Глава 3

С утра пораньше я поехала в Столярный переулок. «Шкода Фабия» шоколадного цвета, припаркованная рядом с первой парадной, свидетельствовала о том, что ее владелица еще дома. Я остановилась напротив нее, через дорогу, и принялась ждать Краснихину. Уж очень мне было интересно, чем она занимается и с кем общается! Чтобы не терять время даром, я занялась изменением своей внешности – надела черный парик и сделала яркий макияж, не забывая при этом поглядывать на нужную парадную. Интересующая меня блондинка выпорхнула оттуда в начале десятого, запрыгнула в свою машину и поехала в центр города. Я последовала за ней. Поскольку «Мини Купер» – приметная машина, мне пришлось держаться на приличном расстоянии от нее, чтобы не засветиться. На оживленном перекрестке Садовой и Октябрьской я едва не упустила чешскую иномарку, но потом все-таки догнала ее и дальше плотно «вела» вплоть до офисного здания на Тимирязевской улице, за которым в народе прочно закрепилось название «Свеча». «Фабия» лихо въехала на тротуар перед «Свечой». Краснихина даже не удосужилась проехать мимо парковки и посмотреть, есть ли там свободные места. Я же попытала счастья и нашла местечко, где приткнуться. Правда, для того, чтобы выйти из машины, мне пришлось просачиваться едва ли не сквозь игольное ушко: дверцу просто некуда было открывать – расстояние до тачки слева было минимальным, да и до тачки справа – не больше.

Ирина задержалась у входа, кокетничая с каким-то седоволосым папиком, так что я вошла в здание даже раньше ее и принялась изучать стенд, на котором были указаны номера офисов фирм и их расположение в здании. Заметив боковым зрением, что Краснихина вызывает лифт, я подошла к ней. В кабину, кроме нас, вошли еще трое мужчин. Каждый нажал на какую-то кнопку, Ирина – на последнюю. И только я воздержалась от каких-либо манипуляций – мне было нужно туда же, куда и ей. Лифт поднялся на двенадцатый этаж и остановился, Краснихина вышла из него и повернула направо, а я пошла налево. Остановившись около ближайшего кабинета, я стала изучать распорядок дня БТИ, поглядывая, куда зайдет блондинка. Как только она скрылась за дверью, я направилась в ту сторону и едва не поперхнулась, увидев табличку с надписью: «Фирма «Адреналин». Осталось только выяснить: Ирина – сотрудница или клиентка этой фирмы? Я чуть-чуть приоткрыла дверь и увидела, что Краснихина надевает на шею ленту с бейджиком. Стало быть, она здесь работает. Эту новость было сложно сразу же переварить, над ней следовало хорошенько поразмыслить. Дело, которым предлагал мне заняться дед, и то, которое я нашла для себя сама, удивительно тесно переплелись друг с другом.

* * *

Покинув парковку, я поехала в «Детский мир», где собиралась купить Тане подарок на день рождения. Сначала я подумала об огромной мягкой игрушке, но быстро отказалась от этой затеи. Девочка дорожила своей плюшевой собакой. Пусть это была не очень большая и сильно потрепанная игрушка, зато – любимая. Было бы неправильно, если бы мой подарок вытеснил Филю. С ним наверняка у Танечки были связаны какие-то воспоминания о том, что происходило до ее похищения. Зайка, о котором я рассказывала девочке, напоминал мне о тех временах, когда мои родители еще были живы…

Я купила Танюше платье василькового цвета, в тон ее глазам. А еще – большой торт с куклой Барби в центре и связку бананов. Загрузив подарки в багажник, я увидела свое отражение в тонированном окне соседней тачки – на мне все еще был парик. Сев в машину, я сняла его, засунула в бардачок, расчесалась и поехала к Захаровым. Только дома никого не оказалось. Топтаться на лестничной площадке мне не хотелось, поэтому я вышла на улицу и села в машину. Подождав минут десять, я достала мобильник, чтобы позвонить Ольге и узнать, когда она с дочкой вернется домой, но тут увидела, как мать и дочь с самыми мрачными лицами заходят во двор. Я вылезла из машины и махнула им рукой. Захарова-старшая заметила меня и повернула в мою сторону. А вот девочка как смотрела под ноги, так и не подняла глаз, следуя за матерью по инерции.

