Сняв на время новообразованных праздников (областной «День развития экономики») теплоход «Максим Горький», пригласили меня и разыграли, что на корабле есть маньяк-убийца… Кончился этот розыгрыш весьма и весьма прискорбно. Лично я еле выжила, чего не скажешь о доброй половине приколистов. Поэтому теперь ко всевозможным розыгрышам я относилась с серьезной долей недоверия.

Впрочем, кто бы это ни был, а за палочки для воскурений и свечи спасибо. Даже если имеет место весьма, надо сказать, классная шутка, они пригодятся. И травы, скорее всего тоже для курений, выкидывать не стану.

– Ладно, Заморыш, иди сюда. – Отложив в сторону пергамент, я взяла на руки гордо вошедшего в комнату котенка. – Забудем о бренности наших дней. Будем смотреть телевизор и наслаждаться жизнью. Эй, что с тобой?

Мой пушистый комочек вместо того, чтобы свернуться на руках калачиком и спеть песенку, благодаря за рыбу, вдруг выгнул спину и зашипел, словно увидел собаку, а затем вцепился в мои колени так, что я невольно вскрикнула и сбросила его на пол!

– Заморыш! Ты что?.. Да что такое? Кис-кис… успокойся, это же я!..

Рыжий пушистый комок не слушал, медленно отступая к двери. Шерсть его встала дыбом, уши прижаты, шипение перешло в утробное урчание, похожее на то, что издают неисправные трубы.

Вид и взгляд у него был такой, словно он видит нечто, что до ужаса НЕНАВИДИТ, с чем способен сцепиться и что станет рвать когтями до полного уничтожения… Я никогда не видела, чтобы представитель рода кошачьих так себя вел.

Неужели что-то почуял? Кошки очень чувствительны к любым аномалиям и нарушениям как энергетического, так и ментального поля… Но откуда в моей квартире взяться аномалии? Я регулярно проверяю ее, особенно после дел, в ходе которых приходится проливать чужую кровь, тащу в дом все, что может помочь улучшить настроение, «почистить карму», как это говорится в дешевых книжках про биоэнергетику…

Что за дребедень?..

И только тут до меня дошло, что сжавшийся и напряженный, как пружина, Заморыш урчит, не смолкая, на присланный свиток с приглашением.

По коже моей прошла холодная волна мурашек.

Я взяла в руки пергамент и еще раз внимательно его рассмотрела. Вроде ничего особенного. Хотя постойте! Господи, как я раньше не разглядела?! Что это там поблескивает на обратной стороне, словно тонкий слой лака? Я пригляделась повнимательнее.

Такое ощущение, что это действительно тонкая пленка, засыхающая прямо сейчас, на ходу… а под ней белесые знаки, которых не разобрать. Как же их проявить?

Что-то во мне подсказывало: скорее! Скорее, иначе ты не успеешь, Ведьма! Сердце колотилось, словно со мной происходило что-то страшное; непонятно почему, но Заморыш заткнулся, разинув глаза и рассматривая меня со странной смесью опасливости и недоверия.

Я между тем лихорадочно искала выход. Пленка, кажется, довольно быстро засыхала под воздействием воздуха.

Взгляд мой упал на содержимое прилагавшегося пакета, и тут же в голову ослепительно нагрянула спасительная мысль.

А почему бы и нет? Ведь проступают же буквы, написанные молоком при прогревании бумаги! Дедушка Ленин писал молочными чернилами, так почему бы и нет?..

Отстранив с дороги Заморыша, я помчалась с пакетом и пергаментом к себе в спальню. Достала фарфоровую чашечку, высыпала в нее травы, пристроила рядом палочки и свечи – кто знает, какая из этих вещей может помочь? Пару раз чиркнула спичкой и, дав курениям разгореться, поднесла пергамент к тонкой струйке дыма. По комнате начал распространяться терпкий запах розового масла, утонченный аромат сандала, пьянящий – опиума и еще какой-то резкий, но приятный, определить который мне не удалось, что было, в общем-то, слегка удивительно: я в таких вещах разбиралась изрядно.

От ароматов этих, которые я вдыхала, стоя над самой чашечкой, начала кружиться голова. Все поплыло перед глазами. Я помотала головой и отодвинулась от дыма подальше, держа пергамент на вытянутых руках, однако это не слишком помогло: голова продолжала кружиться, хоть в глазах больше и не темнело.

