Глава 2

Тарасов

18 мая

00 час 35 мин

Я долго не могла уснуть, беспрестанно ворочаясь в кровати. Мой взбаламученный мозг напоминал центрифугу, в которой вращались отдельные мысли, догадки, предположения. Иногда мои бестолковые мыслительные усилия захлестывала волна бесполезно-горестных воспоминаний, переживаний и сожалений.

Я не помню, как уснула, обессилев от этого лихорадочного кружения и борьбы.

* * *

На следующее утро, приняв душ и перекусив, я устроилась в кресле рядом с телефоном. Разыскав в телефонном справочнике «Тарасовгазпромсервис», набрала номер генерального директора. Приятный женский голос заученно произнес:

– Доброе утро, «Тарасовгазпромсервис».

– Здравствуйте, я бы хотела услышать Александра Владимировича.

– Представьтесь, пожалуйста, – безучастно попросил голос.

– Моя фамилия Иванова, но Александр Владимирович, боюсь, меня не знает.

– По какому вопросу? – так же равнодушно поинтересовались на том конце провода.

– По важному, очень срочно! – Я постаралась произнести это как можно убедительнее.

– Минуточку, я узнаю. – Трубка замолчала.

Вскоре я услышала:

– Александр Владимирович занят, попробуйте перезвонить после обеда.

– Девушка, – не теряла я надежды, – скажите, что это по поводу Эрика Горбински, пусть Александр Владимирович скажет, когда он сможет меня принять.

– Повторите фамилию, пожалуйста, – в ее голосе появились нотки заинтересованности.

– Э-рик Гор-бин-ски, – произнесла я по слогам.

– Минуточку. – Трубка вновь замолчала.

– Слушаю, – раздался через мгновение бодрый мужской голос.

– Доброе утро, Александр Владимирович, я бы хотела с вами встретиться.

– Какое вы имеете отношение к Эрику Горбински? – властно спросил Дроздов.

– Я расследую его убийство, – жестко ответила я.

– Убийство?!! – ошарашенно спросил мой абонент и осекся.

Или он очень хороший актер, или действительно ничего не знает.

– Вы еще не знаете? Его убили позавчера вечером, когда он выходил из дома.

– Вы из милиции?

– Слава богу, нет, – заверила я Дроздова, – я частный детектив и к тому же друг Эрика.

– Я жду вас через час, – коротко, по-деловому, почти приказал Дроздов, – адрес знаете?

– Да. Буду через час.

– Внизу оставят пропуск на ваше имя.

– Спасибо, – поблагодарила я и положила трубку.

Значит, Дроздов не знает… Ладно, увидим на месте, иногда достаточно бывает одного беглого взгляда в глаза, чтобы обнаружить, врет ваш собеседник или говорит правду.

* * *

Тарасов

18 мая

10 час 10 мин

Офис объединения «Тарасовгазпромсервис» занимал шестой и седьмой этажи одной из тарасовских высоток. Она носила краткое и романтическое название по имени одной из фирм, когда-то располагавшейся под ее крышей, а потом канувшей в Лету, как и множество других. Фирмы не было, а название сохранилось – «Бриг». Я припарковала мою бежевую «девятку» с тонированными стеклами на боковой улочке, прилегавшей к зданию «Брига». Хлопнув дверцей, направилась к входу, с удовольствием ощущая на своем лице легкое дуновение теплого майского ветерка.

Солнце, золотой медалью приколотое к голубой рубахе безоблачного утреннего неба, со все более настойчивой лаской ощупывало крыши домов, трепещущую молодую листву, стекая по стволам и ветвям на серые плиты тротуаров, пылящихся под торопливыми шагами спешащих по своим делам прохожих.

Получив на проходной обещанный пропуск и миновав охранника в камуфляже, я поднялась на лифте на седьмой этаж, логично предположив, что генеральный должен располагаться выше своих подчиненных.

Зайдя в приемную, обратилась к секретарше, с которой час назад общалась по телефону:

– Меня ждет Александр Владимирович.

