Небо затянула хмурая марь. Вдалеке уже слышались раскаты первого грома, блистали тонкие вены молний. Сириус ухмыльнулся – дождь он любил. Возможно, на Землю стоило приходить хотя бы ради этих небесных слёз, орошающих всю поверхность, стучащих по железным крышам домов, проникающих в волосы, освежающих лицо и грустные думы. В последнее время Сириус стал слишком много грустить. Плакать он ещё не научился, но, поскольку теперь находился так близко к человеку, то вполне мог это освоить. Но пока что не получалось. Только сердце щемило так больно-больно, тонко и странно… Он научился чувствовать одиночество, проникаясь им всецело. Порой ему бывало настолько больно, что он не выдерживал, оборачивался Драконом и долго-долго летал меж пушистых облаков, превращая свою боль в энергию, а энергию растрачивая в движении. Мышцы огромного мощного тела с лёгкостью перерабатывали это тягостное чувство, стремясь преобразовать его полностью, подчинить себе, освободить и вытолкнуть прочь.

Ревущей пенистой стеной рухнул долгожданный ливень. Сириус стоял, смотрел вверх широко распахнутыми глазами, и обрамлявшие глаза тонкие, длинные и пушистые ресницы слиплись вместе. Быстро промокли волосы, и вот уже каскады ледяной воды низвергались с тела Сириуса наземь. Промокло всё, до последней нитки, и одежда стала соблазнительно облеплять атлетические формы юноши. Он стоял так до тех пор, пока дождь не пошёл своей дорогой, и лишь тогда Сириус направился своей.

Его путь лежал через гористую местность к северу. Пройти предстояло всего пару миль. Лететь не хотелось. Ещё недавно он с удовольствием порезвился бы под тревожными, затянутыми тучами небесами, но сейчас хотел, чтобы быстрая ходьба высушила его одежду и волосы. Мокрое облачение холодило, и будь на его месте обыкновенный человек, он бы гарантированно получил воспаление лёгких. Но Сириус запрограммировал тело так, что у него и болевой порог оставался намного выше человеческого, и никакой вирус не смог бы преодолеть искусственно созданный иммунитет ангела.

Иногда его забавляло понижать порог чувствительности и голыми руками ломать стёкла, но это бывало редко. Первый раз такое произошло по вине Наутилуса Помпилиуса. Порой Сириус признавал, что после того, как его понизили во всех смыслах этого слова (отобрали большую часть силы, отобрали большую часть духовности, сместили на гораздо более низкую должность), он стал совершенно иным… хм… человеком. Да, он стал почти человеком. Порой Сириуса начинало бесить собственное бессилие. Парадокс: будь Сириус собой, прежним, он бы не обращал внимания на такие мелочи. Но будь Сириус собой, прежним, такая ситуация и не возникла бы, потому что он по-прежнему оставался бы всесильным. Наверное, воспоминания о былой мощи больше всего раздражали Сириуса, искушая его. Порой он чуть не плакал, в очередной раз разбивая экран монитора, ненавистного монитора, приковавшего его к себе. Он был рождён демиургом, призванным созидать и изменять миры, а обречён существовать обычным системным администратором, пусть и администрирующим целую ноосферу.

Быстрая ходьба разгорячила Сириуса, и он пустился бегом. Сквозь облака проглядывало закатное солнышко, побуждавшее волей-неволей ощущать предвкушение счастья, и на душе у Сириуса немного полегчало. Он даже принялся насвистывать весёлую песенку про облака в Камарилло. Всё бы ничего, если б не подтекст этой песенки – подсознательно он всплывал сам собой. Ведь в этом милом калифорнийском городке находится «Camarillo State Mental Hospital», иначе – лечебница для душевнобольных. Именно здесь впервые открыли шизофрению.

Ага, вот и оно – место встречи. Выйдя на открытую поляну, освещённую кроваво-красным закатным солнцем, Сириус сел точно посередине, на круглый камень. Поляна представляла собой солнечные часы. В центре стоял гномон, тень от которого служила стрелкой. По обе стороны от него на стороне 12 и 6 лежали два круглых камня, которые так нагревались от протекавших под ними термальных источников, что не замерзали даже в лютые морозы. Но даже в этом случае ни одна тварь земная не рискнула бы приблизиться к поляне и уж, тем более, к этим камням. О поляне знали немногие, и Сириус был в их числе. И… Luxo.

Зашло солнце. Ровно в 12 явился долгожданный гость. Luxo возник как из-под земли, прямо на камне на стороне цифры 6. Сириус вскинул руку вверх, тыльной стороной к собеседнику – пальцы распрямлены и плотно сжаты, взгляд насуплен. Luxo повторил жест, с той лишь разницей, что его ладонь была обращена к Сириусу в знак готовности к диалогу.

