Глава 7

Антон

Полина валяется на животе, задрав пятки, и листает что-то в телефоне. А я смотрю в окно на эту мило воркующую пару и задаюсь одним вопросом.

– Что она в нём нашла? – говорю вслух.

– Ну он симпатичный, небедный и судя по всему ей с ним есть о чём поговорить, – отвечает с кровати Полина, не отрывая глаз от телефона.

– Много ты понимаешь.

– Да уж побольше тебя в этом вопросе. Так-то и я могу задаться вопросом «что ты в ней нашёл?»

– Это другое. Я люблю её.

– А она его любить, по-твоему, не может? Не просто так же она за него замуж выходит.

– Она выходит замуж мне назло. И не выходит, а только собирается. Выйти ей никто не даст.

– Милый, я тебе конечно новость скажу, но мир вокруг тебя не крутится. Он нормальный мужик, она нормальная баба, возможно, они нашли просто друг друга.

– Она не баба. Закроем тему, тебе не понять.

– Ага. Кстати, Дин Кремер взял пояс IBF. Так что ты теперь официально экс.

– Пофиг.

– Так и будешь в окно пялиться? Да отвлекись ты от них!

– Какого хрена он до сих пор не спит?!

– Потому что это снотворное, а не транквилизатор. Подожди немного.

– Или официант пожалел дозу. Или у него вообще ничего не получилось.

Договориться с принесшим заказ официантом было нелегко. Но круглая сумма долларов и невскрытая упаковка порошка со снотворным, убедили его в лёгких деньгах без криминала.

– Всё у него получилось, расслабься.

– Не могу. Если этот индюк к ней притронется, я ему шею сверну.

– Знаешь, раньше-то он к ней притрагивался, и тебе это жить не мешало.

– Блядь, он в душ идёт! Решил взбодриться, индюк недожаренный.

– Молодец, сопротивляется из-за всех сил.

– Что лыбишься? Сейчас пойдёшь досыпать порошка этого бодрому.

– Я?!

– Ты. Я Вику выманю, а ты доделаешь за этим официантом работу. Клиенту явно недосыпали.

Иду к стационарному телефону. Внутренние звонки по номерам – это очень удобно.

– Ты с ума сошёл? А если она меня застукает?

– Придумаешь что-нибудь, ты же актриса, – набираю номер.

– Я актриса, а не сценарист, чтобы что-то придумывать! Что ты делаешь?

– Если поторопишься, ничего придумывать не придётся.

– Маразматик полоумный! Я не буду…

– Тихо, я уже звоню, – перебиваю её и показываю в окно, где Вика встаёт со своего места и направляется в номер.

Полина фыркает, но берёт снотворное и выходит.

А я слышу в телефонной трубке её «Алло» и внутри всё содрогается. Её голос так близко, я так давно его не слышал, а он всё ещё родной. Хочется плюнуть на всё и сказать «Привет». Предложить закончить это безумие прямо сейчас и снова быть вместе. Вот только я ни хрена не уверен, что она думает так же. И в том, что до сих пор меня любит, я совсем не уверен, хоть и повторяю это самому себе как мантру по утрам, чтобы оправдать все свои действия. Но правда в том, что если бы я в это верил – меня бы тут не было. Я бы примчал к ней, как только вернулся в Россию, со всем своим наболевшим и открытой душой нараспашку. А я до чёртиков боюсь, что она в эту душу плюнет и захлопнет передо мной дверь.

Слушаю её дыхание и нажимаю кнопку на аппарате. Полина как раз возвращается.

– Удачно? – спрашиваю.

– У твоего конкурента сегодня точно не встанет, – отвечает она. – Но больше никогда, слышишь, никогда не проси меня об этом!

– Он мне не конкурент.

– А твоя бывшая, судя по всему, считает иначе.

Прикуриваю сигарету и возвращаюсь к облюбленному окну. Наша пара как раз возвращается к своему позднему ужину. Мирон держится бодрячком, но я надеюсь, это ненадолго.

– Она просто забыла, как это со мной, – затягиваюсь сигаретой. – Но мы ей напомним.

– Да-да, постразводная амнезия, бывает.

– А ты не должна меня поддерживать? Разве друзья не так обычно поступают?