Статная шатенка с пышным бюстом, одетая по форме – белый верх, темный низ, – оторвала взгляд от монитора, стоявшего перед ней, и произнесла заученное:

– Представьтесь, пожалуйста.

– Иванова, – коротко назвалась я, удивляясь ее казенным манерам.

– Подождите минуточку, я доложу. – Она чиркнула шпильками «лодочек» по ковролину и исчезла за массивной полированной дверью.

Я обвела взглядом приемную: несколько человек, ожидавших аудиенции, уныло прозябали на кожаных сиденьях стульев, чьи металлические ножки беспощадно буравили мягкое напольное покрытие.

– Проходите, пожалуйста, Александр Владимирович ждет вас, – скороговоркой произнес пышногрудый робот.

Оставляя позади себя удивленных посетителей, я продефилировала в кабинет генерального директора.

За столом сидел внушительного вида брюнет лет сорока с гладко выбритым лицом и скептически поджатыми губами. Как только я вошла, взгляд его проницательных карих глаз, оценивающе скользнув по фигуре, замер на моем лице.

– Присаживайтесь. – Ослабив узел галстука, он покрутил шеей в лунке белого воротничка.

– Я бы хотела кое о чем порасспросить вас, если не возражаете.

– Я тоже хотел бы у вас кое-что узнать, – в тон вопросу ответил Дроздов и нахмурил брови.

«Серьезный дяденька», – подумала я, полируя взглядом его озабоченное лицо.

– Тогда начните вы, – уважительно предложила, усаживаясь на стул рядом с его столом.

– Откуда вы знаете Эрика Горбински? – взял Дроздов быка за рога.

– Мы познакомились у его дяди, я пришла к нему на перевязку, он мой доктор.

– Как давно вы его знаете?

– Чуть меньше года.

– Как он погиб? – Александр Владимирович наморщил лоб.

– Он выходил из подъезда, убийца, по всей видимости, ждал его внизу. Один выстрел в спину, второй – контрольный – в голову, – я вытащила из пачки сигарету. – Вы разрешите?

– Я не курю. – Он пододвинул ко мне большую хрустальную пепельницу. – А вы, если хотите – пожалуйста.

– Благодарю. – Я прикурила от зажигалки и подняла на него глаза. – У вас еще есть вопросы?

– Вы действительно не из милиции? – недоверчиво спросил Дроздов.

– Вот, взгляните. – Я протянула ему лицензию.

Дроздов покрутил заламинированный прямоугольник и вернул его мне.

– Ну, хорошо, что вас интересует?

– Вы знаете Авраама Бронштейна? – начала я.

– Мы учились с ним в политехе.

Я внимательно наблюдала за Дроздовым.

– Хорошо его знаете? Что он за человек?

Дроздов немного помолчал, выпятил губы трубочкой.

– Ну… Хм… Я думал, что знаю его неплохо, но сейчас, когда вы спросили меня об этом… Мы учились в параллельных группах, после института работали в разных организациях. Друзьями не были. Через два года я узнал, что он эмигрировал в Израиль, тогда была очередная волна.

– После этого вы с ним встречались?

– Он объявился года три назад, сказал, что живет в Нью-Йорке, пригласил в ресторан, там я и познакомился с Эриком Горбински.

Дроздов замолчал.

– Они предложили вам купить недвижимость? – Я загасила сигарету.

– Да. Условия показались мне выгодными, и через некоторое время я приобрел себе кое-что.

– Что это было? – попыталась я уточнить.

Дроздов замялся.

– Александр Владимирович, все, что вы мне скажете, останется между нами, – подбодрила я его, – по роду своей деятельности я умею хранить секреты.

– Хорошо, – решился он, – это был небольшой домик на Средиземноморском побережье.

– Кто подписывал документы за продавца?

– В первый раз Эрик Горбински.

– А в следующий раз?

