Глава 13. «Жара».

Лето выдалось сухим и очень жарким. Дождей нет уже давно, и тот водоемчик, в котором я укрываюсь от жары, вот-вот окончательно высохнет. Пока он напоминает большую грязную лужицу, в которой копошатся мои немногочисленные собратья по несчастью. Одни уже погибли от недостатка воды, необходимой им для поддержания жизни. Другие ушли в поисках приличного водоема. Оставшиеся – задыхаются от вони разлагающихся тел, мечтая о дожде и прохладе.

Ночь не приносит отдохновения.

«Хватит! Больше не могу! Если они не вернулись, может, и впрямь нашли большую воду?» – рассудила я и двинулась в путь.

Горячая земля, горячий сухой воздух. Сухая трава колет глаза, обжигает сухую горячую кожу. Последняя надежда на росу.

Росы нет. Воды нет. Нет влаги – нет жизни. Силы покидают меня. Солнце – все выше, воздух – все жарче. Скорее спрятаться от его выжигающих лучей. Заползаю с трудом под какую-то корягу.

Снова полет к свету и обратно, как на сверхскоростном подъемнике. Зачем я летаю туда – сюда? Такое чувство, будто я сплю и вижу сон. Скорее бы проснуться!

Глава 14. «Вот так попала!».

Как темно! Где я? Какая тяжесть сдавила все тело! Попить бы!…

Вода! Водичка! Да…не жарко.

Что это? Меня словно распирает изнутри. Выбраться хоть одним бы пальчиком из этой тихой холодной темноты. Ох, тяжело!

Сколько ж времени я тут?

Так… Еще немного… Что-то мешает. Надо попробовать толкнуть сильнее. Есть! Кажется, мой палец – на свободе. А что дальше? Выбраться отсюда у меня нет сил. Но мои пальцы на ногах… Такое ощущение, будто они вытягиваются, вытягиваются… Мои ноги удлиняются…

Звонок на мобильник.

– Алло!

– Привет!

– Привет.

– Как дела?

– Нормально…

– У тебя в голосе такая тоска, всё хорошо?

– Сегодня ровно четыре года, как мама умерла. Все кажется, что она куда-то уехала и вот-вот вернется.

– Да… Время летит быстро. А как там внучка, вспоминает бабушку?

– Редко. Она ведь совсем маленькая была, когда мама ее нянчила. А вот я ее сегодня во сне видела.

– Правда, и как же?

– Накануне в храм ходила. Помолилась о ее душе, чтобы господь простил грехи ее. А ночью вижу сон. Будто мама от меня убегает. Я зову ее: «Мама! Мама!». А она, не оглядываясь, все бежит и бежит, спешит куда-то. Вдруг она споткнулась, упала и как-то скорчилась вся и вывернулась. И так она вывернулась, что из нее вдруг дерево получилось. И деревце это расцвело.

– Какой сон удивительный! И как ты думаешь, к чему он?

– Я так думаю, что душа ее теперь в деревце каком-нибудь. Это, наверное, не очень хорошо. Но если во сне деревце расцвело, значит, душа ее когда-нибудь все же очистится от грехов и расцветет.

– Пути Господни неисповедимы…

– А знаешь, что еще? Бабушка моя – мамина мама, она у нас в деревне живет, – на похоронах маминых мне рассказывала, что в день, когда мама умерла, она сидела у окна и вязала. Вдруг за окном ворона на дереве: «Кар!…Кар!…». Сердце у меня, – говорит она, – сжалось, а в мозгу мелькнуло: «Не к добру что-то ворона каркает у меня под окном!

Глава 15. «Пересадка».

Все темно и темно. Хоть бы на секундочку увидеть свет! И, кстати, сколько времени я тут нахожусь? Дожила. Сама себе вопросы задаю. Причем мысленно. Пытаюсь пошевелить губами, но они словно чем-то залеплены, и это что-то засохло так крепко, что ничем и никак не разорвать. Иногда нечто скользкое касается моего тела, ног, головы. Очень неприятно! Однако после этих прикосновений мое тело ощущает приятную свежесть, оно словно дышит.

