– Да пойми ты, нам просто необходимо туда вернуться, – увещевала я. – Пока мы тут с тобой спорим, уходит драгоценное время.

Но она не поддавалась, вцепилась в косяк и на все аргументы отвечала отказом. Потратив добрых пять минут на уговоры, я разозлилась, отпустила ее руку и спокойно произнесла:

– Ладно, не хочешь ехать – не надо. Пусть Вадим сам разгребает твое дерьмо. Пусть его обвинят в убийстве. Он, кстати, вполне созрел для того, чтобы получить реальный срок в колонии для несовершеннолетних. А ты будешь носить ему туда передачки. Какое блюдо у тебя получается лучше всего?

– Вадим? – Глаза Ленки округлились. – Ведь он ни о чем не догадывается, он в гостях у друзей, как я могла забыть о нем.

– Ничего страшного, его отец мужик состоятельный – быть может, ему удастся отмазать сына. А нет, так что с того, главное, что тебе не придется снова смотреть на покойника, – саркастически заметила я.

– Ты права, я веду себя безрассудно. Нужно вернуться и взять на себя ответственность за все, как бы плохо мне ни было, – заключила Ленка и вышла из квартиры первой.

* * *

Мы подъехали к дому Веденкиных и припарковали машину на обочине. Ленка достала ключи из сумочки, которую даже в панике не забыла прихватить с собой. Открыв замок, мы вошли во двор и первым делом увидели юношу, который спускался с парадного крыльца.

– Вадим? – пораженно выдохнула Ленка.

Он увидел нас и поднял руку в приветственном жесте, мы машинально помахали в ответ. Вадим спустился с крыльца, направляясь нам навстречу.

– Уже вернулись, я не ждал вас так скоро. Не понравилась выставка? – весело спросил он. – Мне, признаться, тусовка надоела быстрее, чем можно было ожидать. Скука смертная.

– Вадим, ты давно вернулся? – осторожно спросила Ленка.

– Не очень, минут тридцать назад, – ответил он. – Решил во дворе потренироваться, на турнике повисеть или мяч побросать. Составите компанию?

– Ты в доме был?

– Был, а что? Неужели вы готовили мне сюрприз, а я все испортил? – засмеялся Вадим. – Не переживайте, я только на кухню зашел, водички взять, и больше нигде не был.

Вадим потряс запотевшей бутылкой минеральной воды. Мы с Ленкой переглянулись. Недоумение на ее лице было искренним. Думаю, я выглядела примерно так же. Вадим переводил взгляд с меня на Ленку, не понимая причин нашего изумления.

– Что-то не так? – спросил он.

– И на кухне все нормально? – уточнила я. – Все как обычно?

– Вроде да, я не приглядывался. Я должен был заметить что-то необычное?

– Уже не знаю, – ответила я на его вопрос. – Пойдем-ка прогуляемся до кухни.

Я потащила Ленку за собой, Вадим пошел следом, продолжая допытываться, что удивительного может быть на кухне. Мы предпочитали отмалчиваться. Когда процессия добралась до кухни, Ленка зажмурила глаза.

– Все, дальше я не пойду, – заявила она.

Я отпустила ее руку и первой вошла на кухню. Там было пусто. Нет, конечно, там была стандартная кухонная мебель, газовая плита с симпатичной кастрюлей в цветочек на конфорке, всевозможная бытовая техника, но никаких трупов. Следов борьбы тоже не было. Я позвала Ленку:

– Заходи, тут пусто.

Она осторожно пересекла порог и из-под прикрытых ресниц взглянула на пол. Глаза ее расширились. Она посмотрела на меня и тихо произнесла:

– Этого не может быть! Он должен был быть здесь, на том месте, на котором ты сейчас стоишь.

Я присела на корточки, пытаясь отыскать следы крови или хотя бы того, что недавно они были тщательно замыты, но пол был абсолютно чистым и сухим.

– Кто-нибудь объяснит мне, что тут происходит? – с нотой раздражения в голосе потребовал Вадим. – В конце концов, это мой дом.

– Резонное замечание, – выпрямляясь, согласилась я. – Кто будет рассказывать, я или ты?

Я вопросительно смотрела на Ленку, она пожала плечами и отвернулась.

– Значит, придется мне, – сделала я единственно возможный вывод. – Присаживайся, Вадим, побеседуем.

Он уселся верхом на стул, развернувшись лицом к центру комнаты, я осталась стоять.