– В следующий раз Бронштейн приехал один, сказал, что нашел другого, более выгодного партнера, хотя фирма Горбински меня вполне устраивала, но Авраам настоял, и я согласился, мне-то разницы нет, через кого покупать, лишь бы законно.

– Но в договоре вы указывали не всю сумму?

– Вы и это знаете. Да, сейчас все так поступают.

– Но вы понимали, что Бронштейн обманывает Горбински, – напирала я.

– Это их дела, меня они не касаются, – довольно резко ответил Дроздов.

– Но это же говорит и о непорядочности Бронштейна, – возмущенно добавила я.

– Татьяна Александровна… кажется, так вас зовут? – Дроздов, сидевший до этого облокотившись на стол, откинулся на спинку кресла. – Мне импонирует ваше искреннее негодование, но мы же не в детском саду, чтобы воспитывать Бронштейна. – Он снова наклонился к столу и, нажав кнопку, бросил в микрофон: – Мариночка, сделай, пожалуйста, кофе. – Он повернул голову ко мне: – Может, хотите чего-нибудь покрепче?

– Благодарю, я за рулем, кофе будет достаточно. Александр Владимирович, – продолжила я, закурив новую сигарету, – как вы думаете, мог ли Бронштейн из-за этих денежных неурядиц убить Эрика?

– Это, я бы сказал, сложный вопрос, делать какие-либо предположения сейчас рано и не совсем прилично, – уклончиво ответил Дроздов.

– Ну вот, теперь вы заговорили о приличиях! Это уж, согласитесь, довольно странно, если принять во внимание ваш недавний пассаж по поводу того, что нам с вами не пристало перевоспитывать Бронштейна. Значит, некоторые моральные категории все же имеют для вас определенное значение, – наставительно подытожила я и, посмотрев прямо в лицо собеседнику, нервно покусывавшему кончик карандаша, продолжила: – Давайте отбросим церемонии. Вы считаете Бронштейна способным на убийство?

– Откуда мне знать? – упорствовал Дроздов. – Я не слишком хорошо с ним знаком.

– Не лукавьте, Александр Владимирович, у вас в подчинении сотни людей, и вы мне будете говорить, что не разбираетесь в людях!

– Вы же сами сказали, что убийца – профессионал, в таком случае, это не Бронштейн.

– Хорошо, если вы хотите, я сформулирую вопрос по-другому: если бы Эрик узнал, что Бронштейн за его спиной, в ущерб интересам фирмы, проворачивает собственные операции, он бы обрадовался?

Дроздов усмехнулся, размешивая сахар в принесенном Мариночкой кофе. Я сделала первый обжигающий глоток и, осторожно опустив граненую чашечку на блюдце, вся обратилась в слух.

– Конечно, нет.

– А что бы в таком случае мог предпринять Эрик?

– Наверное, попытался бы избавиться от такого партнера.

– В таком случае, как вы полагаете, что бы в свою очередь предпринял Бронштейн, если бы Эрик узнал о его махинациях и захотел расстаться с ним? Суммы-то задействованы были немалые… – Я потушила сигарету и пристально посмотрела на Дроздова.

– Я вам уже сказал, что не часто встречался с Бронштейном, – извивался, как уж на сковородке, Дроздов, – не спорю, в критических ситуациях многие люди сознательно идут на риск или, наоборот, совершенно ошалев, выкидывают всякие фокусы.

– Вы очень наблюдательны, – не удержалась я от иронического комплимента, – и все-таки я поставлю вопрос прямо: мог ли Бронштейн заказать убийство Эрика Горбински?

– Этот разговор ни к чему не приведет, – грустно резюмировал поникший Дроздов, – мы все равно не продвинемся дальше гипотез.

Внезапно дверь в кабинет открылась, и я, непроизвольно обернувшись, увидела на пороге стройную натуральную блондинку лет двадцати пяти, одетую в темно-серый костюм из дорогого габардина. На бледной, прозрачной, как китайский фарфор, коже ее лица, подобно двум василькам, голубели чуть подведенные глаза. Красиво очерченные чувственные губы, слегка тронутые светло-терракотовой помадой, раскрылись, и я услышала:

– Саша, извини, что без предупреждения, ты слышал? – Она пересекла комнату и, практически не обращая на меня внимания, подошла к Дроздову.