– Полина, что вы здесь делаете? – удивилась Ольга. – Неужели вчера что-то у нас забыли?

– Нет, я приехала кое-кого поздравить, – я перевела взгляд на Танечку. Услышав эту фразу, девочка подняла-таки глаза и улыбнулась. – С днем рожденья тебя, Танюша!

– Спасибо, – девочка немного ожила.

Я повернулась к «Мини Куперу», открыла дверцу и достала торт в круглой прозрачной упаковке.

– Вот, это тебе.

– А кукла съедобная? – с некоторой опаской поинтересовалась Танюша.

– Нет, это игрушка.

– Здорово! – Глаза у девочки загорелись. – У меня никогда не было такого торта!

– Это еще не все. – Я снова повернулась к машине и достала два пакета. Тот, в котором было платье, я вручила Танечке, а пакет с бананами отдала Ольге.

– Спасибо, – сдержанно ответила она и спросила: – Полина, вы к нам зайдете?

– Зайду.

Танюша радостно побежала к парадной. Оказалось, что этой девочке не так-то много надо для счастья. А вот в настроении Ольги мало что изменилось. Она по-прежнему не улыбалась. Неужели после того, как я вчера ушла от Захаровых, случилось еще что-то?

Мы зашли в квартиру. Таня отнесла торт в кухню и побежала в комнату примерять платье.

– Полина, раз уж вы пришли, поможете мне накрыть на стол? – спросила Ольга.

– Конечно.

– К нам соседи вот-вот прийти должны, а я ничего не успела приготовить. Мы с Таней полдня в поликлинике провели. Она ночью очень беспокойно спала – ей снились кошмары. Это все после вчерашней встречи в магазине… Больше мы никогда не будем ходить за покупками в «Хлеб-соль», чтобы снова не встретить там ту женщину!

– Это не выход, – заметила я.

– Знаю… Тане нужно серьезно лечиться. Нам сегодня опять выписали кучу рецептов. А на что я куплю эти лекарства?

– Мама, я принцесса! – Танюша зашла в кухню и покрутилась, демонстрируя новое платье. С размером я угадала. – Светка обзавидуется!

Девочка убежала обратно в комнату.

– Полина, мне очень неловко перед вами. Я даже не знаю, как…

– Ольга, не продолжайте, – перебила я, догадываясь, что она принадлежит к категории тех людей, которым дары благотворительности в тягость. – Вы же видите, как ребенок радуется. Значит, я сделала это не зря.

– Вижу, только мне бы не хотелось, чтобы дочка привыкла к этому. Я учу ее, что нам никто ничего не должен, что всего надо добиваться своим трудом.

– Ну, во-первых, у Танечки сегодня день рождения. А во-вторых, вам должны: вам очень многое должны люди, похитившие Таню! Я вот что думаю: можно призвать их к ответу.

– Что нам с того, если их посадят, – пожала плечами Ольга и повернулась к холодильнику.

– Вы меня не поняли. Речь не о том, чтобы их отправили на зону, а о том, чтобы они возместили вам моральный и материальный ущерб, – пояснила я.

– Полина, вашими устами мед бы пить, – Захарова недоверчиво замотала головой. – Только время, когда я верила в чудеса, давно прошло. Я хочу сделать оливье. Колбасу порежете?

– Давайте.

Мне искренне хотелось помочь Захаровым, но для этого нужно было уточнить хоть какие-то подробности похищения.

