Пролог. Анна. Когда утро начинается не с кофе, или парней так много холостых.

"Не полагается вступать в разговор с незнакомым человеком, не будучи представленным". Свод правил поведения, касающихся внешнего проявления отношения к людям.

– Неужели маленькая леди заболела, раз пришла к целителю?

Услышав голос, я инстинктивно развеяла иллюзию бабочки, сидящей на плече у Лифиссы, и взглянула на источник шума, с которым, кстати, не знакома. И промолчала. Естественно. Спрашивают-то не меня. Едва ли меня можно назвать маленькой леди.

Фисса тоже молчит. Смотрит на щёголя моего возраста и молчит. Злится за развеянную бабочку и держит мысль о том, что взрослым хамить нельзя, в моём присутствии уж точно.

Хорошая девочка. Умная.

– Маленькая леди считает неприличным обсуждать вопросы касаемо своих недомоганий с посторонними, – говорит малышка, держа при этом самую кислую мину из своего богатого арсенала.

Умная, да. А вот на счёт хорошей – я поторопилась.

Нежеланный собеседник оторопел на пару мгновений. Услада глаз моих. Открыл и закрыл рот, сделав усилие, вернул улыбку на лицо и белозубо пропел:

– О, простите мне мою несдержанность, мы не представлены, но я просто не смог пройти мимо таких очаровательных леди, – говорит франт и стреляет глазками в нас с Фиссой по очереди, крутя в руках шляпу с ловкостью циркача. – Позвольте мне исправить ситуацию и представиться – сэр Питер Крезотт.

Следом я должна бы заулыбаться, подать ручку, заверить сэра Питера в радости от знакомства. Тем более, раз он целый сэр, счастье-то какое привалило. Должна бы, будь я леди. Но леди я перестала быть ещё восемь лет назад, сбежав из дома. Тем более, что сэр совсем не в моём вкусе. Не должен мужчина быть красивее меня, ухоженнее тоже, а из нас двоих у зеркала больше времени проводит, очевидно, именно он.

Потому, не меняясь в лице, недовольно процедила:

– Мисс Анна Даркнил. Моя дочь – мисс Лифисса Ракут. Приятно познакомиться, сэр Питер.

Руку не подала, но ехидной улыбки сдержать не смогла – это было уже выше моих сил. Не удивительно, что Фисса так себя ведёт. У неё есть пример. Мда.

На холёном лице нового знакомца отразилась неповторимая гамма чувств – удивление, озадаченность обдумыванием, принятие неудачи, брезгливость.

Именно то, на что я и рассчитывала. Сэр – “амбициозный ищу-инкубатор” оказался явно к такому не готов. Познакомиться в приёмной не самого дешёвого целителя с девушкой, обладающей магическим даром, которая сопровождает сестру, а Фисса, если откровенно, на мою дочь ну никак не тянет. Не могло такое знакомство состояться с особой, которой я представилась. Самой иногда неловко становится, когда отрешаюсь и смотрю, как сейчас, со стороны. Но это, как показала практика, самый верный способ избавиться от охотника за породистой женой. По всему выходило, что я не замужем, имею дочь, которую родила в самом нежном возрасте, от мужчины, чью фамилию не ношу.

– Прошу нас извинить, сэр Питер, но, как Вы понимаете, моей дочери нездоровится. Ввиду этого мы не расположены к светской беседе, – взяла в свою руку тёплую, маленькую ладошку девочки.

– Дда, да конечно. Прошу меня простить и желаю маленькой мисс скорейшего выздоровления, – окончание фразы он говорил разворачиваясь и нахлобучивая шляпу. Пфф. А ещё сэр. Заяц он, а не сэр, вон как поскакал. Но мне же лучше.

А всё моё доброе сердце. Не смогла отказать моей малышке с больным зубом в удовольствии. Как бы неприлично ни было использовать магию у всех на виду, ущемляя чувства тех, кто магией не обладает, наколдовала ей маленькую иллюзию ради развлечения, пока дожидаемся приёма целителя. Тем более, что других зрителей у представления не намечалось. Кто ж знал, что враг окажется так коварен, что внезапно вылезет из окопа, в смысле из кабинета. Да и я слишком увлеклась узором на крыле бабочки. В мыслях уже примеряла его к буфету, дожидающемуся меня в мастерской.

