Глава 4

– А я почем знал? – Никита выбросил в урну рулон туалетной бумаги, полностью пропитанный кровью. – Я – не ты, курятник не окучиваю. Просто ткнул пальцем в девицу с самым проституточным именем. А эта стерва в меня нож воткнула!

Взрыв смеха Максима вновь накрыл кабинет.

– Я не могу, – хватаясь за живот, произнес младший Ворошилов. – Ты радуйся, что не по яйцам. И что нож тупой. Здесь царапина, а ты сопли развел.

Никита одарил брата тяжелым взглядом:

– Меняем уговор?

– Не-е-е-е, – Максим покачал головой. – Мы ударили по рукам. Никаких задних. Условия спора менять нельзя. Да и потом ты меня за идиота держишь? После того как ты мне победу практически на блюдечке отдал?

Никита захлопнул аптечку. Ногу перевязал бинтом, предварительно смазав какой-то мазью, и принялся раздеваться. На пол полетели порванные брюки, следом пиджак. Осмотрев рубашку, брюнет оставил ее на себе. Исчезнув из кадра, Волк появился вновь через несколько секунд со свежим костюмом в руках, прикрытым полиэтиленом.

– Иди к черту, – бросил он раздраженно младшему брату и начал одеваться. – Если бы все выгорело, ты бы уже переписывал на меня свою долю. И мы бы закончили весь этот балаган.

– Ага. Когда я останусь тут единственным боссом, повторяй себе эту фразу почаще. Ангелочек тебя теперь на пушечный выстрел к себе не подпустит.

– Кто она и кто я? – буркнул Никита, затягивая галстук.

– Что, так задело? – посмеялся Максим. – Тебя первый раз отшили?

– Она мне нож в ногу воткнула!!! – громогласно возопил Волк.

– Шрамы украшают мужчину, – спокойно заметил Максим. – А теперь извиняй – пойду подумаю, как эффектнее утереть тебе нос. – Блондин ехидно улыбнулся. – А ты можешь постоять в сторонке, посмотреть, как за дамами ухаживать надо, старичок. Твои-то подкаты типа «засосу и просуну», очевидно, вышли из моды.

– Боже, какой же ты отморозок…

– Отморозок, которому ты проспоришь фирму. Потому что уже сегодня малышка Ангелина поедет со мной в ресторан. Я утешу ее, рассказав, каким кретином бывает мой братик. А после девочка будет скакать на мне, пока ты – утирать слезки, прощаясь с фирмой. Черт, это так прекрасно, что я хотел бы заснять на видео свою победу… Может, чтобы не тратить лишнего времени, прямо сейчас признаешь поражение?

– Рано списываешь со счетов, – пригрозил Ворошилов-старший, направляясь к выходу из кабинета. – Сам говорил – никаких задних. Наивно думать, что недавашка раздвинет перед тобой ноги на первом свидании.

– Я не ты…

Я выключила видео и, выдернув наушники, отбросила их на стол. Меня одолело невероятное желание поскорее залезть под душ, чтобы отмыться от всего увиденного и услышанного. Дальше смотреть видео смысла не было. Братья-уроды вышли из кабинета и направились к лифту. Их подзуживания и улюлюканья в коридоре я и без того слышала.

Дождавшись, пока эти гаврики покинут этаж, я вышла из своего закутка, забрала телефон и спустилась к нам в «курятник» (как цинично они нарекли наш коллектив), воспользовавшись лестницей. Улучила несколько минут, изучила запись.

Уроды!

Просто слов нет.

Уроды!

Значит, если я не напиваюсь до беспамятства на корпоративах, то я «целка-недавашка»? А если дала от ворот поворот одному брату, то уже вечером буду утешаться в постели со вторым?

Зла не хватает! Поспорили они!

Да как можно спорить на то, чтобы переспать с женщиной?! Это кем же надо быть?!

Мало я Ворошилову врезала. Еще и жалеть вздумала.

«Кто я и кто она?» – вертелся в голове вопрос старшего. Типа «Я такой неотразимый и богатый, мне любая даст по щелчку пальцев»?!

Кобели.

И сволочи.

Поспорили они… Еще и имя у меня, оказывается, «проституточное»!

Обкорнала бы некоторые органы по самую глотку. Обоим. С особой жестокостью. Конечно, Волк повел себя как кретин, попытавшись меня завалить. Это было глупо и самонадеянно. Вроде неудачного экспромта. А вот младшенький целую стратегию разработал.