– Дело в том, что всего несколько часов назад на этом самом месте лежал труп. Ты что-нибудь об этом знаешь?

– Труп? Вы смеетесь, это какой-то розыгрыш? – искренне удивился Вадим.

– Вот и я хочу знать, не розыгрыш ли это. Быть может, ты со своими приятелями решил разыграть наивную учительницу и устроил тут спектакль?

– О чем вы говорите, какой спектакль. Я ничего плохого не делал, – защищался Вадим, сам не зная от чего.

– Допускаю, что у современной молодежи такие розыгрыши не считаются дурным поступком, – начала я, но Ленка меня перебила:

– Этого не может быть, Вадим хороший мальчик, он бы ни за что не подверг меня такому испытанию. К тому же я уверена, что это был не розыгрыш.

– Да какому испытанию? – Вадим едва сдержался, чтобы не закричать. – Послушайте, не лучше ли будет сначала все мне объяснить, а уж потом задавать вопросы?

– Сегодня в ваш дом влез вор, и твоя учительница его убила, – без обиняков заявила я. – Здесь лежал труп, а теперь его нет. Я ничего не упустила?

Ленка подошла к Вадиму, поставила свободный стул напротив и все ему рассказала. Вадим слушал молча, но скептическое выражение не сходило с его лица до самого конца рассказа. Когда она замолчала, Вадим заявил:

– Мне кажется, что вам это все привиделось. Такое бывает, когда много работаешь.

– Я не много работаю, – возразила Ленка, – и мне не привиделось.

– Вы говорите, что занимались переводом. Что именно вы переводили?

– Какая разница, что я переводила! Статью о французской инквизиции.

– Про казни, гильотины и все такое? – уточнил Вадим.

Уловив, к чему он клонит, я одобрительно улыбнулась:

– Пожалуй, в словах Вадима есть рациональное зерно. Ты начиталась про казни, разбойников и убийц, а остальное доделало твое воображение. Допускаю даже, что ты действительно потеряла сознание, потом пришла в себя и испугалась, но никаких трупов в этом доме ты не видела.

– Да что с вами такое? – воскликнула Ленка. – Готовы верить в любую чушь и закрываете глаза на правду. Труп был здесь!

– И где же он теперь? – в один голос спросили мы с Вадимом.

– Не знаю. Быть может, у вора был сообщник и он его забрал.

– Ага, а тебя отпустил бегать по городу и кричать на каждом углу об убийстве, – съязвила я. – Такой странный сообщник, мизантроп, не любит общаться с незнакомцами, вот и не стал тебя трогать.

– Вы ударили его статуэткой? Давайте проверим, где она сейчас. Если на месте, то и говорить не о чем, – снова подал дельную мысль Вадим.

Он прошел в гостиную и вернулся со статуэткой Купидона в руках. Я перевела многозначительный взгляд на Ленку, но та не сдавалась:

– Статуэтка была на обычном месте?

– Не совсем. Она всегда стоит на каминной полке, но я взял ее с этажерки, – ответил Вадим. – Кто-то переставил, но это ничего не доказывает. Переставить могли давно, просто никто не обращал внимания.

– Предлагаю следующее: для успокоения души мы осмотрим дом и прилежащие постройки, поищем тело, потом я заберу статуэтку и проверю, нет ли на ней следов крови. Если ни того, ни другого найти не удастся, мы забудем об этом инциденте как о неудачной шутке. Кто за? – спросила я.

Вадим сразу поднял руку, Ленка немного поколебалась, но вынуждена была согласиться, и мы приступили к осмотру. Обошли все комнаты, спустились в подвал, перешли к надворным постройкам, но нигде трупа или его следов не было. Тогда я упаковала статуэтку в полиэтиленовый пакет и оставила Ленку на попечение Вадима, посоветовав обоим заняться чем-то необременительным, посмотреть легкий фильм или поплавать в бассейне, а потом принять успокоительное и лечь спать.

Сама же я направилась обратно в город, прямиком к моему другу Андрею Мельникову. Он не раз выручал меня, когда была нужна помощь в затруднительных ситуациях. Обращаться к криминалистам полицейской лаборатории частным порядком было запрещено, но меня это не останавливало никогда, а тем более не остановит сейчас, когда дело касается подруги. Да, Ленка – неординарная личность и постоянно попадает в странные истории, но от этого не становится плохим человеком, а хорошим людям нужно помогать. Примерно это я и сообщила Мельникову, как только отзвучали слова приветствия.

