«Я вышла замуж рано, в восемнадцать, сейчас мне тридцать шесть. Половину своей жизни провела со своим мужем, Андреем. За мужем, это прямо про него, как за каменной стеной. Андрей всегда был такой яркий, смелый и очень добрый. Всегда знал, что хочет, и делал то, что пообещал. Настоящий мужчина, таких редко встретишь. Он окончил медицинский институт, работает врачом на „Скорой помощи“ вот уже много лет. Ему предлагали повышение, стать заведующим клиники, перейти в частную медицину, но он не может. Понимаете? Он считает своим долгом заботиться о людях, о пациентах, о родных, даже о чужих. Андрей открыл приют для беспризорных, бомжей, как их обычно называют, где их лечат, восстанавливают документы. Не может пройти мимо чужой беды. Андрей – известный блогер, начал этим заниматься давно. Снимал на камеру после каждой смены на „Скорой“ небольшие видео, в них рассказывал интересные случаи из своей практики, давал медицинские советы. Увлечение переросло во что-то большее. К нему стали обращаться люди за помощью. Погорельцы, неимущие, матери с большим количеством детей. После того как Андрею удалось вызволить из рабства проституток и дать им шанс на новую жизнь, в него поверили тысячи людей. И мой муж основал благотворительный фонд, куда поступают пожертвования. Он стал известным, но для меня остался прежним Андреем, каким я его знаю всю жизнь. Так же работал на „Скорой“ и после каждой смены, после каждого ролика, когда выключалась камера, Андрей разговаривал со мной. Не как блогер или врач, а как обычный человек, которому тоже что-то не нравится, который может посмеяться над больными или посплетничать. Понимаете, все знают известного врача, спасителя, мецената. А я живу с Андреем настоящим, обычным живым человеком, со всеми слабостями и недостатками, а не идеальным гражданином с экрана в ноутбуке. Но это вдруг исчезло, наше с ним настоящее общение. Он больше не делится со мной новостями, стал не родным. Я понимаю, что муж что-то скрывает. Я долго не могла решиться на визит к детективу. Наверное, у него кризис среднего возраста, может быть, закрутил роман с женщиной помоложе, чтобы убедиться в своей мужской харизме. Мне надо знать, что происходит. Поэтому я пришла к вам. Я хочу знать, что случилось с моим мужем, почему он стал чужим. Узнайте, что за стена между нами. Пускай даже это будет другая женщина, любовница. Мне важнее понимать, что у него в голове, чем жить и делать вид, что все как обычно».

Анна смотрела в остатки кофе на дне чашки. Я с осторожностью попыталась объяснить посетительнице:

– Анна, я не смогу залезть в голову вашего мужа. Часто женщины действительно не могут объяснить рационально свои подозрения. Лишь чувствуют, что супруг скрывает некую тайну. Домыслы – не работа для частного детектива. Я могу собрать факты. И эти факты документально зафиксировать. Фотографии или видео, записи разговоров, может быть. Я буду наблюдать за объектом, то есть вашим мужем, двадцать четыре часа, фиксировать каждый его шаг. Обычно хватает до получения явных доказательств двойной жизни от трех дней до месяца наблюдений. Поэтому предлагаю долго не размышлять, какой вы хотите получить итог от моей деятельности, а заключить договор услуг на минимальный срок в три дня. Потом встречаемся здесь в офисе. Я отдаю все собранные за этот период материалы, а дальше вы принимаете решение, будет ли продолжение слежки.

– Да, да, я готова. Вот деньги, – Анна уже положила на стол стопку купюр.

– Сначала подпишем договор, – я провела клиентку в офисную часть. Дальше шло все как обычно: подписи, передача денег, фотографии мужа, адреса, где он бывает, примерное расписание.