– Скажите, Полина, а почему вы уволились? – поинтересовалась Ольга. – Нашли другую работу?

– Нашла, – подтвердила я.

– И чем же вы теперь занимаетесь?

– Я частный детектив.

– Серьезно? – удивилась Захарова. – Не женская это профессия. Опасная очень.

– Я люблю риск, конечно же, оправданный. Знаете, Ольга, я могла бы заняться поисками похитителей. Вряд ли та женщина действовала в одиночку. У нее наверняка были сообщники…

– Полина, скажу вам прямо: мне нечем оплатить ваши услуги. – Захарова открыла банку зеленого горошка.

– Разве я что-то говорила об оплате?

– Нет, но это само собой разумеется, – повела плечом моя собеседница. – Любая работа должна быть оплачена. К сожалению, мне услуги частного детектива не по карману, а пользоваться вашей добротой я не хочу.

– Оля, мне ваша позиция понятна. Я отношусь к ней с уважением, правда. Только вам надо кое-что знать… Та девица из гипермаркета проходит по другому делу, которым я сейчас занимаюсь. Раз уж она все равно у меня в разработке, я могла бы копнуть глубже. Вам это совершенно ничего не будет стоить.

– Ну, если так. – Захарова не стала активно возражать, только больших надежд на мое предприятие она, кажется, не возлагала.

– Ту женщину зовут Ирина Краснихина, – продолжила я. – Это имя вам ни о чем не говорит?

– Нет.

Только я хотела поинтересоваться подробностями похищения, как раздался звонок в дверь. Это пришли гости – пухленькая девочка в очках лет десяти и ее бабушка, женщина лет шестидесяти, тоже с лишним весом. Они подарили Тане набор заколок для волос и шампунь. Именинница была в восторге! А мать, глядя на нее, украдкой смахнула слезу.

– Полина, может, у вас действительно что-то получится, – мечтательно проговорила она. – Нам сказали, что надо свозить Таню на море, в детский санаторий. Только бесплатная путевка нам не положена. А еще было бы неплохо провести ей хотя бы один курс иглорефлексотерапии, но опять-таки за деньги.

– Я уверена, что очень скоро вы сможете все это позволить себе.

– Оля, ты что, на диете? – поинтересовалась старушка, услышав мою последнюю фразу. – Совершенно напрасно! С твоей-то фигурой можно позволить себе каждый день есть сладкое. Это нам со Светой надо считать калории, но мы все равно позволяем себе вкусненькое по праздникам. Пойду к девчонкам, посмотрю, чем они там занимаются.

– Мне надо знать подробности похищения, – сказала я, едва мы с Ольгой остались в кухне одни.

– После полдника дети были на прогулке, – начала вспоминать Захарова, заправляя салат низкокалорийным майонезом. – Около входа остановилась серебристая «Ауди А-8», точно такая же, какая была у нас. Таня потом говорила, что не только увидела «нашу» машину, но и услышала в приоткрытое окно «папин» голос, позвавший ее. Вероятно, это была запись. Боря иногда подъезжал к воротам садика и, не выходя из машины, ждал дочь. Так что ничего необычного для Тани в этом не было. Она сказала воспитательнице, что за ней приехали, и побежала к машине. Дверца открылась, Танечка села на заднее сиденье, кто-то сразу же поднес к ее лицу мокрую тряпку, вероятно, пропитанную хлороформом, и она отключилась. Дочка пришла в себя уже в каком-то вонючем подвале. Она лежала на рваном одеяле, а прямо над ней проходила труба, из которой капала ржавая вода.

– Да-да, у нас с утра тоже текла из крана ржавая вода, – снова вмешалась в наш разговор вернувшаяся в кухню баба Тоня. – Такие деньги за коммуналку берут, а качество воды оставляет желать лучшего! Я вот, помню, раньше пила воду прямо из-под крана, а сейчас – только фильтрованную… Я смотрю, салатик готов, отнесу-ка я его на стол. Оля, а что насчет горячего?

