Глава 2

Следующим утром у меня и минуты не было, чтобы вспомнить о своем предыдущем клиенте, Андрее Жогине. Вчера я получила материалы по хищению наличности из бухгалтерии известной компании, которые и изучала до утра. После пары часов сна я уже поспешно допивала кофе на кухне и снова просматривала материалы и распечатки службы безопасности компании. Кажется, у меня созрела пара вариантов, кто мог похитить деньги. Если найду сегодня вора, то десять процентов от этой суммы окажутся в моем кармане. Вернее, на счету Киры, которому я вчера отправила первые 600 долларов. Если так все пойдет, то к концу весны у приятеля будет вся необходимая сумма. Плащ в одну руку, во вторую термос с кофе и документы – я готова ехать на место нового расследования.

Дойти удалось лишь до лавочки у подъезда. Ослепленная ярким весенним солнцем после полумрака лестничных маршей, я не поняла, что произошло. Глаза защипало до слез, по лицу потекло что-то влажное. Эта жидкость попала мне даже в нос, отчего я начала отчаянно закашливаться. Не могла открыть глаза от жжения, махала руками, пытаясь вытереть лицо. Рядом раздался крик: «Это тебе за Жогина, стерва» – и топот убегающих ног. Я крутила беспомощно головой, но не решалась открыть глаза – мне чем-то плеснули прямо в лицо. С трудом я стерла плащом жидкость, осторожно приоткрыла сначала один глаз, потом второй, провела пальцами по коже на щеках, осмотрела руки и одежду. С головы до ног я была покрыта зелеными разводами, меня облили зеленкой. Безобидной жидкостью, которой матери обрабатывают ободранные коленки непоседливых чад. Испорчены костюм, документы, разводы по всему лицу. На встречу не поедешь в таком виде. Я покрутила головой, высматривая чью-нибудь злорадную физиономию за углом. Но от обливших меня уже и след простыл. Во дворе, как назло, ни души, дворники, владельцы собак, школьники, молодые матери словно испарились. А я ведь даже не увидела лиц тех, кто это сделал.

При взгляде на мою машину у меня из горла вылетел возмущенный крик. Капот был усеян пшеном и закидан разбитыми яйцами, сверху уже пристроились вездесущие голуби, с бурным аппетитом расковыривая покраску моего автомобиля. Я выругалась, смахнула плащом наглых птиц и бросилась к багажнику. Водой из пятилитровой бутылки кое-как получилось очистить машину. После водных процедур пора было поторопиться обратно в квартиру. Надо перенести встречу, отмыть зеленку и сообщить Кире о хулиганском нападении. Он устроит мерзавцам головомойку. Что вообще это было? При чем тут Жогин, о котором выкрикнул женский голос? Он, конечно, был трое суток объектом моего пристального внимания, но фактически-то даже не подозревает о моем существовании. Его больше интересуют бомжи, оборванцы и нищие, чем частные детективы. К сожалению, я даже не представляла, как тесно мы теперь связаны с любителем благотворительности.

В квартире, рассматривая свое зеленое отражение в зеркале, я набрала номер нового заказчика:

– Добрый день. Это детектив, Татьяна Иванова, звоню предупредить. Мне придется перенести с вами встречу из-за непредвиденных обстоятельств. Буквально пара часов, и я буду у вас в офисе, – в это время я размышляла, а получится ли отмыть зеленку за пару часов. Если нет, то хороший тональный крем и парик помогут скрыть зеленые потеки с макушки и до пояса.

– Татьяна, мы передумали обращаться к вам как к частному детективу. После последних событий мы не уверены, что сможем доверить вам закрытую информацию о наших финансах. Аванс остается у вас в счет консультации вчера вечером. Но вот дальнейшего сотрудничества не будет. Всего доброго.

Трубку положили до того, как я успела хоть что-то спросить или возразить. Какие еще последние события?

Так, слишком много странностей за короткий промежуток времени. Явно что-то происходит, о чем я не знаю. И тут же пришло сообщение на телефон от моей приятельницы Светки-парикмахерши: «Танька, это правда?» Потом был звонок от Кири, затем от Мельникова. Но отвечать желания не было, мне надо прийти в себя после нападения хулиганов. Я сняла одежду и приняла душ, использовав весь арсенал скрабов и пилингов из моей косметички. После внимательного взгляда в зеркало сварила себе кофе и только тогда набрала номер Мельникова. Он работал со мной над делом Жогина и будет самым сейчас понятливым собеседником.

– Доброе утро! – выкрикнул товарищ, судя по тяжелому дыханию, он куда-то торопился.

