Посвящается моему сыну Мишеньке

…Солнце вечное! Тебе я

Шлю восторги, изумленье….

Из инкской легенды-драмы “Апу-Ольянтай”

      Глава 1

– Когда же закончится этот чертов тоннель. Мне кажется, что мы едем целую вечность, – проворчал Норман, отбрасывая в сторону газету.

Джулия с презрением посмотрела на него. Господи, как же он раздражает ее; да-да, раздражает. А еще три года назад он казался эталоном мужественности, благонадежности, его утонченные манеры и обходительность, которыми она так восхищалась, хотя и не чувствовала всепоглощающей любви, теперь, по прошествии времени, выводили ее из равновесия. Джулия повстречала его на своем пути в то время, когда пустота и равнодушие к жизни сделались ее постоянными спутниками. Норману удалось своим вниманием и добротой заставить ее опять почувствовать дуновение ветра, услышать шелест листьев, увидеть прелесть заходящего солнца. Попросту он вернул Джулии вкус к жизни. Тогда, после возвращения из Южной Америки, он был почти единственным, кто поддержал ее и помог избавиться от кошмарных снов, повторяющихся изо дня в день. Норману было тогда сорок пять лет, а ей всего двадцать два, но его заботливость и учтивое обхождение сделали свое дело, и уже через несколько месяцев они были помолвлены. И хотя между ними была достаточно большая разница в возрасте, она без колебания приняла через полгода после знакомства предложение руки и сердца.

После свадьбы они поселились в роскошном особняке, который Норман подарил Джулии ко дню свадьбы. Наконец-то у нее был дом, где ее ждали. Сидя по вечерам на веранде и глядя на расстилавшееся перед ней море, она чувствовала себя почти счастливым человеком. Норман и после свадьбы оставался внимательным и любящим. Он никогда с ней не спорил, старался больше времени проводить дома, и хотя работа отнимала у него достаточно много времени, это никак не сказывалось на их отношениях. Да и она старалась быть образцовой женой. Они много общались c друзьями, посещали театры, концерты, светские рауты; ей было приятно исполнять роль хозяйки дома. Но с каждым годом, с каждым днем Джулии все больше не хватало романтики, разлитой в просторах прерий, скрытой в душных джунглях. Ей не хватало той жизни, которую она вела до встречи с мужем. Теперь ее жизнь была слишком размеренна и спокойна, можно даже сказать, запрограммирована.

И вот сейчас, сидя в вагоне первого класса напротив своего мужа, она гадала, какие силы заставили ее три года назад сказать в церкви “да”. Вся семья Джулии радовалась “выздоровлению” младшей дочери и тому, что она наконец-то забыла того парня, из-за которого и началась вся эта история.

Закрыв глаза, Джулия мысленно перенеслась в то время.

Джек… Их первая встреча произошла в доме ее родителей в тот день, когда отмечалось объединение двух корпораций: “Майкротрейд компани” и ”Саунд Фокс Интернейшенел”. Теперь ее седеющий отец, пожалуй, походил на большого паука. Небольшого роста, с горящими цепкими глазами, он умело манипулировал многочисленными нитями обеих компаний. Этой цели он добивался долгие годы, не гнушаясь ничем и идя по головам своих партнеров. Джулии стало грустно: как же мало времени они проводили вместе. Она была младшим и, на удивление, самым нелюбимым ребенком в семье. Ждали появления мальчика, наследника огромной империи, но на свет появилась девочка, седьмая по счету. Разочарованию владельца компании не было предела. Джулия вздохнула. Невзирая на боль и обиду на отца, ей всегда очень не хватало его. В детстве она часто представляла себе совместные пикники, походы в кафе-мороженое… Но вместо этого почти все отрочество ей пришлось провести вдали от своего дома, в Европе: сначала Сорбонна, затем Итон. Родители забирали дочь только на праздники. Ее мать была мягкой, безвольной женщиной, которая старалась слушаться своего мужа-тирана и потакать ему во всем, и когда дочурка гостила эти несколько дней, она делала все, чтобы Джулия не попадалась отцу на глаза. В этой обстановке о родительском тепле и любви девочка могла только мечтать.