В ответ Захарова достала из морозилки коробку с куриными наггетсами. Во взгляде соседки так и читалось: «Маловато на всех будет». Подхватив салатницу, она направилась в комнату, а Ольга продолжила свой рассказ:

– Очнувшись, Танечка стала звать меня, папу, но незнакомый женский голос крикнул ей через дверь, чтобы она заткнулась, иначе ее рот заклеят скотчем. Дочка расплакалась, и та женщина выполнила свое обещание – пришла, связала ей руки, залепила рот и ушла в соседнее помещение. Через какое-то время она вернулась и сказала, что собирается ее покормить, но сделает это, если только Таня пообещает вести себя тихо. Дочка, жутко напуганная происходящим, закивала, давая понять, что больше не будет кричать. После этого женщина сунула ей сухой «анаком» и открытую бутылку с водой. Воду Таня пролила, потому что у нее от страха руки дрожали, а что делать с брикетом сухой лапши, долго не могла сообразить. Мы ведь ничего подобного раньше не покупали! Но голод заставил ее попробовать «анаком», оказалось, что его можно грызть, как сушки.

– Я тоже люблю семечки погрызть, – подстроилась к нашему разговору Антонина Федоровна, услышав обрывок последней фразы. – Но это так, во время просмотра сериала. Ну что, Оля, девчонки уже проголодались. Скоро за стол сядем?

– Скоро, Антонина Федоровна, скоро, – заверила ее хозяйка, переворачивая на сковородке наггетсы. – Полина, хлеб нарежьте, пожалуйста.

– Оля, а может, макарончики отварить? – ненавязчиво предложила соседка.

– Таня не ест макароны, – заметила мать именинницы, а когда соседка вышла из кухни, добавила: – Ничем другим дочку в том подвале не кормили – только сухой лапшой. С тех пор она на макаронные изделия вообще смотреть не может, ни в каком виде и ни под каким соусом. А поили ее простой водой из-под крана. Таня подглядела в щелку двери, как та женщина наливала ее в бутылку. Также украдкой дочке удалось разглядеть ее лицо, ведь когда она заходила к ней, то надевала темные очки и медицинскую повязку.

– Еще кого-нибудь из похитителей Таня видела?

– Дочка рассказывала, что в машине, которую она приняла за нашу, за рулем сидел дяденька в такой же одежде, как у папы. Был ли кто-то на месте переднего пассажира, у нее не отложилось в памяти. Назад она села только потому, что именно та дверца открылась. Там уже кто-то сидел, возможно, вчерашняя блондинка. Она и усыпила ее. В подвале же никого, кроме той женщины, она больше не видела, но слышала, как она то и дело разговаривала по телефону с каким-то Юджином. Это иностранное имя, у нас таких знакомых точно нет.

Стоило бабе Тоне войти в кухню, как я вручила ей поднос с нарезанным хлебом. Только она потопталась с ним на месте и поставила его обратно на стол. Зато тарелка с золотистыми хрустящими наггетсами пришлась ей по вкусу. Как только Ольга переложила в нее последний кусочек, бабуля взяла у нее тарелку и понесла ее в комнату.

– А каким образом происходил обмен? – поинтересовалась я, впечатленная дерзостью совершенного похищения.

– Может, потом поговорим? За стол пора садиться.

– Хорошо, потом так потом. – Я не стала ни на чем настаивать.

Мы сели за стол. Куриные наггетсы разлетелись по счету «раз». Оливье также разошелся на «ура». Света и ее бабушка перешли на колбасную нарезку.

– А сейчас будет сладкий стол. Полина, поможете мне?

– Конечно. – Я встала из-за стола и пошла вслед за хозяйкой.

Ольга достала из холодильника торт и восхитилась:

– Какая красота! Даже жалко резать его.

