Читать книгу «Хрустальный шар судьбы» онлайн полностью📖 — Марины Серовой — MyBook.
image

– Фамилия девушки?

– Новожилова. Марианна Викторовна.

– Фотографии ее у тебя есть?

– Да, конечно, – Черкасов с готовностью подошел к угловому компьютерному столу, пощелкал по клавиатуре и открыл папку с фотографиями.

Марианна была действительно красивой девушкой: чуть выше среднего роста, длинные черные волосы, карие с зеленью глаза, отличная спортивная фигура… Выглядела она действительно броско, заметно. И одежда ее была яркой, но небезвкусной. Модная обувь, разные по цвету и моделям сумки… Я внимательно рассмотрела девушку на всех снимках и повернулась к Виталику:

– Откуда у нее деньги на фитнес? Она работала?

– Нет, только подрабатывала Ну, уколы, там, делала на дому и все такое.

– Так откуда деньги? Ты ей давал?

– Нет. Хотя я старался помогать ей по мере сил – мне это несложно. Но Марианна умела распоряжаться средствами. Она не была транжирой.

– И все же? Со стипендии медучилища не будешь менять сумки под каждый наряд, – кивнула я на фотографии. – Да и фитнес стоит недешево. А ведь ей еще и питаться нужно было. Родителей у нее нет, помочь некому. Ты много давал ей денег?

– Нет, немного. Но ей что-то полагалось от государства, кажется, как выпускнице детского дома. Я не знаю, сколько конкретно ей платили, никогда не интересовался этим. Но Марианна не жила впроголодь. К тому же в Пензе она продала квартиру.

– Квартиру продала? – изумилась я. – Это уже интересно!

– Ну да. Им же по окончании детского дома выделяют жилье. Марианне досталась однокомнатная квартира. Но она не хотела жить в Пензе, продала квартиру и приехала в Тарасов.

– Однако здесь она жилье не приобрела? Правильно я понимаю? – задумчиво спросила я.

– Не приобрела. Ей же дали комнату от общежития – зачем покупать? Это она так рассуждала.

– А деньги от продажи квартиры непонятно где… – протянула я и, повернувшись, прямо обратилась к Виталику: – Тебе что-нибудь известно про эти деньги?

– Ну, знаете! – возмущенно вскинул он голову. – За кого вы меня принимаете? Чтобы я задавал ей такие вопросы!

– Да не кипятись ты, – поморщилась я. – Кипяток прямо такой крутой! А принимаю я тебя за человека, который был близок этой девушке! Может быть, ближе всех, поскольку больше никого в этом городе у нее не было. И я думаю, что она должна была именно с тобой делиться своими планами. Или я ошибаюсь?

– Нет, все так, – сбавив тон, кивнул Виталик со вздохом. – Но об этих деньгах мы действительно никогда не говорили. Меня они не интересовали, а Марианна… Я вам уже говорил, что она была практичной девушкой. У меня не было сомнений, что она правильно распорядится этими средствами. В банк положит, к примеру.

– Но ведь она сирота! Наверняка она была неопытна в таких вопросах. Ее вполне могли обмануть какие-нибудь мошенники.

– Не знаю, не знаю, – повторил Черкасов. – Мы это не обсуждали.

«Ладно, сама выясню, то есть постараюсь выяснить это в милиции. Может, они уже успели что-то раскопать? Интересно, где эти деньги и кому они теперь достанутся? Понятно, что завещания у девятнадцатилетней девчонки скорее всего никакого и не было… Кому в таком возрасте придет в голову составлять завещание? Но чем черт не шутит? В общем, нужно все это уточнить. Виталик, конечно, оказался полезнее, чем его мама, но все же информации маловато. Нужно ехать в милицию и к Лебедеву. А также в училище и в общежитие. А потом, если понадобится, и в Пензу смотаться. И все это следует начать завтра, прямо с утра».

Разговор с Виталиком, пожалуй, пора было заканчивать. У меня осталось всего несколько вопросов, после чего я собиралась попрощаться с ним, но тут послышался стук в дверь, затем она мгновенно отворилась, и на пороге появилась Альбина Юрьевна. Было совершенно очевидно, что постучалась она чисто для проформы.

– Я прошу прощения, что задержалась с угощением, – начала она, внимательно оглядывая лицо своего сына. – Сергей Николаевич приехал с работы, мы разговаривали… Татьяна Александровна, милости прошу поужинать с нами. Мы как раз садимся за стол. Виталик, и ты… идемте.

