Последнюю фразу я, разумеется, пропустила мимо ушей. Кирьянов всегда и во всем предельно осторожен. Он не лезет туда, где на первый взгляд все ясно. Володя типичный педант, который не выходит за рамки установленных правил. Ему достаточно будет заключения эксперта, чтобы поверить, например, в то, что парня убило слабое сердце. Я же доверяю своему чутью, и если есть хотя бы малейшая вероятность изменить ситуацию, то бросаю на это все свои силы.

Я знала, что с Головиным мне предстоит непростой разговор. Он невзлюбил меня с первых минут нашего знакомства. Вторая наша встреча прошла примерно на такой же недружелюбной волне. Сейчас же он меня и слушать не захочет. Поэтому, когда я зашла к нему в кабинет, он с первых секунд принял меня враждебно.

– Что-то слишком часто за последние дни мы с вами встречаемся, частный детектив, – не дал он мне сказать и слова. – Сейчас по какому поводу пожаловали?

– Все по тому же. Насчет дела Яшина.

– А вы настойчивая. И даже слишком. Дела Яшина как такового вроде бы нет. Почему не оставите его в покое?

– Меня наняла его невеста. Она не верит в официальную версию следствия.

– Тут одной веры недостаточно. И вообще, не тратьте ни мое, ни свое время. Если вы не прекратите за мной ходить из-за этого парня, я прикажу задержать вас. Надеюсь, я понятно объяснил? – посмотрел мне в глаза Головин.

– И под каким же предлогом? – озадачилась я. Это уже шантаж, чего я категорически не люблю.

– Незаконное проникновение в комнату покойного Яшина, например, – широко улыбнулся следователь. – Вы же обнаружили труп?

– Я была не одна, дверь вскрывал директор гостиницы.

– Но именно вы на этом настаивали – почему? Возможно, смерть Яшина не случайна, а ваших рук дело?

Я тяжело вздохнула:

– Вы же понимаете, что все это – лишь предлог. – И, улыбнувшись, продолжила: – Многоуважаемый капитан, я ценю ваше ответственное отношение к работе. Честно. Я согласна, вы полностью вправе не делиться со мной информацией. В конце концов, расследование преступлений – ваш хлеб. Но поймите: есть шансы, пусть и небольшие, что смерть молодого парня неслучайна. Мне кажется, что здесь все не так просто. Невеста Яшина уверена в том, что произошло преступление. И возможный – заметьте, возможный виновник преступления до сих пор на свободе. Я также прекрасно понимаю, насколько тяжела ваша работа, как много дел, в том числе нераскрытых, сваливается на ваши плечи ежедневно. И велик соблазн закрыть очередной потенциальный «висяк». Я не прошу вас пересмотреть вашу позицию и дать делу ход – пусть остается «естественной смертью», пока я не найду доказательства обратного. Но я так не могу это оставить, поймите! И еще одно: если… если, – выделила я это слово, – все же произошло преступление и я докопаюсь до истины… Мне лично будет достаточно поделиться информацией со своей клиенткой, чтобы она была спокойна – мы сделали все, что смогли, для ее покойного жениха. Все собранные доказательства я безвозмездно передам вам, и вы сможете закрыть это дело.

– И что же вам от меня нужно? – утомленно вздохнул мужик.

А я внимательнее вгляделась в его лицо и поняла: да, он действительно устал. И от рутины, и от количества незакрытых дел, и от регулярных головомоек – руководству-то не объяснишь, что человеческие силы не беспредельны.

– Мне хотелось бы прочитать все заключения по этому случаю.

– Что именно вы хотите там найти?

– Хотела ознакомиться с официальным заключением о смерти. И узнать: что вы обнаружили в номере парня в гостинице, где его вещи теперь?

– Вещи отдали единственному близкому родственнику покойного – его бабушке. Что же касается версии, то я все сказал, добавить нечего.

