Глава 2

– Господи, да они же все уже веселые, Андрей.

– Не туда смотришь. Наши сидят справа, а эти какие-то чужие, их я не знаю.

Дважды за день побывать на встрече бывших одноклассников? Это в голове не укладывалось.

Справа от входа я увидела огромный стол, состоящий из нескольких четырехместных, сдвинутых в форме квадрата. Там и сидели радостные бывшие одноклассники моего друга Савостина.

Увидев его, они добродушно загудели и, гремя стульями, полезли к нему, чтобы поприветствовать. Меня тоже не забывали, хоть и косились поначалу: мол, что за цацу на сей раз привел Андрюха? Но и этот интерес быстро иссяк.

Новые знакомые скорее больше интересовались моими гастрономическими и алкогольными предпочтениями, чем тем, кем я прихожусь Андрею.

Особенно усердствовали мужчины. К примеру, бокалов передо мной оказалось сразу три, а бутылок, содержимым которых их захотели наполнить, было четыре. Вермут, красное вино, виски и пиво. Таким образом меня пытались и угостить, и помочь расслабиться, решив, видимо, что я только что с работы – уж слишком просто я была одета для такого чудесного праздника.

Женщины рассматривали меня исподтишка, делая вид, что я их совсем не интересую. Получалось у них плоховато.

Красивая блондинка в черной водолазке, не таясь, смерила меня презрительным взглядом. Но меня это совсем не напрягло. Ее интерес был вызван тем, что я – человек, по сути, здесь чужой – вдруг удостоилась внимания со стороны парней.

Ничего, пройдет. Просто надо дать понять, что я не опасна ни в каком виде.

Поесть и выпить эти люди любили. Не знаю, что там было в меню, но, судя по тому, что я увидела на столе, кафе приветствовали таких щедрых гостей. Я заметила и заливную рыбу, и лоточки с жюльеном, и тарелки с сырной нарезкой. Присутствовала ветчина, пробовались салаты. Ожидалось горячее. Огромное блюдо с фруктами смотрелось в центре стола особенно красиво. Любой мог протянуть руку и отщипнуть пару виноградин или стянуть с блюда апельсин – и это, не вставая со стула. Но гуляли достойно, без надрыва. Застолье смотрелось более чем прилично.

Андрея уговорили сесть во главе стола. Меня определили рядом. По другую сторону от Савостина я заметила высокого светловолосого мужчину, который, в отличие от других гостей, не подал ему руки при встрече. Однако вел он себя по-свойски, и я, прислушавшись, поняла, что Савостин и его знакомый сегодня уже встречались.

Светловолосый ничего не ел, но регулярно наполнял свой стакан пивом. Улыбался редко и больше внимания уделял не светскому общению, а своему мобильному телефону.

В какой-то момент Андрей сказал, что хочет покурить, и попросил составить ему компанию.

В принципе, мы могли бы остаться за столом, попросив принести пепельницу, но Андрея потянуло на свежий воздух. Светловолосый парень последовал за нами.

– Миша, – представился, когда мы оказались на улице. – А вы Женя, если не ошибаюсь?

– Да-да, это тот самый Миша, о котором я тебе рассказывал, – сказал мне Андрюха и достал сигареты. – Можете начинать, ребята.

Значит, вот ты какой, Малахов Михаил. Пока он сидел, трудно было определить его конституцию. Оказалось, что он значительно выше Савостина и тяжелее его, наверное, килограммов на десять.

– Я думаю, что более подходящего случая, чтобы поделиться со мной тем, что вас волнует, не представится, – начала я. – Андрей дал мне понять, что у вас какие-то проблемы, но не стал вдаваться в подробности.

– Вы, значит, телохранитель? – в лоб спросил Михаил.

– Я этого не говорила, – помедлив, сказала я.

– А он рассказал, – кивнул Михаил в сторону Савостина.

Я выразительно посмотрела на Андрея, который стоял чуть поодаль. Он курил, разглядывая прохожих, и делал вид, что не слышит ни единого слова из нашего диалога.