И по этой причине носителя матримониальных планов на мой счёт не жалко. Некогда политесы разводить. В другой ситуации я не стала бы грубить. Строго говоря, не делала этого и сейчас, но у ребёнка болит зуб, а меня ждёт работа. Да и недосэр печётся о своём, шкурном интересе.

Всё довольно просто – для того, чтобы родился ребёнок с даром, мать этого ребёнка, так же как и отец, должны носить в себе магию. От союза двух людей, один из которых маг, а второй без дара, родится ребёнок без магии. К моему глубочайшему сожалению.

Ввиду этого чистота крови блюдётся как единственная ценность и добродетель. Часто маги и магини на многое готовы ради удачной партии. Если в браке родится сильный маг, он может возвысить как родителей, так и весь род. Даже когда остальные его члены весьма посредственные личности. А потом – хоть трава не расти. Чаще всего супруги разъезжаются после рождения наследника и живут каждый своей жизнью. Нередко мужчины имеют одну, а иногда и больше семей на стороне. Это тоже норма для высшего света. Об этом не то чтобы не принято говорить. Об этом принято не говорить. Ведь этикет, приличия, добродетель и мораль – наше всё. И плевать, что весь набор насквозь лживый.

Вот и этот холёный экземпляр, увидев магиню, не смог пройти мимо, не испытав удачу. Наверное, ещё не женат или не прочь завести бастарда и от простолюдинки, в чьи гены затесалась магия.

Какое счастье, что меня всё это больше не касается, теперь я сама себе хозяйка и могу наслаждаться своей по кирпичику построенной, идеальной жизнью.

Именно на этой прекрасной во всех отношениях мысли дверь кабинета целителя приоткрылась, и миссис Джулия Леметр – бессменная помощница и жена нашего целителя по совместительству, выйдя из кабинета и окинув приёмную широким взглядом, зачастила:

– О, мои милые! Что стряслось? Давайте быстрее проходите. Давно сидите? Анна, почему не сообщила? Отправила бы вестник, чего сидела в очереди?!

Вопросы посыпались как из рога изобилия. И всё это одновременно с крепкими объятиями и приветственными поцелуями. В этом вся миссис Леметр. Заботливая и бесконечно добрая. Для меня огромная загадка, как в одно, такое маленькое человеческое существо, может вмещаться столько доброты.

– Не беспокойтесь, миссис Леметр, мы только пришли, у вас был предыдущий пациент, мы ждали совсем недолго, – сказала, размыкая объятья и целуя её поочерёдно в обе щеки, наслаждаясь привычным ароматом лекарственных трав. – Добрый день, очень кстати у вас сегодня малолюдно.

Фисса поздоровалась и, не спеша выбираться из объятий миссис Леметр, так и вошла в кабинет, крепко вцепившись в маленькую целительницу.

Пройдя вслед за ними, увидела мистера Леметра – лучшего лекаря Келса, по нашему мнению.

– Так-так-так. Всё-таки он не выдержал очередной леденец! Не так ли, мисс Лифисса? – нарочито строго произнёс мужчина.

Фисса кивнула и улыбнулась во весь рот.

– Здравствуйте, мастер, – проговорили мы с малышкой одновременно и, переглянувшись, улыбнулись.

– Добрый день! Ведь добрый, Фисса? Сильно болит? Проходите, юные леди. Присаживайся, – кивнул мне на диванчик целитель, подходя к кушетке. – Давай, милая, приляг, закрой глазки и расслабься.

В полной тишине сделав несколько пассов руками над лежащей неподвижно малышкой, просмотрел магией. Спросил меня, глядя всё так же на девочку:

– Ани, всё делаем, как и условились в прошлый ваш визит? Удаляем зуб?

– Да, пожалуйста, мистер Леметр, будьте добры.

Спустя примерно минуту времени и несколько пассов рукой, целитель протянул Фиссе её молочный зуб на открытой ладони и напутствовал:

– И всё-таки, я бы рекомендовал вам быть осторожнее с конфетами, юная леди. Возьмите Ваш трофей.

На этот раз улыбка у малышки вышла слегка дырявой, что не удивительно. Схватив зуб, она вскочила на ноги и расцеловала лекаря в обе щеки.

– Ох, милая. Балуете вы стариков своим вниманием, девочки, – сказал мистер Леметр, улыбаясь. – Всё, не смею больше задерживать, бегите трещётки.