Капитан подошел к окну и уставился в одну точку куда-то вниз. У меня было желание встать и уйти, но я понимала: в душе следака идет борьба между привычным «гражданским нечего совать нос в мои дела» и новым опасением: а вдруг он не прав и преступник останется на свободе? А Головин, судя по всему, служака, человек, работающий на совесть. Он резко повернулся и направился в сторону своего стола. Одним движением руки Головин достал из ящика папку и протянул ее мне.

– Вот, держите. Это результаты вскрытия и мои записи. Читайте. Но у вас есть минут десять, пока я схожу покурю. Потом я приду и хочу, чтобы вас здесь больше не было.

Головин вышел из кабинета. Я улыбнулась: молодец, мужик. Уважаю.

Я расположилась поудобнее на диванчике в углу и начала читать, попутно делая записи в блокноте.

Много времени у меня это не заняло. Обстоятельства смерти Гриши уместились на паре листов, напечатанных на компьютере стандартным шрифтом. Казалось, что тут действительно нет ничего, что было бы мне полезно. Но я не была бы собой, если бы не умела читать между строк.

В отчет были внесены опросы еще троих свидетелей, помимо нас с Артемом. Первой была супружеская пара, которая жаловалась на громкий звук телевизора, доносившийся в ту ночь из номера. Я вспомнила, что Артем говорил, что звал Гришу посмотреть футбол. Но тот сослался на плохое самочувствие. Со слов супругов, они постучались к нему. Гриша не сразу им открыл, но, когда это сделал, соседи попросили его сделать потише. Он извинился и убавил звук телевизора.

«Мы подумали, что парень был пьяным. У него заплетался язык и глаза были стеклянными», – было написано со слов свидетелей. Но в результатах вскрытия тесты на алкоголь и наркотики были отрицательными.

Вторым опрошенным Головиным свидетелем стала девушка из номера напротив. Она рассказала следователю, что накануне к Грише приходил молодой парень. У посетителя были особые приметы – длинная косичка и татуировка на шее в виде иероглифа. Они ругались, и было слышно, как гость угрожал Грише. Он говорил, что «уничтожит его, если тот не прекратит искать».

Все это не вызвало подозрений у полиции. Но это сразу привлекло мое внимание.

Я переписала данные этой соседки. Что искать? Почему это не вызвало подозрений у следователя?

И в это время в кабинет вернулся Головин.

– Есть успехи? – спросил меня капитан, когда сел за свой стол.

– Для меня есть кое-какие. Скажите, почему вы не учли показания Василевской, соседки напротив?

– А что она такого рассказала?

– Про подозрительного парня, приходившего к нему накануне.

– Обычные мужские разборки и угрозы. Вы знаете, сколько угроз за день слышу я? Я же не буду всех за это арестовывать. Одно дело, если бы здесь налицо был криминал. Но смерть произошла по естественным причинам, о чем недвусмысленно заявила эксперт. С которой вы, Татьяна Иванова, общались. Кстати, мордобоя не было – на лице и теле Яшина синяков, ссадин и прочих повреждений не обнаружено.

Я поняла, что на любое мое предположение Головин найдет, чем возразить. Поэтому, добыв максимум информации, я попрощалась с капитаном и решила навестить невесту Яшина, а заодно и бабушку.

Список вещей, обнаруженных в номере, кстати, не впечатлял. Никаких лекарств. Немного одежды, личные документы и переписка. Телефон. И – все.

Вероника сообщила, что она готовится к похоронам и присматривает за Гришиной бабушкой – той от оглушительной новости стало плохо с сердцем. И попросила перенести нашу встречу на более позднее время. Мы договорились созвониться. Освободившееся время я решила потратить на себя любимую.

Взглянув на свое отражение в стекле машины, я поняла, что очень давно не была в парикмахерской. Сейчас мне не помешала бы легкая стрижка и укладка. Я было уже собралась звонить своей парикмахерше Свете, как почувствовала, что на мою талию плавно опустилась чья-то рука. Вместе с этим мой нос сразу уловил знакомый аромат мужского парфюма. Не самого дорогого. Из тех, что продают на разлив на рынках и выдают за стопроцентные оригиналы.