– Понравилась девушка? Я отправил её тебе в тот же самый миг, как ты оставил мне свою драконью лапу. Неужели ты думаешь, что за все эти тысячелетия я мог забыть, кто такой ты и кто такой я?

– Люцифер, ты забываешься. Я – системный ангел. Я не могу влюбиться в кого-либо. Мною владеет лишь агапэ, но филиа или эрос мне неподвластны.

– Хм, а я думал, что сисангелы – низший ангельский чин, ведь ангелы служат посредниками между миром горним и миром дольним. А значит, вы настолько близки к людям, что и сами неожиданно можете перевоплотиться в людей. Говорят, у вас упал «Космос»? Естественно, ты пытался починить его своей светлой энергией Марса, но у тебя ничего не получилось, верно? Скорее всего, UPS сгорел, да и сам сервак тоже. По твоим глазам я вижу, что я прав. Вы столько тысячелетий админили тёмный сервак своей светлой энергией, что он не мог не слететь. Глупые сисангелы! Я сам ставил эту систему, и половина серверов, как ты помнишь, сделана именно мной. Да, признаю, другую половину сделал ты, хотя ты об этом и не помнишь, так как со снижением служебных полномочий тебе урезали и память, бедненький… А вот я, кстати, ушёл добровольно. И сохранил все свои силы при себе, так же, как и мои соратники. Но ты… Ты пребываешь в таком жалком состоянии, что и муху прибить не сможешь… Ах, ты гневаешься? Отлично. Гнев на Тёмную Сторону приведёт тебя, мой юный падаван. Но ты же боишься этой силы. Свет ослепил тебя, и ты не видишь ничего кроме. Хотя зёрна сомнения в тебе всё же посеяны. Недаром ты так смотрел на эту девушку, что у тебя чуть глаза не вылезли из орбит. Могу познакомить.

Собиравшийся было выдать гневную обличительную речь Сириус поперхнулся на первых словах. Его глаза разгорелись, пальцы затряслись, сердце отстукивало бешеные тимпанные ритмы.

– А ты и правда можешь?

Люцифер широко улыбнулся. Его роскошная улыбка сияла, как самая прекрасная звезда. Прямые чёрные волосы длинным каскадом струились к ногам. Большие, слегка сощуренные в алчной гримасе глаза затягивали в омуты своих чёрных дыр. Сириусу показалось, что у него кружится голова. Сердце подхватило невидимым вакуумным крюком.

– Перестань! – И франт в лицемерном белоснежном костюме отвёл взгляд.

– Могу. Но не хочу. Мне неинтересно. – И Люцифер демонстративно зевнул.

Сириус вплотную подошёл к нему и взял за лацканы одеяния. Костяшки его пальцев побелели, а руки задымились. Сириус убрал болевые ощущения и хорошенько встряхнул Люцифера. Тот нарочито удивился.

– Заинтригуй меня. Заставь меня поверить в чудо.

– Доступ, – сквозь зубы прорычал Сириус. – Доступ к ноосфере! Но ты не трогаешь её и меня, договорились?

Теперь Люцифер действительно удивился. Его алчные глаза широко распахнулись, чёрный раздвоенный язычок облизал внезапно пересохшие губы, пальцы теребили невесть откуда взявшиеся нефритовые чётки.

– Да, – кивнул он, – да! Да, ДА!!!

Такое ликование послышалось в его голосе, что Сириус невольно ужаснулся тому, что собирался учинить. Но сделка с дьяволом была заключена, и пути назад не осталось.

* * *

Marieth оказалась ещё краше, чем предполагал Сириус. Вживую она смотрелась просто потрясающе. Перфектно, как сказал бы Рейего. Сидя на крыше Храма Богини Вечности, два ангела – падший и системный – смотрели на празднество, творившееся внизу. Инициировали Верховную Жрицу. Люцифер пояснил Сириусу, что его избранница – это Marieth. Тоже Дракон, кстати.

– Она – твоя вторая половинка, предназначенная судьбой.

– Богом? – переспросил Сириус.

Дьявол широко улыбнулся и покачал головой.

– Зная, что я ушёл от Него, почто задаёшь такие вопросы? Я не верю в Него. Он есмь, но я не верю в Него. Если ты понимаешь, о чём я.

Сириус ощерился.

– Отойди от меня, сатана!

– Ты уже пал, не помнишь ли, но ты заключил со мной сделку и отдал мне ноосферу. Многие годы мои программисты по ночам пытались подобрать универсальный код к ней, и у них ничего не выходило. И тогда я нашёл предателя. Да кого! Тебя, Перворождённого. Иди же, сочетайся с этой женщиной, она – твоя награда! – И он толкнул Сириуса вниз.

