Что касается замков, этот был великолепен. Справедливости ради следовало заметить, что Финну довелось посетить не так уж много замков.
Миссис О’Рейли, маленькая, полная женщина с усталыми глазами и натруженными руками, торопливо вошла в столовую и поставила перед Финном поднос с ужином. Ужин тоже был великолепен: ростбиф с овощами и жареным луком в ароматной мясной подливке, красное вино. Ужин достойный… лорда?
– Вот, пожалуйста, ваша светлость. – Поставив поднос, экономка отошла и, встав за стулом Финна, любовалась результатом своей стряпни. – Как замечательно наконец-то видеть вас здесь.
Финну было странно ощущать себя хозяином замка, вашей светлостью, как назвала его экономка. Это его титул. Он решил, что не будет его носить. Как только замок будет продан, он избавится и от титула. Правда, Финн не был уверен, что ему удастся официально отречься от титула. Но вот на чердак на своей ферме он точно сможет его отправить вместе с другими семейными реликвиями. Может быть, его праправнук захочет носить титул, если у него когда-нибудь появится семья и наследник титула.
Он вдруг подумал о Мейв. Интересно, хотелось бы ей зваться Ваша Светлость? Кто знает? Он начинал понимать, что совсем не знал Мейв. Верность, привычка, приязнь – он считал их составляющими брака. Но последние двенадцать месяцев он полностью посвятил себя обустройству фермы, перед ним открылись новые перспективы, и он понял, что основа брака вовсе не в этом.
«Отец Мейв наверняка оценил бы все это великолепие», – подумал Финн, оглядывая роскошную столовую и сохраняя на лице нейтральное выражение.
Ему не хотелось обижать экономку, но обедать в одиночестве за столом черного дерева, сервированным тончайшим фарфором и фамильным серебром и рассчитанным минимум на двадцать персон, было как-то странно.
У него на ферме имелся добротный деревянный стол. На одном его конце стоял компьютер и хранились рабочие бумаги, а на другом конце стола он обедал. Его это вполне устраивало.
Но это было его наследство. Его собственность. Он посмотрел на стадо пасущихся вдалеке овец, на простирающиеся до самых гор земельные владения и почувствовал внутри почти первобытное волнение.
Это была земля его ирландских предков. Так случилось, что его родовая ветвь была мало заметна на генеалогическом дереве рода. Тем не менее у Финна возникло смутное ощущение, что он возвратился домой подобно блудному сыну.
В их семье было шестеро детей. Пятеро братьев Финна давно покинули обедневшее родное гнездо и разлетелись по миру в поисках лучшей доли. Финн остался работать на ферме, лишь изредка выезжая на конференции и семинары по животноводству и новым методам ведения фермерского хозяйства. Прошли годы, и небольшой фамильный надел превратился в процветающее фермерское хозяйство, которым Финн мог по праву гордиться.
Но этот замок… почему он чувствовал, что является его неотъемлемой частью?
Это была бредовая идея.
– Вам тут нравится? – спросила миссис О’Рейли с тревогой в голосе. Он посмотрел на ее озабоченное лицо и подумал, как она в одиночку справляется с таким огромным домом? Столовая выглядела идеально.
– Потрясающе, – ответил он, отправляя в рот порцию вкуснейшего ростбифа. – Ростбиф выше всяких похвал.
– Рада, что вам понравилось. Что-нибудь еще?
– Нет, спасибо. Все просто замечательно.
– Не знаю, где эта женщина, – продолжила экономка. – Адвокат сказал, что она приедет днем…
Он и сам не знал, что это за женщина. Адвокаты поскупились на подробности.
– Адвокат и про меня сказал, что я буду днем. Случаются разные обстоятельства.
– От дочери Фионы можно ждать чего угодно, – неожиданно резко сказала экономка.
– Вы понимаете, что я ничего про нее не знаю. Я понятия не имею, кто такая Фиона, – ответил Финн.
В глазах миссис О’Рейли промелькнуло удивление и недоверие. Ее взгляд, казалось, говорил, что весь мир должен знать эту историю и негодовать вместе с ней.
– Фиона была единственной дочерью лорда Конейла, – поджав губы, сказала она. – Ее светлость умерла при родах. Милорд хотел сына, но смирился с тем фактом, что у него дочь, и избаловал ее донельзя. Она росла капризным и своевольным ребенком. Слуг ни во что не ставила, считая нас мусором под ногами. Повзрослев, превратилась в настоящую эгоистку. Транжирила деньги отца, водилась с сомнительной компанией, устраивала шумные вечеринки в замке с загулами до утра. Его светлость не мог перечить дочери, он просто уезжал из замка в свой клуб в Дублине. Все закончилось очень печально. Десять лет назад Фиона умерла от передозировки наркотика. Лорд Конейл был единственным, кто скорбел о ее кончине.