– Здравствуй, Татьяна, свет очей моих. Длинноногая блондиночка моя ненаглядная. Как же долго мы не виделись! – Он обхватил меня за пояс посильнее и попытался прижать к себе, но я сумела выкрутиться.

Это был Гарик Папазян. Капитан полиции армянского происхождения. Хороший друг, честный, порядочный, но чересчур любвеобильный. Женщины всегда были и остаются его слабым местом. С первых дней нашего знакомства он безуспешно добивается от меня взаимности. И при каждой нашей встрече его руки так и норовят потрогать мои части тела.

Поэтому, когда чья-то рука оказалась на моей талии, я даже не сомневалась, что это он.

– Здравствуй, Гарик. Смотрю, ты в своем репертуаре, – убрала я его руку со своей поясницы. – Не надоело получать от меня отказы?

– Я верю, что однажды удача мне улыбнется и ты скажешь мне: «Да, Гарик!»

– Не мечтай!

– Так, что ты тут делаешь? Была у Володи Кирьянова?

– Нет. Сегодня пообщалась с Головиным.

– О, ну и как? Сколько минут ты продержалась в его кабинете? Обычно он не жалует частных детективов.

– Почему?

– А ты не слышала? История та еще. Я бы после такой ушел из органов, но он остался.

– Расскажешь? По секрету, конечно, – шепнула я Гарику.

– А что мне за это будет?

– На многое не рассчитывай. Плюс один к твоей карме.

– Хм… что-то маловато.

– Тогда можешь и дальше хранить эту тайну, а мне пора, – развернулась я к своей машине и собралась открыть дверь.

Я знала точно, что этот прием обязательно сработает.

– Ладно, подожди. Только давай не здесь. Расскажу, если попьешь сейчас со мной кофе в кофейне за углом. Как раз обеденное время. Там и поговорим.

– Садись в машину, и поехали, – согласилась я.

Гарик с загадочной улыбкой прыгнул на переднее сиденье и пристегнулся. До кофейни мы ехали минут пять. На наше счастье, несмотря на обеденное время, народу здесь было мало. Мы забились в уголок и заказали по чашечке кофе и круассану с шоколадной начинкой.

– Так что такого произошло с Головиным, что он не доверяет частным детективам? – не терпелось мне узнать подробности секретной информации.

– Не торопись, Танечка, давай сначала вкусим аромат этого превосходного кофе, – с акцентом произнес Гарик, когда официант принес нам наш заказ. – Ты только посмотри на эту прелесть. Разве можно о чем-то думать, когда перед тобой витает аромат только что испеченного и такого воздушного и хрустящего круассана.

– Тогда, наверное, ты хочешь съесть его в одиночестве, – предположила я.

– Эх, Танюша, не можешь ты расслабиться совсем. Ладно, слушай. – Гарик слегка отодвинул от себя блюдце с круассаном. – В общем, было одно дело пару лет назад. Похитили паренька, сына одного тарасовского бизнесмена. Он учился в одиннадцатом классе. После школы не вернулся домой. Следователем был Головин. Но папаша этого мальчика нанял еще и частного детектива из соседнего города Покровска. Какой-то высокомерный и надменный тип. И Головин слишком близко подпустил этого детектива к делу. В итоге тот напал на след похитителей, не уведомив полицию. Он как-то влился в банду. И в разговоре с одним из преступников проболтался, что ищет парня. Детектива связали, закрыли в подвале вместе с мальчишкой. Сама банда скрылась. Но пацана убили. А второго заложника – этого самого детектива – сильно избили. Преступники оставили записку, где написали, что сделали это из-за детектива. Мол, они испугались, что их найдут.

– Почему похитили парня, удалось выяснить?

– Из-за каких-то делишек его отца. С кем-то не захотел делиться.

– Что стало с этим детективом?