А если бы я не узнала про этот спор? Что? Меня бы влюбляли, потом переспали бы со мной и кинули?

То странное чувство, когда, похоже, Никите Андреевичу еще и спасибо сказать надо за его свинскую выходку.

Ходила бы потом, убивалась по своему разбитому сердцу и поруганной чести.

Представляю, какой облом ждет этих двух дебилов, когда я им всю малину испорчу. Загружу видео на сервер компании, сделаю всеобщую рассылку. Чтобы, когда зубки об меня обломаются, другие девушки в фирме не наступали на подобные грабли…

– Ангелина? – голос Никиты Андреевича заставил вздрогнуть. – Я думаю, нам надо поговорить.

– Я к вам в кабинет больше не пойду! – Я сжала в руке телефон, почему-то уверенная, что начальник может захотеть отобрать его.

– Понимаю. Мне жаль, что все так получилось. И я хотел принести вам свои извинения. – (Я остолбенела: Волк умеет мурлыкать?) – Возможно, я неверно истолковал ваши посылы…

Что?!

Мои… что?!

Вот это наглость!

Вежливо улыбаться было непросто. Ворошилов же пока не знает, что я в курсе их затеи?

Стоп!

Точно, Ворошилов же пока не знает, что я в курсе их затеи. И, насколько я поняла, у них с братиком условие – «никаких задних».

Хм, настроение медленно поползло вверх. Улыбка на лице стала почти естественно довольной. Это ж от меня теперь зависят двое олухов, которые будут из кожи вон лезть, лишь бы завоевать мою благосклонность!

Посмотрела на Никиту Андреевича под новым углом.

– Знаете, я бы не отказалась от чашечки чая, – проворковала я.

С удовольствием послушаю, как Волк собирается изворачиваться. Да и потом… Может, просто рассказать, что я все знаю? Нет, это точно не вправит Ворошиловым мозги на место.

Зато я вправлю.

Еще посмотрят – кто они и кто я.

Глава 5

Как развести парочку бессовестных миллионеров на приятные бонусы и пробудить в них совесть?

Задача-шутка.

Мы с Никитой Андреевичем сидели в буфете-столовой, который располагался на первом этаже нашего бизнес-центра. Сидели и сверлили друг друга взглядами. Ему категорически не понравилось, что я отказалась идти в какое-нибудь приличное кафе для разговора. Я же…

Я составляла план. И список собственных правил.

Номер один – не оставаться ни с кем из Ворошиловых один на один. C этой парочки станется. Так что никаких «доедем до кафе на моей машине», «провожу тебя до дома», «смотри, какой свободный лифт!». И, само собой, никаких «может, ко мне, детка?» в любых возможных вариациях. Не знаю, планируют ли эти двое на время спора исключить другие половые связи в своей жизни.

Но, черт, как же я надеюсь, что да.

Ехидно улыбнулась.

– Что смешного? – буркнул Волк, разглядывая красный пластиковый поднос с двумя чашками очень хренового кофе.

Что-то я слишком добренькая. Надо было этому самоуверенному снобу выбрать слоновьего чая из опилок, который буфетчицы разливают в граненые стаканы половником из безразмерного чана. Чтобы чаинки застревали в зубах.

– Нет, что вы. Я не смеюсь. – Я поспешно отхлебнула из своей чашки. Надо бы поубавить самодовольства, а то всю операцию провалю. – Просто давно не пила такого вкусного кофе. Пахнет невероятно.

Никита Андреевич скривился:

– У вас от этой дряни вкусовые рецепторы отмерли. Если бы мы пошли в место поприличнее, вы бы прочувствовали разницу.

Смерила босса строгим взглядом. Значит, милым котиком он притворяться не собирается? Даже интересно посмотреть, как, оставаясь грубияном, он планирует завоевать мою несчастную девичью тушку. На мое сердце эти двое уродов не претендуют, как я уже выяснила.

– Не обижайтесь, Никита Андреевич. Но я с вами наедине оставаться… побаиваюсь. Теперь.

Зайка-трусишка – это прям про меня. Самое то, чтобы заманивать Волка.

– Я уже извинился за этот неловкий инцидент.

– Неловкий? Вы пытались меня изнасиловать, – снизила я тон до смущенного шепота, чтобы не привлекать внимания окружающих. Босс-брюнет подался вперед, чтобы оказаться ко мне поближе.

– Я был уверен, что вы не против, – шикнул он на меня, опять обвиняя во всех бедах.

– Простите, а фразы «Я не хочу» и «Остановитесь» вы просто не расслышали?