Воспользовавшись тем, что мы снова были одни, я не удержалась и поинтересовалась:

– Так как же происходил обмен?

– Мужу позвонили на мобильник. Номер, конечно же, не определился. Некто, как и прежде, каким-то нереальным голосом поинтересовался, собрали ли мы всю сумму. Прежде чем ответить на этот вопрос, муж попросил передать трубку дочке. Звонивший отключился. Следующий звонок раздался только через полчаса, которые показались нам целой вечностью. Едва Боря ответил, как Таня стала умолять отца забрать ее поскорее домой. Муж задавал дочке какие-то вопросы, пытаясь понять, живой это голос или запись. Танюша отвечала невпопад, вероятно, потому, что была слишком напугана всем происходящим. Тем не менее Борис решил, что все-таки общается с дочерью, а не слушает куски диктофонной записи. Когда его снова спросили, готовы ли деньги для выкупа, Боря сказал, что готовы. После этого ему дали инструкции. Мы с мужем должны были разделиться. Ему – с деньгами – предстояло поехать на запад Горовска, в промзону. А мне – в сторону психбольницы…

– Расположенную в диаметрально противоположной стороне города, – добавила я, сделав для себя определенные выводы.

– Мы так и поступили…

– Мама, тетя Полина, – в кухню зашла Танечка, – ну что вы тут так долго? Света мне не верит, что бывают торты с настоящими куклами. Можно, я сама отнесу его на стол?

– Конечно. Сейчас я заварю чай, и мы подойдем.

Что было дальше, я услышала только после чаепития. Дети и баба Тоня сели смотреть мультики по телевизору, а мы с Ольгой начали мыть посуду. Точнее, она мыла, а я вытирала ее.

– Насколько я поняла, вы поехали за Таней? – поинтересовалась я.

– Да, проезжая на троллейбусе мимо психбольницы, я увидела на другой стороне дороги дочку, сидевшую на скамейке под козырьком остановки, и тут же позвонила мужу на мобильник. Получив от меня сигнал, он бросил деньги в названный ему мусорный бак, дождался маршрутки и поехал обратно. Тем временем троллейбус сделал круг, и я вышла к Танечке. Она была в сознании, но под воздействием каких-то лекарств, поэтому практически не реагировала на происходящее. Когда я прижала дочку к себе, она ни обрадовалась, ни испугалась – ей было все равно. Я подхватила ее на руки и внесла в следующий подошедший троллейбус. И только через несколько остановок Таня произнесла первые слова. Я их никогда не забуду: «Мамочка, я думала, что больше никогда тебя не увижу». Мы с мужем боялись, что деньги отдадим, а дочку нам все равно не вернут. Радость от того, что похитители сдержали свое слово, омрачалась осознанием того, что мы стали абсолютно нищими – уже на следующий день мы должны были освободить квартиру для новых жильцов, а для того, чтобы снять жилье, у нас денег уже не осталось.

– Оля, я все хотела вас спросить – как же вы могли продать квартиру, если в ней был зарегистрирован несовершеннолетний ребенок?

– Так и я, и Танечка здесь, у мамы, были прописаны. Понимаете, мы с двух лет стояли в Заводском районе в очереди, ожидая места в детском саду. Нам его дали как раз тогда, когда мне из декрета пора было выходить. Если бы мы выписались отсюда, пришлось бы уходить из сада, так как наша новая квартира в другом районе находилась, а там своя очередь в садик.

– Ясно, – сказала я. – Куда же вы подались?

– К моей маме. Сначала мы ей сказали, что нас залили соседи сверху, поэтому там ремонт. Она, конечно, была не в восторге от того, что мы переехали к ней, но пошла нам навстречу – уехала на пару недель на дачу к своей приятельнице. Мы рассчитывали, что получим зарплату и снимем хоть какое-то жилье, но мужа попросили уволиться. Как только он продал акции, сразу же стал не нужен.

– А где работал Борис?