Когда же ей исполнилось восемнадцать, она настояла на своем возвращении в Штаты. Но и теперь встречи с отцом были только случайными: делами дочери практически никто не интересовался. Да и в те минуты, когда им удавалось побыть вместе, все разговоры с ним сводились только к тому, что нужно уже подумывать о будущем. Будущее, в его понятии, ограничивалось только удачным замужеством. И все разговоры о том, что она самодостаточный человек, и ей рано об этом думать, вызывали бурю негативных эмоций. Крис Ричард Тернер был по натуре властным человеком и не мог даже представить, что найдется хоть кто-нибудь, способный ему перечить.

Окончив Гарвардский университет – первый, самый престижный и старейший в этой стране – по специальности археология, Джулия мечтала поскорее отправиться на какие-нибудь раскопки, что совершенно не входило в планы ее отца…

…В тот памятный вечер было приглашено почти полторы тысячи человек.

Дом, построенный в начале XVIII века, выглядел просто великолепно: тысячи огней в серебряных канделябрах, море цветов в изумительных китайских вазах, а паркет, выложенный из редких пород деревьев, блестел так, что можно было увидеть в нем свое отражение.

Гостей встречали слуги, освобождали их от подарков и раздавали шампанское, после чего тех, кто хотел немного прогуляться перед обедом, провожали вниз по роскошной резной деревянной лестнице. Она освещалась красными свечами в форме сердец, стоявшими на каждой ступеньке. Внизу размещалась дивная оранжерея, выходившая в сад. Других гостей провожали в большой зал, где уже собрались очаровательные женщины в восхитительных нарядах и мужчины в строгих смокингах. Там играла легкая музыка, лакеи сновали туда-сюда, разнося изысканные закуски. Лица приглашенных выражали удивление, так как они были нечастыми гостями в этом доме – отец был скуп и не терпел гостей. Но сейчас дела шли лучше некуда, и настроение у мистера Тернера было отличное: он шутил, постоянно смеялся, что было не свойственно этому угрюмому человеку. Мать выглядела совершенно счастливой, и Джулия мысленно порадовалась за нее. Что касалось ее самой, то девушке все это казалось фарсом. Она знала, что большинство людей, собравшихся под этой крышей, ненавидят и боятся ее отца.

Но в ту минуту, когда Джу уже собралась покинуть гостиную, в зал вошел Он. Никогда еще она не видела столь экзотической внешности: смуглая кожа, выгоревшие светлые волосы, огромные, чуть карие раскосые глаза, в которых можно было увидеть бескрайние просторы вселенной (так, по крайней мере, ей тогда показалось). Незнакомец был среднего роста, крепкого телосложения, в белом смокинге и кипельно-белой рубашке, что необыкновенно смотрелось при его смуглости. По-кошачьи грациозные движения мужчины сразу привлекали внимание. Подойдя к отцу Джулии, он дружелюбно улыбнулся. О чем они говорили, было трудно разобрать. Но она уловила, что отец рад его видеть. Мистер Тернер, найдя глазами Джулию, жестом пригласил ее присоединиться к ним. Заинтригованная и чуть смущенная, девушка несмело подошла.

– Вы совершенно правы, – закончил фразу незнакомец и слегка улыбнулся приближающейся молодой особе.

– Джулия, милая, это мистер Сторм, Джек Сторм. Он сын одного из моих компаньонов, так же, как и ты, увлекается археологией. Закончил Кембридж, имеет ученую степень. Джек много путешествовал, бывал на раскопках в Египте, Греции. И, насколько я знаю, всегда его экспедиции были успешными, – представил его отец.

