В ответ раздалось ворчание, возня. Потом в проеме нарисовалась невысокая, мешковатая фигура хозяина квартиры. Редкая шевелюра его была немного всклокочена, а глаза явно заспанные.

Вот не умеют люди распоряжаться самым драгоценным в своей жизни даром – собственным здоровьем. Не умеют, и все тут. Этому борову в свободное от работы время штангу бы потягать, трусцой вокруг дома побегать, а он дрыхнет. И даю, как говаривал один киногерой, зуб, что дрыхнет после плотного, калорийного, с явными излишествами обеда.

Про излишества я не предположения излагаю. От господина Корытова конкретно пахло стойким перегаром.

Ох, посмотрел бы на его совершенно нездоровый образ жизни мой давний друг Валентинский Виктор Иванович, который больше даже, чем американцы, печется о своем здоровье. И пробует при этом все немыслимые способы, чтобы его хватило лет этак на сто двадцать с гаком. Разумеется, Валентинский тут же упал бы в обморок.

Ладно, бог с ним, с Валентинским. Не знаю, что это я сегодня про него вспомнила. Хотя у меня ничего не бывает просто так. Вот приснились мне грязные дороги – нате вам, уже по ним кружусь и не знаю, как выберусь. Предлагали «кости» вспомнить прошлое, чтобы избежать будущих ошибок, – опять же, получи, Иванова, щелчок по носу.

Аркадий Андреевич лениво зевнул, прикрыв рот рукой, и поправил разъехавшийся на волосатой груди бархатный полосатый халат.

– Извините, не имею чести вас знать, но я вас внимательно слушаю. Итак, что вас ко мне привело, милая девушка?

Я достала из сумочки лицензию частного детектива и протянула его Корытову.

– О-о, какие люди к нам пожаловали. Чем могу служить?

– У меня вопрос сугубо конфиденциальный, – я многозначительно посмотрела в сторону застывшей в дверях гостиной супруги Корытова.

– Прошу, – Корытов указал на винтовую лестницу, ведущую к дверям его, как я потом поняла, рабочего кабинета. – Аринушка, сообрази нам кофе.

Неплохо устроился слуга закона. Рядовые адвокаты, которые защищают на заседаниях суда рядовых правонарушителей, так не живут.

– И что же вас ко мне привело, частный детектив Татьяна Иванова, известный сыщик города Тарасова?

Хм, наслышан, змей.

Я не хотела, чтобы Аринушка появилась с кофе в самый неподходящий для меня момент беседы. Посему для начала повосторгалась апартаментами, большим количеством книг и живых цветов. Словом, завела ничего не значащий, ни к чему не обязывающий светский треп, решив заодно немного потрепать нервы хозяину. Вот он и не выдержал.

– Вы появились в моем доме в выходной день только для того, чтобы выразить свои восторг и удивление? – Корытов несколько ехидно улыбнулся.

– Да нет, почему же. У меня к вам дело. Чрезвычайной важности. Просто я никак не сориентируюсь и не решу, с чего начать.

Да, я нарочито продожала тянуть время. Пусть он сочтет меня немного придурковатой. Словом, женщиной, со всеми присущими ей слабостями.

Кофе наконец-то прибыл. Арина поставила поднос с чашками на стол и спросила:

– Что-нибудь еще, Аркаша?

– Коньячку, пожалуй. Впрочем, у меня та бутылка еще не кончилась. Ничего, спасибо.

Арина удалилась.

Корытов поднялся с крутящегося кресла, куда несколько минут назад с трудом запихнул свои оплывшие телеса, и достал из бара ополовиненную бутылку коньяка.

– Вам в кофе?

Я отрицательно покачала головой:

– Большое спасибо, Аркадий Андреевич. Мне нельзя, я за рулем.

– Воля ваша.

Он достал из ящика стола стограммовую рюмку, щедро наполнил ее и залпом выпил.

– Итак?

– Я немного удивлена, что при таком достатке вы не можете позволить себе домработницу, – сморозила я очередную глупость.

– Домработницам тоже выходные положены, – Аркадий Андреевич начал уже раздражаться.

