– Приходилось вот, угораздило! – со вздохом покачала головой Тамара Григорьевна. – Пять лет назад это было. Тогда Сережа отдал ему деньги под проценты, а тот не вернул. Постоянно кормил всяческими обещаниями. На работу его, правда, устроил. Поначалу платил хорошо, а потом перестал. В общем, непорядочный он человек! – в сердцах подытожила Тамара Григорьевна. – Один раз я его видела только, он приезжал. Весь какой-то неопрятный, фу! И надо же, Сережа с ним столько раз связывался! Как будто он медом намазан, этот Батищев!

– Да, вот Настя рассказывала, что Сергей недавно общался с этим самым Батищевым…

Мать испуганно замахала руками.

– Да вы что? – вымолвила она. – Это зачем же?

– Вот это нам и непонятно, – призналась я. – Тем более если вы говорите про него такие плохие вещи. Но факт остается фактом!

– Вот я и говорю – как медом намазан этот Батищев, умеет он окрутить людей так, что они на него бесплатно готовы работать и все ему прощать! – в сердцах воскликнула Тамара Григорьевна.

– Ну, в этом мы разберемся, – мрачно вставил Арсентьев.

– А еще кого-то из друзей сына вы можете назвать? – спросила после паузы я.

– Да у него с этими разъездами да с работой и друзей-то не осталось, – склонила голову Тамара Григорьевна. – Раньше, в юности-то, дружил, конечно, с ребятами – и в школе, и во дворе. А потом все как-то разошлись… Ну, это понятно – у всех семьи, свои заботы. А Сергей вот кинулся деньги зарабатывать. Я и не помню, с кем и когда из друзей бывших он последний раз встречался-то.

– А когда он уезжал в Москву, то называл какие-то имена?

Тамара Григорьевна задумалась, потом отрицательно покачала головой:

– Нет, никого не называл. Я еще спрашивала – к кому ты там едешь-то? Есть кому помочь тебе? А он одно – есть, есть, а конкретно ничего и не скажет. И вот всегда так! Может, если бы побольше делился с матерью, ничего бы и не случилось страшного!

– А у кого он там останавливался?

– Квартиру он там снимал. Сейчас же этого добра на каждом шагу, были бы деньги, а поселиться не проблема. Снимал квартиру с телефоном, говорил, что где-то в Кузьминках, он мне звонил оттуда.

– А в той самарской фирме он с кем работал? Вы кого-нибудь знаете?

– Ой, нет, – покачала головой Тамара Григорьевна. – Они же все не наши, не тарасовские.

– Может быть, вы хотя бы помните, как называлась та фирма? – не отставала я, пытаясь ухватить хоть какую-нибудь ниточку.

Тамара Григорьевна замолчала, вспоминая. Потом воскликнула:

– Да, вспомнила! «Волжская корона». Я еще подумала, что название какое-то знакомое, вроде как на слуху…

– Точно «Волжская»? – уточнила я.

– Точно, точно, – закивала Тамара Григорьевна. – Не ошибаюсь.

– А когда ваш сын уехал в Самару? И почему именно туда? Ему кто-то рекомендовал этот город или эту фирму? Как он в нее попал? – забросала я вопросами женщину.

– Уехал он года полтора назад, – подумав, ответила Тамара Григорьевна. – Никто ему ничего не рекомендовал, он объявление в газете прочитал, что там предлагают какую-то работу, якобы очень выгодную. Ну, вот он и отправился. Да только с той работой ничего у него не получилось, он потом звонил, сказал, что там обман один. А возвращаться сюда он не захотел, потому что здесь уже все перепробовал. Остался там, мыкался какое-то время без дела, а потом вот в эту фирму устроился как-то. Как – я уж не знаю точно, я рада-радешенька была, что хоть как-то дела пошли у него! А что, вы думаете, что это важно? – вдруг обратилась Перфильева ко мне.

– Не знаю, – задумчиво ответила я. – Сейчас, в самом начале расследования, приходится тыкаться наобум, с трудом нащупывать нужный путь. Времени много может пройти, пока все разъяснится…

– Но хоть разъяснится? – Тамара Григорьевна с надеждой посмотрела мне в глаза. – Сейчас ведь столько убийств вокруг, и никого не находят, никого не сажают… Так и ходят бандиты по земле, новые злодейства творят!