– А как же ее ребенок?
– Его светлость практически не упоминал о ней, – чопорно ответила экономка. – Девочка была незаконнорожденной, ему было больно о ней говорить. Но он и про вас не упоминал, хотя вы его наследник. Вам что-нибудь еще нужно?
– Нет, благодарю вас. А вы разве не присоединитесь ко мне?
– Нет, милорд. Мое место на кухне, – натянуто сказала она. – Я оставлю ужин для этой женщины на плите, если она все-таки объявится, в чем я глубоко сомневаюсь. Яблочко от яблони недалеко падает, – менторским тоном изрекла она и вышла из столовой.
Некоторое время Финн наслаждался сочным ростбифом и прекрасным вином. Он обычно готовил для себя сам, но никогда не упускал возможность попробовать стряпню женщины. Покончив с едой, он еще раз окинул взглядом богато сервированный стол с роскошной серебряной фамильной вазой, возвышающейся в центре стола, и задумался о будущем.
Что делать с замком? Продать? Почему бы нет? Наследство буквально свалилось ему на голову. Продав замок, он сможет приобрести более плодородные земли к югу от его фермы. Он уже успешен, но расширение угодий позволит ему стать одним из главных производителей сельскохозяйственной продукции в Ирландии.
Перспектива казалась ему заманчивой, но в душе почему-то царила пустота.
Он снова подумал о Мейв. Изменилось бы ее отношение к нему, узнай она о наследстве и титуле? Вероятно. Но для него отношения с Мейв остались в прошлом. Он понял, что только преданность не может служить основой для брака.
Неожиданно Финн подумал о женщине, которую вытащил из болота. Он надеялся, что ей удалось вымыться и согреться и что она в безопасности. Он представил ее в уютном пабе у камина с кружкой знаменитого «гиннесса» и мясным пирогом. Ему захотелось оказаться рядом с ней. Наследство наследством, но сейчас ему важнее ее компания в маленьком пабе, чем одиночество в огромном замке.
Или нет? Вступление в наследство предполагало огромную ответственность и требовало еще большей… преданности?
Преданность была основной чертой его характера, с сожалением констатировал он. Финн был верен своим корням, своей земле, семье, а теперь и неожиданному наследству. «Но довольно об этом», – подумал он и снова вернулся к ростбифу.
Если бы ей было куда идти, она ни за что не пришла бы сюда. Ей было до смерти страшно.
Джоу удалось умыться, почистить одежду и обувь. Но она по-прежнему была мокрая и замерзшая.
Она остановила мотоцикл у дороги, ведущей к замку Гленконейл.
Замок был очень красивым. Но он совсем не походил на воздушное сказочное сооружение с башенками, шпилями и развевающимися на ветру геральдическими знаменами. Замок представлял собой серо-белое каменное здание, высотой примерно в три этажа, а зубчатые крепостные стены вырастали будто из-под земли. Вокруг замка располагались фермерские угодья. Сухой ров, мощные крепостные стены и четкие очертания горных вершин недалеко от замка, – все говорило о том, что раньше замок был неприступной крепостью и мог отразить любую атаку врага.
Замок пугал ее, несмотря на внешнюю красоту и величие.
Она очень устала и промерзла до костей. Коттеджи вокруг замка выглядели заброшенными, а возвращаться в деревню далеко. В конце концов, она проехала полмира, чтобы унаследовать половину возвышающегося перед ней замка.
– Это дом моих предков, – пробормотала она себе под нос и, вздрогнув, подумала: «Ну и кому захочется жить в таком доме?»
Кому вообще нужен дом? Она едва не развернула мотоцикл, чтобы уехать.
Но деваться ей было некуда.
– Если в замке нет ванной, я немедленно уеду, – пообещала себе Джоу, завела мотоцикл и поехала к замку.
Оглушительный удар гонга нарушил приятную тишину столовой. Финн допивал кофе и едва не опрокинул на себя чашку от неожиданного звука.
– Что такое?
– Это дверной звонок, ваша светлость, – спокойно сказала миссис О’Рейли, направляясь в холл. – Это наверняка та женщина. Если она похожа на свою мать, то помоги нам, Господи.