– И не забудьте, скоро праздник урожая, и мы будем, как всегда, вас ждать к обеду, – это уже от миссис Джулии.

– Ну конечно, могли бы и не напоминать, обязательно будем, – ответила, поцеловав женщину в тёплую, мягкую щёку, наслаждаясь короткими объятиями. – До свидания, спасибо огромное!

Фисса вышла следом за мной. Двинулись к большому напольному зеркалу у выхода. Мистер Хлодвиг, который, сколько себя здесь помню, помогает по хозяйству Леметрам, подал пальто, помогая одеться.

Попрощавшись и выйдя на улицу, мы с головой нырнули в столичное осеннее утро со вкусом влажной, жухлой листвы и таким милым сердцу дымом окраинных заводов. Чудесное время, когда основная утренняя толчея уже распределилась по своим местам, а обеденная ещё не началась.

Чета Леметров жила на соседней с нами улице, поэтому наслаждаться прогулкой нам удалось недолго. Так, здороваясь с соседями и ловя заинтересованные взгляды незнакомцев, дошли до нужного дома.

Войдя через заднюю дверь, оказались в просторной кухне. Аромат кофе в воздухе, за столом, накрытым к завтраку, сидит несколько девушек, напоминающих стайку райских птичек. Скользнула взглядом. От откровенности их туалетов следовало бы покраснеть. Следовало, но я не стала. Вместо этого засмотрелась на Клод, точнее на белые панталоны из шёлка, расшитые по низу кружевом, которые на ней надеты. Никогда не видела таких коротких панталончиков, мои длиной чуть выше колена. А эти просто воплощают в себе порочную невинность, если такое вообще возможно, но по другому я не могу назвать то, как они смотрятся на сидящей, подогнув под себя ноги, девушке. Очередное творение Люси. Обязательно попрошу сшить и мне такие. Для просто так.

– Доброе утро. Мы не помешали? – сказала я, с трудом отведя взгляд от великолепного белья, буквально собственной кожей ощущая гладкость шёлка и щекотку от кружавчиков.

– Привет, Ани. Вы уже всё? Я ждала вас немного позже. Позавтракаешь с нами? – Люси, как и её товарки выглядела свежей и отдохнувшей, будто только выпорхнула от мастериц красоты, а не отпивается кофе после бессонной ночи.

Признаться, вообще не припомню, чтобы подруга выглядела плохо. Блондинка с молочной кожей и потрясающе округлыми формами прорву времени тратит на поддержание своего великолепия. И денег, да.

– Спасибо, девочки, но я побегу, перекушу в мастерской. Люси, тебе точно не будет сложно? Прости меня, но занятия в гимназии уже начались, а мне просто позарез нужно показаться на работе. Я думаю, что вернусь максимум через пару часов.

– Иди уже, можно подумать ты меня на сутки застолбила и собираешься оторваться по полной, что так извиняешься, – леди бы захихикали, а вот дамы, собравшиеся за завтраком, дружно заржали остроумию девушки. – Не волнуйся, мне действительно не сложно, лягу спать чуть позже.

Потискав на прощание малышку, напитавшись вдоволь объятиями и неповторимым ароматом ребёнка, поблагодарив девчонок ещё раз пять, отправилась в мебельную мастерскую, где меня ждал мистер Куперс и его новый буфет.

Пролог. Роберт. Хорошее железо не тратят на гвозди, а хороших сыновей не отдают в армию.

"Принято целовать руку любой женщине равного или высшего по отношению к мужчине ранга." Свод правил поведения, касающихся внешнего проявления отношения к людям.

По дороге домой размышлял, насколько сложно мне привыкнуть к этому «домой». За годы в армии так привык к крепостной казарме и казённому быту. Теперь у меня опять есть дом. Дом, который я никогда не считал своим. Моё детство в нём нельзя назвать счастливым, и редкие приезды из корпуса на выходные запомнились тянущимся ожиданием возвращения в академию.

Сейчас же я стал там хозяином. Осознание с горьковатым привкусом растерянности. К этому факту необходимо привыкнуть. Мне, в принципе, нужно привыкнуть к гражданской жизни. После долгих лет на границе неделя, проведённая в Келсе в отцовском особняке в статусе «светского человека», кажется нереальной. Чего греха таить, я полностью деморализован, не понимаю, как так вышло, что все мои познания и умения, всё, чему я учился всю жизнь, в тридцать два года оказались абсолютно бесполезными в один миг, а то, что я считал глупым и никчёмным, стало вдруг на первое место.