– Мне нужно знать, есть ли на статуэтке следы крови, только и всего.

– Ты просишь о невозможном. – Сначала Мельников, как обычно, заартачился. – Я не могу заставлять криминалистов работать на тебя, это против правил.

– Просто ни к чему сообщать, зачем тебе нужен анализ, – невинно хлопая ресницами, спросила я. – Какие у тебя дела в разработке?

– Тебе дать полный отчет? – возмутился Мельников.

– Думаю, это лишнее, ты можешь сам выбрать из текущих дел подходящее и отправить статуэтку на экспертизу в рамках этого дела, все очень просто.

– Для тебя, возможно, но не для меня. Из-за твоих выкрутасов я могу лишиться погон, подумай об этом хотя бы раз.

– Хорошо, не хочешь мне помочь, я сама пойду к криминалистам. Думаю, там еще найдутся люди, которые меня помнят. Бутылочка хорошего коньяка и драматическая история о том, как девушке отказал в помощи лучший друг, подействуют быстрее, чем официальный приказ.

– Ладно, давай твою статуэтку. Только о срочности не может быть и речи, у криминалистов дел по горло, и я не стану требовать анализы твоей улики в обход текущих дел, – сдался Мельников.

– Андрюша, ты прелесть! – воскликнула я и чмокнула приятеля в щеку.

Тот зарделся, как первоклассник, и спросил, чтобы скрыть смущение:

– Что натворила твоя статуэтка?

– Этого тебе знать не следует, – ответила я. – Меньше знаешь, крепче спишь. Когда будут готовы результаты?

– Начинается… Я еще до лаборатории дойти не успел, а тебе уже результаты подавай. Жди звонка.

– Трубку из рук не выпущу. – Я помахала Мельникову рукой и покинула кабинет в полной уверенности, что криминалистов он поторопит.

Таков уж Мельников – сначала сопротивляется, а потом действует быстро и решительно. Значит, остается ждать, благо мне есть чем заполнить ожидание. Старинный роман ожидал перевода, и я, поднимаясь на лифте на седьмой этаж, предвкушала интеллектуальные удовольствия. Ленкина история со сбежавшим трупом, скорее всего, окажется плодом ее разыгравшегося воображения, и я смогу с чистой совестью насладиться компанией мсье Партенопея и перипетиями его жизни.

Двери лифта открылись, и мои надежды на тишину и уединение растаяли. Перед дверью стояла соседка Любочка, счастливая жена и мать двух сорванцов, Санечки и Анютки. Только сейчас счастливая мать семейства не выглядела таковой. Любочка была в мятом халате, вся зареванная и всклокоченная.

– Танюша, наконец-то ты пришла, – воскликнула она, бросаясь ко мне.

Я не горела желанием обниматься, но отталкивать женщину в таком состоянии было бы жестоко. Поэтому пришлось раскрыть объятия и, придав голосу озабоченность, спросить:

– Что случилось?

– Пойдем к тебе, я не могу рассказывать такое в подъезде, – ответила Любочка, выпуская меня из рук.

Я пошарила в сумочке, втайне надеясь, что ключи не найдутся и разговор с соседкой можно будет отложить. Но, увы, ключи нашлись там, где им полагалось быть. Пропустив соседку вперед, я закрыла дверь и пригласила ее в комнату, а сама пошла в кухню за стаканом воды, снедаемая ощущением дежавю – Любочке оставалось только заявить о трупе в своей гостиной. Тогда принципы вероятности будут опровергнуты, и я смогу претендовать на место в Книге рекордов Гиннесса. Я хихикнула, наливая воду, но подавила неуместный смех и вернулась в гостиную. Любочка благодарно приняла из моих рук стакан, полностью осушила его и посвятила меня в «ужасную тайну».

– Таня, мой муж – изменник.

Ленке потребовался час, чтобы дойти до сути, Люба уложилась в две минуты. Про себя я порадовалась ее скорости, а вслух спросила:

– И чем же я могу помочь? Хочешь, чтобы я выследила их и сообщила тебе имя любовницы?

– Да, я хочу ее видеть, – просто ответила Любочка.

– И зачем, убедишь ее не разрушать семью и не сиротить детей или попросту набьешь морду? – улыбнулась я.