В фильмах показывают чаще всего детектива, как этакого неутомимого супермена, который по одной фотографии находит своего клиента и следует за ним по пятам, ни на секунду не теряя из виду. Реальность выглядит совсем по-другому. Самые важные сведения дает тот, кто заказывает слежку за неверным супругом, – его жена. Я всегда прошу женщин описать примерный график и маршруты их мужей. Именно тогда все эти эфемерные «звоночки», ощущения и чувства обретают реальность: новые адреса, которые не упомянула в рассказе жена, рабочий день до 6, а не до 9, как считает супруга. Вот эти все различия частный детектив и выискивает во время слежки за объектом, между жизнью официальной, представленной домочадцам и супружнице, и жизнью тайной, где вторая квартира и пара часов якобы совещания выделены для любовницы. Вообще слежка за изменщиками – мое самое нелюбимое занятие, я давно уже не берусь за такие поручения. Спасибо заработанной репутации, для лучшего частного детектива Тарасовой находятся дела более сложные, связанные с интеллектуальной деятельностью. Но сейчас мне нужен миллион, поэтому придется делать то, за что готовы платить клиенты. Ближайшие три дня – слежка. Крайне нудное и однообразное занятие. Ты просто сидишь в машине долгими часами или в кафе напротив и наблюдаешь за клиентом. Как он ест, смотрит в телефон, смотрит в экран ноутбука, снова ест, делает покупки в супермаркете, заказывает суши, занимается в спортзале. Повезет, если изменщик сразу начинает лобызаться с хорошенькой студенточкой в кофейне или скупать бриллианты для длинноногой дивы в меховой жилетке. Но бывает, что причины странного поведения у потенциального обманщика совсем не связаны с прекрасной половиной человечества. Один мой клиент просто проводил каждый день три часа в парке за кормлением уток. На претензии жены во время жуткого скандала в моем офисе мужчина смущенно признался, что таким нехитрым образом отдыхал от шумных манер своей чересчур громогласной спутницы жизни.

«Надеюсь, что и в этот раз дело в утках. Мужчина всего лишь устал от миллионов просьб о помощи и спасения всех и каждого», – размышляла я, когда загружала в машину необходимую аппаратуру для слежки. Хорошая камера, диктофон на всякий случай, очень чувствительный микрофон, парочка нарядов с париками, перекус в термоконтейнере и два термоса крепчайшего горячего кофе. Мне предстояло провести целую ночь в паре сотен метров от врача «Скорой помощи», Андрея Жогина. Невысокий, крепкий мужчина 36 лет, обладатель приятной внешности. С фотографии, которую вручила мне Анна, смотрели два человека. Она сама в голубом сарафане, счастливая, с сияющими глазами, и широкоплечий мужчина с темными волнистыми волосами. Прямой нос, немного вытянутое лицо, четкие линии губ, пронзительные глаза с густыми черными ресницами. Жогин производил приятное впечатление, смотрел с грустной полуулыбкой, без агрессии. Такой работник смотрелся бы идеально практически на любом месте. Дружелюбный учитель в престижном лицее, услужливый менеджер в магазине бытовой техники или добродушный механик в автомастерской.

После ухода его жены я несколько минут рассматривала внимательно мужчину на фото, пытаясь понять, кого же он напоминает. Даже пришлось включить компьютер и поискать помощи в интернете. После того как я приложила фото прямо к монитору, то поняла, что не ошиблась. Андрей Жогин своим проникновенным взглядом, вытянутыми чертами лица и темными волнами кудрей вдоль лица напомнил мне Христа в исполнении итальянских мастеров Возрождения.

В реальности мужчина оказался ровно таким же, как и на фото. Широкоплечий, плотного телосложения в просторной униформе врача «Скорой помощи», он смотрелся еще более крепким, легко носил увесистый чемоданчик с лекарствами и галантно открывал двери каждого подъезда перед своей напарницей. Девушка с пышной волной рыжих волос на его фоне выглядела совсем миниатюрной и хрупкой.