– Доброе. Куда так спешишь?

– В магазин, жена отправила ребенку купить памперсы. Ты же не для этого звонишь, да? Ты вообще в курсе, как тебя эти блогеры протащили?

– Что значит «протащили»? Ты можешь мне конкретнее сказать, что произошло? Я не в курсе, что сделали блогеры, не слежу за ними, работы много.

– Ну, ты не следишь, а весь Тарасов следит. Больше двухсот тысяч просмотров на восемь утра. Лови ссылку на видео. Не могу пока говорить, через полчаса наберу, как на работу поеду. Как раз полюбуешься.

Телефон звякнул, засветился синими строчками ссылок, которые прислал мне помощник. Я нажала на строчку и застыла на следующие пять минут с приоткрытым ртом. Первое видео было от Андрея Жогина. Мужчина снова был в синей униформе «Скорой помощи». Зачем он ее надел, он же не на смене? Андрей смотрел прямо в камеру, уголки рта горько опущены вниз, а взгляд полон отчаяния: «Друзья, я редко записываю видео о своей жизни, но сегодня особенный случай. От меня ушла жена, она подала на развод. И все из-за вот этого видео». На экране замелькали кадры с записей моего наблюдения – сцена в автомобиле «Скорой помощи» и в машине самого Жогина. На экране снова появилось печальное лицо блогера, который, казалось, с трудом произносил каждое слово: «У моей коллеги горе, ее близкий человек тяжело болен. Эти объятия – всего лишь дружеская поддержка. Детектив Татьяна Иванова следила за мной. А после, не разобравшись в ситуации, отправила записи камеры моей жене. Теперь нас ждет развод. Анна не отвечает на звонки и не верит моим словам. После 18 лет крепкого брака наше семейное счастье разрушено из-за домыслов некоей Татьяны Ивановой. Понимаю, что каждый делает свою работу, и ей платят за то, чтобы копаться в чужом грязном белье. Но я не осуждаю, каждый живет по своим правилам. Бог ей судья. Всего лишь хочу, чтобы вы знали, в какой ситуации я оказался. Я огорчен, расстроен, сломлен. Не знаю, когда выйдет следующий эфир, пока я прерываю свою общественную деятельность. Мне надо бросить все силы на возвращение моей любимой Анечки. Хочу вернуть счастье, разрушенное чужим человеком без совести».

И тысячи комментариев под минутным видео:

«Продажная дрянь, за деньги готова измазать дерьмом любого».

«Андрей, мы с тобой! Устроим этой Ивановой „темную“!»

«Андрюша, вы святой человек. А для Ивановой я поставлю свечки за упокой».

«Жадная стерва!»

«Разбить ей машину за то, что обидела невинного».

«Лично с ней знакома. Недалекая лживая выскочка».

Я перешла по следующей ссылке, это была страница Анны Жогиной в социальной сети. Первая же запись – кадр: обнимающиеся Андрей и рыжеволосая фельдшер со «Скорой», а рядом свадебная фотография Анны и Андрея. Под коллажем красовалась многозначительная подпись: «Ложь убивает медленно, как яд. Сначала пропадает вера, потом гаснет надежда, а после остывает сердце».

И снова куча комментариев:

«Что произошло?»

«Анна, вы замужем за идеалом. Я не верю, что Андрей способен на плохие поступки».

«Это ошибка, ваш муж лучший в мире!»

Через полчаса в компании с телефоном мне снова захотелось в душ. Если утром меня облили зеленкой, то сейчас мне казалось, что меня облили и измазали дерьмом. Чужие люди желали мне смерти, болезней, проклинали и просто оскорбляли. Только за то, что я выполнила заказанную Анной работу. И в дополнение ко всем неприятностям я потеряла отличный заказ. А мой телефон разрывается от звонков и сообщений, но только не от клиентов. Звонят любопытные с вопросами, журналисты с наглыми предложениями дать интервью, близкие, чтобы поохать сочувственно. Автомобиль прямо под окнами стоит с изуродованным капотом, одежда, волосы и лицо перемазаны зеленкой. И это все спустя пару часов после того, как дурацкий блогер выложил свой пост. Его информационную травлю необходимо немедленно прекратить!

С помощью двух звонков я заполучила личный номер Жогина. Набирая цифры, для начала сделала глубокий вдох, надо сдерживать свою ярость. Как только пошли гудки, загорелась кнопка для записи разговора, чтобы фиксировать каждое слово. Я через суд получу свой миллион в качестве компенсации!

Андрей ответил сразу, голос у него был бархатным, проникновенным:

– Добрый день. Это Андрей, у меня не определился ваш номер.

