из-за дерева Егору, – чего я тут твои обязанности выполняю.

– У тебя хорошо получается! – Отозвался Егор. – Назначаю тебя своим заместителем.

– О! Это дело!

Перешучиваясь люди сели в автобус, водитель зло зыркнул на неторопливых пассажиров, включил передачу, и буханка поплелась дальше. Кеша прижался лбом к стеклу, подумал о том, что в голове не осталось ни одной дельной мысли и глянул в густо уставленный серыми стволами елей лес. Вдруг он нахмурился, оторвался от стекла и ещё раз вгляделся во тьму, прячущуюся в гуще бурелома. Сейчас он ясно видел, что там недвижимо стоит человек, но что-то Кешу смутило, и только через секунду он понял, что это, скорее всего, какой-то особый здешний мираж. Человек исчез, всё встало на свои места, мир снова был реален.

Чаща расступилась, буханка вырвалась на свободу и понеслась по ровному полотну грунтовки. Вскоре за редколесьем, тонувшем в волнующемся море высокой травы, показалась полянка. Окружённая деревьями, с ровным бархатно-изумрудным напылением клевера, ростками аквилегии и стрелками душицы, она сползала к самому песчаному обрыву, под которым текла река.

– Давай вот здесь. – Сказал Егор, указывая на лужок.

– Как скажешь начальник.

Среди туч показались лучи солнца, они словно раздвигали небесный мо́рок, радовались вместе с природой новому дню и щедро передавали всему живому своё жаркое настроение.

– Ну, Сёма, спасибо. – Егор протянул водителю руку, когда они выгрузились из машины. – Вечером-то заберёшь нас? Я со стариком договорился, он на ночлег пустит. А то у меня тут растения городские, – усмехнувшись Ходжин кивнул на группу, – ночью ещё застужу.

– Тока до темноты если. – Водитель покачал головой – Ночью сюда не поеду.

– Чего ты так кипишуешь? – Егор скинул рюкзак на землю.

– Слушай, да все разное говорят. Водилы-то сюда катались приезжие и Васька тот с другого города. А местные стараются дальше дяди Алыкана не заходить.

– Дяди Алыкана? – Поднял брови вверх Егор. – Это кто?

– Так вы ж у него на постое стояли. – Удивился водитель.

– А! Он нам другим именем представился.

– Его по-разному кличут, – махнул рукой Сёма, – я всю жизнь дядей Алыканом зову. Так вот, это туристы шастают здесь, а свои нет, боятся. Девка с парнем одним с ночёвкой решили поехать, ещё по весне, до сих пор ночуют где-то. То ли в болоте утопли, то ли ещё что.

– Хорошо Семён, спасибо. Тогда часикам к пяти тебя жду. – Остановил словоохотливого водителя Ходжин. – Пошли мы работать.

Сёма кивнул, вскочил на водительское сиденье. Машина взревела на старте, осев колёсами в размокшей от вчерашнего дождя почве, но тут же выбралась и скрылась в лесной чаще.

– И зачем мы всё это тащили, если вечером обратно. – Спросил Кеша, услышав разговор Егора и Сёмы.

– Перетрудился? – Глядя в упор на юношу, спросил Ходжин. – Пригодится! – Отрезал он дальнейшие пересуды.

 Фае чертовски надоел весь этот лесной карнавал, и она внутренне молилась, чтобы прошли злосчастные три дня, и она вернулась в родные стены города, где можно укрыться от странных птиц, виде́ний и слякотной мороси на улице. Вдруг откуда-то сбоку послышался призывный крик профессора. Все потянулись ближе к реке, за каменную и явно рукотворную опору, сложенную из более мелких валунов.

– Смотрите, смотрите, – Петрин возбуждённо скакал с фотоаппаратом по берегу реки, пытаясь снять как можно ближе обваленные палки полусгоревшего дома.