– Проигнорировал, – не моргнув глазом, признался Волк.

Что-то у меня дыхание перехватило от такой наглости.

– И считаете, что это нормально? – вырвалось у меня невольно.

Сдается мне, что я имею дело с клиническим случаем. Гомо-идиотус, человек недоэволюционированный. Вид распространенный, но малоизученный. В основном на горьком женском опыте.

– Ненормально – ударять людей холодным оружием и пытаться сломать начальнику нос, – протянул Никита Андреевич. Его ладонь накрыла мою. – А когда девушка страстно стонет в моих руках, выгибается, словно изголодавшаяся кошка, и позволяет тереться пахом о свою…

Отдернула руку. Мои скулы запылали, дыхание сбилось.

Волк довольный откинулся на спинку пластикового стула. Его ухмылка ничуть не уступала звериному оскалу. Что-то я не совсем понимаю – он меня смутить пытается? Или запугать?

– Допускаю, что ошибся, – пожал этот самец плечами. – И вы доходчиво указали на мое… непозволительное поведение. Которое не повторится.

«Да ты что!..» – я мысленно ошалела от такого «счастья».

– Я не держу на вас зла, – продолжал Волк извиняющимся тоном. – Но и вам… тебе, Ангелина… красивое имя, кстати…

«Проституточное», если верить твоим словам, жук.

– …не стоит меня демонизировать.

– Привет работникам, – голос Максима за моей спиной оказался неожиданностью. Эти двое меня до инфаркта доведут. – Мой братец вам докучает?

Руки блондина мягко легли на мои плечи, затем он обошел мой стул и присел передо мной на корточки.

– Вас пора спасать?

Ребятки, это вас спасать надо. От меня.

– Простите, что здесь происходит? – захлопала я глазками, аки дурочка последняя. И растерянно стала переводить взгляд с одного брата на другого.

– Макс, свали! – процедил старший Ворошилов.

– Не смотрите, что он бурчит, – шепнул Макс мне на ухо. – Только дайте знак, и я вас уведу. И он вас больше не побеспокоит.

– Максим Андреевич! – Я сняла его руку со своего плеча. Другую он сам убрал, когда присаживался. – Я боюсь, что вы сгущаете краски. Все хорошо…

Два ужа на сковородке.

Вот бы как-нибудь понять, насколько тесно братья между собой общаются? Ведь если они будут отчитываться друг перед другом о каждом нашем разговоре, моя затея быстро прогорит.

Надо быть очень, очень осторожной.

Максим достал из кармана визитку и вложил ее мне в руку. Судя по всему, жест должен был остаться незаметным, но блондин настолько выразительно смотрел на своего брата, что нетрудно было догадаться, для кого весь этот спектакль.

– Не позволяйте ему вас запугать. – Максим встал и лучезарно улыбнулся. – Позвоните мне.

И ушел.

Визитку из рук я выпускать не стала. Пусть Никитка побесится. Вертела в руке карточку с номером Ворошилова-младшего, постукивая ею по столу, обдумывая, что сказать дальше.

– Никита Андреевич! – Я поджала губы, ненавидя себя за то, что такая добренькая. – Вы ничего не хотите мне объяснить?

Чем не шанс ему признаться? Ну дураки, понятно. С кем не бывает?

– Ангелина… – Волк вновь подался вперед. – Этот разговор может остаться между нами?

Кивнула.

– Вы, очевидно, девушка неглупая. И могли заметить, что у нас братом… отношения специфические…

Это слабо сказано.

– Ну о репутации Максима, вероятно, можно и не говорить.

– Поверьте, насчет этого у меня иллюзий нет.

– Ангелина, вы мне нравитесь.

Вот так прямо в лоб? Вау! Да, внутренний скептик во мне сегодня ликует.

– Учитывая нашу встречу в кабинете, сомневаюсь, что вы действовали, исходя из глубокой неприязни ко мне.

Никита напрягся. Можно было видеть, как заходили у него на скулах желваки. Губы поджал, пальчики – в кулак, аж костяшки побелели. Кажется, мне стоит быть менее ехидной. А то сорвется рыба моей мечты с крючка.

– Я говорю серьезно.

Ага!

– Никита Андреевич. Не подумайте, что я ханжа… Но с места в карьер – это не для меня.

– А что для вас?

– Не знаю. – Я пожала плечами, прикидывая, что можно устроить Волку такое, чтобы он потом волосы на себе рвал. – Сходить куда-нибудь, пообщаться, чтобы узнать друг друга получше.