– Друзья, на то и друзья, чтобы иногда на правду глаза открывать, а не поддакивать всем твоим иллюзиям. Дай и мне, – Полина тянется к пачке.

Достаю и прикуриваю ей сигарету.

– Ты правда считаешь, что у нас больше нет будущего?

– Я этого не говорила. Просто не хочу, чтобы тебе потом было больно, если, несмотря на все твои усилия, твоя птичка упорхнёт.

– Мне в любом случае будет от такого больно, не добавляй заранее.

– Как скажешь. Просто, помнишь, пару лет назад, когда мы познакомились, ты убеждал меня в том, что любовь на расстоянии возможна, и что мой молодой человек меня ждёт. Я заразилась твоим примером, я тебе поверила, а потом моё сердце было разбито вдребезги. Да и твоя Вика подала на развод в итоге. Может она уже тогда тебе изменяла, как и мой парень мне.

– Стоп. Полин, не продолжай. Я всё помню, прости, что внушил тебе ложные надежды тогда, но не надо сейчас перекладывать всё это на нас с Викой. Ты делаешь только хуже.

– Ладно-ладно, всё молчу.

Она тушит сигарету в пепельницу, а я закуриваю следующую. Никак не могу накуриться, нервы на пределе. У Мирона вроде глаза заплываются, но я был бы спокойней, если бы он просто упал носом в тарелку и бедной Вике пришлось бы тащить его до кровати. А так всё равно нет сто процентной гарантии, что он к ней не полезет. Говорю себе, что она с ним уже спала, я слишком поздно вернулся, ничего хуже того, что уже произошло, произойти не может. Но доводы разума не доходят до подсознания. О том, что она спала с ним раньше, оно предпочитает забыть, а того, что она может спать с ним через стенку от меня, оно просто не приемлет.

Клянусь чем угодно, если я услышу хоть один скрип кровати с той стороны, я ворвусь к ним и поломаю ему все кости. Наплюю на весь план, и пусть она потом хоть ненавидит меня до конца моих дней, а этот инвалид к ней подойти больше не сможет.

Они наконец-то встают. Идут спать. Мирон еле ноги передвигает. Рухнет на кровать и провалится сразу. Что ж, счастливых тебе сновидений, будет мучить бессонница, обращайся ещё.

– Они пошли спать, – говорю Полине, – можешь приступать.

– Ну, слава богу, хоть свет включить можно, а то уже сама сейчас усну от бесконечной кромешной тьмы.

Она включает свет и заигрывая повернувшись, начинает медленно расстёгивать лифчик.

– Раздеваться не обязательно, – говорю ей.

– То есть… как? План изменился?

– Нет, но раздеваться не обязательно.

– То есть секса у нас не будет?

– Нет.

– Прости, Антон, но я немного не понимаю. Ты хочешь, чтобы я изображала как мне хорошо в постели, да так, чтобы твоя Вика обзавиловалась, но в этой постели предлагаешь мне быть одной?

– Именно.

– Ты окончательно спятил. Это невозможно.

– Разве ты не актриса?

– Я не порно актриса. И вообще это какой-то бред. Если бы я знала, что ты запрёшь меня в тёмной комнате вместо купания в ночном океане, да ещё и трахать не будешь, я бы вообще с тобой никуда не поехала.

Полина выглядит очень расстроенной и даже взбешенной. Я отмечаю, что никогда раньше не видел, чтобы она выходила из себя, она обычно такая уравновешенная.

– Прости, – говорю.

– На хрена мне твоё «прости»?! Парочка мощных оргазмов и я может, так и быть, и завтра подсыплю чего-нибудь мужу твоей бывшей. А пока мы ни разу не квиты, ты хочешь от меня ещё какой-то помощи, будь добр ответить тем же.

Если честно, Полина меня сейчас пугает. Я как бы не сомневался, что ей нравится со мной трахаться, она сама это сотню раз говорила, но чтобы ей прям так был необходим секс. Она словно с катушек съехала, как услышала, что ничего не будет.

– Полиночка, не горячись, ну хочешь, мы тебе закажем какого-нибудь мальчика? Наверняка тут есть такие услуги.

Она яростно сжимает кулаки и зубы.