– Без понятия. Говорят, отошел от дел после этого случая. Головин же теперь никому не доверяет. Даже своим порой сложно у него что-то выяснить.

– После такого и я бы мало кому доверилась.

– Таня, ты же помнишь, что обещала оставить этот разговор между нами?

– Гарик, ты меня знаешь, я умею хранить секреты. Печально, что его так подставили. Видимо, придется добиваться его расположения. Но сегодня со мной он был очень даже мил.

– Значит, тебе повезло. И на чем вы с ним порешили?

– Думаю, что я не вправе разглашать подробности. А какие у тебя с ним отношения, Гарик?

– Скажем так – мы пили с ним пару раз в баре за просмотром футбольного матча.

– Так он фанат?

– Еще какой! Вдобавок он и сам играет в любительской футбольной лиге.

– Не может быть, внешне он совсем не похож на спортсмена.

– Внешность бывает обманчива. Посмотри на меня: снаружи не красавец, что уж тут скрывать, а внутри – самый душевный человек в мире.

– И еще очень скромный, – добавила я.

– Тогда, может, продолжим наше общение сегодня вечером? У меня дома есть бутылочка красного вина. Посидим, обсудим твое новое дело.

– Пожалуй, откажусь. У меня на вечер немного другие планы.

– Таня, Танечка, Танюша. Не отказывай честному менту армянского разлива. Я сделаю все, что ты хочешь.

– Пока не могу ничего обещать, но думаю, что обращусь к тебе в ближайшем будущем.

Глаза у Гарика заблестели, как у кота при виде сливок. И в роли сливок выступала я.

– Я буду ждать, душа моя. – Он протянул ко мне руку, чтобы положить ее на мою, но я быстро убрала, на что Гарик только вздохнул: – Эх…

– Мне пора. Меня ждет еще куча дел.

Я вышла из-за столика. Мне повезло, что в этот момент Гарику позвонили по телефону. И он только помахал мне в ответ. Я вспомнила, что до разговора с Гариком собиралась позвонить своему парикмахеру.

Света ответила практически сразу. Я и не рассчитывала, что у нее найдется для меня время так быстро.

– Подъезжай через два часа. У меня сейчас клиентка, а потом свободное время, – ответила она мне.

Пока я сидела в машине и раздумывала, как бы мне провести ближайшие два часа, мне позвонила Вероника.

– Татьяна Александрова, простите, но я не знаю, кому еще позвонить.

– Что случилось, Вероника?

– К нам в квартиру сегодня вломились. Пока я ездила договариваться насчет похорон, у меня дома кто-то был. Все перерыто.

– Вы обращались в полицию?

– Еще нет. Я только зашла. Тут все вещи разбросаны. Я не знаю, что делать. Слава богу, бабулю не тронули! В ее квартире никого не было, я попросила с ней свою подругу посидеть – говорит, все тихо и спокойно! Пирожков решила напечь – вы представляете? Только-только «Скорая» была, укол какой-то сделали, а она на кухню! – на грани слез выдохнула в трубку Вероника.

Я мысленно восхитилась стойкостью старшего поколения. Лежать без дела не могут. Стоит почувствовать себя чуть лучше – и готовы погрузиться в хлопоты по дому.

– Так, Вероника, послушайте сейчас меня внимательно. Ничего больше не трогайте. Позвоните в полицию. Я вскоре к вам подъеду. Вы находитесь в паре кварталов от меня. Думаю, что буду у вас даже раньше полиции.

Так и вышло. Когда я поднялась на пятый этаж, растерянная Вероника стояла у двери своей квартиры и вытирала слезы платком.

Рядом с ней стояла пожилая женщина, которая поглаживала девушку по спине. Я сразу догадалась, что это бабушка Гриши. Невысокая и худощавая. Ее седые вьющиеся волосы были собраны в пучок. На руках осталась мука. Сразу видно, возилась с тестом.

– Здравствуйте, Татьяна Александровна. Я вызвала полицию, как вы и сказали.