Она сняла фартук, поправила седые волосы с перманентной укладкой и, бросив быстрый взгляд в зеркало, толкнула массивную входную дверь.
Дубовые двери распахнулись. На пороге стояла…
Джоу.
На ней был все тот же кожаный костюм байкера, но от грязи не осталось и следа.
Она умылась и наложила свежий макияж. Ее оттененные черной подводкой глаза казались огромными на бледном личике эльфа, коротко стриженные кудрявые рыжие волосы с медным отливом были аккуратно причесаны. Она лучезарно улыбалась, будто ей был уготован королевский прием. Он перевел взгляд на ее ноги и увидел предательские капли воды на ее башмаках.
Она по-прежнему промокшая. И это понятно. Вряд ли байкеру придет в голову возить с собой запасной кожаный костюм.
Ей стоило огромных усилий не дрожать от холода и удерживать на лице приятную улыбку.
– Добрый вечер, – поздоровалась она. Джоу не видела Финна, который стоял в глубине холла. – Извините, что заставила себя ждать. Я Джоу Конейл. По дороге произошла маленькая неприятность, поэтому я задержалась.
– Вы копия вашей матери, – холодно заметила экономка. Ее приветливость как ветром сдуло. Она не скрывала своего презрения. Экономка с отвращением уставилась на Джоу, будто она была дохлой мышью, которую принесла хозяевам кошка.
В холе повисло тягостное молчание. Улыбка на лице Джоу погасла.
– Что про…
– И вам вечер добрый, – улыбаясь, прервал ее Финн. Обойдя экономку, он встал прямо перед Джоу и доброжелательно на нее посмотрел.
Снова возникла пауза. Джоу переводила недоуменный взгляд с Финна на миссис О’Рейли и обратно. Она выглядела потрясенной. И было от чего. Сначала экономка вместо радушного приветствия облила ее волной холодного презрения, а потом перед ней предстал мужчина, видевший ее в наиболее уязвимый жизненный момент. На Джоу лица не было. Он вспомнил, как поднял ее на руки и понес к спасительной дороге. Тогда она тоже выглядела ошеломленной, как и сейчас.
Ему вдруг вспомнился олененок, которого он спас несколько лет тому назад.
Он застрял в развалинах старого забора, запутавшись в проволоке. Оленица убежала при виде приближавшегося человека. Финну пришлось повозиться, чтобы освободить олененка, не причинив ему вреда, ведь тот был до смерти напуган и сопротивлялся.
Джоу сейчас была похожа на того олененка. Хочет сбежать, но попала в ловушку.
Она была очень близка к тому, чтобы броситься наутек.
– Мы встречались раньше, – прервал молчание Финн, протягивая ей руку. Ее ладонь была холодна как лед. Наверное, она мылась холодной водой и не отогрелась у камина. – Я рад, что вы… отмылись.
Он хитро улыбнулся, но она даже не заметила.
– Вы здесь живете? – изумленно спросила она.
– Это лорд Финн Конейл, владелец замка Гленконейл, – злобно прошипела экономка.
Джоу недоверчиво уставилась на Финна, как будто у него выросла вторая голова.
– Вы совсем не похожи на лорда.
– А на кого я похож?
– На фермера. Я именно так про вас и подумала.
– Я и есть фермер. А вы наследница.
– Я обслуживаю столики в кафе.
– Ага. Значит, мы оба ведем двойную жизнь. И кажется… мы кузены?
– Никакие вы не кузены, – встряла миссис О’Рейли, но Финн не обратил на ее слова никакого внимания.
– Ладно, не кузены, – согласился Финн, – но дальние родственники. Вы законная наследница замка, как единственная внучка.
– Она незаконнорожденная, – снова вмешалась экономка.
Финн немного подвинулся, загородив Джоу от гневной домоправительницы. Что это на нее нашло? Почему она так себя ведет?
– До сих пор находятся люди, которые судят детей по поступкам их родителей, – мягко сказал Финн, игнорируя экономку и по-прежнему улыбаясь Джоу. – Но я не из их числа. Адвокат считает вас внучкой лорда Конейла, и не важно, состояла ваша мать в браке или нет.
– А… вы? – растерянно спросила Джоу.
«Что это с ней?» – пронеслось в голове у Финна.
С виду она казалась такой уверенной в себе и крутой особой, а внутри… он снова вспомнил того испуганного, запутавшегося в проволоке олененка.
О проекте
О подписке