15

Строчки, точки, сообщения, смайлики, скобки, вопросы… Вы пытались когда-нибудь подсчитать, сколько времени современный человек проводит в виртуальности? Мы покупаем телефоны с функцией выхода в интернет, проводим Wi-Fi в жилых домах, в кафешки носим с собой ноутбуки. Мы погружаемся во Всемирную паутину, как мошки, летящие на призрачный свет.

«Привет. У тебя есть скайп или ватсап?»

Стандартная фраза начала знакомства. С 90% вероятностью такое общение ни во что не перерастет. Даже если у меня есть скайп, мы никогда не пойдем с тобой в ресторан, не будем пить вино или хотя бы пиво на лавочке, ты никогда меня не поцелуешь при луне, никогда не предложишь прожить вместе эту жизнь, у нас никогда не будет детей, семейных праздников, ссор и скандалов с битьем посуды, мы никогда не разведемся и уж точно никогда не состаримся вместе.

Единственное, чем может закончиться наше знакомство, – ты удалишь меня из друзей в очередную дождливую осень, а я сотру все твои мейлы и номера телефонов.

Мы играем в фальшивую жизнь, в которой все просто и не требует затрат помимо оплаты услуг интернет-провайдера.

Мы сидим с Сашкой на его диване, поджав под себя ноги, и смотрим старое черно-белое кино с несчастной Нормой Джин, всю жизнь игравшей в прекрасную Мэрилин.

– По-моему, она лучшая актриса в мире. – Я кладу голову Сашке на колени. – Женщина, всю жизнь игравшая роль.

– Надо заметить, эта роль ей великолепно удалась… – Мой друг задумчиво выпускает кольца дыма.

За окном шумит дождь, барабаня по стеклам, с кухни доносится аромат свежезаваренного кофе. Я пришла к Сашке переждать непогоду.

На вечер у меня был запланирован девичник. Через пару часов я буду сидеть в гламурном заведении и слушать бесконечные истории о несчастной и счастливой любви. Вчера из Парижа вернулась моя давняя знакомая. В качестве сувенира она привезла бракоразводные документы, дом в Ницце и радужные перспективы. В кругах моих подруг Виктория считалась очень успешной девушкой: в двадцать лет она, познакомившись по интернету, выскочила замуж за обеспеченного француза пятидесяти лет и, несмотря на свой юный возраст, заключила с мужем выгодный брачный договор.

Прожив пять лет в браке и так и не подарив мужу ребенка, Виктория подала на развод, выиграла процесс и вернулась на Родину в качестве богатой и скучающей леди.

Не знаю отчего, но в телефонной трубке ее голос звучал вовсе не победно, а скорее растерянно и тоскливо.

– Ничто в этой жизни не дается даром, – философски заключил Сашка, когда я поделилась с ним своими мыслями.

В последнее время мой друг стал много философствовать, реже встречаться с крашеными блондинками и выходить в свет. Большую часть вечеров мы проводили на его диване, размышляя о несовершенстве мироздания, потягивая горячий глинтвейн и обсуждая старые фильмы. Я даже попыталась предположить, что Сашка влюбился, но он отмел мои домыслы со смехом. И все же иногда я замечала странную грусть, плескавшуюся на дне его глаз, в самых романтичных моментах кинолент.

Фильм с Мэрилин подошел к концу, мы так же серьезно досмотрели титры, и я потянулась за телефонной трубкой.

Кафешка встретила меня привычным запахом дорогих сигарет и французских духов. Подружки машут руками из глубины. Вика в центре как виновница нашей встречи. Она, как всегда, прекрасно выглядит: дорогое коктейльное платье, блестящие черные волосы, умело нанесенный макияж, длинный мундштук в наманикюренных пальчиках. Мне кажется, или она радостно встрепенулась при виде меня.

Легкие поцелуи в щеку, подхваченные нами еще в давнюю пору из сериала «Элен и ребята», прохладный мохито с мелкими кусочками льда.

– Как ты?

– Все хорошо… Все…

После – ненадоедливый треп, просмотр фотографий, обсуждение последних сплетен и новинок моды в Милане.

Далеко за полночь мы вываливаемся из кафешки, разбредаясь по автомобилям и заказанным такси.

– Я подвезу тебя, – легко трогает меня за локоть Вика, – мне по пути.

Мы прощаемся с другими девочками и садимся в ее блестящий черный «Мерседес». Молча едем по ночному городу, Вика включает диск с французскими песнями.

