Первые дни она осторожничала и даже немного стеснялась, поэтому, как и намеревалась ранее, провела их в «своей» комнате, покидая её только с целью утолить чувство голода или же просто размять ноги и поболтать с Кларой Львовной, когда сидеть в четырёх стенах, пусть даже читая или смотря телевизор, становилось совсем невыносимо.

Горничная Димы, Гронская Клара Львовна – женщина пятидесяти пяти лет с короткой стрижкой, в строгих очках и серьёзным взглядом, её почти что затворническим образом жизни довольна не была, хотя знала Аню считанные сутки. Их знакомство произошло сразу же после того, как Дмитрий уехал на работу, а она, покопавшись в чемодане и найдя тёмно-зелёную водолазку с высоким воротом и чёрными джинсами, спустилась вниз.

– Здравствуйте, – как можно вежливее поздоровалась Лебедева, зайдя на кухню, где Клара Львовна с сосредоточенным видом разбирала купленные по дороге на работу продукты.

Повернувшись к девушке, робко замершей на пороге, женщина окинула её внимательным взглядом поверх очков и приветливо кивнула.

– Доброе утро, Анна, верно?

– Да, а вы…

– Клара Львовна, – горничная отошла от стола, на котором разбирала пакеты, и поставила чайник на плиту. – Дима мне только, что о вас рассказал. Может, выпьем по кружечке чая?

Причин отказаться Аня не видела, поэтому уже через несколько минут наслаждалась чёрным чаем с малиной и свежей выпечкой, отказавшись от более плотного завтрака.

– Вы очень смелая девушка, Анюта, – серьёзно проговорила Клара Львовна, заставив Лебедеву удивлённо вскинуть бровь. – Да-да, вы смелая, не отрицайте, – подтвердила женщина, осторожно отпивая из кружки. – Я знаю, что вы сделали для Димы. Это заслуживает уважения.

– На моём месте, так сделал бы каждый, – смутившись от неожиданной похвалы, попыталась отмахнуться Аня.

– Тут я с вами не соглашусь. К сожалению, нынче большинство юных особ склонны думать только о себе…

Кого именно имела в виду Клара Львовна, Лебедева не поняла, поэтому, решив, что лучше молча согласится, выяснять подробности не стала.

– Я вас, кстати, видела раньше.

– Правда? – снова удивилась Аня. – Где?

– Здесь, – женщину обвела кухню взглядом и поправила очки. – В день, когда Диму хотели подставить, а вы его спасли.

Девушка нахмурилась, стараясь вспомнить, видела ли она Клару Львовну в гуще народа в тот вечер, но та, заметив её бесплодные попытки, лишь махнула рукой и сказала:

– Вряд ли вы меня запомнили. Вы тогда были слишком взволнованны и к тому же Дима к вам никого близко не подпускал.

– А вы давно на… Диму работаете? – чуть замешкавшись, решила поинтересоваться Лебедева.

– Около семи лет, а знакомы мы ещё больше.

При упоминании о Дмитрии Гронская тепло улыбнулась, и Аня поняла, что их отношения вряд ли строятся на принципе «начальник-подчинённый», а в один из дней в этом убедилась лично, когда вернувшийся с работы Лебедев совсем по-родственному расцеловался с Кларой Львовной и послушно направился в ванную, когда та с присущей ей серьёзностью заявила, что не пустит его за стол, пока он не вымоет руки.

Наблюдать за таким беспрекословным повиновением со стороны мужчины, который, казалось, слушал только себя и командовал всеми налево и направо, было странно, забавно и умилительно. Аня даже временами ловила себя на мысли, что совсем не прочь взять несколько уроков у Клары Львовны по общению с «Котиком», чтобы тот больше не врывался в её комнату, когда она к его визитам не готова, и не распускал руки. Но затем напоминала себе, что вряд ли её с Димой знакомство продолжится больше месяца и такие уроки ей ни к чему, и странные желания от себя отгоняла, продолжая большую часть времени проводить в своём «убежище», чем Гронскую, взявшую на себя обязанности об Ане заботиться, расстраивала и огорчала.