– Это хорошо.

– Галина Петровна, познакомьтесь, это частный детектив, о которой я рассказывала.

– Очень приятно, я бабушка Гришеньки, – произнесла женщина нежным и приятным голосом.

– Всем здравствуйте, – двери лифта открылись, и из-за спины послышался знакомый мне голос. – Капитан Головин.

Он потерял дар речи, когда снова увидел меня.

– Вы надо мной издеваетесь? – смотрел он то на меня, то на Веронику с бабушкой. – Что вы здесь делаете?

– Я все объясню, – ответила я. – Потерпевшая, в квартиру которой вломились, девушка скончавшегося Григория Яшина.

– Я в курсе, мы общались, – буркнул Головин. – Как вы здесь оказались, расскажете позже. Теперь с вами, потерпевшая. Показывайте.

Несколько часов полиция проводила следственные действия на месте преступления. Мне пришлось отменить свой визит к Свете, потому что здесь я была нужнее.

– Вы сейчас можете сказать, что пропало? – обратилась я к потерянной Веронике, когда мы стояли у двери и смотрели, как работает полиция.

– Кухонная техника вся на месте, ноутбук тоже. У нас и брать-то нечего. Мы простые люди. Гриша был тренером, я работаю в фармакологии.

– Но что-то они искали, раз залезли к вам в квартиру, – предположила я. – Какие-то бумаги, может быть, документы?

– Минуточку, – Вероника заглянула в ящик письменного стола. – Нет папки, которую хранил Гриша. Там у него были старые фотографии, письма от матери. Он оберегал эту папку, постоянно возил ее с собой. Я предлагала ему купить сейф и убрать туда, но он не захотел. Говорил, что, когда эта папка у него с собой, ему так спокойнее. Когда Гриша умер, полиция передала все его вещи бабушке, а она отдала мне.

– Вы точно уверены, что этой папки нет?

– У нас не так много вещей в квартире. Я не вижу эту папку здесь.

– Какую папку? – вмешался Головин.

Вероника подошла к капитану и рассказала ему все, что сообщила мне.

А я вспомнила, как Гриша рассказывал мне про эту папку. И что кто-то рылся в ней. Что же в ней такого? Чем так ценны для кого-то фотографии его матери и письма?

Я дождалась, когда Вероника ответит на все вопросы капитана. Потом подозвала ее к себе.

– Скажите, Гриша общался с матерью? – спросила я ее.

– Насколько я знаю, нет. По крайней мере, мне он об этом не рассказывал.

– Где она сейчас?

– Об этом лучше спросить у Галины Петровны. Гришина мама – ее дочь. Я не знаю ничего о ней.

– Вы в курсе, что было в папке?

– Нет, к сожалению, нет. Гриша не делился, а я никогда не интересовалась его тайнами. В конце концов, у каждого есть какие-то личные секреты, – грустно качнула головой девушка.

– Мы здесь закончили. Похоже, работали профессионалы. Отпечатков нет, все за собой подтерли, – отчитался Головин. – Есть предположения, кто мог это сделать?

– Нет, понятия не имею. Завтра похороны, поэтому мы сейчас активно к ним готовимся. Бабушка только-только пришла в себя и за пироги принялась, хотя я говорила ей – все закажем в кулинарии, я бегаю и договариваюсь с похоронным бюро. Тут еще это, – Вероника оглядела беспорядок вокруг.

– Тогда мы не будем вас больше отвлекать. Если у нас появятся новости, мы сообщим. А сейчас я пойду опрошу соседей.

Полицейские покинули квартиру, и мы остались с Вероникой вдвоем. Я помогла ей немного прибраться. Вскоре зашла бабушка Гриши. Она принесла пирожки, аккуратно сложенные на тарелке.

– Вот, испекла свежие, с яблоком. Попейте чай, – сказала она, поставив тарелку на журнальный столик.

– Надо поставить чайник. – Подняв с пола разбросанные журналы и книги, Вероника ушла на кухню.