– Как ты?.. на самом деле?

– Плохо я. Плохо. – Я с трудом разбираю ее шепот сквозь переливы «Je t'aime». – Ты знаешь, что самое смешное? Я ведь его любила. Правда, любила. Не сразу, потом… Как-то свыклась… и манеру эту его щуриться без очков, и то, как он бегает в шесть утра, пока я еще сплю, и квартирку нашу любила. Мы ведь жили в маленькой квартирке, практически на чердаке. Французы довольно бережливый народ. Они не пускают деньги по ветру. И нормально мы жили. Не хорошо и не плохо. Нормально. Как все… Я ведь и ребенка хотела ему родить…

Вика тормозит у моего подъезда. Дождь уже не льет, а моросит, переливаясь в свете фонарей.

– А потом? Что потом? – спрашиваю я.

Вика поворачивается ко мне всем корпусом.

– Но ведь это, – она обводит рукой вокруг, – это ведь свобода, да? И потом, вдруг бы он променял меня на другую? Моложе? Вон их сколько, на интернет-сайтах, замуж за иностранца – хрустальная мечта…

Я пожимаю плечами, мягко целую ее в щеку и выхожу. Вика заводит машину, приоткрывает окно и грустно мне улыбается.

– А потом… Черт его знает, что потом…

16

Где начинается и кончается одиночество? Чем измеряются те мгновения, которыми тебе не с кем поделиться? Одно из самых страшных наказаний человечества – то, от чего мы все сознательно или бессознательно стремимся убежать.

Мы регистрируемся в социальных сетях, сбиваемся в клубы по интересам, слушаем странную музыку, изменяем свое сознание, вкалывая в вены собственную смерть, в конце концов, женимся и выходим замуж. И врем-врем-врем себе…

Врем о том, что раздирающую тоску не заглушить смайликами в сообщении. И в отчаянные, холодные полночи в нас вкрадывается понимание того, что какие бы милые и чудесные люди не окружали нас, как бы не протягивали к нам они руки помощи, мы все равно остаемся одни. Наедине со своей душой, как с зеркальным отражением.

Только некоторые из нас, единицы, везунчики или любимчики небес, находят в этом кратком промежутке времени, именуемом жизнью, другую такую же мятущуюся душу, в которой неожиданно встречают то, что так долго искали. Понимание. Спокойствие. Родной дом…

Я сидела за дверью операционной, в длинном, узком коридоре, разглядывая капли крови, въевшиеся в линолеум. В голове было пусто, сердце стучало глухо, тук-тук-тук…

Секунда за секундой я теряла счастье. Перечеркивала свою жизнь. Но поступить по-другому было невозможно…

Месяц назад мы с Сашкой, уже изрядно подшофе, завалились на очередную презентацию, проводимую его агентством. Я требовала халявного шампанского и какого-нибудь сказочного брюнета. Сашка кричал, что жгучие брюнеты нынче дефицит, и пытался мне подсунуть своего немолодого лысеющего бухгалтера. Как неоспоримый довод своего выбора он фальшиво напевал «Бухгалтер, милый мой бухгалтер» и корчил смешные рожи. В отместку я отправила Сашку заниматься своим любимым блондинистым контингентом, ткнув наугад пальцем в высоченную золотоволосую богиню.

Сашка пожал плечами, обернулся в указанном мной направлении и вдруг замолк.

– Э-э-эй… Йоу? Ты чего? – Я притронулась к его плечу. Мой друг вздрогнул и посмотрел сквозь меня.

– Это она.

– Кто? – Я недоуменно воззрилась на друга.

– Она. Анжелика.

У меня почему-то неприятно заныло под ложечкой. Я вспомнила эту давно забытую историю. Единственную историю Сашкиной несчастливой любви.

Он тогда был еще зеленым студентом, она – звездой курса. Сашка жил в общаге и питался макаронами. Она ездила на «Мазерати» и предпочитала японские рестораны. Они были не просто из параллельных миров. Их орбиты находились в разных Вселенных.

И тем не менее им суждено было пересечься. Звезды сошлись буквально на пару месяцев. Я так и не смогла понять, отчего Анжелика ненадолго решила снизойти до простого, земного мальчика. То ли от скуки, то ли ради разнообразия, но это произошло. Сашка был юн, влюблен и счастлив. Свое счастье он по-детски решил выразить в виде обручального кольца, которое и преподнес своей пассии, проголодав практически месяц. В ответ Анжелика искренне расхохоталась, обнажив безупречно ровные зубы, погладила его по голове и радостно сообщила, что через неделю она с новым любовником собирается отбыть на Мальдивские острова. Свадьба, конечно же, по этому поводу не входила в ее планы и отменялась. Как и до жути поднадоевшие ей отношения с моим другом.