– Да вы не волнуйтесь, – усмехнулся Малахов. – У него не было выхода. Слишком уж активно он уговаривал меня исповедаться перед вами, поэтому я вытащил из него максимум информации.

– Максимум, значит, – проронила я.

– Девушка по имени Евгения, которая трудится телохранителем и, несмотря на возраст, имеет некоторый опыт. Так он описал вас.

– Какой опыт? – не поняла я.

– Понавидались всякого, – объяснил Михаил. – Это и есть максимум. Больше ничего он о вас не рассказал. Не сердитесь, пожалуйста. Так-то он умеет держать язык за зубами.

– О да. Я уверена. Он умеет.

– А если вы телохранитель, то, наверное, в разные ситуации попадали?

– Приходилось, – спокойно ответила я. – А у вас какая ситуация?

– Необъяснимая. Пока что. Возможно, я многое надумал, а что-то вообще не учел.

Михаил уставился себе под ноги. Видно, решал, с чего начать.

Попинав асфальт носком ботинка, все же решился, но не на то, чего я ожидала.

– Не знаю, стоит ли мне вас напрягать, – вдруг сказал он. – Да мы и незнакомы почти.

Савостин тут же обрел слух и вернулся к нам.

– Достаточно того, что я с ней знаком. Ты начни, – посоветовал он Михаилу, – а потом уже будешь думать. И, ребят, давайте без сантиментов. «Выкать» будете в кабинетах у руководства. А сейчас не надо, все свои.

– Ладно, – тут же согласился Михаил.

Я терпеливо ждала, пока он начнет рассказ.

– Мы работаем вместе с ним, – кивнул в сторону Савостина Михаил. – Я его начальник.

Теперь стало понятно, почему Андрей сказал, что проблемы Малахова имеют отношение и к нему. И это, пожалуй, была самая неожиданная новость за сегодняшний день. До этого лидерство прочно удерживала тетя Мила с внезапно принятым решением провести несколько дней в доме подруги-олигарха.

– Бывает, – заметила я. – Значит, проблема общая. А где вы оба работаете?

– В игрушки играем, – ответил Миша. – А если на полном серьезе, то… играем в игрушки.

– Фабрика по производству игрушек, – поправил шефа Андрей. – Нормальное место, кстати. Моя маман отпахала там десять лет, пока не заболела.

Я поняла, о какой фабрике идет речь.

Производственный комплекс занимал большую территорию на одной из улиц родного города. Там действительно производились всякие игрушечные разновидности типа плюшевых зайцев, силиконовых кукол, наборов игрушечной посуды, а еще конструкторов из разноцветной мозаики. Наверняка еще что-то производилось. Но мне казалось, что здание фабрики давно выкуплено, а сама фабрика расформирована. А оно вон как.

– Так вот… – снова открыл рот Миша, но не успел сказать ни слова.

Из дверей кафешки вдруг вывалились те, кто совсем недавно угощался с нами за одним столом. Кто-то доставал пачки с сигаретами, а кто-то отходил в сторону и прижимал мобильник к уху. Наверное, сообщал семье, что задерживается на работе.

Несколько человек подошли и к нам. Миша оживился, сбросил маску суровости. Как будто бы и не было у человека проблем. Разговор был отложен на неопределенный срок.

Мне все это вдруг порядком надоело. Не день, а какой-то тест на стрессоустойчивость. Целый день Андрей уговаривал меня пойти в кафе, потом раскололся, сказав, что я ему нужна не только в качестве приглашенной пассии. Тетя Мила вымотала своей поездкой и внезапным решением гульнуть на вилле олигархов. А теперь и Миша, который, кажется, уже сто раз пожалел о том, что согласился обратиться ко мне за советом, отвлекся на друзей-товарищей, словно и не собирался мне больше ничего говорить.

Что он, что Андрей выглядели уже слегка нетрезвыми. Компания, в кругу которой я вынужденно проводила этот чудесный вечер, тоже была навеселе. Не до такой степени, чтобы лезть обниматься или плакать, вспоминая прекрасные школьные годы, но где-то рядом.