Виталик вопросительно посмотрел на меня. Я хотела было отказаться, но потом подумала, что за столом смогу пообщаться с Черкасовым-старшим, чтобы «определиться» со всем их семейством за один вечер.

– Хорошо, спасибо, – я поднялась и пошла вслед за Альбиной Юрьевной, которая спускалась впереди меня, цокая по ступенькам подметками своих домашних туфелек леопардовой расцветки, на небольшом каблучке.

Сергей Николаевич уже восседал в просторной гостиной за столом. Это был мужчина лет сорока семи, невысокий, с не очень выразительной внешностью, чуть лысоватый, в очках с тонкой золотистой оправой. Одет он был в стандартный, хотя и хорошо сшитый, серый костюм. Сергей Николаевич, нахмурившись, читал газету. Увидев всю нашу компанию, он отложил ее, протер очки салфеткой и пристально посмотрел на меня водянистыми серыми глазами. Я отметила, что Виталик своей миловидностью и смазливостью явно пошел в мать. Черты лица его отца были гораздо более простыми и блеклыми.

«Такой тип внешности хорошо бы подошел для наружки, – невольно подумала я, подавляя улыбку. – Пройдешь мимо – и не заметишь!»

– Сережа, это и есть Татьяна Александровна, она уже взялась за работу. Сразу видно настоящего профессионала, недаром Витя ее так хвалил! – чрезмерно бодрым и оптимистичным голосом заговорила Альбина Юрьевна, легонько подталкивая меня к столу.

– Добрый вечер, – скучным голосом проговорил Черкасов. На лице его не отразилось никаких эмоций.

Мы сели за стол, и появившаяся домработница разлила по тарелкам суп с фрикадельками.

– У нас всегда поздний обед, – с извиняющейся улыбкой проговорила Альбина Юрьевна. – Это все из-за Сережиной службы. Он так много работает! И мы все из-за этого страдаем. Я просто плакать готова!

«Посмотрела бы я, как бы ты запричитала, если бы он лишился своей службы! Навзрыд бы зарыдала!» – неожиданно со злым сарказмом подумала я: Альбина Юрьевна начала меня раздражать своей чрезмерной эмоциональностью, всеми этими «ахами» и «охами».

– Очень вкусно, – вежливо откликнулась я, попробовав суп.

– Виктор Павлович говорил, что обычно вы тратите на расследование дня три-четыре, это так? – спросил вдруг Сергей Николаевич, не отрываясь от еды.

Виталик бросил на него быстрый взгляд.

– По-разному бывает, – уклончиво ответила я. – Но это редко занимает больше недели.

Черкасов ничего не ответил, лишь неопределенно кивнул. Во взгляде Виталика я уловила настороженность. Наверное, он испугался, что отец может поставить какие-то условия, ограничивающие мои действия, и это заставит меня отказаться от расследования. Но Черкасов-старший больше ничего не сказал на эту тему.

После обеда нам подали кофе с мороженым – натуральный, крепкий, горячий – отличный десерт! Покончив с ним первым, Сергей Николаевич поднялся и, бросив жене: «Я в кабинет», хотел было покинуть гостиную, но я окликнула его:

– Сергей Николаевич, можно задать вам пару вопросов?

Черкасов застыл на месте, после чего произнес:

– Да, разумеется. Спрашивайте.

– Наедине, – уточнила я.

Его раздумье длилось буквально полсекунды:

– Хорошо, после десерта загляните ко мне.

По тому, как нахмурились тоненькие выщипанные брови Альбины Юрьевны, я сделал вывод, что ей не очень-то приятен такой поворот событий и она не совсем довольна моим поведением. Но вот тем ли, что я останусь с ее мужем наедине, или же тем, что я осмелилась потревожить его после тяжелого трудового дня, – этого я так и не смогла определить.

Не отказавшись от второй чашки – уж очень вкусным был кофе, нечасто встретишь подобный, будучи у кого-то в гостях, – я решила закончить беседу с Виталиком.

– С кем Марианна общалась в училище и в общежитии? Ты знаешь какие-нибудь имена?

– У нее не было близких подруг, – сразу же ответил он. – Так, приятельницы. В комнате она жила с девушкой по имени Наташа. Я видел ее несколько раз, когда мы заходили к Марианне.

– Ты бывал у нее в общежитии? – удивленно спросила Альбина Юрьевна, застыв с чашкой в руке, и уголки ее губ поползли вниз.

Виталик не удостоил мать ответом и снова заговорил со мной:

– А в училище она со всеми общалась одинаково дружелюбно.

