– Главное? – он на секунду задумался. – А давай сделаем так: как только ты прочтёшь, мы обсудим, что тебе показалось важным или главным, что зацепило, нашло отклик в твоей душе. Договорились? – предложил он.

– Договорились, – кивнула Виктория, – как же давно я не читала писем, не электронных, а вот таких, написанных от руки – живых.

– Хорошо подмечено – живых, – улыбнулся Вадим. – Я как-то читал: авторы «Полного русского письмовника» Бельский и Сазонов в конце XIX века определили письмо, как ту же устную беседу, тот же разговор между отсутствующими, только на бумаге. Ведь по сути письма свидетельствовали о неповторимости автора как личности, отражали его нравственный облик, даже служили мерилом его образования и знаний. А если переписка дружеская, то она могла дышать неподдельной задушевностью, шутками. А какое множество эмоций может быть в переписке между влюблёнными. Вика, отказавшись вот от таких писем, наши поколения многое потеряли.

– Вадим Георгиевич, я полностью с вами согласна, и с вашим интереснейшим экскурсом в прошлое, – Вика чмокнула мужа в щёку, – всё-таки ты создан быть преподавателем.

– Ты так думаешь? – он хитро прищурился.

– Уверена, – она поднялась с места, оправила сарафан. – Жду тебя через пятнадцать минут внизу, на кухне. Даже мужа-философа надо кормить обедом. А насчёт писем – мы ещё вернёмся к этой теме, интересно, – она легкой походкой направилась к выходу, быстро спустилась вниз.

Глава 22

Мира с самого утра пыталась доделать отчёт, который должна была сдать ещё вчера, но не сходились данные в финальных цифрах. Она откинулась на спинку кресла, покачалась в нём, затем стала тереть виски, будто у неё болела голова. Пару минут сидела с закрытыми глазами, затем всё же решила прогуляться по коридору здания. Может быть, в голову придут спасительные идеи. При мысли о переделывании всего отчёта, Миру охватывала дрожь.

За прогулкой по коридору Мирославу застал начальник, который тут же уцепился за факт несданного отчёта и отругал её. В офис Мира вернулась ещё более удручённая. Посмотрела на монитор компьютера, постучала по клавишам. В следующий момент увидела, как вибрирует телефон.

– Алло, – протянула в трубку.

– Привет, жена, – раздалось на том конце, – как дела? Мы сегодня обедаем вместе?

– Дима-а-а, не получится, – Мира со злостью отвернула от себя монитор, подошла к окну, стала смотреть, как входят и выходят из здания сотрудники. – Я никак не сделаю отчёт. Только что получила нагоняй и в ближайшее время мне светит выговор. Если не хуже.

– Неужели всё так серьёзно? – удивился он. – Я могу тебе чем-то помочь?

– Это не твой профиль, – она вздохнула. – Так что обедай без меня, возможно, я и вечером задержусь, – ещё раз вздохнула.

Мира как в воду глядела, ошибку она нашла лишь к вечеру, всё-таки пришлось всё пересчитывать, но мучения не прошли даром. Отчёт был отправлен начальнику сегодняшним числом.

Она вышла из здания, посмотрела на часы, может, стоило позвонить мужу, чтобы встретил? А впрочем, не надо, она решила прогуляться. После обеда поднялся ветер, который несколько ослабил жару, особенно к вечеру, так что вполне можно было пройтись по городу.

Мире нравилась та часть столицы, где она работала – множество улиц и переулков, большинство построек невольно напоминали о старой купеческой Москве. И неважно, что теперь в них располагались многочисленные кафе, ресторанчики, магазины, архитектура некоторых из них даже после реконструкции по-прежнему сохраняла шарм зданий прошлого века. Мира обладала от природы хорошим воображением, поэтому легко себе представляла, что, к примеру, вот в этом двухэтажном особняке, наверняка, устраивали всевозможные балы. Куда в экипажах съезжались нарядные девицы, бравые молодые люди. Девицы, обмахиваясь веерами, обсуждали новые комеражи, кокетничали, а молодые повесы обольщали и амурничали. Звучала по тем временам популярная музыка, которую седовласые матроны также поругивали, как и сейчас зрелое поколение критикует музыку молодежи. Да и мода на одежду подвергалась укорам.

Мирослава перешла на другую сторону улицы, на секунду задержалась у витрины книжного магазина. Давно она не покупала ничего нового, в последнее время муж обогнал её в чтении книг, он мало брал в руки телефон, особо не любил социальные сети, предпочитая читать новости и статьи по специфике своей работы. Также его интересовали какие-то исторические события, выкладки и рассуждения по ним.

– Обычно красивые девушки стоят возле витрин торговых центров, но никак не книжных магазинов, – с лёгкой иронией произнёс приятный слуху мужской баритон.

– Валера, – Мира засмеялась, – поразительное совпадение: вот уже во второй раз за неделю мы встречаемся на улицах Москвы.