Всю ночь я следовала за каретой «Скорой помощи», припарковывала машину возле очередного адреса и терпеливо ждала, когда дежурная пара – врач и фельдшер – поднимутся на вызов и потом спустятся обратно в машину. Иногда с пациентом на носилках, иногда лишь с документами в руках. Девушка ныряла в глубину грузового отсека, Жогин неизменно усаживался рядом с водителем, и бригада «Скорой помощи» продолжала свое кружение по району. К семи утра все эти однотипные пятиэтажки и новостройки слились в одно мутное пятно. Иногда мне казалось, что вот этот переулок или улицу мы уже проезжали сегодня несколько раз. Наконец, машина отправилась после вызова на подстанцию «Скорой помощи», а оттуда Андрей должен был поехать домой, судя по расписанию, что озвучила Анна. Дальше наблюдение за объектом я смогу передать своему напарнику, бывшему однокурснику Андрею Мельникову. Он хоть и служит тоже в органах правопорядка, но всегда рад вот такой несложной шабашке. Посидеть в машине, если клиент вышел из дома, сделать мне звонок и вести наблюдение, пока я не явлюсь лично продолжать наблюдение. К его услугам я прибегала чаще всего, когда была уверена, что, скорее всего, мой объект ближайшие часов восемь-десять из дома не выйдет. Мельников ставился наблюдающим на всякий случай, а у меня появлялось «окно», чтобы поспать между слежками.

К восьми утра я уже была вымотана монотонной поездкой. Жадно допивала остатки кофе и удивлялась, что же держит врачей годами на такой тяжелой работе. И чуть не проворонила свою цель – ссору и примирение. Водитель, поставив машину у гаража, ушел болтать со своим сослуживцем за рулем другой белой машины с красным крестом на борту. Жогин соскочил на асфальт, сдвинул боковую дверь и нырнул внутрь. До конца дверь он не задвинул, оставив приличную щель, в которой и разыгралась драматичная сцена. До меня не доносились звуки, но сначала он что-то бурно выговаривал фельдшеру, той самой миниатюрной девушке. Махал руками и резко разрубал воздух взмахами напряженных ладоней. Когда я, спохватившись, навела камеру и принялась щелкать кадр за кадром, они уже обнимались. Видимо, после размолвки. Рыжая шевелюра прижалась к широкой груди Жогина, а его рука ласково гладила огненные волны. Гладила ли рука то, что пониже, поцелуи или другие проявления страсти, рассмотреть и тем более запечатлеть не удалось. В машине было слишком темно, да и мне в щель виднелись лишь плечи и грудь сидящего врача в синей униформе. И этого достаточно, свои двести долларов на сегодня я точно отработала. Поэтому, после того как рыжеволосая девица упорхнула с врачом своей бригады в здание «Скорой помощи», я набрала номер Мельникова и продиктовала домашний адрес семьи Жогиных. Рыженькая через полчаса в простеньком пуховике уже усаживалась в машину моего объекта. Тот, галантно прикрыв очередную дверь перед своей спутницей, сел за руль. Водил Андрей лихо и очень уверенно, я еле поспевала за его форсажами, которые привели в неприметный дворик старенькой сталинки. В этот раз камера была наготове, и мне удалось заснять на видео всю сцену от начала до конца: как рыженькая снова бросается на грудь к крепышу за рулем, а тот проводит рукой по пышной меди волос. На этом их любовное воркование закончилось, может, сказалась усталость после смены или роман был в самом начале, и они пока на стадии робких полудружеских касаний. Это уж пускай разбирается моя клиентка. Я была рада, что заполучила стоящие для Анны снимки и видео, и можно будет через три дня переключиться на новый заказ, надеюсь, более интересный.

Так что домой я вернулась в прекрасном настроении, быстро приняла душ, опустила в спальне плотные шторы и завалилась спать до звонка Мельникова. Но он так и не позвонил, поэтому выспаться удалось от души. Даже смогла неспешно пообедать, и лишь потом я рванула на любимой «бэхе» Мельнику на замену. Он все так же заседал в одном из дворов новостроек на плотно усеянной машинами крошечной парковке. Моему появлению Андрюха был рад, приелось наблюдать, как молодые матери выгуливают своих отпрысков, а старушки собачек. Я сунула ему термос с кофе:

– Ну, давай докладывай. Он вообще из дома не выходил с самого утра?

– Да выходил, ездил с женой в супермаркет, потом на вокзал, потом дома пообедал и лег спать, – отчитался напарник.