– Я что тебе шлюха какая-то?!! Какой, блядь, мальчик, Лебедев?! Ты увёз меня на грёбанные Мальдивы, ты хочешь, чтобы я разыгрывала спектакли перед твоей… так вот, я не настолько хорошая актриса, и я начинаю тебя ненавидеть.

А я всерьёз начинаю задумываться, не совершил ли я ошибку, взяв с собой того, кому оказывается так мало надо, чтобы меня возненавидеть.

– А я думал, эти игры в шаг до ненависти только для влюблённых. А мы вроде были друзьями.

Полина слегка успокаивается. Поправляет локоны.

– Ты прав, – говорит. – Конечно, я тебя не возненавидела, но ты меня выбесил. Просто не понимаю, почему я должна изображать, что мне хорошо, когда я могу это чувствовать.

– У меня не стоит, – рублю я.

Полина подходит вплотную и ловко просовывает руку мне в штаны.

– Раньше у тебя не было с этим проблем, – она обхватывает пальцами член. – Может, тебе не стоит возвращать свою бывшую, если она так плохо на тебя влияет?

Чувствую, как под её умелыми пальцами в паху начинает твердеть. Кладу сверху свою руку, останавливая её движения.

– Полин, не надо. Когда Вика узнает, зачем я действительно сюда приехал, её будут очень беспокоить обстоятельства этой ночи.

– Если узнает.

– Рано или поздно обязательно узнает. И я хочу с чистой совестью иметь право сказать, что ничего не было.

– Так соври ей с чистой совестью, – Полина соблазнительно вскидывает голову.

Отрицательно мотаю головой и рывком выдёргиваю её руку из штанов. Пусть лучше Полина взбесится и откажется, но трахать её здесь не буду. Я знаю, чего мне будет это стоить. Даже если она сейчас побежит в соседний номер рассказывать подробности всех моих манипуляций, это будет мелочь в сравнении с тем, если я это сделаю. Приехать, чтобы вернуть свою женщину, но при этом спокойно за её стенкой потрахивать другую – это высший пилотаж мерзости.

Полина глубоко вздыхает и медленно опускает ресницы. Я отпускаю её запястье. Она больше не полезет. Она смирилась с моим решением.

– У меня есть для тебя два пальца, – добродушно предлагаю я, но уже знаю, её ответ.

– Засунь их себе в задницу! – кричит и с грохотом обрушивается на кровать.

Глава 8

Вика

Не сразу понимаю, что это всего лишь соседская кровать ударилась о нашу общую стену, а не потолок у них рухнул. Но когда уже менее сильные удары стали повторяться, всё встало на свои места.

Что ж, соседи у нас не мечта, но хотя бы не горланят песни среди ночи. Им только кровать от стены отодвинуть надо посоветовать. Странно, что они сами до этого не додумались. Если не закончат за десять минут, придётся пойти и посоветовать прямо в процессе.

Ритмичный долбёж соседской кровати об стенку дополняется громкими женскими стонами.

Беру свои слова обратно, пусть бы лучше песни горланили. Музыка – она, говорят, успокаивает, а то, что я теперь слушаю, никак не сойдёт за колыбельную. И я уже всерьёз подумываю о том, чтобы вломиться в разгар концерта и требовать убрать звук.

Мирон спит как убитый, ему всё ни по чём, а я лежу с открытыми глазами уже двадцать минут и меня начинает переполнять бешенство.

– Ооох, аааах! – слышу с той стороны стены так громко, словно оно происходит с этой. – Ты потрясающий! У меня никогда такого не было! Ещё! Мой бог!!!

Да кончи уже! Я спать хочу!

Визжит, захлёбываясь стонами. Господи, ей бы в порноактрисы. Но слава богу кончила, теперь можно и поспать.

Только успеваю об этом подумать, как долбёж возобновляется.

Ещё?!

Да уймитесь вы!

С психом стучу кулаком в стенку три раза.

– Что случилось? – Мирон продирает глаза.

– Наши соседи – долбанные кролики! – говорю ему.

А в это время с той стороны стены мне приходит ответ! Тоже три стука явно сильным мужским кулаком!