Люди сгрудились на пяточке земли, отвоёванном когда-то у леса хозяином этой лачуги. Здесь опасно было даже стоять, не то что жить. Дальняя стенка избушки стояла почти вровень с обрывом, возле торца сразу начинался непролазный бурелом, и только у вход было немного места. Хотя дом вполне можно было соорудить на той полянке, где они оставили вещи и Насто принялась за готовку обеда.

– Ну да, – цыкнул Никита, – находка.

– Вы не понимаете, молодой человек, – профессор, схватил Никиту за рукав и потащил к дому поближе. – Вот, вот, тыкал он в расщелины брёвен.

Никита мягко высвободился и отошёл на несколько шагов.

– Что вот? Дрова для костра, что ли.

– А-а-а-ай, надписи. – Профессор раздражённо потыкал в экран своего телефона и крикнул. – Кеша, Кеша у тебя телефон может так близко фотографировать?

– У меня может. – Тихо сказала Милена, проскользила к развалу брёвен и стала снимать те места, куда тыкал Николай Васильевич.

Никита с Кешей немного помявшись переглянулись и отступили на безопасное расстояние, а потом и вовсе ушли на поляну. Фая же долго смотрела на дом, лоб её всё глубже прорезала вертикальная морщина, потом она резко развернулась и ушла. Перелезая через каменную ограду, девушка зацепилась носком кроссовки за камушек, взмахнула руками и уже готова была плашмя свалиться вниз, но вместе жёсткой посадки на землю, оказалась в руках у Егора.

– Будьте аккуратнее! – Мужчина бережно поставил её на землю.

– Постараюсь. – Резко сказала Фая, потом дёрнула щекой и нахмурилась. – Простите, я не хотела вас обидеть.

– Вас что-то тревожит? – Спросил Егор, хотя его самого тревожило, что рядом с этой юной барышней он себя начинал чувствовать крайне странно.

– Мне снился этот дом. – Фаина отрешённо посмотрела вперёд. – Я до сих пор после утреннего инцидента не могу отойти, и всё как снежный ком. Как приехали сюда, в груди прям давит что-то. Так тяжело. – Она запнулась. – Не говорите остальным, не поймут. А вам я доверяю. – Фая почувствовала подступившие слёзы. – Я думала, что эта поездка сблизит меня с Николай Васильевичем, но мне здесь так тошно, так плохо. – Девушка резко замолчала. – Простите, что-то я разболталась.

– Ну да, и я вроде не подружка, девичьи секреты хранить. – Резко сказал Егор и развернувшись ушёл.

Он сам от себя не ожидал такой злости, прошагав несколько метров, мужчина остановился тяжело дыша, стукнул кулаком по растущему рядом дереву и, ободрав до крови костяшки пальцев, выдохнул. Девичье признание в тайной страсти к стареющему профессору просто выбило из колеи, с Егором такого ещё никогда не происходило. Он вернулся к обрыву, глянул на прячущуюся в кустарнике рыдающую Фаю и разочарованно пнул небольшой камешек, который отскочил и провалился под обрыв берега.

– Милый друг, – послышался оттуда голос Насто, – ты б меня поберёг до конца путешествия.

– Ты чего там делаешь? – Егор подошёл поближе к краю и увидел, что девушка моет походные тарелки. – Вроде не ели ещё, почему посуда грязная.

– Так здесь вода целебная, живительная! – Тихо пробормотала Насто, потом глянула вверх на недоумённый взгляд мужчины и рассмеялась, – Потому что какое-то чучело кинуло рюкзак и всё покатилось по поляне. Зато смотри, что нашла. – Насто кивнула на горку странных глиняных чашек, – отнесёшь Профессору Васильевичу.

– Если тебе не сложно, сама потом отнеси, я хочу осмотреться. – На самом деле он просто хотел найти Фаю и извиниться.

– Есть босс. – Отсалютовала Насто.

Кеша с Никитой расположились на поляне, удобно подперев спины большими рюкзаками, лениво переговаривались, пока снова не послышался крик Николая Васильевича, на этот раз требующий присутствия аспиранта.