– За исключением тех девушек, которых она отметелила сумкой, – напомнила я ему.

При этих словах Альбина Юрьевна аж подскочила на стуле.

– Марианна дралась?! – с ужасом, показавшимся мне несколько преувеличенным, даже притворным, спросила она у сына.

Виталик проигнорировал вопрос матери, сморщившись при этом, однако, словно съел кислую дольку лимона. Альбину Юрьевну подобная реакция явно не удовлетворила.

– Виталик! – повысила она голос. – Что, Марианна была такой хулиганкой?

Виталик резко повернулся к матери. Несколько секунд он смотрел ей прямо в глаза, причем взгляд у него был таким, что у меня даже мурашки пробежали по спине. Затем он медленно приблизил свое лицо почти вплотную к лицу матери и тяжело выдохнул:

– Нет!

Альбина Юрьевна, не ожидавшая подобного, отшатнулась и уже с неподдельным ужасом уставилась на сына. Некоторое время они молча смотрели друг на друга.

– Мама, – наконец глухо, но твердо произнес Виталик. – Я тебя очень прошу, никогда – ты слышишь, никогда! – не касайся имени Марианны и всего, что с ней связано! – Затем он повернулся ко мне и совершенно спокойно произнес: – Одну из ее знакомых девушек звали Катя Переверзева. Вторую я по имени не знаю, но, думаю, это можно выяснить в училище. Вы собираетесь туда поехать?

– Да, причем завтра.

– А еще куда? – поинтересовался Виталик.

Я улыбнулась.

– В разные места, – ответила уклончиво. – Ты уж за меня не беспокойся, я знаю, что делать.

– Просто Виталик переживает за исход расследования, – не упустила возможности вставить свой комментарий Альбина Юрьевна.

– Расслабься, – бросила я ему, стараясь не обращать внимания на мамашу. – У меня еще не бывало нераскрытых дел. Спасибо за обед, я еще совсем немного у вас задержусь. Где кабинет вашего мужа?

Альбина Юрьевна, разумеется, поднялась и лично пошла меня провожать. Введя меня в кабинет, она – словно бы невзначай – хотела остаться там, но Сергей Николаевич смерил ее молчаливым, но красноречивым взглядом, и супруга нехотя удалилась.

Кабинет хозяина дома был оборудован без помпы, очень функционально. За время пребывания в одиночестве Сергей Николаевич успел снять пиджак и остался в светло-сиреневой рубашке с короткими рукавами и в брюках. Он сидел за письменным столом перед включенным компьютером. Однако я заметила, что никаких важных данных на экране не высвечивалось: там красовалась раскладка старого доброго пасьянса.

Черкасов предложил мне сесть и молча смотрел на меня, не задавая никаких вопросов и, видимо, предоставив мне эту прерогативу.

– Вы общались с милицией? Они делились с вами версиями о произошедшем? – сразу же перешла я к делу.

– Версиями не делились. Потому что, как я думаю, у них и самих их нет, – усмехнулся Черкасов. – Правда, мне пообещали, что этим делом займется лично начальник убойного отдела.

– Вы хорошо знали Марианну?

– Постольку-поскольку, – ответил Сергей Николаевич. – Сами видите, во сколько я домой приезжаю. Да и они, молодежь, в смысле, не очень-то стремились сидеть в нашей компании, как вы понимаете. Но за столом мы общались, конечно.

– Альбина Юрьевна призналась, что ей не очень нравился выбор сына, – осторожно бросила я, внимательно следя за реакцией Черкасова.

– Альбине не понравился бы любой выбор Виталика, – засмеялся Сергей Николаевич. – Увы, из нее выйдет ужасная свекровь. Можно только посочувствовать нашей будущей невестке.

– Откровенно, – склонила я набок голову, с легкой улыбкой оценив этот ответ.

– Объективно, – пожал плечами Черкасов. – Когда Виталику было всего три года, Альбина призналась, что уже заранее ненавидит его будущую жену.

– Вот даже как? – удивилась я.

– В общем-то, ничего странного. Женщин такого типа много.

– Вы заговорили об отношениях невестка-свекровь. У Виталика были такие планы – жениться?

– Если и были, то он с нами не делился. Но нет, думаю, вряд ли. Не в ближайшем будущем. Ему же нужно закончить университет. Да и Марианна училась. Да и вообще, сейчас многие молодые люди не спешат скрепить свой союз брачными узами. Что ж, это вполне объяснимо: они же и так все имеют! Зачем им эти сложности? Хотя в натуре Виталика, надо отметить, романтизм присутствует.