– Будем надеяться, что преступник найдется, – ответила я. – Во всяком случае, одно могу обещать твердо: дело ваше никто не бросит, им будут заниматься до конца.

– Денег, может быть, нужно? – шепотом спросила Тамара Григорьевна у меня. – А то просто так кто искать станет? Знаю я, какая у милиции зарплата! А Сережа мне оставил денег в прошлый раз, я их и не потратила, на черный день приберегла… Я бы их и отдала, только чтобы нашли того, кто убил его! Один ведь сын у меня был…

– Давайте сейчас не будем об этом, – остановила ее я, не став вдаваться в подробности и рассказывать, кто и как нанял меня расследовать смерть ее сына. – Давайте лучше, Тамара Григорьевна, вы нам ответите еще на несколько вопросов. Это больше поможет в поисках преступника, чем деньги. Когда ваш сын вернулся из Самары?

– Четыре месяца назад, – припомнила мать Сергея. – Да, точно, месяц здесь помыкался, а потом в Москву собрался. Я его почти и не видела.

– Он не говорил вам, почему развалилась та фирма в Самаре, где он работал, если дела там шли столь успешно?

– Ему, видно, неприятно вспоминать про это было, – покачала головой Тамара Григорьевна.

– А почему? – поинтересовалась я.

– Ох, не знаю я точно, но что-то там произошло с их начальником… Не то поссорились они, не то еще что-то – Сережа не любил об этом говорить.

– А как звали этого начальника, не знаете?

– Нет, – в очередной раз разочаровала меня женщина. – Дети-то сейчас какие? Самостоятельные! Не очень-то с матерями откровенничают.

И Тамара Григорьевна зарыдала в голос. Арсентьев с непробиваемым выражением лица подал ей воды. Она сначала жестом остановила его, потом все-таки выпила.

Больше спрашивать мать вроде бы было не о чем. С сыном она общалась не столь часто, да и общение это отнюдь не касалось тех дел, которые могли быть как-то связаны с его смертью. Нужно было уходить. Тем более что я, посмотрев на часы, поразилась тому, сколько уже прошло времени с тех пор как я отправилась с господином Караваевым в ресторан. Конечно, когда начинается дело, то сетовать на то, что оно съедает кучу времени, не приходится, просто я не планировала взяться за расследование вот так, что называется, с места в карьер.

Уже когда мы выходили от Тамары Григорьевны, оставив ее на попечение соседки, Арсентьев по рации связался с Коротковым. Он возглавлял группу оперативников, направившихся по адресу Коломейцева.

Лицо лейтенанта не выразило никаких эмоций, когда он закончил разговор.

– По-прежнему нет дома. Никого вообще… Засаду оставили, но это… – Арсентьев махнул рукой.

– Думаете, тухлое дело?

– Конечно, – ответил лейтенант.

– Вам куда сейчас? – спросила я, садясь в свою «девятку».

– Сначала в управление, потом домой. Я пешком дойду, здесь близко, – отказался он от моих услуг.

Я же с чистой совестью отправилась домой. Ужин в «Нирване» был все же довольно сытным, так что наедаться на ночь я сегодня не собиралась. И вообще намеревалась сразу лечь спать, чтобы завтра с новыми силами взяться за дело. Однако я не могла отказаться от общения со своими двенадцатигранными гадальными костями: мне нужно было, чтобы они обрисовали мне картину хотя бы в общих чертах. Этими костями при расследовании я пользуюсь уже много лет, и они еще ни разу меня не подводили. Можно было не сомневаться: как кости скажут – так и будет!

19 + 1 + 33 – «Увлечение делом. Живой интерес к нему не позволит лени проникнуть в вашу жизнь!»

Вот так, коротко и ясно! Куда уж яснее и проще! Вот такие предсказания я люблю, они означают только одно: я займусь делом, и скучать мне не придется. Правда, неизвестно, чем все это закончится, но ведь если знать все наперед, то и жить было бы неинтересно, верно?