Осенний Келс. Едва ощутимый аромат сдобы из пекарни. Шумные улочки, заполненные торопыгами, важными в своих мелких повседневных делах.

Когда-то я искренне считал, что ничего не может быть хуже, кроме как родиться в семье обедневшего графа. Жизнь посередине. Когда ты вроде и аристократ, но из аристократичного в тебе только титул и крысы в графском особняке. Да и простой солдат – сколько на гауптвахте с ним не сиди, останешься для него вашством. Как показывает практика, хуже может стать всегда, пока человек дышит.

Рука сама, так кстати, нащупала пачку с куревом. Остановился прикурить, пропуская вкус табака сквозь лёгкие.

Как навести порядок в делах? По словам нотариуса, из имущества остался только столичный особняк, провонявший насквозь старым пьяницей и сластолюбцем. Ещё учась в академии, я приезжал на выходные в поместье, которое сейчас продано. Пожалуй, треск сухих деревьев в чаще за домом, ломаемых силой мальчишки, впервые сладившего со стихией воздуха – лучшие звуки моего детства.

А как привести в нормальный вид сам дом? Уже неделю как ночую в крыле для слуг, в комнате камердинера отца. Других пригодных для сна мест просто нет, а спать на кровати, на которой скончался родитель, не могу. Слишком много мерзкого и отвратительного связано с ним самим и всем, что его окружало, и жить в его покоях я физически не в силах. Дело не в щепетильности, в элементарной брезгливости. Чем вообще теперь заниматься? Ещё никогда я не просыпался по утрам в неведении, как проведу грядущий день. Мне просто необходимо какое-то дело, не говоря об источнике доходов. Судя по всему, как только мистер Колд наведёт порядок в делах, этот вопрос станет ребром.

Мимо рысцой протрусили два всадника, вальяжно переговариваясь, словно и не едут по центру города, будто нет вокруг толпы. Рефлекторно отметил лица, которые раньше не видел. Да, есть у нас аристократы, считающие необходимым по случаю и без демонстрировать окружающим собственную принадлежность. Только идиот сунется на эти узкие мостовые днём на лошади.

Некстати вспомнил о прошедшей аудиенции у короля по приезду, поморщившись. Резолюция о необходимости женитьбы никак не укладывается в голове.

Ещё визит к Изабель… Как много надежд я возлагал на эту встречу. Говоря откровенно, я рассчитывал, что она поможет навести порядок в особняке. Кто ещё, если не женщина, – вдова, которая сама ведёт свои дела, в частности городской дом, сможет упорядочить всю работу и указать на компетентных людей?

Изабель Хаггард, вдовствующая баронесса Драйвэм, одна из немногих дорогих мне людей. Выросшие вместе, мы были дружны и по-настоящему близки. Не без труда пять лет назад мы пережили смерть её мужа, моего, такого же как и она, друга детства. В письмах она всегда находила те, нужные именно в этот момент, слова, рассуждала о действительно важных вещах. Наши с ней мнения во многом совпадали, по крайней мере в вещах фундаментальных. Мы не виделись около трёх лет, нам действительно есть, что обсудить, не говоря уж о просьбе, так мной и не озвученной. Мы даже не смогли поговорить наедине. Демоны бы подрали ненавистный этикет!

Конечно, как и любой человек своего круга, я знаком со сводом правил, но почти никогда им не руководствовался, за исключением нескольких балов и светских приёмов. Военная академия и армия живёт по уставу, а не по правилам приличия. Теперь же я вынужден был битый час сидеть в гостиной и обсуждать погоду и общих знакомых, вместо того, чтобы узнать о том, что меня действительно интересовало. Всё потому, что мне не повезло приехать в столицу почти одновременно с леди Эвэй, тётушкой Изабель, которая, ожидаемо, остановилась у племянницы, будь она неладна. Как только доберусь до дома, тут же напишу Бель письмо, в котором всё и изложу.

Выйдя из-за угла, сбился с шага, увидев девчонку лет семи, сидящую на бордюре и листающую книжку с легендами.