Может, открыть форточку? Нет, сначала понаблюдаем за пергаментом! Мало, что ли, ты, Ведьма, дымила в своей комнате всякими благовониями?! Потерпишь. Однако любопытная смесь! Узнать бы, что именно туда намешано… А как там у нас тем временем пергамент? Я снова сконцентрировала внимание (готовое ускользнуть в любую щелку, словно я выпила довольно много и чего-то весьма крепкого) на этом странном и теперь уже сильно интригующем свитке.

Некоторое время все оставалось по-прежнему. Я испытала разочарование и совсем уж готова была погасить курения, но тут буквы под пленкой начали быстро и завораживающе проявляться!

Подержав надпись над дымом еще пару минут, я загасила свой экзотический проявитель и склонилась над пергаментом.

Надпись была по-прежнему довольно нечеткой, но прочесть уже можно. Сразу бросилось в глаза несоответствие почерков: эту приписку делал совсем другой человек! И самое главное, моя задержка со временем обернулась теперь очень неприятным событием: в самом низу пленка затвердела настолько, что дым трав не смог проникнуть сквозь нее и я не смогла прочитать, что там написано.

Если бы я тогда знала, чем это обернется!.. Но чу! – скорее читать то, что можно прочесть, – потому что даже эти проявленные буковки начинают медленно бледнеть и таять.

Кто-то – судя по почерку, очень спеша, – вывел на обратной стороне приглашения на шабаш следующее:

«Берегись! Возьми оружие, снарядись по полной форме! Тебе грозит опасность! Не доверяй Даме, которая не…» – тут проявленная часть приписки обрывалась, и мне оставалось лишь досадливо пожать плечами, мысленно проклиная свою медлительность со вскрытием бандероли.

В общем и целом, происходящее все больше начинало казаться мне серьезным… Мысль о розыгрыше старых друзей стала забываться. Не было среди них таких, кто увлекался бы травами и знал их настолько, чтобы сотворить хоть что-то подобное буквально прочувствованному мной травяному коктейлю. Однако и верить любому такому предупреждению не стоит, по крайней мере без проверки. Ну-ка, Ведьма, где твои безотказные кости?

Я взяла старые, потемневшие от долгого использования предметы гадания, сосредоточилась на волновавшем меня вопросе, подержала кости в руке, перебирая в пальцах, и метнула на стол.

30+18+15.

«Осторожно, можете попасть в расставленную сеть».

Вот тебе и шутка… Заморыш молодец, уважаю; кажется, я начинаю верить в его полезность. Оправдал выпитое молоко и мелкие пакости.

Итак, Северогорск… В лицо мне подул ветер приключений, я на секунду ощутила себя безрассудной девчонкой, готовой очертя голову мчаться туда, где сплетаются романтика, опасность и нежданное приключение. Что ж, дел никаких нет, с деньгами достаточно надолго все в порядке – так почему бы не позволить себе небольшие каникулы? Денька на три-четыре, тем более что симпозиум навряд ли продлится дольше.

Хотя если в приписке и броске костей есть реальный, неутрированный смысл, то есть если все это – не совпадение, значит, меня ждут-поджидают очередные неприятности.

Конечно, не впервой. Тем более спасибо за предупреждение.

Я взялась за телефон. Кассы аэропорта некоторое время мучили меня короткими гудками, но наконец усталый женский голос ответил:

– Справочная аэропорта слушает.

– Скажите, пожалуйста, сколько стоит билет до Северогорска?

– Минуточку… – В трубке повисло молчание. – Прямого рейса до Северогорска нет. Есть самолет до Норильска. Вылет сегодня в двадцать один тридцать, так же каждую среду и пятницу. Билет на сегодняшний рейс стоит семьсот семьдесят пять рублей.

– Спасибо. – Я повесила трубку. – Ну а с тобой, Заморыш, мы поступим так. Кажется, ты Людмиле Яковлевне понравился? Вот и погостишь у нее пару дней, у нее тебе будет и сытно, и весело: своих две кошки.

Я взяла котенка и отправилась к соседке, договариваться насчет пансиона. Однако у самой двери, едва я протянула руку к звонку, лохматое чудо, словно почуяв что-то, вцепилось в меня когтями изо всех сил и требовательно мяукнуло пару раз.

– Ну чего? – спросила я озадаченно, в то же время вслушиваясь в себя.

– Мяу… – жалобно сказал Заморыш. Я хмыкнула и, ухватив его поудобнее, отправилась обратно домой.

Чувства мои подсказывали, что котенка нелишне будет взять с собой. Вдруг там, на этом навороченном крутом шабаше, придется столкнуться с неявной опасностью? Я прекрасно знала, какова может быть сила различных там сглазов, приговоров и наговоров… Вот и поможет гений среди котов, высокочувствительная антенна по имени Заморыш… В крайнем случае серьезно помешать-то он не может!