Я же, уговорив всего один бокал вина за весь вечер, не чувствовала ничего, кроме усталости. Уж слишком непростым выдался день.

Нас позвали обратно.

Вернувшись в кафе, народ решил запеть и предлагал сразиться в караоке, которым, оказывается, увлекалась добрая половина присутствующих.

– А ты споешь? – деловито поинтересовалась какая-то полненькая девушка у Миши. – А то мы скидываемся, чтобы каждому досталось по песне.

– Нет, Тань, я пас, – отказался Миша.

– Давай! – Она потянула его за рукав. – Я помню, у тебя клевый голос. Это же ты в музыкальную школу ходил?

– Не я.

– Ты! Точно ты!

Таня повисла у него на руке и стала тянуть ее своим весом вниз.

Миша не сдавался, пытался освободиться от хватки, но делал это очень добродушно. Он вообще выглядел мягким, каким-то застенчивым. На первый взгляд ему не хватало твердости характера и мужественности, но первое впечатление после разговора пока что ни о чем не говорило. Я вполне могла ошибаться.

Таня упорствовала до тех пор, пока ее не затащили на небольшое возвышение рядом с барной стойкой, служившее сценой. Возле уже толкались и заранее аплодировали другие участники мероприятия.

Когда Таня смело взяла в руки микрофон, Андрей осмотрелся и наклонился к моему уху:

– Валим. Мишка, гоу. Пора.

Я даже не успела спросить у них о том, нормально ли воспримут наш уход. Но так как я здесь была случайным гостем, то настаивать на прощании с остальными не стала.

Уходили мы молча, никому не сказав ни слова. И все же, оказавшись на улице, я почувствовала какую-то неловкость. Мне-то не с кем там было прощаться, а вот мужчины могли бы и сказать своим знакомым пару слов.

На прощание Андрей положил рядом со своей тарелкой пятитысячную купюру.

– Это в общий котел и немного сверху, в качестве извинений, – объяснил он мне этот жест. – А ты думала, что мы на халяву пришли?

* * *

Мы брели по улице, и только редкие прохожие нарушали наше личное пространство.

Я начала догадываться, почему Миша и Андрей решили покинуть встречу одноклассников.

Судя по тому, что народ вспомнил о караоке, посиделки в скором времени превратились бы в жалобы на жизнь, пьяные слезы, воспоминания о прошлых обидах и традиционный обмен телефонными номерами, которыми вряд ли воспользуются.

– М-да, – подал голос Миша, – кажется, это был мой последний раз.

– И часто вы собираетесь? – спросила я у Миши.

– Они – часто. Я не приходил никогда. Сегодня решился. Это Андрюха любитель таких вылазок, а я вот нет.

– Уже не любитель, – отозвался Савостин. – Потребовалось семь попыток, чтобы это понять. Собственно, все эти слеты бывших – сплошная ерунда. Гонка за прошлым, которое никогда и никому не удавалось догнать. Мнимая отдушина. Глоток свежего воздуха, ага.

Я удивленно посмотрела на Савостина. Выпитое вино заговорило или он действительно так думает?

– Все это чушь, полная чушь, – покачал он головой. – Мишаня, ты видел, как на тебя смотрели?

– Видел, – тут ж отозвался Малахов.

– Влюбленными глазами, я ж говорил.

– Но я ходил, да. Даже если не хотелось, но школьные годы частично все же волшебные, – продолжал Савостин. – А потом напиваешься, чтобы убрать неловкость, и гори оно все синим пламенем.

Нас внезапно обогнал велосипедист. Вылетел сзади, не издав предупреждающий сигнал, и понесся прочь.

Я вздрогнула. Андрей чертыхнулся вслед гонщику.

– Не знаю… Может, просто настроение такое, – пробормотал Малахов. – Сейчас больше всего хочется умотать на необитаемый остров, где только маленький шалаш и гитара. Это все, что нужно.

– Так что у тебя случилось? – обратилась я к нему. – Расскажешь? Или передумал?