– Билеты покупал какие-нибудь? К кассе подходил? – я оживилась, дело принимает новый оборот.

Но Мельник свел на нет весь энтузиазм детектива.

– Слушай, я вообще не понимаю, чего за ним по городу таскаться? И так все понятно. Парень просто пропитан благородством, буквально из пор сочится. И свои подвиги выкладывает в соцсети с геотегами, именами, подписями. Тут частный детектив может не бить ноги, только смотри его видео да записывай всю информацию, где, во сколько и с кем.

– Ну, не каждую же минуту, Мельник. Моя клиентка хочет знать, чем он занимается в промежутках, которые как раз в соцсетях не выложены.

– Да я все по минутам отмерил, Татьяна, – помощник ткнул в экран телефона и открыл блокнот для записей. – Вот он записывает свое видео после смены, это его фишка. После каждой смены на «Скорой помощи» записывает видос с советами, новостями.

На экране Андрей Жогин, усталый, с синими тенями под глазами, бледный, по-прежнему в форменных брюках и рубашке с логотипом «СК» и красными крестами. Он доверительно говорил в камеру: «Доброе утро, друзья. Сегодня было большое количество вызовов, связанных с всплеском ОРВИ. Весной многие сталкиваются с этим, казалось бы, пустяковым заболеванием… Сегодня расскажу вам пару медицинских секретов, что же важно сделать, когда вы почувствовали первые признаки недомогания…»

Досматривать видео я не стала:

– Давай дальше. Что потом было?

– Помылся, позавтракал, – палец Мельникова скользнул по экрану и открыл фотографию. Румяные блинчики, рядом чашка с золотистым парящим чаем, вазочки с вареньем, а на заднем плане – знакомые мне уже пальцы Анны с самодельным маникюром. Подпись под снимком: «Завтрак от любимой жены», с отметкой адреса: «проспект Жукова, 17».

– Через час, то есть в десять утра, он едет с женой в супермаркет. В машине они вдвоем были. Машина – «мерс» серый, семиместка. Там купил 80 порций готовой еды, стаканчики, чай, сахар и на вокзал, – на телефоне замелькало одно фото за другим. Горка прозрачных упаковок с блинчиками и пакеты с продуктами. Подпись: «Блинчики любят все».

Мельников зачитывал дальше записи:

– В 11.30 на площади у железнодорожного вокзала кормит асоциальных элементов. Выдает всем желающим горячее питание. Женщина в машине наливает чай в стаканчики, объект выдает чай и упаковку блинов каждому желающему в очереди. Удостоверяющие документы у граждан не спрашивает. В 13.00 операция закончена, объект возвращается домой, ложится спать.

Я слушала бубнеж Мельникова, который пересказывал итоги наружного наблюдения в привычной полицейской манере, и одновременно листала фото и видео с соцстраницы Жогина. Вот он стоит у машины, протягивает стаканчик и блины бедно одетой старушке. Еще кадр, где мужчина приветливо улыбается скрюченному инвалиду в грязной куртке, на коляске, заботливо поднося стакан чая к перекошенному рту. Снова видео, на котором Андрей хриплым голосом проникновенно рассуждает: «Друзья, когда оказался в трудной ситуации, очень важно получить вот такую неожиданную помощь. Пускай кто-то считает, что чай и блинчики – мелочь. И все же я надеюсь, что эта частичка домашнего уюта и тепла согреет озябшие души этих несчастных людей. Они вспомнят и захотят вернуться к своим родным, в свой прежний дом. И мы всегда готовы помочь тем, кто оказался в трудной жизненной ситуации. Фонд „Благо“ творит добро вместе с вами. Благотворительность – это про любовь к человеку в действии, в конкретных поступках, а не в пустых словах. Понимаю, что многие из вас хотели бы принять участие и подарить частичку своего внимания этим обездоленным людям. Но работа, дела не дают нам вырваться даже на минуту, и все же вы можете принять участие в работе фонда и творить добро на всей земле. Просто сделайте взнос на счет, что указан ниже. Важна любая посильная сумма, ведь волонтеры фонда превратят эти пожертвования в горячую еду, теплую одежду и строительство приюта для несчастных людей, что оказались без работы или крыши над головой».