Тот от неожиданности вызвал крылья, и плавно спланировал прямо к ногам своей избранницы. Она подняла очи к небу, и, увидев прекрасного ангела, воспрянула духом. День её инициации осенил такой прекрасный знак. Она не знала, что этот знак предвещал многие беды, которые обрушатся на Землю в следующие несколько дней.

– Marieth, душа моя, увидев тебя из небесных чертогов, я не смог устоять пред твоей красой, и спустился долу, чтобы стать достойным быть с тобою. Сердце моё полно любви, оно лепечет чудные слова и трепещет, как пойманная птица. Я никогда не любил никого, кроме тебя. Будь моей.

Marieth лишь кротко улыбнулась ему и подала руку.

* * *

Кратким было их безбрежное счастье. Как сочеталось серебро с золотом, наступила череда несчастий. По всей земле пошла словно бы эпидемия алчности и разврата. Это Люцифер запустил вирус в систему ноосферы, и никто не мог найти на него антидот. Антивируса просто не существовало. Дни и ночи лучшие программисты ЕИР пытались спасти человечество от низвержения, они кодили и кодили, но ничего у них не выходило.

А в это время у Сириуса и Marieth был медовый месяц. Он брал её на небеса, и неузнанной она прокрадывалась к нему в чертог, где любовь служила им отрадой и утешением. Он дарил ей волшебство, красоту и добро. Она пленяла его своей прелестью и непокорным нравом. Их сердца пламенели, с каждым днём разгораясь всё сильнее и сильнее. Влюблённые словно бы не замечали того хаоса, что творился кругом.

А меж тем атеизм расцветал. Дух познания прочно вошёл в сердца людей, и они пытались препарировать божественную природу таким несовершенным инструментом, как наука. Но сей органон не мог покорить вершины мира, и тогда стали развиваться мистические и эзотерические учения, пытавшиеся сломать стену, ограждающую райский сад. Люди не видели врат, пытаясь идти обходными путями – более короткими. И их благие намерения лишь мостили дорогу в ад.

Люцифер неистовствовал, он смеялся, и заставлял бедных айтишников, зомбированных и слабых, кодить на него по ночам. Те не осознавали, что делали. Однажды ноосфера начала истаивать, распадаться на части. В первую очередь исчезли гении. Пропал полёт фантазии всех творческих людей. Затем и обычные люди стали как-то слишком быстро дряхлеть и ветшать. Они возвращались в первобытное состояние, дикое, свободное, но обречённое на деградацию. Не было выхода.

Marieth начала волноваться за своих рыцарей. Они совершенно утратили былую духовность. Это серьёзно обеспокоило её. И однажды она пришла к Сириусу с такими словами:

– Любимый, что-то неладное происходит на Земле. Люди стали примитивны, убоги, похотливы и гнусны. Что это? Что происходит? Ты же ангел, ты должен знать, в чём тут дело. Ничто не бывает просто так. В чём причина?

Сириус не мог солгать своей возлюбленной, и ему пришлось признаться во всём.

Она вздохнула и отвернулась.

* * *

Однажды, когда они были на небесах, Сириусу понадобилось ненадолго оставить возлюбленную. Вернувшись, он обнаружил, что Marieth исчезла. Он бросился искать её. И обнаружил её с Рейего.

– Рейего… Что происходит?

Рейего молча опустил голову.

– Прости, брат, но я вынужден буду рассказать всё серафимам. Этот хаос необходимо остановить. Ты теперь Падший. Мы боялись… и потеряли именно того, кто нам более всего по сердцу… Прости.

Глаза Сириуса гневно сверкали. Он понимал, что был неправ. Но что-то в нём заставляло пылать его сердце яростью. Что-то… Он был готов к борьбе.

Рейего, по всей видимости, мысленно воззвал к сисангелам, потому что внезапно по бокам от Сириуса возникли ещё четыре ангела, мягко взявшие его под локти. Конвоируемый, он направился в глубь ангельских чертогов. В отчаянии он оглянулся на Marieth. Девушка смотрела в пол. На её щеках сверкали тонкие дорожки слёз. Сириус ещё не знал, что видит Marieth в последний раз.

* * *

– Так ты преступил Грань? Ты знаешь, какое наказание полагается за это? – спросил его Алусаил.

Серафим был бесстрастен и спокоен. Ни одна волна эмоции не пробегала по его светлому челу. Белокурые волосы сияли золотом. Он был высок ростом, возвышаясь над Сириусом, как огненный колосс. Раньше Сириус блистал ещё более. Его серебро было ярче любого другого металла. Но теперь он словно бы весь потускнел, съёжился, и казался не выше низкорослого Рейего. Его дух тлел, словно огарок свечи. Он преисполнился отчаяния, он знал, что ему придётся плохо, очень плохо. Но Сириус не жалел ни об одном проступке, который совершил – он же следовал своему сердцу.