– Не знаю, пока не решила, – честно призналась соседка. – Для начала будет достаточно избавиться от неизвестности. Посмотри, на что я похожа! Почти не сплю, не могу заниматься хозяйством и каждый день реву, долго я так не протяну.

Вид у Любочки был действительно плачевный. Еще немного, и можно будет вызывать социальную службу для лишения ее родительских прав. Я решила разобраться с симптомами, прежде чем делать какие-то выводы.

– Почему ты решила, что муж тебе изменяет? Он перестал ночевать дома или начал часто менять белье и бриться?

– Нет, ночует он всегда дома и белье меняет, как обычно, – озадаченно сообщила Любочка. – Знаешь, мне в голову не пришло отметить подобное.

– И напрасно. Таковы первые признаки того, что мужчина завел роман на стороне. Если он бреется дважды в день или как-то по-особенному начинает следить за собой, это симптом либо романа, либо кризиса среднего возраста. Для второго он слишком молод, значит, остается первое. Но раз ты утверждаешь, что он не делает ничего подобного, то более вероятно, что твои подозрения беспочвенны. Итак, повторю вопрос: почему ты решила, что муж тебе изменяет?

– У нас из дома начали пропадать вещи. Женские.

– Надо же, – искренне удивилась я. – И какие именно?

– Сначала помада, потом флакон духов, еще новый, в упаковке. Потом пудреница, красивая такая, с инкрустацией и искусственными камнями, а теперь серьги. Мои любимые серьги из горного хрусталя! – На последней фразе Любочка возвысила голос.

– И ты думаешь, что эти предметы перекочевали в квартиру любовницы твоего мужа? Бред!

– Ничего не бред. Он отнес все это ей, хочет казаться щедрым, молоденьким девушкам такое нравится, – надулась Любочка.

– У твоего мужа финансовые проблемы? – задала я новый вопрос.

– Нет, с чего ты взяла?

– Если у него нет проблем с финансами, зачем у тебя что-то забирать? Ведь пропажа обнаружится, и ее нужно будет как-то объяснять. Зачем ему идти на риск?

– Да потому что у него совершенно отсутствует вкус. Он боится промахнуться с выбором подарка, вот и тащит мои вещи.

– Все равно нелогично. Если есть деньги, почему бы ему просто не купить то же самое в магазине?

– Думаешь, он бы так поступил?

– Думаю, любой мужчина поступил бы так, – подтвердила я.

– Тогда куда делись серьги, помада и духи? – спросила Любочка.

– Ты не рассматривала никакие варианты, кроме того, что их забрал муж для своей любовницы? – искренне удивилась я. – Сразу предположила худшее?

– А что еще я могла предположить! Я весь дом перерыла, но ничего не нашла, даже генеральную уборку сделала! К тому же в последнее время мы стали чаще ссориться.

– Еще бы, ты ведь считаешь его изменником, – саркастически заметила я, – а как можно спокойно общаться с изменником?

– Что же мне делать? – сникла Любочка.

– Для начала успокоиться и выбросить из головы все плохое. Потом поговорить с мужем и рассказать о пропаже. Вы вместе поищете пропавшие вещи, найдете их и будете жить долго и счастливо.

– Нет, я не могу признаться, что сомневалась в его верности. Это подтолкнет его к мысли, что у него может быть кто-то, кроме меня. Надо придумать другой вариант.

– Тогда просто забудь о пудренице и духах и наслаждайся жизнью без них.

– Мы поступим лучше, – воодушевляясь, заявила Любочка, и у меня засосало под ложечкой. – Ты найдешь пропажу.

– Вот те на, – я присвистнула, – предлагаешь мне заняться розыском пропавших вещей?

– А почему нет, ты ведь детектив и распутываешь ужасные головоломки, неужели не сможешь найти несколько паршивых вещиц из моего дома?

– Это запрещенный прием, – укорила я соседку.

– Знаю, но выхода нет. Ты ведь не позволишь мне погибнуть от бессонницы и непрерывного плача?

– Ладно, твоя взяла, пойдем разыскивать пропажу, – смиренно ответила я. Тут проще согласиться, чем неделями выдерживать атаки соседки.

В квартире Любочки творилось нечто невообразимое. Шкафы были раскрыты, брошенные вещи валялись на полу, красивый стеллаж выглядел так, будто в него попала граната. На кухне и того хуже: крупы рассыпаны, на столе горой немытая посуда.