* * *

Утром я все же решила поехать по адресу, где согласно документам проживал Богдан Коломейцев. Меня подстегивал какой-то азарт: умом я понимала, что, если Коломейцев действительно виноват в убийстве – а очень многое, если не все, говорило именно в пользу этой версии, – он вряд ли появится дома в ближайшем будущем. И тем не менее я решила отработать эту версию, которую вчера не смог отработать Коротков с оперативной группой. Не скрою, подвели меня к этому поступку еще и кости, которые я, не удержавшись, бросила утром. Все-таки во вчерашнем предсказании было маловато конкретики, да и к тому же утро – оно всегда вечера мудренее. Так вот, кости мне сказали буквально следующее:

«Не забывайте, что для вас очень важно всегда быть хорошо информированной, так что старайтесь получать новости из первых рук».

А это было уже практически руководством к действию, так что я поспешила по адресу, полученному в «Нирване».

Коломейцев проживал в новом районе, в доме, выстроенном максимум два года назад. Неудивительно, что жильцы мало знали друг о друге. Я особо не надеялась на какую-либо удачу, поднимаясь на лифте на седьмой этаж.

Однако у меня екнуло сердце, когда на звонок в искомую квартиру открылась дверь. На пороге стоял молодой парень лет двадцати двух. У него были черные волосы, стриженные ежиком. Одет он был в темно-синюю футболку и джинсы. Он равнодушно смотрел на меня, держа в руке вилку с наколотым на нее пельменем.

– Здравствуйте, – начала я, внимательно вглядываясь в лицо парня.

– Здрасте, – дожевывая пельмень, ответил парень.

– Мне бы с Богданом поговорить, – осторожно проговорила я, сохраняя по максимуму нейтральный тон.

– Давайте, – пожал он плечами.

– Что давайте? – удивилась я.

– Говорите. Я Богдан. Если вы из военкомата, так я уже сдал справку, что я негодник.

– Это еще почему? – подозрительно спросила я, хотя меня это волновало меньше всего на свете.

– А у меня зрение плохое! – гордо заявил он.

– А очки где? – продолжала наступать я.

– А у меня контактные линзы! – не сдавался он.

– Повезло тебе, – с улыбкой ответила я, переходя с парнем сразу на «ты» и понимая, что, скорее всего, версия с Коломейцевым, по крайней мере, проживающим по этому адресу, в ближайшие минуты лопнет как мыльный пузырь.

Во всяком случае, парень, называвший себя Богданом, был абсолютно не похож на того Коломейцева, который работал в «Нирване» и чье фото я видела в документах, представленных администратором Борисевичем. Зато абсолютно соответствовал возрасту, указанному в его документах.

– Вчера при подозрительных обстоятельствах из ресторана «Нирвана» исчез охранник, которого звали Богдан Коломейцев, – сообщила я.

Богдан с удивлением посмотрел на меня.

– Ну и что? – пожал он плечами. – Мало ли Богданов Коломейцевых…

– Думаю, что куда меньше, чем Сергеев Кузнецовых, – усмехнулась я. – Перед его исчезновением в ресторане было совершено убийство.

– Да вы что? – бедный парень аж позеленел и уронил пельмень. – Я в «Нирване» в жизни не был! Вы меня, может, с братом путаете?

Ляпнув это, он тут же пожалел, поскольку, видимо, побоялся, что подставил брата.

– Вы проходите, – растерянно посторонился он, пропуская меня в прихожую.

В этот момент из комнаты вышел здоровенный черноволосый детина лет тридцати. Огромная черная майка, готовая вот-вот лопнуть, обтягивала его торс. Очевидно, это и был брат Богдана Коломейцева, и таким предстояло стать через несколько лет самому Богдану, поскольку черты лица их были очень похожи.

– Что такое? – лениво спросил он. – Что тут за наезды такие?

– Никаких наездов, – вежливо ответила я. – Видимо, произошло недоразумение. Из ресторана «Нирвана» сбежал охранник, который по документам значился как Богдан Коломейцев. И адрес зафиксирован тот же. То есть милиция ищет человека, который живет под именем вашего брата. Он, кстати, обвиняется в предумышленном убийстве. Вы понимаете, чем это чревато?