Дроздов вскинул на нее вопросительный взгляд.

– Что случилось?

Здесь наконец эта красивая блондинка как будто заметила меня и немного смутилась. Видно, мое присутствие помешало ей сразу ответить на вопрос Александра Владимировича.

Она нагнулась к самому уху Дроздова и вполголоса сказала:

– Эрика убили! По радио передали, представляешь?! Кто бы мог…

– Знаю, – нетерпеливо перебил ее Дроздов, – мы как раз об этом и разговариваем…

Блондинка скосила глаза в мою сторону и перевела непонимающий взгляд на Александра Владимировича.

– Знакомьтесь, Валентина Сердюкова, Татьяна Иванова, – представил он нас друг другу, как бы отвечая этой вежливой фразой на осторожно-недоверчивый взгляд блондинки.

– Очень приятно, – любезно кивнула та.

– Взаимно, – вежливо отозвалась я, – случайно Наталья Сердюкова вам не родственница?

Мой вопрос поверг Сердюкову в легкое замешательство, словно она терялась перед моей осведомленностью. Мало того что я говорила с Дроздовым об Эрике, я еще и делала смелые предположения относительно ее родства с Натальей Сердюковой.

– Сестра-а-а, – протянула она, удивленно округлив темные брови.

– Надо же! – искренне восхитилась я случайному совпадению.

– А почему вы интересуетесь Эриком?

– Татьяна Александровна, – вклинился Дроздов, – частный детектив, она занимается расследованием убийства Эрика, – и, уже обращаясь ко мне, продолжил: – Я прошу меня извинить, но, если у вас ко мне больше нет вопросов… Мне нужно работать.

– Спасибо, что нашли для меня время, – поблагодарила я и, подняв глаза на Сердюкову, предложила: – Может, если вы не торопитесь, посидим где-нибудь в кафе. Мне кажется, нам есть о чем поговорить.

– С удовольствием, никогда не видела живого частного детектива, – улыбнулась Сердюкова и, пожав плечами, с наигранной обидой отвернулась от Дроздова, который уже склонился над бумагами.

Мы уже дошли было до двери, как вдруг Сердюкова, резко обернувшись, как будто о чем-то забыла, почти бегом вернулась к столу и, наклонившись, чмокнула Дроздова в щеку.

Он что-то промычал в ответ и, снисходительно улыбнувшись, опять зарылся в бумаги.

Продефилировав мимо Мариночки и брошенных на произвол судьбы посетителей, мы прошли к лифту и остановились рядом с лысоватым толстяком, уже нажавшим кнопку вызова.

Довольно тесная кабина лифта позволяла мне с близкого расстояния разглядывать Сердюкову. Я послала к чертям вежливо-уклончивые взгляды. Откровенно говоря, мне было наплевать на то, как чувствует себя попутчица под моим заинтересованным взором.

Мои зрачки обегали каждую черточку ее лица, задерживаясь на некоторых особенно примечательных деталях. Вот, например, губы. С такой же ли тщательностью очерчен рот ее сестры? Или брови, так же ли легко порхают они, выражая то удивление, то недоверчивую догадку, то недовольство.

Старое как мир чувство ревности зашевелилось в самых потаенных недрах моего естества с такой силой, что, упреждая его нарастающую мощь, сделав над собой нешуточное усилие, я оторвала глаза от лица Сердюковой и заскользила взглядом по тускло освещенным стенам лифта.

– Откуда вы знаете Эрика? – поинтересовалась Валентина, когда мы вышли из лифта.

Очевидно, она тоже что-то прикидывала в уме во время спуска.

– Мы любили друг друга… – с горьким вызовом ответила я и пошла к машине.

Я физически ощущала на своей спине буравящий взгляд Сердюковой.

– Вы без машины? – обернулась я к ней.