Клара Львовна хмурила соболиные брови, упирала руки в бока и командирским тоном, не терпящим возражений, заявляла:

– Анюта, конечно, это не моё дело, но вы же не пленница, а гостья. Поэтому настоятельно прошу вас вести себя подобающе своему положению.

Как именно себя нужно вести в доме Лебедева, чтобы соответствовать своему статусу гостьи Аня не знала и уточнять у горничной не решалась, но клятвенно ей обещала своё поведение пересмотреть, со временем замечая, что, благодаря дружбе с Кларой Львовной, перестала чувствовать себя одиноко и не к месту в огромном чужом доме. Конечно, она не стала тут же наглеть, раскидывать вещи и устанавливать свои порядки, но чуть свободнее вздохнула и перестала переживать по поводу того, что может что-то испортить ненароком или хоть как-то Дмитрия разозлить.

Последний же о её страхах и волнениях не знал ровным счётом ничего, и о том, что Клара Львовна упорно пытается его гостью растормошить, не догадывался. Много работал, уезжая из дома ранним утром и зачастую приезжая обратно поздним вечером. Возвращался усталым, голодным и недовольным, но при виде Ани старался сменить гнев на милость и даже шутил, задавая провокационные вопросы:

– Ну что, Рыжая, соскучилась?

А она невольно задумывалась о том, спрашивал ли Дмитрий то же самое у Беллы, когда та была с ним, подмигивал и улыбался ли ей так же, как Лебедевой при встрече. Зачем об этом думала, Аня и сама не знала. Просто всё чаще себя ловила на том, что задумчиво Диму разглядывает, когда Кларе Львовне удавалось усадить их за совместный завтрак или ужин, и пытается представить себе, каково это жить с ним вдвоём под одной крышей по-настоящему. Не так, как она, не имея больше другого выхода, а по обоюдному желанию обоих, находясь друг с другом в отношениях. Представлялось с трудом, может, потому что уже теперь была в курсе того, сколько времени Лебедев проводит в своём офисе, работая, и какого образа жизни придерживается Белла, предпочитая проводить каждую свободную секунду своего времени с пользой, а точнее на концертах, званых ужинах, премьерах фильмов и прочих гламурных мероприятиях. А может и из-за того, что у самой опыт в этом плане был весьма скуден и негативен. До встречи с Артуром дело до проживания с молодыми людьми как-то не доходило, а срок совместного ведения быта с бывшим женихом был ничтожно мал. Предполагалось, что после свадьбы, когда она сменит фамилию «Лебедева» на «Бакланова», они вместе переедут на новую квартиру, где и заживут долго и счастливо, а во время помолвки и приготовления к женитьбе будет лучше, если каждый останется в своём жилье, чтобы вдоволь насытиться свободой и в последний раз сделать глоток холостяцкой жизни. Как уже выяснилось немного позже, к счастью для Ани, Артурик глотнул свободы с излишком, и свадьба была отменена, а сам Бакланов отправился изучать новые стороны себя и искать своё место в жизни. Поэтому проживание с Лебедевым в качестве его пары виделось Анюте чем-то нереальным и оттого весьма любопытным.

Но потом она вспоминала, что личная жизнь Димы – это не её дело и допускать размышлять о нём в таком ключе неправильно. Ведь сама себе же противоречила. Благо подобные мысли возникали только тогда, когда Лебедев находился в непосредственной близости от неё, а такие моменты случались в основном по ночам, когда они случайно сталкивались на лестнице, коридоре или на кухне. На кухне чаще всего. Девушка спускалась попить воды перед сном, а он сидел за столом с чашкой чего-то горячего, уткнувшись в экран ноутбука, смартфона или бумаги, с которыми в последнее время почти не расставался.

В первую такую ночь, Аня, зайдя на кухню и наткнувшись на Дмитрия, сосредоточенно изучающего документы, нерешительно замерла в дверях. Почему-то именно в этот момент, увидев его в обычной футболке и спортивных штанах, осознала, что всё происходящее – правда, и она действительно живёт под одной крышей с «Котиком», о котором до недавнего времени без злости и негодования подумать не могла, а теперь рассматривала его исподтишка, словно любуясь им таким домашним, милым и умиротворённым. Даже не верилось, что этот спокойный мужчина был способен выводить её из себя одной лишь фразой.