– И я этому только рад, – он галантно поцеловал ей руку. – Но если в первый раз ты была у здания своей работы, то сейчас довольно далеко от неё, – удивился Валера, расстегнул пару пуговиц на рубашке сверху, откинул назад волнистые влажные волосы. Мимо проходившие девушки, заинтересовано посмотрели на него, потом ещё и обернулись. Валерка всегда умел производить впечатление.

– Я решила после работы погулять, настроение такое, – объяснила Мира, заметила взгляды девушек на её собеседника и невольно усмехнулась.

– Значит, ты никуда не торопишься? – спросил Валера, посмотрел на руку с часами.

– Ну, в общем-то, да, – кивнула Мира, ей и, правда, не очень хотелось домой. После проделанной каторжной работы и сданного отчёта появилось чувство свободы – пленительное, сладкое. Потому и гулять отправилась.

– В таком случае, почему бы нам не поужинать? – предложил Валера. – Ты мне обещала встречу, мы бы вспомнили наш двор, детство, игры. Давай это сделаем сейчас – как тебе такая идея? – он с надеждой заглядывал ей в глаза. Мире на секунду даже польстило – мужчина с внешностью киноактёра, обаятельный, статный, на которого оборачиваются девицы, приглашает её на ужин. Пусть и друг детства.

– Хорошо, – она кивнула. – Куда мы направимся?

– Есть один ресторан, где я время от времени люблю бывать, там прекрасная кухня, не то чтобы комфортно, а просто уютно и без пафоса, который, если честно, утомляет. Я бы с удовольствием тебя туда отвёз, – сказал Валера.

– Отвёз? – переспросила Мирослава. – Это далеко отсюда?

– Нет, на машине недалеко, – пояснил он, – у меня автомобиль в ближайшем переулке, подожди, пожалуйста, мы подъедем.

– Мы? – удивилась Мира. Но Валера не ответил, а быстро пересёк улицу и завернул в переулок. Через несколько минут к Мире подъехала белая иномарка. Из неё вышел Валера, но не со стороны водителя, а с заднего сиденья, и оставил открытой дверцу.

– О, прекраснейшая из дам, прошу пожаловать в мой скромный фаэтон, – сказал Валера, придерживая дверцу автомобиля. Помог Мире сесть, обошёл машину, сел рядом.

– Ты сам не водишь машину, Валера? – удивилась Мирослава, заметив водителя, поздоровалась с ним.

– Вожу, точнее, водил, – он сделал паузу, – просто мне удобнее иметь шофёра. Саша, в наш ресторан, пожалуйста, – дал указание и повернулся к Мире.

– Хорошо, Валерий Арсеньевич, – кивнул тот.

– Валерка, ты такой важный, – насмешливо произнесла Мира. – Автомобиль дорогой, свой водитель, ты птица высокого полёта?

– Даже не знаю, что тебе сказать про полёт, – он засмеялся, – мне, наверное, просто повезло – попал в струю, раскрутился. Получилось. Но главное даже не это.

– А что?

– Я люблю то, чем занимаюсь, – ответил уже серьёзно.

– Это прекрасно. Потому что в жизни далеко не всегда приносит доход то, чем ты любишь заниматься. Когда всё совпадает – тогда счастье, – заметила Мира.

– Если женщина красива и рассудительна одновременно, то это подарок природы, – Валера посмотрел на Миру как-то особенно. – А вот и ресторан, мы уже приехали. Саша, ты свободен, мы воспользуемся такси.

– Спасибо, Валерий Арсеньевич, – отозвался тот. – Хорошего вечера.

Глава 23

Всеволод въехал на территорию загородного дома матери одним из последних. Он понимал, что опаздывает, и мать будет сердиться, она ценила пунктуальность как ничто другое, но раньше приехать, никак не получалось. После работы пришлось заскочить домой, потому что подарок матери он оставил дома, хотя был уверен, что взял с собой. А потом Всеволод долго стоял в пробке, потому что дорога в их районе была забита транспортом.

Пока ехал, думал об Анне. Вчерашний разговор был не совсем приятным. То есть Аня-то как раз всё понимала и вела себя максимально умно и деликатно. Но Всеволод всё равно не чувствовал, что поступает правильно. С того момента, как они с Аней поженились, ни разу не возникала тема, касающаяся его матери, хотя Аня, конечно же, знала о ней. Об её отношении к браку Димы и Миры. И о дальнейшем непринятии и игнорировании невестки. Может, именно поэтому Всеволод всегда упорно молчал о своей матери? Чтобы уберечь от неё Анну? Мира несколько раз пыталась завести об этом разговор, но Анна Андреевна пресекала его на корню, лишь спрашивая: счастлива ли её дочь с Димой? Если да, то это самое главное. Остальное не имеет значения. Она никогда и ни на что не жаловалась, боль, как физическую, так и душевную терпела стоически. Лишь иногда кусая губы. Всеволоду приходилось порой прилагать усилия, чтобы понять – жене нездоровится. Эта женщина обладала поистине ангельским терпением.

