А голосочек! Бери баночку и яд сцеживай – окажешься самой богатой женщиной мира! Если, конечно, этот яд использовать в лекарских целях, а не для упокоения богатых супругов. Хотя… еще неизвестно, что будет действеннее.
– А вы тут как оказались? – поинтересовалась я. – Не поверите, но я тут всегда обедаю, – хмыкнул он. – И теперь мне это делать намного приятнее.– Здесь надо зардеться, – шепнул беся. – Аки роза. И робко опустить ресницы. Ресницы я, разумеется, опустила. В направлении своего обеда. С румянцем вышло сложнее. Мне, конечно, шестнадцать лет. Но, увы, уже два раза. Поэтому отыгрыш смущения выходит не слишком убедительно.
Поэтому решила, что салат из капусты есть не основное блюдо, а прелестное дополнение к жареной картошке с мясом и грибами. Главное, договориться с самой собой, остальным ничего не останется, как принять ваши потрясающие отношения.
– Прынц, – икнул беся. Тем временем уже попивая вино из горлышка, он подпер щеку кулаком и мечтательно посмотрел вслед уехавшему Эрику. Темненькие глазки приняли форму сердечек и загадочный пья… зачарованный блеск. Над головой закружился розовый ореольчик с золотистыми звездочками. Короче, бес-искуситель выглядел как профурсетка навеселе, в первый раз узревшая мужской торс с кубиками.
Я нагло отпихнула бесю, вооружившегося ложкой, и отделила ему только часть лакомства. Остальное – себе. Должна же быть хоть какая-то польза маленькой беззащитной женщине! «Касаемо маленькой ты, подруга, загнула», – тут же прорезалась из ниоткуда совесть. «Но польза все равно должна быть», – возразила жадность.
– А это опасно тут? – наконец-то сформулировала я вопрос. – Для жизни – нет, – успокоил он. – Но отбоя от противоположного пола не будет. Поэтому будь осторожна. Для демонов аромат невинности – самый сладкий на свете. А они все же мужчины красивые, поэтому устоять практически невозможно.Неожиданная весть начала приобретать соблазнительные формы. Может, если не у себя, так в этом мире наконец-то налажу личную жизнь?– Адочка, мне что-то не нравится твое выражение лица, – поделился наблюдениями Ванцепуп Птолемеевич. Но меня уже было не сбить с пути истинного.
– Деталь в том, что пять мужчин… – Он укоризненно посмотрел на меня. – Тут никто не считает такими цифрами. Так что ты, можно сказать, нетронутая девушка. Повисла тишина. Я соображала. Беся замер и, кажется, тоже переваривал информацию.– Но… там… тут… у нас, – путаясь, начала я, – после первого раза уже не девушка!Ванцепуп Птолемеевич побледнел, потом вздохнул: – Какой жестокий мир, Адочка. Какой жестокий!
Как оказалось, паук из рода гарагуртовых побаивался женщин. Но при этом его неизменно к ним тянуло, ничего с пагубной страстью он поделать не мог. Выяснилось, что Моня с перепугу залетел под мою кровать и наотрез отказывался выходить. Ни уговоры тетушки Сарабунды, ни обещания Ванцепупа Птолемеевича ни к чему не привели. В итоге мне в руки сунули палку колбасы и велели выманивать боязного из-под кровати.