– Рыжая, прекрати мной любоваться и заходи уже, – не отвлекаясь от документов, усмехнулся Лебедев и отпил из кружки.

Очарование момента растворилось в воздухе сразу же, будто его и не было, а Аня, вздохнув, прошла на кухню. Быть замеченной за разглядыванием было не очень приятно, но и стыдливо отступать в её планы не входило.

– Дмитрий Александрович, если вы намерены меня смутить, то не тратьте зря силы.

Мужчина, оторвавшись от бумаг, взглянул на неё.

– Нюся, ты меня пугаешь. Откуда такая серьёзность на ночь глядя?

Аня отвернулась от его прямого взгляда и прошла к шкафу, где, как ей казалось, должны находиться стаканы, но открыв дверцы и даже приподнявшись на носочки для лучшего обзора, искомого не обнаружила, на что Дима за её спиной невинно поинтересовался:

– Что ищешь?

– Стакан.

– Я думаю, они в нижнем ящике.

Лебедева с сомнением оглянулась на мужчину, но решилась всё-таки проверить, а когда, наклонившись, нашла лишь комплект кастрюль различного размера и резко выпрямилась, услышав насмешливое:

– После такого шикарного вида попрошу Клару Львовну переставить всю посуду в нижние шкафчики.

Аня, вспыхнув, резким движением одёрнула задравшуюся водолазку и повернулась к Диме, намереваясь высказать всё то, что о нём думает, но машинально отступила назад, когда обнаружила его стоящего рядом и протягивающего ей стакан с водой. Пить резко расхотелось, как и выражать своё мнение. Лучше бы она так и продолжила безвылазно сидеть в «своей» комнате.

– Не злись так, Рыжая. Ты же на меня смотришь, а мне, что, нельзя?

– Нет, – упрямо фыркнула Лебедева, стараясь не смотреть мужчине в глаза и не выдавать своего неуместного волнения. – Я разрешения не давала.

– А я его и не спрашивал, – усмехнулся Лебедев и упёрся рукой о столешницу позади девушки, наклоняясь к ней ближе. – Вот скажи мне, ты всегда такая язва?

– Обычно по вторникам и четвергам, но для тебя, Дмитрий Саныч, делаю исключения, – Аня отпила воды и облизнула губы, поздно спохватившись, что под пристальным мужским взглядом этого, наверное, делать не стоило.

– Я весьма польщён, – Лебедев внезапно протянул ладонь и завёл рыжий локон ей за ухо, заставив собеседницу невольно замереть. – Отправляйся-ка ты спать, Рыжая. Поздно уже.

Аня, растеряно моргнув, подняла взгляд на мужское лицо и склонила голову к плечу, всматриваясь в голубые с чёрными крапинками глаза.

– Что у тебя творится в голове, Лебедев?

Вопрос слетел с губ сам собой. Она могла бы, пожелав спокойной ночи, уйти или точнее сбежать с кухни и не прибавлять себе головной боли на ночь глядя, вот так открыто и совершенно не стесняясь дразня Лебедева, но удержаться не смогла. Смотрела, как он меняется в лице, как разгорается уже знакомый ей огонёк во взгляде, и пошевельнуться не могла, словно к месту приросла. И не сказать, что это был хороший знак. Скорее, наоборот, но в тот момент её это не беспокоило.

В ту минуту Аня Лебедева в здравом уме и трезвом рассудке приняла правила игры, о которых не имела малейшего понятия. О выигрыше не могло идти и речи. Слишком ей не везло в последнее время, чтобы рассчитывать на победу.

– Ты действительно хочешь это знать?

Девушка задумалась. Когда спрашивала, над тем, что хотела узнать в итоге, не думала. А сейчас прислушалась к себе и поняла, что ответ может, если не изменить, то повлиять на их отношения точно. Вот именно этого она как раз и не хотела.