– Расскажу, – пообещал он. – Только не знаю, зачем оно тебе. Ты людей охраняешь, а мне немного другая помощь нужна.

– Да ты достал, – лениво отозвался Андрей. – Я же сказал: Женя в этом понимает. Прочь, как говорится, сомнения.

– Имеются некоторые проблемы, – начал Миша. – Или не они, но что-то совсем непонятное. Но Андрюха прав, я попробую объяснить, в чем дело. Смотри, Жень. Я – начальник. Подо мной весь отдел. Занимаемся мелким оптом. Есть большие партии изделий, это не про нас. На нас же лежит ответственность за мелочовку. Детские дома, к примеру, обслуживаем. Или какие-то центры развития. Детские опять же. Работаем небольшими объемами или поштучно. Конструкторы, мягкие игрушки. А еще куклы из пластмассы, которые уже нигде не выпускают. А наш завод их все еще производит. Полгода назад вот большой заказ пришел из Москвы, там киностудия запросила для какого-то сериала шесть таких кукол. Благодарили потом они нас. Было такое.

– Короче, мелкий опт, – добавил Андрей. – Давай ближе к делу. Не о том речь ведешь.

Было несколько странно слышать, каким тоном подчиненный разговаривает со своим начальником.

Несмотря на то что они были давними друзьями, Андрей все же мог бы соблюдать дистанцию. Хотя бы при мне. Но Мишу такой расклад, похоже, совсем не напрягал. Похоже, вне офиса они с Андреем забывали, кто какую должность занимает. Сбрасывали оковы официоза, предпочитая не тащить служебные отношения за пределы рабочего места.

Но мне не понравилось еще и то, что Савостин то и дело перебивал друга. Так, словно решал, о чем тот должен мне рассказать.

– Это я так, – стал оправдываться Миша. – Женя должна понимать, чем мы там дышим. Хотя, наверное, это не так уж и важно.

– Важно, – успокоила я его. – Если ты посчитал нужным сообщить мне об этом, значит, это имеет для тебя значение.

Миша посмотрел на меня и вдруг улыбнулся.

– Какое же это может иметь значение? – спросил он.

– Мне кажется, что ты любишь свою работу, – ответила я. – Иначе не стал бы мне рассказывать про пластмассовых кукол.

– Возможно.

– Давай дальше.

– Минуточку, – перебил его Андрей и быстрым шагом двинулся вперед.

Мы неуверенно последовали за ним. Остановившись около дверей какой-то кофейни, Андрей полез за кошельком.

– Закрыто же, – не поняла я. – Ночь на дворе.

– Это круглосуточная точка, – объяснил Миша. – На ночь зал закрывают, но можно взять навынос. И кофе тут неплохой. Я бы угостил тебя, но этот поддатый черт меня опередил.

Дальше мы пошли со стаканами капучино в руках. Миша долго прилаживал к емкости с кофе пластиковую крышку, которая никак не хотела занимать свое место, а потом просто выбросил ее в урну.

– Так вот, – продолжил он, – дела такие, что я даже не знаю, с чего начать.

Савостин был все-таки прав: его друг совершенно запутался, если то и дело отвлекался.

– Начни с навязчивых мыслей, – посоветовала я ему. – А там разберемся.

Миша не ответил. Андрей тоже шел, не произнося ни звука.

Складывалось такое впечатление, что никто из них не хочет быть первым.

– Хорошо, – сдалась я. – Помолчим. Отчего бы не помолчать? Проводите меня домой, что ли. Можно молча.

* * *

До моего дома можно было доехать на такси, но Михаил безропотно согласился с моим предложением прогуляться.

Мы брели по дороге, и путь наш освещали только старые фонари, половина из которых судорожно мигала, словно мучаясь какой-то электрической икотой.

– Давай я попробую рассказать все как есть, – решительно произнес Михаил. – А то разнылся тут. В конце концов, что я теряю?

Я была согласна с ним на все сто. Терять нам было нечего. Ночь впереди была длинная, а Миша, как выяснилось, любил подробности. Даже самые незначительные…