– Ну что вы, мистер Тернер, – улыбаясь, ответил Джек. – Вы так меня расхваливаете, что заставляете краснеть. Я на самом деле много ездил, и за моими плечами не одна тысяча километров пустыни, водного пространства, джунглей. Но эти экспедиции не были связаны с наукой: я простой кладоискатель и люблю авантюры. Спокойная и размеренная жизнь для меня хуже ада.

При этих словах у Джулии загорелись глаза и, видя это, отец засмеялся своим тихим смехом.

– Ну-ну, Джек. Не стоит при моей дочери говорить о таких вещах. Я, конечно, не против ее увлечения археологией, но считаю, что для молодой особы это чересчур. В моем понимании, женщина – хранительница очага, и ее удел – растить детей и ждать мужа из таких поездок. Посмотрите на мою жену – просто идеальная хозяйка. Знаешь, в чем заключается истинная красота женщины?

– Не уверен, что смогу четко сформулировать это понятие, мистер Тернер. Может быть, вы подскажете мне?

– Мальчик мой, как сказал один из восточных мудрецов… Дай бог памяти, по-моему, Ахикар, служивший при дворе царя Синахвриба: “Истинная красота женщины – в кротости ее характера, а прелесть ее – в кротости ее речей”.

«Ага, – мелькнуло в голове Джулии, – не жена, а домашняя мебель и утварь, похоронившая себя в этом средневековом замке».

Она с презрением посмотрела на отца. К счастью, он ничего не заметил и продолжал:

– А вообще, Джек, оставим восточную мудрость для других. Ты не догадываешься, почему я разыскивал тебя?

– Нет, мистер Тернер. Если говорить откровенно, то я был немало удивлен, получив ваше приглашение.

– Так вот, мой мальчик. У меня есть очень хорошая работа для тебя… Знаю, знаю, не прерывай: работа в пыльном офисе – это не твой профиль. Но поверь, это – стоящая работа. Думаю, она тебя может заинтересовать. Жду тебя завтра у себя в офисе.

И он, улыбнувшись, пошел делать последние распоряжения по поводу обеда.

Оставшись вдвоем с новым знакомцем, Джулия немного растерялась. Ей очень хотелось о многом расспросить Джека, но природная скромность не позволяла ей первой начать разговор. Джек, заметив это, принял решение сам нарушить молчание.

– А почему ваш отец против ваших занятий? Хотя я понимаю: трудно представить такую хрупкую и изящную девушку, пробирающуюся сквозь дебри Амазонки.

– Вообще-то, моего отца кроме фирмы ничто и никто не интересует. Для него главное – дело, а остальное все второстепенно, так как не приносит дохода.

– Я успел это заметить, – ответил Джек. – Вы совершенно не похожи на него.

Джулия изменилась в лице, став очень серьезной. В ее серо-голубых глазах замелькали холодные огоньки. Джек с интересом наблюдал за этими изменениями. Ему было немного смешно видеть, как меняется эта девочка.

– Давайте поговорим на другую тему. У меня очень мало общего с родителями, так как моим воспитанием занимались посторонние люди, и я благодарна им больше, чем близким, которых я видела в лучшем случае по праздникам, да и в эти редкие дни меня практически не замечали.

– О, простите, мисс Тернер, я совершенно не хотел чем-то вас обидеть или оскорбить.

Он выглядел таким потерянным и расстроенным, что Джулии пожалела о своей вспышке.

– Вы ничем не обидели меня, так что не стоит извиняться.

И она тут же изменила тему разговора:

– Вы давно в Штатах? Хотя по загару можно предположить, что со времени вашего возращения не прошло и двух недель.

– Вы совершенно правы. Я только что вернулся из Каира. Мне всегда было интересно узнать, откуда берет свои силы Нил.

– И только это? – спросила Джулия, игриво улыбаясь. – Вы же сказали, что вас интересует не только наука, но и возможность на этом еще и заработать.

Джек рассмеялся. Джулия увидела, что в его глазах мелькнул огонек, происхождение которого трудно было определить. Какая-то непостижимая сила не позволяла ей отвести взгляд от глаз этого странного человека. “Господи, почему он так на меня смотрит”, – мелькнуло у нее в голове.