– Нет, ну нормально, да?! – офигиевая от такой наглости, смотрю на Мира.

Мирон молча ворочается в кровати. Теперь, когда я его разбудила, он тоже это слышит. Может, он пойдёт и разберётся с этим «богом» и его порноактрисой.

Вообще эта сука переигрывает. Ну не может она так стонать, не имеет права!

А почему? Ловлю себя на том, что снова вспоминаю бывшего. Как-то в моём мозгу формируется антисмысловая цепочка, что она не может так стонать, потому что там не Ан… зачеркнуть, забыть, забыть. Не произносить его имя даже в мыслях!

– Раз ты не можешь уснуть и меня теперь разбудила, может тоже чем-нибудь займёмся? – предлагает Мир.

«Лучше займись выбиванием мозгов из этого бога» – проносится ответ в моей голове, но вслух только рявкаю:

– Не хочу.

Я просто в бешенстве, за стенкой какая-то вакханалия, словно их там не двое, а целая оргия. А мы сейчас с Мироном тихо мирно под одеялком посопим под это дело, ага. Нашёл, что удумать.

– Тогда я спать, – отворачивается Мирон.

– Ты серьёзно?! Ты можешь под это спать?

– Дорогая, я правда очень устал. Я сейчас и под перфоратор над ухом уснул бы, наверное.

Я в нецензурно выражаемом шоке. От классного соседства как по вилле, так и по комнате! Бью со всего маха кулаком о стену, так как по Мирону бить всё же не решаюсь – вдруг до свадьбы не заживёт. Из-за стенки тут же приходит мощный ответ.

– Ручку себе ушибёшь, – заботливо мямлит сквозь сон мой жених.

Да он уже спит одним глазом! Ещё секс предлагал. Наверняка только для галочки – знал, что я откажусь!

Сажусь спиной к стенке и со злостью сжимаю подушку. Потом пытаюсь накрыть ей свою голову по уши.

Всё бесполезно.

За стенкой вдруг наступает подозрительная тишина. Подозрительная – потому что перед ней не было диких визгов порноактрисы.

А через несколько секунд кто-то стучит к нам в дверь.

Ну всё. Сейчас я этому богу и его крикливой спутнице сама наваляю!

Надеваю халат и иду открывать.

Распахиваю дверь в яростном порыве, готовая выдрать все волосы на чьей-то головы и отбить все яйца кому-то между ног.

На пороге меня встречает с обезоруживающей улыбкой она… рыжеволосая бестия из моих кошмаров.

На ней короткий красный пеньюар, скорее открывающий все достоинства, чем скрывающий. Поправляет взъерошенные волосы и убегающую с плеча бретельку.

– Прооостите нас, пожалуйста, – мягко тянет она с искренней извиняющейся улыбкой, чем добивает меня окончательно. Потому что мне становится как-то неловко въехать ей по физиономии. – Если вы спите, мы больше не будем вам мешать. Обещаю.

Она невинно хлопает накладными ресницами. Может и не накладными, но мне хочется верить, что накладными. Просто потому что не может у одного человека быть столько достоинств.

– Принято, – говорю я и уже хочу захлопнуть дверь, но Мирон как некстати приподнимается с кровати.

– Кто там? – спрашивает он.

– Соседи пришли извиняться, – говорю.

Рыжая заглядывает через моё плечо на Мирона и стеснительно прикусывая губу говорит:

– Но раз мы всё равно вас разбудили… может вы хотите присоединиться?

– Что?! – не верю я услышанному.

– К нам, – уточняет девушка. – Мы с молодым человеком не против экспериментов.

– Я за вас очень рада. Но мы придерживаемся традиционных… короче мы против, – я захлопываю у её носа дверь.

Разворачиваюсь спиной к двери и собираю все пазлы произошедшего. Рыжая бестия из моих кошмаров, принявшая Мирона за моего отца, трахается у меня за стенкой со своим классным мужиком, ради которого так наряжалась и который наверняка совсем не похож на её отца. Я ничего не упустила? Ах да, ещё они не против групповушки.

Боже. За что я попала в ад?

– Точно не хочешь к ним присоединиться? – добивает меня Мирон.

– Ты больной, что ли? – не сдерживаю я свою первую реакцию.