– Пойду, Никита Андреевич, поработаю. – С некоторой издёвкой произнёс Кеша.

– Идите, идите! Я здесь вещи посторожу. – В тон ему ответил молодой человек.

Никита вздохнул, повозился спиной на поверхности рюкзака и углубился в телефонную стрелялку. Из-за кустарника, росшего по краю полянки, послышался неясный шум, потом шорох пропал и оттуда прикатился звук похожий на стон. Никита не сразу обратил внимание, но потом выключил звук на телефоне и прислушался. Оттуда явно доносился какой-то шёпот, перемежаемый стонами. Было понятно, что звучала речь, но словно за невидимой стеной, откуда доносились лишь обрывки фраз. На минуту всё смолкло, и вдруг снова послышался вполне отчётливый стон, Никита кинулся к месту, откуда шли голоса, но кроме тихого леса ничего не обнаружил, здесь был лишь ветер, игравший запутавшимися в траве колокольчиками.

– Бред какой-то! – Выругался Никита, но ему стало не по себе и он решил внести свою лепту в приготовление обеда. – Помочь чего? – Спросил он у Насто, поднимающейся от реки.

– О, барин пришёл. Чё изволите? – Навстречу ему из-за кустов вышел Егор.

– Посмотреть пришёл, чтобы вы без меня ничего не напутали.

– Ну, пошли красивый. – Насто улыбнулась, повела круглым плечом и кивнула, призывая следовать за ней.

Недалеко от места складирования вещей, Насто нашла возвышение возле огромного валуна. Здесь она уже установила низкие столики и на них горкой высились пластиковые коробки с бутербродами, тушёнка, сырой картофель.

– А чего, шашлыки жарить не будем? – Притворно писклявым голосом спросил Никита и потянулся к сэндвичам.

– Ну-ка руки, – Насто ощутимо шлёпнула его деревянной ложкой по руке.

– Больно! – Воскликнул молодой человек.

– А ты думал, милый, я женщина жёсткая! – Рассыпалась смехом Насто. – Ничего до свадьбы заживёт.

– Блин, свадьба. – Стукнул себя по лбу Белосиневский. – Карина меня убьёт, я забыл оплатить букет.

– Никак ты решил остепениться? – В притворном восхищении развёл руками Егор.

– Да! И поэтому я надеюсь, что вы тут по-быстрому откопаете свои артефакты, и я смогу вернуться домой. Моя невеста вряд ли перенесёт празднование в этот чудный уголок дикой природы. – Никита бессильно тыкал в телефон пальцами. – Здесь опять сеть не ловит.

– Ну, раз ты пока молодой и холостой, на, чисти картошку. – Она сунула ему в руки миску.

Вдалеке послышался голос профессора, который попеременно то звал Фаю, то кричал:

– Миланья, Миланья! – Он пробежал мимо, погладил живот со словами. – О, скоро обед и скрылся в лесу, коверкая имя Милены.

Женщина вышла из-за каменной гряды

– Вы это мне? – Блогерша недовольно уставилась на профессора.

– Да, – профессор достал из кармана мятую тряпицу и протёр руки. – Я могу попросить для статьи сделать панорамный снимок дома. И если можно моих студентов на фоне него, потому что я уверен, что это находка она интересная.

– Милена! – Не мигая смотрела на него девушка.

– Что простите? – Профессор вернулся к реальности из глубин истории.

– Меня зовут Милена. Снимок сделаю. – Раздражённо бросила брюнетка и посмотрела туда, где стоял Кеша и тыкал палкой в брёвна. – Но пока зовите сюда своих искателей старины, я кое-что нашла. – Она призывно кивнула профессору и удалилась за сложенные камни.

Солнце уже подтянулось к зениту, но со стороны реки, там где горизонт не закрывали деревья, было видно, что в их сторону снова двигаются грозовые тучи.