Сашка выдержал марку. Он не ушел в запой, не впал в депрессию и не стал резать себе вены. Он просто настойчиво ударился сначала в учебу, потом в работу, стал тщательно следить за своей внешностью и стараться не допускать женщин в свое личное пространство дольше, чем на ночь. Кроме мамы. Родины. И меня…

История с Анжеликой отошла в прошлое и стала забываться. Изредка доходили слухи, что она уехала за границу, вернулась, вышла замуж за какого-то местного олигарха. Олигарх через два года променял ее на еще более молодую блондинку, оставив Анжелику ни с чем.

Сашка реагировал на все известия спокойно, и я думала, что и сердце моего друга невозмутимо. До того вечера, когда затейница-судьба вновь столкнула их.

Анжелика оказалась подле нас ровно через пять минут. Радостно расцеловав Сашку, она защебетала что-то о том, как часто его вспоминала, как успела соскучиться по студенческим временам, как грустно и одиноко в последнее время ей стало коротать вечера.

Сашка как завороженный смотрел на ее розовые губы, золотистые локоны и грудь третьего размера и молчал.

Я потихоньку отделилась от их компании и направилась скучать в бар.

Звонок застал меня врасплох. За философскими размышлениями о превратностях судьбы и третьим мохито.

Я смотрела на дисплей телефона, а в голове вертелось почему-то горькое: «Все правильно. Все так и должно быть… Все так и должно быть». Каждому воздается по мечтам его…

17

Судьба, маленькая девочка, рисующая на асфальте разноцветными мелками. Линия – и появилась твоя жизнь. Еще одна – и твоя жизнь перечеркнута.

– Как ты? – Андрей смотрит на меня, прищурив глаза. Не чувствую ничего, кроме обреченности. Почти вижу, как эта маленькая девочка дорисовывает поворот в своих разноцветных лабиринтах.

– Хорошо. Зачем ты позвонил?

– Я скучал по тебе, моя милая. – Привычным жестом кладет свою ладонь на мою. Убираю его руку, подкуриваю.

– Тебе снова стало скучно? Как же твоя очередная Манечка?

Улыбается. Как будто знает все мои мысли, в уверенности, что я побегу за ним по первому зову. Хотя я так и бегу.

Дура…

Почему-то вспоминаю Сашку. Его челку, падающую на глаза, его улыбку, запах. Сбрасываю наваждение.

– Понятно. Манечке снова дали отставку. Так зачем я тебе понадобилась? Срочно залечить душевные раны?

– Злишься на меня? – покровительственный тон. Благодетель, снизошедший до глупой, земной женщины.

Смеюсь. Смех распирает изнутри так, что не могу остановиться. Вижу растерянность в его взгляде.

– Прости, Андрей. Это все так до жути банально и нелепо. Я не злюсь на тебя. Я просто больше тебя не люблю. Все так просто…

– Врешь!

Господи, неужели я позволила этому, в общем-то, чужому мне человеку думать, что он имеет надо мной какую-то власть?

На меня наваливается усталость. Я, как Алиса, носилась за призрачным белым кроликом в надежде попасть в эту самую страну чудес. А нет никакого кролика, и страны нет…

– Нет, Андрей. Не вру. Наверное, впервые за все это время. Ни тебе, ни, что самое главное, себе. Мне просто очень хотелось любить, понимаешь? Просто любить… Ты был, и я любила тебя. Ты ушел, и моя любовь ушла следом за тобой.

– Как может любовь уйти? – Андрей уже сердится. – Что за пафос? Значит, ты врала мне? А я-то дурак, думал, ты одна настоящая. Все эти другие, они меня не любили, а ты…

– Что я? – Мне хочется зачеркнуть этот день, вырвать из памяти пустой, бессмысленный разговор. – Я не врала, Андрей. Я любила. Но, видимо, любовь наша с тобой – это не то, о чем пишут романы, и не то, что благословляется на небесах. Не знаю… – качаю головой. – Прости. Мне, наверное, лучше уйти…

Андрей смотрит в сторону пустым, злым взглядом.