– Ну, наконец-то! – воскликнул главный компаньон матери Илья Ильич, завидев Всеволода. – Мы уже и не надеялись лицезреть вас, молодой человек. Пунктуальность – основа организации. Организация – основа успеха, – процитировал он.

– Да? А я знаю другое изречение, – улыбнулся Всеволод. – Ивлин Во сказал, что пунктуальность – вежливость зануд.

– Вот, поди ж ты, молодёжь, ты им слово, они тебе в ответ пять, – Илья Ильич в шутливом возмущении покачал головой. – Между прочим, твоя мама весьма огорчена. На её дне рождения нет ни одного сына, – шепнул он. Всеволод, никак не прокомментировав сообщение компаньона матери, направился в сад, там звучала живая музыка, и находились гости. Столики были накрыты под фуршет.

– Всем добрый вечер, – громко поздоровался Всеволод, большинство гостей ему были знакомы – друзья и деловые партнёры матери. Однако были и те, кого он видел впервые. Особенно несколько особ женского пола, причём молодых. Странно, но раньше мама не жаловала девиц такой возрастной категории, считая их недалёкими и пустыми. Хотя Мишель ей нравилась, но там был чистый расчёт, который, кстати, ей Димка испортил. Постарался мальчик. Зато счастлив. – Мамочка, с днём рождения! Пусть сбываются все твои желания! – сказал Всеволод и вытащил из-за спины огромный букет цветов, из кармана бархатную коробочку с кулоном.

– Спасибо, сын, – она сдержанно улыбнулась, цветы отдала одному из официантов, который как раз проходил мимо, коробочку лишь приоткрыла. – Изысканно, ты умеешь выбирать. И знаешь мой вкус. Почему ты опоздал?

– Пробки, мамочка, на дорогах слишком много машин, – он развёл руками.

– Мог бы выехать пораньше, – ворчливо заметила она. – Впрочем, чему я удивляюсь? Спасибо, хотя бы приехал. Не то, что твой брат. Звонка от него я удостоилась лишь после обеда. Вот и всё внимание.

– Мамочка, мы тебя любим оба, – Всеволод снял с подноса бокал с шампанским. Подумал, что с одного бокала ничего страшного не случится, выветрится. – За твоё здоровье! – он сделал глоток. Отошёл в сторону, стал разглядывать гостей. Илья Ильич уже изрядно поднабрался и энергично приставал ко всем дамам, которые попадались на его пути. Его супруга попыталась урезонить, да куда там, бегущего бизона не остановить. Всеволод усмехнулся, отпил ещё глоток шампанского, а неплохо – напряжение несколько ослабло. Он даже проголодался, взял с крайнего столика что-то вроде канапе с рикоттой и хамоном, засунул в рот. Потянулся ещё за порцией.

– Так вот вы какой – Всеволод, – услышал мягкий женский голос рядом, повернул голову.

– Какой? – дожёвывая, спросил он. Равнодушно посмотрел на незнакомку. Раньше вполне можно было бы пофлиртовать с ней или посостязаться в остроумии, потешиться. А потом красиво ретироваться. Но теперь в этом не было нужды – сердце его занято. И оно сейчас не здесь, а там, в старой квартирке дальнего района Москвы – почти в области. Там, где пахло пирогами и свежезаваренным чаем, таким, какой умела делать только его Аннушка. Где посередине комнаты стоял круглый стол, за которым когда-то его младший брат Димка потешно-торжественно сделал предложение Мире. А кучерявый Беня весело бегал по квартире, своими лапами пачкая им брюки. Маленькая кухня, где они с женой помещались лишь вдвоём, зато там тепло и уютно – среди множества цветных баночек, приправ и устоявшегося запаха ванили и корицы. Отреставрированная после пожара мебель, та, которую ещё можно было спасти, придав ей ретро-стиль. Сохранившиеся бархатные альбомы с фотографиями, с которых на тебя смотрели поразительно одухотворённо лица предков в старомодной одежде и с забавными причёсками. Ажурные вязаные салфетки и удивительно тонкой работы шаль, выполненная в стиле валасьенского кружева, которая обнимала узкие плечи Анюты, придавая её внешности что-то невесомое, неземное. Всеволоду нравилось прикасаться к этой шали, по рассказам супруги – это подарок от дальней родственницы из Санкт-Петербурга. Аня никогда не называла этот город Питер, всегда полностью произнося название, тем самым проявляя особое к нему уважение.

– Какой? Обаятельный, – она сделала глоток из бокала, который тоже держала в руке.

– Ага, два метра абсолютного обаяния. Даже сам рад такой перспективе, – продолжая жевать, выдал Всеволод. Он не намеревался соблюдать правила светского этикета.