– Здравствуйте, – я совсем не была расположена к светским любезностям. – Это частный детектив Татьяна Иванова. Я требую, чтобы вы немедленно удалили свою запись, в которой порочите мою профессиональную репутацию, а также записали новое видео с извинениями.

– Это все? – сухо уточнил Жогин, из его голоса совсем пропали теплота и мягкий перелив.

– Пока да, даю вам возможность исправить ситуацию до того, как мы окажемся в суде. И там вам придется уже рублем отвечать за все лживые высказывания.

– А теперь послушайте меня, Татьяна, – у мужчины прорезались резкие визгливые нотки. – Из-за вас от меня ушла жена. У меня нет совершенно никакого романа с коллегой и быть не может! А вы все извратили, перевернули! Вы разрушили мою жизнь, и вы будете отвечать за это в суде.

– Андрей, – мне нужно, чтобы он услышал голос разума и удалил эту чертову запись как можно быстрее. И я старалась, очень старалась. Даже голос не повысила, хотя мне хотелось заорать во всю глотку на этого блогера-истеричку. – Я действительно вела наблюдение за вами. По заказу вашей жены. То, что она сделала какие-то неверные выводы из видео, это уже не моя заслуга. Андрей, мы даже не обсуждали эту запись с вашей женой, я не настраивала Анну против вас. Всего лишь выполнила свою работу.

– Мерзкая у вас работа! – выкрикнул блогер. – Копаться в чужом белье, подсматривать, вынюхивать.

– Андрей, давайте не будем переходить к оскорблениям. Я не хочу идти в суд, мне кажется, что для нас обоих будет лучше договориться мирным путем.

– Никаких договоров! Мне нужна моя жена, – его хныкающий тон напомнил мне капризного ребенка, у которого отняли любимую игрушку. – Поговорите с ней, убедите ее простить меня, и я удалю видео.

Я заскрипела зубами от бешенства. Выступать семейным психологом у этой поехавшей парочки, чтобы обелить свое профессиональное имя, – что за вздор? Но слух катится сейчас по Тарасову, разрастаясь как снежный ком. Или, скорее, как ком из грязи. Нужно срочно исправлять ситуацию, иначе я не смогу помочь Кире. Пускай удалит свои печальные вздохи, дальше разберусь как-нибудь.

– Ладно, удаляйте видео, а я…

– Какой в этом смысл? – прервал меня на полуслове Жогин. – Его видели и запостили тысячи людей.

Снова мои зубы скрипят, а руки ходят ходуном от волнения.

– Андрей, удалите видео. После того как вы поговорите с женой, запишите новое с извинениями.

– Посмотрим, – недовольно фыркнул Жогин.

– Так не пойдет, мы сейчас с вами обсуждаем деловой вопрос. И заключаем сделку на словах. При этом она имеет юридическую силу. Я веду запись нашего разговора.

– Запись? Зачем? – Какой же у него неприятный истеричный тембр, когда Жогин не в образе заботливого врача и благотворителя.

– Для суда. Чтобы подтвердить, что я с вами пыталась договориться мирным путем. Но вы отказались от удобного для всех варианта.

– Ладно, ладно, – кажется, он наконец стал понимать, что передо мной не стоит играть во вселенского страдальца. – Звоните Анне, когда она со мной начнет разговаривать, я запишу новое видео. А сейчас удалю это. Звоните сейчас же!

– Звоню, – буркнула я недовольно и нажала на кнопку отбоя. Сразу же набрала номер Анны Жогиной для проверки. Как я и думала – молчание. Женщина не отвечает на телефон. Еще десять безуспешных попыток. Я написала ей сообщения, куда только можно – в соцсети, на телефон. Если бы можно было послать почтового голубя, он бы уже курлыкал на ее подоконнике с запиской на боку. В ответ – равнодушное игнорирование моих посланий. Два часа безуспешной долбежки в открытую дверь.