Ростом я стала вроде бы меньше. Усохла, что ли? Зато ноги мои вытянулись настолько, что теперь они где-то далеко-далеко от меня. Мои ноги стали не только длинными, но и очень гибкими. Я чувствую, как их раскачивает ветер, ласково обдувая со всех сторон. Почему я не могу прижать их к себе? И когда я выберусь отсюда? Когда я увижу свет?

Дочь увидела плачущую мать.

– Мама, почему ты плачешь?

– Бабушку твою во сне видела. Шестой уж год, как нет ее с нами.

– Расскажи, расскажи сон!

– Видела я, будто стоит она в темном углу одетая во что-то темное, протягивает ко мне руки и говорит: «Доченька, сходи еще туда, куда ты ходила. Я хоть свет увижу!».

– Мама, а что это значит? Куда она просит тебя сходить?

– Она, доченька, просит меня сходить в храм. Видимо, плохо ей, тяжко. Помолиться нужно о душе ее, чтоб облегчить ее участь. Пойдешь со мной?

– Пойду!

Что-то ударило меня больно по руке, по голове, опять по руке.

– Свет! Люди! Больно же! Никто меня не слышит.

– Не кричи, бесполезно.

– Кто это сказал? Вы где?

– Да здесь я, рядом лежу.

– Да где это рядом? Никого не вижу. Только старый куст на земле валяется, да еще ветки какие-то.

– На себя посмотри! Ветки…

– Я что, такая же?

– А то!

– Неужели я – дерево?!

– Судя по листве – яблоня, по размерам – еще очень молодая. Недавно здесь?

– Ага.

– Смотри-ка, крыжовник отмучился, а вот мы – вряд ли.

– Что они с нами делают? Зачем надевают на нас мешок, наливают воду? Впрочем, вода сейчас не помешает. Меня мучает ужасная жажда.

– Они нас куда-то несут. Ты что стонешь?

– Да мне руки обрубили. Плохо мне. Зачахну, наверное.

– Скорее отмучаешься.

– Смотри, сколько людей, а я раздета! Хоть бы землей присыпали, прикрыли!

– Глупая! Для людей ты – дерево. В человеческом облике душа забывает этот мир, поэтому люди не видят и не слышат нас.

– Вспомнила! Мне об этом одна ворона говорила. А ты откуда про это знаешь?

– Я на этом уровне девятнадцать лет червяком в земле ползала. Теперь вот деревом…

– А за что ты была червяком?

– За высокомерие и надменность.

– А за что ты теперь…

– Деревом-то? Ты милостыню часто подавала?

– Вот еще! Стоят, побираются, вместо того, чтобы работать.

– Не все в состоянии работать, а кто может, но не хочет и просит подачки, – за свой обман сам будет отвечать. А вот сердцем мы с тобой зачерствели, задеревенели, так что теперь задеревенели наши души.

– Нас разлучают. Прощай!

Глава 16. «Мама».

Из телефонного разговора.

– Я сегодня утром ходила на базар. Всё как обычно, и вдруг на дорожку, по которой я шла, опустился ворон. Повернул голову в мою сторону, да так каркнул, что я вздрогнула. Иду обратно, опять ворон: слетел с дерева на землю, словно ждал моего появления и не перелетел, а перешел мне дорогу, как кошка. Не торопясь, будто хотел мое внимание на себя обратить.

– Если кошка дорогу переходит, – жди неприятностей! А тут ворон… Хорошего мало.

– Я тоже так думаю. И на душе как-то скверно.

– Дочка здорова?

– Да, слава богу!

– А муж всё картины рисует? Как у него в мастерской?

– Вроде все в порядке. Сейчас между заказами для себя пишет. Может потом тоже продаст, картины хорошо расходятся.

– Никогда не понимала, зачем ты продолжаешь в школе работать, если он вас обоих прокормить может?

– Я работаю не потому, что на жизнь не хватает, а потому что люблю работать с детьми. И коллектив у нас хороший.

Конец ознакомительного фрагмента.