Чтобы хоть как-то побороть свое смятение и непонятно откуда взявшееся волнение, она предложила:

– Вы были в нашей оранжерее и в саду? Здесь немного душно, и мы могли бы до ужина прогуляться, если вы, конечно, не против. Это изумительное место, мамина отрада. В этом саду практически все сделано ее руками. Заодно мне хотелось бы услышать рассказ о вашем путешествии. Надеюсь, вы простите мое чрезмерное любопытство?

– Ну что вы, я с удовольствием поделюсь с вами, мисс Тернер, своими впечатлениями, только не обессудьте – я плохой рассказчик.

Джулия, кивнув головой в знак согласия, жестом пригласила Джека следовать за ней.

Они спустились по лестнице и попали в благоухающий оазис. Оранжерея была похожа на большой цветущий ковер: агапантус или африканская лилия, прозванная за восхитительный вид «абиссинской красавицей»; вишня Morello, крона которой веером была пущена по северной стороне оранжереи; различные виды гладиолусов, чьи листья напоминали короткий древнеримский меч – гладиус; королевские ирисы – символ веры, мудрости и отваги; фиолетовые цветы клематиса, кусты гортензии и многое другое…

Джулия сказала правду: сад и зимняя оранжерея были единственными радостями миссис Тернер. Практически все ее дни проходили в этом волшебном парадизе.

"Парадиз" на древних языках означал "огороженное место". То есть сад, скрытый от посторонних глаз. В монастырях при каждой келье был небольшой садик: считалось, что совершенствовать душу нужно в слиянии с природой и в уединении. При планировании сада специалисты учитывали все особенности местности, обыгрывая их и подавая с наиболее выгодной точки зрения. Архитекторы, занимавшиеся разбивкой сада на вилле Тернеров, предложили сад в стиле ренессанса, то есть в виде геометрического орнамента. Так как мать Джулии была француженкой, этот сад напоминал ей далекую родину с ее Версальским регулярным парком: деревья, кусты, цветы становятся материалом, а создатель сада – своего рода скульптором. Зеленые и цветущие массивы подстригаются в виде арок, куполов, конусов, шаров, то есть превращаются в геометрические объемы. Гуляя по такому парку невольно вспоминаешь Микеланджело, который говорил, что, создавая свои скульптуры, он отсекал от куска природного мрамора все лишнее и выявлял скрытую в нем форму.

Мама Джулии любила повторять:

– Сад должен быть солнечным. Солнечная опушка или поляна – это мой идеал. И, конечно же, сад создается вокруг человека и для человека.

Отец с равнодушием относился к занятиям своей супруги (впрочем, как и ко всему, что не касалось его работы), но и не запрещал ей этого.

В вечер приема парк и оранжерея выглядели особенно привлекательно, здесь все располагало к романтическому рассказу, которого Джулия ждала с нетерпением. Взяв Джека под руку и показав ему все красоты оранжереи, она повела его в сад. Стоял изумительный теплый июльский вечер; ни малейшего дуновения ветра, все замерло, и природа наслаждалась покоем и тишиной. Звездное небо притягивало и манило, казалось, что находишься в межпространственном вакууме: так лунный свет озарял причудливые формы подстриженных деревьев.

– Итак, мистер Сторм, вы приехали две недели назад. Ваше путешествие было удачным?

– Называйте меня просто Джек, мисс Тернер.

– Почту за честь, но только с условием, что вы будете называть меня Джулией.

Джек засмеялся:

– Хорошо, Джулия, договорились.

– Ранее вы сказали, что не занимаетесь научной деятельностью. Тогда что же вы делали в Африке?