Старший брат, видимо, больше младшего соображал, чем это чревато, потому что тут же сказал, обращаясь к Богдану:

– У тебя же украли паспорт, дурик!

– Точно! – обрадовался Богдан. – У меня… Это самое… Украли паспорт. Я себе новый сделал.

Все стало ясно. В принципе, что-то подобное я заподозрила сразу же, как увидела лицо настоящего Коломейцева.

– Так вот, значит, почему менты приезжали вчера! – усмехнулся Богдан. – Мне сегодня соседка с девятого этажа говорила, что, мол, к нам в подъезд приезжали, а чего, почему – не знает. Ну, я кивнул и пошел дальше – мне-то что до этих ментов? А это, оказывается, они к нам приезжали!

– Е-мое! Из-за твоего разгильдяйства тут менты будут шмонать! – разъярился здоровяк и отвесил младшему брату родственный подзатыльник.

Богдан потер шею, но ничего не сказал. Видимо, воспринял это наказание как должное.

– Не ищете там ни фига! – пробасил старший брат в мою сторону, приняв меня также за сотрудницу милиции. – А пацана запарили совсем. Вон у дружбана моего тоже паспорт украли, так потом по этому паспорту полгода квартиру снимали и по межгороду звонили. Так его хозяева потом достали просто! Им такой счет пришел – чуть ли не саму квартиру продавать впору! И тебе говорю, – он повернулся к брату, – чтобы внимательнее был и ртом мух не ловил. Лох!

В завершение своей речи он отвесил Богдану еще один, такой звонкий подзатыльник, что я невольно удивилась, как у того не отлетела голова. Младший брат воспринял и эту экзекуцию с христианским смирением, решив, правда, на всякий случай удалиться на кухню, предоставив старшему разговаривать со мной.

– А вы ищите лучше, – обратился тот уже ко мне. – А то новых проблем не оберешься!

– А мы ищем, – твердо сказала я. – И обязательно найдем, только нужно, чтобы вы помогли.

– Пожалуйста, – тут же с готовностью кивнул старший брат. – Чем конкретно помочь?

– Прежде всего, – я кивнула в сторону кухни, – у меня вопросы к вашему брату.

– Так, дурик! – прикрикнул детина. – Быстро на выход. Потом дожрешь свои пельмени!

Богдан послушно вышел в прихожую.

– Давай отвечай на вопросы! – распорядился брат и кивнул мне.

– Постарайтесь вспомнить, где и при каких обстоятельствах у вас украли паспорт? – вежливо обратилась я к настоящему Коломейцеву.

Богдан густо покраснел.

– Это… Месяц назад где-то. Я тогда… Это самое… с дня рождения друга ехал, ну и… заснул в автобусе. А потом, когда очнулся, в карманы полез, смотрю – ни документов нет, ни денег…

– А кого-то подозрительного из попутчиков вы описать не можете? Может быть, к вам кто-то подсел, вы о чем-то разговаривали? – поспешно спросила я, не дожидаясь, пока вмешается старший брат.

Богдан наморщил лоб и проговорил:

– Ну, был там парень какой-то, я не помню точно… Он еще со мной заговорил чего-то про футбол, кажется, но я… это… Плохо соображал тогда, говорить не мог. Да и не люблю я футбол…

Старший уже открыл рот, но я опередила его следующим вопросом:

– А как он выглядел, этот парень? Возраст, одежда, черты лица? Узнать его сможешь? Или фоторобот составить?

– Не-а, – подумав, виновато ответил Богдан. – В куртке какой-то темной он был… Но узнать… Нет, не смогу, лица совсем не помню. Спать мне хотелось.

Реакцией на его слова послужил очередной подзатыльник. Лицо старшего брата при этом было суровым и невозмутимым.

Я подумала, что, если бы старшой почаще отвешивал Богдану подобные подзатыльники, тому не нужно было бы никакое плохое зрение, чтобы откосить от армии, но вслух ничего не сказала, просто вежливо поблагодарила за помощь, пообещала приложить все усилия, чтобы найти документы Богдана, и, попрощавшись, покинула квартиру Коломейцевых…