Ну что ж, в современном веке существует масса способов донести информацию до человека, даже если он этого не желает. Да и личный разговор всегда эффективнее. Я сделала один лишь звонок моему знакомому, который с недовольным вздохом вышел из виртуального мира онлайн-игры, пробежался пальцами по клавиатуре и сразу же прислал мне адрес, где находится Анна, – гостиница «Парадиз». Номер, конечно, по GPRS-координатам телефона не вычислить, но с этим разберусь на месте. Спасибо курьерам доставок еды, что стали такими привычными для глаз, а значит, незаметными. В машине лежит всегда та самая ярко-желтая куртка, что так часто мелькает в толпе. Действует словно волшебный плащ-невидимка, никто не запоминает лица доставщиков пиццы, лишь их яичную желтизну. При виде куртки менеджер на ресепшен без лишних вопросов поправила запутавшегося доставщика с глупыми вопросами:

– К Жогиной, это восемьдесят шестой, а не тридцать шестой номер. Вам на третий этаж. – Она даже не обратила внимания, что в руках у меня нет объемной сумки с провизией. Я стремительно поднялась на нужный этаж, несолидно перепрыгивая через ступеньки. Ничего, курьерам можно скакать по лестницам. Возле двери в номер форменная куртка перекочевала в мою дамскую сумочку. Я же уложила в нагрудный карман смартфон и включила запись на диктофоне. С этими капризными дамочками лучше все фиксировать, чтобы предупредить потом взрыв бурной фантазии. Постучала и выкрикнула:

– Техническая служба!

– Я никого не вызывала, – возразили за дверью.

– На этаже короткое замыкание, сбилась система кондиционирования. Инженер только проверит безопасность системы вентиляции.

Пожар, безопасность, замыкание – такие слова всегда распахивают любые двери. И дверь гостиничного номера раскрылась тоже. При виде меня Анна поспешно попыталась захлопнуть дверь, но я плечом оттеснила ее внутрь пространства и щелкнула замком двери.

– Не так быстро, мы сначала поговорим.

– Я не желаю с вами говорить, – такие же визгливые нотки в голосе, как и у ее мужа.

– Отличный номер люкс, совсем не похоже на ваш скромный образ жизни, – я окинула пространство глазами. Двухкомнатный номер с тяжелыми шторами, вычурной мебелью и пушистыми коврами. – А как же сломанная печка в автомобиле, самодельный маникюр? С ними покончено, как и со скромным мужем-врачом?

– Это не ваше дело, – женщина отступала назад. Несмотря на дерзкий тон, я видела, как она напряжена и испугана.

– Анна, мое дело – жизнь вашего мужа за последние трое суток. Вы оплатили мне заказ, я отдала вам материалы. И сейчас Андрей обвиняет меня публично в непрофессионализме, в том, что это я повлияла на ваше решение о разводе.

– Он может думать, что хочет, у него своя голова на плечах, – она дернула плечом в новехоньком костюме из шерсти.

– Совершенно верно. Мы все взрослые люди и имеем право на свое мнение. Только я планирую подать в суд на вашего супруга за его некорректное мнение и потребовать компенсацию за мою испорченную деловую репутацию.

Ответом мне было фырканье тонких ноздрей.

– И выиграть суд. По решению суда компенсация будет взыскана с вашего мужа. Если не хватит средств на его счетах, то будут списаны деньги со счета жены. То есть вашего. И вот этого всего, – я показала на королевскую кровать, – а также нового костюма и даже старой машины со сломанной печкой можно лишиться. Моя репутация стоит дорого, Анна. Очень дорого.

– Вы что, мне угрожаете?

– Ни в коем случае, всего лишь урок юридической грамотности. В рамках оказания услуг частного детектива. Это даже и в договоре указано отдельным пунктом. Если кто чем недоволен после оказания услуги, то может решить проблему через суд. Вот я недовольна и иду в суд.

– А мы разводимся! – Анна, которая до этого досадливо кусала губы, не зная, что возразить, торжествующе выкрикнула новость.

– Сегодня? – Женщина молчала. Глаза метали молнии, пальцы со свежим маникюром скребли обивку кресла. Я шагнула обратно к двери. – А я сегодня уже иду писать заявление.

На лице Анны, как бы она ни старалась скрыть эмоции, отразился страх, что все мои угрозы не блеф, а реальность.

Я замедлилась на секунду:

– Предлагаю все-таки договориться. Я никак не повлияла на ваше решение о разводе, мы с вами не обсуждали никогда этот момент. Просто поговорите с мужем, и тогда я…

– Нет! Я не буду с ним разговаривать! – Женщина почти выкрикнула эти слова. И тут же потухла, вспышка отчаяния спряталась за красивое ровное лицо, как солнце за черную тучу. От удивления я опешила, почему она закричала в таком ужасе. Еще три дня назад моя клиентка рассказывала об идеальном муже и их крепком браке длиною в 18 лет.

Анна опустилась в кресло, закрыла лицо руками:

– Уходите, уходите, я не буду с ним разговаривать! Нет! Ни за что! – Голос перепуганной женщины упал до еле слышного шепота.

– Послушайте, Анна, – от моих слов она кинулась к двери, вылетела в коридор. На лице яркий макияж растекся от слез.