Тут – наконец-то! Дверь кабинета вновь открылась, и Арина снова позвала своего мужа:

– Извини, Аркаша, можно тебя на минутку?

Хозяин кабинета поморщился, вышел и прикрыл за собой дверь. Я стремительно метнулась к ней и приложила ухо.

– Там какой-то чокнутый, ей-богу. Сказал, что если ты к нему не выйдешь, то он сообщит кому следут про какой-то перстень с бриллиантом, который пропал у девушки. Той, из-за которой ты сегодня ездил в отделение милиции.

Хотела бы я посмотреть на реакцию Аркаши… Но по торопливым шагам Корытова вниз по лестнице я и так поняла, что сообщение его взволновало. Кажется, я попала-таки пальцем в небо. Вот и отлично.

Я оставалась в кабинете одна недолго, но мне этого за глаза хватило. Теперь я смогу «слушать» кабинет этого «стража закона». Разумеется, тем чокнутым, о котором доложила Арина, был не кто иной, как Дима Кортнев. И, конечно же, он не стал ждать, когда хозяин выйдет к нему. Испарился в тот самый момент, когда Корытов начал спускаться вниз. Одним словом, операция по одновременному проведению психической атаки и разведки боем, а также по внедрению спецаппаратуры прошла успешно.

Ай да Таня! Цены тебе нет. А этот индюк думает, что принимает у себя в кабинете косноязычную дурочку Нет, мы не такие. Жаль одного. Того, что время неумолимо бежит. И каждая потерянная минута грозит Ленке смертью, если она до сих пор жива. Я была уверена, что вызов Корытова для «спасения» Ленки-француженки организован именно «близнецами». Но адвокат еще не знал, чего ради я у него появилась и что за «чокнутый» рвался к нему только что.

Конечно, Корытов сделает соответствующие выводы, когда и я поведу речь о перстне и девушке, и проверит кабинет на наличие подслушивающей аппаратуры. Только я не беспокоилась. Он просто не сможет ничего обнаружить, поскольку «жучок», который я внедрила в его телефон, любовно выполнен золотыми руками Виктора Ивановича Валентинского, того самого, которого я несколько минут назад вспомнила, осуждая нездоровый образ жизни хозяина квартиры.

Его, этот замечательный «жучок», не всякий специалист обнаружит. Настолько искусно он имитирует обыкновенный крохотный шурупчик.

Зато технические параметры у данного чудо-прибора просто потрясающие. Это радиопередатчик большой мощности, способный транслировать на довольно приличное расстояние. По сути дела, я теперь смогу слушать этого господина из любой точки города в течение целой недели. Потом надо менять микробатарейку. Но этого, надеюсь, делать мне не придется, поскольку я не собираюсь целую неделю толочь воду в ступе и распутаю дело гораздо быстрее.

С тех пор, как состоялось мое знакомство с Валентинским, я практически перестала пользоваться дорогостоящей импортной аппаратурой. Японцы пусть отдыхают. Самоучка, совершенный наш тарасовский Левша давно заткнул их за пояс. Никем не признанный подпольный гений. Он бы в Америке доллары мог лопатой грести, а довольствуется крохами, зарабатывая на жизнь опасным бизнесом – нелегальной продажей аппаратуры частным детективам.

Когда я попыталась убедить Виктора Ивановича получить авторские свидетельства на его изобретения, он только рукой махнул:

– Шутишь, Танечка. Я пробовал одну штучку пробить, так авторское свидетельство получил совсем другой человек, а я только тычки в зубы. Да еще отмываться от грязи пришлось.

* * *

Корытов вернулся в кабинет, молча налил себе еще рюмку коньяка, опрокинул ее, запил остывшим кофе и подошел к окну. Осторожно выглянул. Он словно забыл про меня.

Я сама ему напомнила о своем присутствии:

– Аркадий Андреевич, вернемся к нашим баранам.

– К обсуждению моего образа жизни и имиджа? – ехидно спросил он.

– Нет, – спокойно ответила я. – У вас курить можно?

– Пожалуйста, – он взял с подоконника пепельницу и поставил ее на стол. – «Парламент» желаете?