Котенок осознал, что его приняли в команду частного детектива Тани Ивановой, и замурлыкал, устраиваясь на моем плече поудобнее.

Пристроив его на кровати, я принялась методично собираться в поездку, раскладывая на постели одежду, предметы туалета и детали своей экипировки, которую, кроме всяких там зубных щеток, косметики, одежды и прочего, что обычно берут в поездки, я решила взять с собой, согласно предупреждению на свитке.

Вот, к примеру, свечи, благовония и кассета с восточной музыкой для медитаций, пара талисманов, чисто для успокоения совести и нервов. Силы в них никакой, вопреки мнению непрофессионалов, но психологический комфорт создают; кристалл кварца на серебряной цепочке, ничуть не менее Заморыша чувствительный к биополям… при правильном использовании, конечно.

Куда как более прозаичный, но не менее полезный, если дело дойдет до рукопашной, нож, а также весьма редкая вещь: нечто вроде перстня Борджиа, сделанного для меня по заказу, – тонкая кожаная перчатка со вшитой в нее почти микроскопической иглой, которая при прокалывании кожи впрыскивает капельку бесцветной и ничем не пахнущей жидкости с самым сильным парализующим ядом, который я смогла достать. Пожмешь кому руку вот в такой перчаточке, он постоит секунду или две, да и свалится, безо всяких признаков жизни. Конечно, прихватила свою большую, в ладонь длиной, иглу, в которой держала быстродействующее снотворное: уколешь человека – и можно даже не петь колыбельных.

Фонарь, и стоящий, и светящий, как прожектор (хотя при желании можно было заставить его тлеть подобно угольку или светить только в ультрафиолетовом режиме…), на минутку вылез из чехла, был осмотрен и снова залез в свою кожаную норку.

Я осмотрела даже принадлежности для скалолазания (было одно дело, очень напоминающее «Отель погибшего альпиниста», в котором пришлось полазать по обледеневшим скальным нагромождениям вдоволь, с тех пор и обзавелась), но решила их все-таки не брать. Везти тяжело, а если уж так понадобятся, всегда можно взять напрокат в любой нормальной туристической организации.

Проверила свой прекрасный и очень дорогой пистолет, стреляющий совсем негромко, компактный, незаметный; зарядила, взяла с собой еще три боекомплекта, один из которых был из шести холостых пуль. На всякий случай. А то иногда требуется проверять некоторых людей, делая вид, что доверяешь им, и вставляя в пистолет «новую» обойму. Обычно уверенные в победе придурки наводят его дулом на тебя, едва получают в руки, и тут же высказывают все свои мотивы, нехорошо при этом улыбаясь.

Правда, непосредственно затем очередь улыбаться переходит ко мне…

Я долго думала, стоит ли брать такие вещи, как длинная шелковая веревка, специальные стальные шипы-вибрамы на ботинки, чтобы лазать по всяким стенам-горам, маску-респиратор на случай, если подвергнусь газовой атаке (а что вы смеетесь, такое уже бывало), но затем все же положила все это в боковой сумочный карман – вдруг да сгодится.

Ну и, конечно, мои кости и карты Таро – куда ж без них, родимых?..

Ну что, Ведьма, сборы завершены. Можно ехать в аэропорт за билетами. Котенка в ту же самую пухлую сумочку размером с добрый чемодан и весом почти как он; сиди тихо, животное, не мяучь, – да он, кстати, смирненько улегся там, высунув мордочку через оставленный незастегнутым разъем «молнии», и с любопытством поглядывал на все творящееся вокруг.

Я уже совсем было собралась уходить, но тут в дверь позвонили.

– Не-ет! Только не сейчас! – прошипела я, однако вопреки собственному нежеланию все же открыла дверь.

На пороге стоял давешний интеллигент в очках, длинном темно-сером пальто и с «дипломатом» в руках, искавший, по словам Людмилы Яковлевны, именно меня.

– Простите, это вы Татьяна Иванова? – нервно поправив очки, спросил он.

Ну вот, этого еще не хватало… Скорее всего, клиент. И отказываться от дела, если оно серьезное, нельзя. Плохо для репутации. Так что, скорее всего, плакали мои каникулы в Северогорске! Чертенок в мальчишеских джинсах, прочно поселившийся в моей душе после принятия решения о неожиданной поездке, скис, скукожился, свернулся в трубочку, подобно старому пергаменту, покоившемуся на дне дорожной сумки, неохотно уступая место взрослой практичной Татьяне Ивановой с ее привычками и обязанностями.

– Да. Это я, – слегка натянуто улыбнулась. – Проходите!