Она сама словно с картинки. В форменном пальто гимназистки тёмно-синего цвета и шляпе-капор на лентах, из-под которой рассыпаны локоны русых кудряшек. Очень красивый ребёнок.

Едва ли я могу объяснить, чем именно меня так зацепила эта, казалась бы, ничем не примечательная картина. Сидит ребёнок, читает книжку. Этот момент стал своего рода спусковым крючком, последней каплей в чашу гражданской, мирной жизни. В которой я никак не могу найти своё место. Мысль о том, что сложись моя жизнь по-другому, и у меня могла бы быть такая же дочка, которую я любил бы больше всех на свете, баловал, катал на плечах и оберегал от всего мира.

Не отдавая себе отчёт в том, что делаю, подошёл и присел рядом с девчонкой. Увидев, что книга магическая, а девочка, судя по тому, что картинки остаются недвижимы, без дара, завёл разговор:

– Я мог бы помочь вам – сделать так, чтобы книга стала интереснее. Можно? – смотрю прямо в синие глазища и жду ответа.

А девочка сомневается – на кукольном личике отразилась усиленная работа мысли. Даже представить не могу, что за аргументы борются в этой головке. Визави тем временем огляделась по сторонам и кивнула:

– Мне нельзя говорить с незнакомыми. Я была бы очень признательна вам, сэр, если бы вы никому не рассказывали о нашем разговоре, – надо же. Вот маленькая хитрюга! С трудом удержался от смешка, увидев у ребёнка улыбку с отсутствующим верхним зубом. Расчёт был на обезоруживание. Цель достигнута.

– Вы сделали бы меня счастливейшим из людей, если бы сказали ваше имя, леди. И мы станем знакомы, – улыбка уже не сходила с лица. Пока говорил, провёл ладонью над книгой, ощутив лёгкое колебание родной стихии, активировал артефакт, открыл на первой странице и уставился в ожившие изображения. Уже и забыл, насколько это интересное зрелище. – Позвольте представиться, я Роберт Крэнтом.

– Спасибо вам, мистер Крэнтом, меня зовут Лифисса Ракут, – она улыбнулась и подала мне крохотную ручку, обтянутую перчаткой. Ну надо же! Такая очаровательная и безукоризненно вежливая малышка. Вот это воспитание!

– Я был бы чрезвычайно рад, если бы Вы звали меня просто Робертом, мисс Ракут,– прикоснулся к воздуху рядом с протянутой рукой.

Но вниманием Лифиссы уже всецело завладела книга. Быстро взглянув на меня, будто в чём-то убедившись, проговорила:

– Тогда вы можете звать меня Фиссой. Фисса. Меня все так называют, – а потом чуть тише. – Все, кто мне нравятся. А вы, хоть и маг, но тоже мне нравитесь.

– Чем же вам, Фисса, сумели не угодить маги? – мне, правда, даже стало интересно.

– Да нет. Мне ничем. Но Анна… Она очень не любит магов, и так не разрешает с чужими разговаривать, а если с магом, то вообще…

Что вообще – интересоваться не стал. По-видимому, малышка нужный эпитет не смогла подобрать.

– А Анна – это ваша мама? – сам не знаю, зачем спросил.

– Да, Анна – мама. Самая лучшая и добрая, а ещё очень красивая. Если узнает, что я с вами говорила, – пусть и про это знает, – и глаза хитрые-хитрые. Ну и лиса!

Подмигнул девчонке и решительно сменил тему:

– Фисса, вы знаете эту легенду? О древнем городе, все жители которого были магами. Считается, что в те времена каждый человек обладал даром, их город…

– Ох, детка! Прости! Прости, прости, прости, – из дома, возле которого мы стояли, выпорхнула блондинка немного фривольного, но, что скрывать, крайне привлекательного вида, погрузив меня в облако лёгкого, цветочного аромата. Мой взгляд с трудом отлип от декольте, проглядывающего через распахнутый, лёгкий для столичной осени плащик, и поднялся до холёного, но слишком молодого для матери такого ребёнка, лица. – А вы ещё кто такой? Что вам нужно? К кому вы? – с каждым вопросом голос становится громче и выше.

– Мисс, я прошу прощения, – меня слегка обескуражила такая неприкрытая неприязнь красавицы. – Позвольте представиться, я Роберт Крэнтом. Я просто проходил мимо и…