Поэтому отрицательно качнула головой и попыталась улыбнуться, хотя весело не было. Было напряжённо и волнительно.

– Нет, не хочу.

– Всё-таки, ты – трусиха, – хмыкнул мужчина и отошёл назад.

Аня выдохнула. Допила остатки воды и, сполоснув стакан, поторопилась обратно к себе в комнату, где, лёжа под одеялом, пытаясь уснуть, дала себе слово, что постарается таких столкновений с Лебедевым посреди ночи больше не допускать. Неизвестно к чему они могут привести, но у судьбы в лице Клары Львовны, были свои планы.

– Анюта, вы можете за Димой присмотреть в моё отсутствие? – внезапно попросила Гронская, собираясь домой, так и не дождавшись своего начальника.

Лебедева, провожающая женщину до дверей, недоумённо вскинула бровь и переспросила:

– Присмотреть?

– Ну, да, присмотреть, – как ни в чём не бывало кивнула горничная. – Вы же знаете, у него сейчас проблемы. Завтракает на ходу. На работе, я уверена, что ничего не ест, а про ужин, вообще, молчу. Может, если вы будете хотя бы вместе с ним ужинать, то он перестанет так безответственно относиться к своему здоровью?

Сути просьбы Клары Львовны Аня так до конца и не поняла, но и расстроить женщину позволить себе не могла. Поэтому дождавшись возвращения Лебедева домой, она быстро согрела ужин и, пожелав приятного аппетита, уже почти прошмыгнула мимо, но Дмитрий, ухватив её за руку, усадил напротив себя и устало попросил:

– Посиди со мной, если не сложно.

Ане сложно не было. Но и спокойно тоже. Поэтому, пытаясь себя отвлечь, поинтересовалась:

– Как дела? Сильно устал?

Мужчина откинулся на спинку стула и тепло улыбнулся.

– Зря от звания домохозяйки отказываешься. Тебе идёт быть заботливой женой.

– В тебе говорит чувство голода, – Лебедева, избегая мужского взгляда, подтолкнула поближе к Диме корзинку с нарезанным хлебом. – Ешь. Иначе сдам тебя Кларе Львовне.

– Это она тебе приказала меня контролировать?

– Не приказала, а попросила. И не контролировать, а присмотреть.

– Ну, это, конечно, меняет дело, – хмыкнул Дима и взял вилку в руки, отвлекаясь от чувствующей себя не в своей тарелке Ани. – А ты почему не ужинаешь?

– Может, потому что ужин был несколько часов назад?

– Это намёк на то, что вредно есть в десять часов вечера?

– Это намёк на то, что ты поздно возвращаешься.

Лебедев поднял на неё глаза и прищурился, разглядывая женское лицо.

– Вот сейчас ты уже ворчливая жена.

– Поверьте, Дмитрий Александрович, с вами иначе никак.

Дима несколько минут ужинал молча, не прекращая смотреть на Аню, которая от такого пристального внимания не знала, как себя вести. И вроде бы уже должна была привыкнуть за время знакомства с «Котиком» и никак не реагировать, но, несмотря на это всё равно хотелось пригладить волосы, поправить вырез на кофточке и втянуть живот.

– Расскажи что-нибудь, – внезапно попросил мужчина, заставив Лебедеву удивлённо вскинуть бровь.

– Что?

– Не знаю, – Дмитрий пожал плечами, задумавшись. – Например, как готовить вареники.

– Вареники? – ещё сильнее удивилась девушка.

– Ну, ты же мне ещё пару дней назад ими хвасталась. Мол, они у тебя самые лучшие и всё в этом духе. Хотя, знаешь, чего языками зря чесать? Лучше себя в действии покажи.

– Мы с тобой не настолько близко знакомы, – фыркнула Аня, услышав насмешку в его словах, и гордо отвернулась. – Мои вареники только для избранных. Вы в число этих людей, Дмитрий Саныч, не входите.

– Злая ты, Нюсь. Я же со всей душой.

– Я не злая, – Лебедева вскинула вверх подбородок и стрельнула надменным взглядом в сторону мужчины. – Просто я малознакомым мужчинам не готовлю.