– Так ты не знаешь… – продолжил Алусаил. – Я скажу тебе. Ты будешь навсегда изгнан с Земли без права возврата на неё. Ты перестаёшь быть ангелом, перейдёшь в класс иных существ. Твою силу запечатают, и ты ничего не сможешь сделать. Великий Сириус станет не сильнее обычного мага. Обречённый на вечные странствия, ты будешь путешествовать между мирами согласно закону о сансаре. Бесконечно перерождаясь, будешь меняться. Ты волен выбрать Добро или Зло. Твоё имя, звезда, останется при тебе. Но твоя память истает. И никто не поможет тебе.

Ты провинился тяжко. Ты предал своего Отца и своих братьев и сестёр во Христе. И… Ты поддался притяжению Земли, и пал. Ты влюбился в земную девушку. Ты испытал эрос, тогда как нам дозволена лишь агапэ. Твои грехи тяжки. Ты услышал дьявола, и стал его соратником. Да, я помню: к Люциферу у тебя всегда были особые чувства, потому что вас создали из одной Формы, но… Как можешь ты так привязаться к творению, что не видишь самого Творца? Из-за тебя эта Дева Вечности никогда не обретёт того, что она искала. Она пошла на жертву, рассказав о вас с ней. И она сама назначила себе наказание: мы отдадим её Люциферу за соблазнение ангела. Навечно. А теперь ты будешь подвергнут экзорцизму.

Алусаил повернулся и неспешно пошёл. С каждым шагом он отдалялся всё больше и больше, хотя едва переставлял ноги. Сириус в крайней степени отчаяния протянул к нему руку, но серафим истаял, как утренний туман. Ноги Сириуса подкосились, и он рухнул на колени.

Его немедленно подняли, мягко, но твёрдо, и усадили на резное деревянное кресло. Руки были прикованы длинными чёрными цепями в виде змеиных голов. Глаза сисангела завязали чёрной лентой, неподвластной проницающему взгляду. Ноги прилипли к полу, и он не мог даже двинуться – он мог только слышать. Сириус слышал, что вокруг него встали тринадцать ангелов разных чинов и предназначений. Каждый излучал свою, неповторимую, энергию. Смешанные энергии Сириуса улавливали колебания родственных субстанций.

Сириус был Перворождённым. Бог создал сначала его, и лишь потом – всех остальных. Вторым был Люцифер. Как и Сириуса, его создали из смешанных энергий, всех, пребывающих в Боге. Казалось, оба должны оказаться приравненными к Создателю, но что-то отделяло их от Творца, и он оставался и близок, и бесконечно далёк от них. И Сириус, и Люцифер были вне категорий – самые сильные ангелы, они не имели чинов, не стояли в иерархии. Сириус был сильнейшим… Пока за то, что попытался спасти Люцифера от наказания, оправдывая его проступок, его не низвергли в низ лестницы, сделав простым системным ангелом. А Люцифер ушёл сам, уведя злую треть всей ангельской братии. А теперь его и вовсе хотели изгнать… Прочь, в глубины затерянных миров, без права на возвращение и на прощение. А ведь раньше он был лидером Патруля Вечности… путешествовал между мирами, созидал новые. Милосердие лишило его части силы и способностей, любовь отняла всё остальное. Во что ему верить теперь? Всё тщетно, всё тленно.

Ангелы пели печальные гимны. Сириус почувствовал, как силы утекают из него. Он постепенно забывал всё… Последним воспоминанием его стала Marieth. Неистовая, свободная, она в конце концов покорилась судьбе и неизбежности, пожертвовав их любовью, их свободой ради спасения всех остальных. Но вот и Marieth исчезла из его мыслей, и осталась только пустота и сосущая боль в груди.

Сириус остался в темноте. У него возникло ощущение полёта. Он видел огоньки, и принимал их за светлячков. Сириус перестал чувствовать себя, осознавать как целостную личность. Границы стёрлись, осталась лишь пустота. Он чувствовал только душевную боль, она не оставляла его, делаясь всё сильнее и сильнее. Он не помнил, кто он, где он, что ему нужно делать, что было, что будет – он не знал ничего. Его имя – шесть пустых звуков – тоже не значило ничего. Лишь фраза «You are all I need» имела какой-то странный глубинный смысл…

А потом его окутало облако живого света. Ему стало тепло и уютно. Но спустя девять мгновений, он почувствовал резкую боль. Свет отторгал его от себя, выталкивал наружу, в холодную и мрачную тьму.

* * *

В ту невероятно тёмную и непогожую ночь с ударом самой яркой молнии, расколовшей надвое крепкую скалу, в королевской семье вервольфов родился мальчик. Его назвали Сириус, так как в тот момент только эта звезда была видна на небосклоне, затянутом тусклой хмарью.