– Нам бы убраться отсюда пораньше, – покачал головой Егор, – а то самый дождь застанем. Профессор, вы до пяти успеете всё сделать?

Николай Васильевич лишь махнул на него рукой и побежал дальше, согласно кивая. Петрин по-молодецки крикнул ребят, но сделал это настолько громко, что с соседних деревьев даже разлетелись птицы.

– Что случилось-то? Что же он так орёт?! – Посетовала Насто, чуть не выронив нож из руки.

Милена, дождавшись пока к ней подойдут профессор с Кешей и грустная Фая, поманила их за собой. Она нырнула под естественную арку, образованную из перепутавшихся ветвей деревьев и, пройдя вперёд, провела рукой по воздуху, показывая свою находку. На открытом пространстве, окаймлённом кустарником, неестественно симметрично стояли деревья, они росли, образуя два круга – внешний и внутренний. Серые валуны плотным кольцом лежали на внешнем круге, оставляя для входа лишь узкий проход с северной стороны. Люди молча осматривали это место, Фая поглаживала деревья, а Кеша и Милена делали подробную фотосъёмку.

– Фая, ну-ка повернись ко мне, я тебя щелкну. – Крикнул Кеша, когда девушка положила руку на очередной ствол. – Ну, а улыбаться кто будет? Вот молодец. – Конский поискал глазами Милену. – Милена, а вы украсите своей красотой мои фотографии.

– Вам бы для начала поработать над красотой речи. – Заметила Милена и наклонилась к одному из камней. – Профессор, идите сюда. Смотрите.

Здесь на срезе гранита были выбиты какие-то значки, наружу показывался лишь хвостик надписи, а остальная часть уходила под наросший слой мха и дальше под камень.

– Ох, какая вы молодец, – восхищённо зацокал языком Петрин. – Как вам удаётся быть такой наблюдательной?

– Профессия обязывает! – Милена сделала краткую видеосъёмку, потом счистила мох и стала фотографировать тёмные от накопившейся влаги надписи. – Видите, значки идут чуть выше и мох отвалился, здесь и заметила.

Где-то вдали завёл свою песню гром, профессор кинул взгляд на часы и покачал головой.

– Ох, время-то как бежит. Миланья, вы поможете мне здесь, а ребят я отправлю дом дальше дообследовать. Хорошо?

– Милена. – С лёгкими нотками раздражения поправила его девушка. – МИ – ЛЕ – НА!

– Вы что знаете эту письменность? – Восхищённо воскликнул профессор. Как интересно! МИ – ЛЕ – НА! А что это значит!

– Это меня так зовут! – Твёрдо сказала девушка. – Запомнили?

– Конечно, конечно. – Николай Васильевич покачал головой и повернулся к ней. – Поможете?

– Конечно. Иначе зачем я здесь. – Милена потянулась. – Полевая работа, это же мечта. – С усмешкой сказала она.

– Вы правы, – с энтузиазмом подхватил беседу Петрин.

Но Милена положила руку ему на плечо и посмотрела в глаза.

– Давайте просто работать. Я пошутила. Мечтаю я сейчас об одном, вернуться домой и принять горячую ванну, а после зажить своей обычной жизнью.

– А зачем же тогда вы вызвались сюда? – Николай Васильевич, высунув кончик языка, усердно счищал мох.

– Да что вы, – Милена усмехнулась. – Это мне такое наказание придумали, за плохое поведение. У меня на сегодня в планах был поход в Мариинский театр, а не копошение в грязи. – Милена с силой дёрнула торчащую ветку и, не удержав равновесия, свалилась навзничь, немного съехала по склону и приземлилась в маленькую грязную канавку.

Женщина встала, как смогла оглядела свою спину, потом завела руку назад и увидев в фотокамере, что теперь у неё запачкана вся спина, раздражённо проговорила:

– Пойду руки помою. Вся изгваздалась.

– Ох, не ударились? – Петрин подскочил к ней.

– Нет. Идите чистить мох.