– А вы были бы против этого брака? – прямо спросила я.

– Да, – столь же прямо ответил Черкасов, не отводя глаз.

– Почему? Вас смущало материальное положение Марианны?

– Нисколько, – покачал он головой. – Я бы обеспечил Виталика и его молодую жену всем необходимым. Татьяна Александровна, неужели вы думаете, что я рассчитывал бы на то, что моего сына будет содержать жена или ее родители? Уж наверное я вполне в состоянии позаботиться о его будущем. И о многом я уже позаботился. Меня в большей степени волновала наследственность невесты. Вы ведь в курсе, что она – детдомовская?

– Да, – подтвердила я.

– Ну вот, это все и объясняет. Кто были ее родители? Неизвестно! Может быть, это какие-то алкоголики, наркоманы, убийцы или вообще психически нездоровые люди? А от этого, извините, зависит здоровье моих внуков! И я не мог легкомысленно отнестись к этому вопросу.

– Так вы запрещали эти отношения?

– Разве можно что-то запретить взрослому сыну? Нет, в принципе, можно, конечно. Можно пригрозить, лишить финансирования или чего-то еще… Но я не думаю, что это – лучший выход.

– Но вы говорили с сыном на эту тему?

– Говорил. Но каждый из нас, что называется, остался при своем.

– И что же вы еще предприняли?

– Ничего, – с легким удивлением пожал плечами Черкасов. – Я просто решил запастись терпением, практически будучи уверен, что со временем все само пройдет. Виталик пресытился бы романтикой и ему бы стали в тягость эти отношения. Все-таки, какой бы милой ни была эта девушка, детдомовское воспитание в ней чувствовалось. Это только в сказках люди с разным социальным положением живут долго и счастливо. В реальности милому принцу добрейшая бессловесная Золушка осточертела бы уже через пару месяцев.

– Давайте все-таки оставим сказки в стороне, – улыбнулась я. – Значит, вы не требовали, чтобы Виталик разорвал отношения с Марианной, хотя и были против?

– Нет. Он бы все равно их не разорвал на этом этапе.

– И тем не менее именно вы нанимаете частного детектива, чтобы расследовать обстоятельства смерти Марианны?

– Поймите меня правильно, Татьяна Александровна. Для меня важнее всего, чтобы вся эта история поскорее закончилась. И ради этого я готов пойти на такую мелкую жертву. Мне проще заплатить частному детективу, чем потерять доверительные отношения с сыном.

И он с легкой насмешкой посмотрел на меня.

– Что ж, вы мудрый человек, – кивнула я. – Значит, вас не очень-то волнуют результаты расследования, лишь бы они прояснились как можно скорее?

– Можно сказать и так, – согласился Черкасов. – Хотя это звучит, наверное, несколько цинично. Но я хочу, чтобы Виталик получил то, что ему сейчас и нужно, чтобы эта история не затянулась надолго и не мешала ему жить дальше. А в том, что он быстро успокоится, я не сомневаюсь. И девушек таких, как Марианна, в его жизни будет еще не одна. Что же касается фактов по этому делу, то, думаю, вам лучше поинтересоваться всем этим в милиции. Да и друзья Марианны могут рассказать о ней куда больше, чем я. Надеюсь, я прояснил свою позицию?

– Да, вполне, – кивнула я, поднимаясь. – Что ж, Сергей Николаевич, спасибо за беседу. Если вам понадобится узнать, как продвигается расследование, можете мне звонить.

Черкасов кивнул и углубился в экран.

Не успела я покинуть его кабинет, как буквально сразу же, словно бы из-под земли, нарисовалась Альбина Юрьевна. Во взгляде ее угадывалось любопытство, которое она не могла скрыть, ей хотелось выяснить, как пришла моя беседа с ее мужем. Отделываясь от мадам общими фразами, я прошла в прихожую, быстренько обулась и, попрощавшись с хозяйкой и с выглядывавшим из-за ее плеча Виталиком, поспешила на выход.

– Шофер ждет внизу, – сказала Альбина Юрьевна. – Он вас отвезет.

Что-то неуловимое послышалось мне в ее голосе, нечто, показавшееся мне странным, но я так и не поняла, что это было.

До дома меня доставили очень быстро, однако когда я поднялась в квартиру, то обнаружила, что уже половина двенадцатого ночи. Но, поскольку материала для анализа у меня пока что было маловато, а усталость после недельного пребывания на Волге давала о себе знать, я не стала ничем «грузиться», а просто расстелила постель и улеглась спать, оставив все дела до завтра.