– Вы, конечно, слышали, что огромные пространства Африканского материка, кроме некоторых прибрежных районов, долгое время оставались неизвестны европейцам. Только к концу XVIII века европейские путешественники стали проникать в глубь континента. Особенно возрос интерес к природным ресурсам богатого, но малоизученного Африканского материка в Англии. В 1788 году в Лондоне была основана Ассоциация для содействия открытиям внутренних областей Африки. Главной целью Ассоциации был захват неизведанных внутренних районов Африки. Дорог в то время не было, и наиболее удобными путями для того, чтобы попасть в глубь Африки, были реки. Но о характере главных африканских рек европейцы ничего не знали. Поэтому необходимо было выяснить, где начинаются и куда впадают великие реки: Нигер, Конго, Замбези; где находятся истоки Нила, есть ли на континенте внутренние озера, связаны ли они с этими реками? Первым разгадал эту загадку шотландский врач Мунго Парк. В мае 1795 года он отправился на поиски Нигера с небольшим отрядом местных проводников. Через год он достиг у города Сегу величественной реки, которую африканцы называли Джолибо. Это и был Нигер, величаво кативший свои воды на восток.

Замолчав, Джек взглянул на Джулию. В ее широко раскрытых глазах он увидел неподдельный интерес.

– Я еще не успел вас утомить своей лекцией? Я предупреждал вас, что я плохой рассказчик.

– О, ну что вы, я отличаюсь от тех томных барышень, которые читают только любовные романы. Я с детства интересуюсь историей, археологией, обожаю книги о великих путешествиях, и то, что для других скучно, мне кажется интересным.

– Это кажется забавным, но я вас такой и представлял.

Джулия покраснела. Как странно: она познакомилась с этим человеком всего несколько минут назад, а было такое ощущение, что они знакомы уже давно. Гуляя по замысловатым лабиринтам сада, сделанного таким образом, что все его тропинки вели к дому, мисс Тернер размышляла, какие силы свели их вместе. Девушка вздохнула. С Джеком она чувствовала себя совершенно раскованной и могла говорить обо всем.

– Только какая существует связь между вами и этими открытиями?

– Это моя детская мечта: мне хотелось проплыть от самого начала до самого конца по великому Нилу. Но пока шли дебаты и споры, откуда же берет начало Нил, трудно было что-либо предпринять.

– Но мне кажется, что и сейчас нет четкого представления о том, где находится его исток.

– Возможно, вы и правы, но так или иначе, а исследование загадок Африканского материка практически завершено. Если вы читали историю Африканского континента, то должны помнить, что долгое время карта Центральной и Южной Африки пестрела белыми пятнами. В 1860 году англичанин Джон Спик установил, что основным истоком Белого Нила считается озеро Виктория. Другой замечательный английский путешественник – Давид Ливингстон – посвятил свою жизнь изучению внутренних областей Центральной и Южной Африки. Шотландец по происхождению, Ливингстон после окончания медицинского колледжа поступил на службу в Лондонское миссионерское общество и в 1841 году был послан в качестве врача и миссионера в Южную Африку. Ему удалось изучить жизнь и обычаи африканцев. С июня 1854 года до мая 1856 года он, первым из исследователей, пересек континент от порта Луанда на Атлантическом побережье до берегов Индийского океана. Самым замечательным событием этого путешествия было открытие гигантского водопада Виктория, где воды Замбези обрушиваются вниз с высоты более ста метров. В результате этого похода карта пополнилась новыми названиями. Также он опроверг мнение о том, что Африка – это одна великая пустыня, в песках которой теряются реки. Ливингстону удалось открыть огромные территории с плодороднейшей почвой, богатой растительностью и дичью. В течение многих лет Ливингстон исследовал район Великих озер, откуда, по его предположениям, брал начало Нил. Но из-за болезни Ливингстон был вынужден отложить свои исследования. К сожалению, ему так и не удалось их продолжить.

– После его смерти больше никто не интересовался этим вопросом?

– Нет, ну почему же – исследователи Джон Хэннинг Спек и Джеймс Грант, занимавшиеся в 1862 году поисками истоков Нила.

– И вы намеревались пройти по этому же маршруту?

– И да и нет.

– То есть?