– Спасибо, у меня свои.

Я достала пачку, не спеша закурила.

– Аркадий Андреевич, я – подруга Елены Михайловны Истоминой, которую вы так блестяще сегодня «отмазали» в ментовке.

Я специально употребила арго – наступило время показать себя этакой крутой, переменить сложившееся обо мне ошибочное мнение. Лицо адвоката потемнело. Но он попытался держать себя в руках.

– И что? – нарочито спокойно спросил он, хотя я прекрасно видела, что Корытов волнуется.

– Ее отец не обращался к вам. Вы солгали. И я знаю почему.

– Почему же? – он прищурился.

– Потому что вас об этом попросил хозяин перстня с бриллиантом.

– Что за день сегодня! Помешались все на каком-то перстне, о котором я ничего не знаю. Меня попросил вытащить из милиции девушку ее отец. По крайней мере, он так сказал. Он мне заплатил. Я выполнил его просьбу. И все. И я не понимаю, почему вы врываетесь в мой дом в выходной день и разыгрываете тут спектакль. Я думаю, нам с вами не о чем говорить. Мое время ценится дорого.

Корытов извлек дрожащей волосатой рукой сигарету и закурил.

– Мое тоже, – твердо сказала я. – Можете не сомневаться. И спектакль вы разыгрываете, не я. Отец Елены Михайловны ни сном ни духом не ведает ни о том, что дочь попала ночью в милицию, ни о том, что ее таинственным образом освободили.

– Ничего не знаю. Этот мужчина умолял. Он даже заплакал, и я сжалился.

– Ну конечно. Вы же такой добрый и порядочный. Такой наивный: верите людям безоговорочно и даже паспорт не спросили.

– А у него не было с собой паспорта. Откуда я мог знать…

– Чушь, – оборвала я его словоблудие, на мгновение перестав контролировать себя. – Вы все прекрасно знали. – Теперь прошу вас выслушать мои условия и рекомендации. И не дай бог, если вы хоть на йоту от них отступите. Я весь Тарасов переверну, но найду на вас управу. Вы сейчас прямо при мне позвоните тем парням и скажете, что я хочу с ними обсудить некоторые вопросы.

Корытов вскочил и чуть ли не заорал:

– Вон! Я сказал: вон отсюда! И больше никогда, слышите, никогда не смейте переступать порог моего дома! Никаких парней я не знаю. И знать не хочу! Ко мне приходил отец этой девушки. Все! Больше я ничего не знаю, – к концу тирады запал его пропал, и он уже скорее устало, чем раздраженно, сказал еще раз: – Уходите прочь.

– Дослушайте.

– Вон! – взвизгнул Корытов.

– Ну хорошо, – я поднялась, – только учтите: когда эти ребята узнают, что я предлагала вам перстень в обмен на жизнь моей подруги, вам не поздоровится. Вот моя визитка. Если надумаете, позвоните. По сотовому. Дома меня не будет. Я продолжу поиски похитителей и абсолютно уверена, что найду их. Запомните, если хоть один волос упадет с ее головы, вам несдобровать. Я позабочусь об уютной камере для вас. Надеюсь, она вам понравится. Правда, это не собственная квартира в двух уровнях, общество там не очень культурное и не очень вежливое. Но ведь вы и сами особой вежливостью не отличаетесь. Так что вам будет там хорошо. До свидания.

С этими словами я положила визитку на стол и, гордо подняв голову, направилась к двери кабинета. При этом Корытов не бросил мою визитку в мусорную корзину и не порвал ее демонстративно. А это уже кое-что. Значит, без меня он ее точно не порвет. А совсем наоборот, положит в самое надежное место, чтобы не дай бог не потерять.

Я вышла из дома Корытова, открыла «Ниву» ключом и села за руль – продолжение спектакля. Завела движок, не удержалась и взглянула на окна квартиры Корытова. Мне показалось – показалось ли? – что штора на окне кабинета шелохнулась. Я вырулила со двора так, чтобы адвокат мог ясно разглядеть номер машины Кортнева. А Димка, замаскированный на заднем сиденье, в этот момент довольно хихикал.