– Тогда давай, Рыжая, знакомиться. Заинтриговала ты меня своими варениками. Не успокоюсь, пока не попробую, – Дима протянул через стол руку и подмигнул. – Лебедев Дмитрий Александрович.

Аня замерла, рассматривая ладонь, и мысленно подсчитывая потери, если она всё-таки решится продолжить игру. Те обещали быть колоссальным, а ущерб невосполнимым, но идти на попятную было поздно. Голубые глаза напротив в случае отступления грозили пленом и насмешками до конца жизни.

– Лебедева Анна Юрьевна, – со вздохом протянула ладошку Аня в ответ. – Приятно познакомиться.

– Ну, вот теперь всё официально, – мужчина мягко сжал её пальчики в своих и возвращать их обратно явно не собирался. – Теперь мы достаточно знакомы для вареников?

– Ты думаешь, что всё так просто?

– Могу паспорт показать, – предложил Лебедев, усмехнувшись.

– К твоему сведению, своему бывшему жениху я приготовила вареники только спустя почти полгода отношений. Тебе придётся ждать года два, не меньше.

Дима покачал головой, рассмеявшись, и ласково погладил женскую ладонь большим пальцем, а свободной рукой мягко обхватил запястье. Аня постаралась сделать вид, что это не её сердце предательски сбилось с ритма.

– Рыжая, боюсь такими темпами не хватит терпения ни у меня, ни у тебя.

– Терпения для чего? – не поняла девушка.

– А ты как думаешь? – мужчина наклонился ближе и лукаво улыбнулся. – Для вареников, конечно.

– Ну, раз для вареников… – следом протянула Лебедева, откидывая волосы за спину. – Тогда есть у меня идея, как ускорить процесс нашего знакомства…

– И какая же?

Первое, что пришло на ум в этой ситуации – снова сбежать. Второе – притвориться, что его намёки остались непонятыми. Третье – попытаться удержать лицо и дать понять, что она тоже не лыком шита. Будь перед Аней кто-то другой, а не Лебедев, то она, вероятнее всего, выбрала бы второй вариант развития событий. Самый, на её взгляд, безобидный и простой. Но напротив неё сидел «Котик», который, кажется, решил, что может ставить её в неловкое положение и заставлять нервничать сразу, как только его душа пожелает. Поэтому, хорошенько подумав и выбрав третий вариант, Аня невинно проговорила:

– Знаете, Дмитрий Александрович, недавно я прочитала об одном крайне любопытном и интересном эксперименте.

– И над чем же там… Гхм… Экспериментировали?

– Вы, может, слышали о психологе Артуре Ароне?

Лебедев отрицательно покачал головой, не отрывая от девушки взгляда, а Аня же едва удержалась от победной улыбки.

– Артур Арон собрал пары незнакомцев и предложил им задать друг другу несколько личных вопросов для создания между ними близких отношений.

– Насколько личных? И насколько близких?

– Настолько, насколько позволяют рамки приличия.

Дима хмыкнул и снова погладил её ладонь, сбивая девушку с мысли.

– А дальше?

– Дальше? – Лебедева, не удержавшись, поправила вырез на кофточке, который совсем некстати съехал вниз больше положенного, чем сразу же привлекла мужской взгляд к своей груди. – А дальше, после того, как на все тридцать шесть вопросов прозвучал честные и искренние ответы, собеседники должны в течении четырёх минут, не отрываясь, смотреть друг другу в глаза.

– Ты уверена, что правильно помнишь правила? Точно в глаза, а не в… Гхм… Другие части тела?

Аня кашлянула, пытаясь привлечь внимание к своему лицу, и даже рукой дёрнула, отвлекая от разглядывания её декольте.

– Уверена.

– Тогда, думаю, нас ждёт долгая ночь, – многообещающе протянул мужчина и, наконец, посмотрел ей в глаза.

И то, что Лебедева в них увидела, ей не понравилось. Так же, как и чувство предвкушения и азарта, которое разгорелось внутри, стоило только Диме принять её правила игры.

Кажется, их действительно ждёт долгая, очень долгая, ночь…