Мельников откашлялся и со смущением выдал:

– Сто рублей кинул ему, там просто: на кнопочку нажал, и готово, списались со счета. Пускай купит чего надо. В девяностые я здесь дежурил часто на вокзале, только в полиции начинал работать, пэпээсником. Так тут столько попрошаек-детишек было, голодные все, как волчата. Я им беляши покупал, в обезьяннике разрешал ночевать, – мой напарник сокрушенно кивнул на телефон. – Как-то даже совестно вести наблюдение за ним. Мужик-то нормальный. Кому он дорогу перешел, Татьяна?

– Никому не перешел, Мельник. Просто мой клиент хочет знать подробности жизни объекта, помимо видео и фотографий в соцсетях.

– Амурные дела, да? – Мельников так просто не отстанет. При внешней простоте за долгие годы службы в полиции стал знатоком человеческой природы. Андрей с сомнением покачал головой. – А так и не скажешь, он перед женой так и вьется. Дверь открывает, руку подает, пакеты носит. Не похож он на тех, кто налево бегает.

Перед глазами у меня сразу всплыла сегодняшняя ночь с бригадой «Скорой помощи». Своей напарнице Жогин тоже открывал двери и помогал нести чемодан, а потом девица оказалась в объятиях галантного кавалера. Лишний раз это подтверждает, что в социальных сетях реальность приукрашена и припудрена, а некрасивые тайны спрятаны подальше от глаз верных фанатов.

– Андрей, спасибо, что помог со слежкой. Держи гонорар, вечером отпишусь тебе, будет ли завтра продолжение наружки. И по поводу «стыдно-не стыдно» напоминаю: это наш клиент, время слежки за ним оплачено. А наши с тобой мысли и чувства на эту тему в стоимость не входят, и не забывай про подписанный договор конфиденциальности, – я говорила с Мельниковым строго, так как была удивлена его реакцией. Впервые мой помощник вдруг разрешил себе вот такое «неделовое» отношение к клиенту.

– Верно говоришь, Татьяна, деньги не за мысли платят, – он сунул в карман купюру, попрощался, завел машину. Перед тем как я вышла на парковку, он снова вздохнул. – Просто понимаешь, хороший он мужик, как из книжки про пионеров. Жену любит, заботится обо всех не на словах, а на деле. Классный парень! Вот я и поплыл. Больше не повторится. Ну, удачного тебе дежурства, бывай!

Я захлопнула дверь, махнула в ответ рукой и пошла к своей машине. Да уж, даже приземленный Мельников попал под обаяние Жогина, тоже считает его идеальным. И деньги отправил. Немудрено, что молодая девушка со «Скорой» бросилась на грудь женатому коллеге. Я немного поразмыслила в машине, что же делать дальше. По расписанию, которое озвучила мне в офисе Анна, ее муж теперь выйдет на смену в свою бригаду через два дня. Я, скорее всего, просто потрачу деньги клиентки, наблюдая за волонтерством ее супруга.

– Да, слушаю, – моя клиентка ответила полушепотом.

– Можете спуститься во двор, мне кое-что надо вам показать, а потом обсудим дальнейшее сотрудничество, – предложила я женщине.

– Да, конечно, пока Андрей спит, могу ненадолго отлучиться.

Уже через пару минут Анна сидела в моей машине и, закусив губу, листала фотографии, в третий раз включала видео длиною в двадцать секунд, где ее муж обнимал другую женщину. Я уже ожидала истерику, крики и слезы, но не ледяное спокойствие. Анна словно застыла, почти не поворачивая головы, уточнила:

– Файлы вы мне отдадите?

– Конечно, напишите электронную почту, куда бы вы хотели их получить. И я жду от вас решения, продолжаем ли наблюдение за вашим мужем? Сегодня в восемь вечера заканчиваются первые сутки. Если вы решите остановить расследование, я верну неотработанный аванс.