Цитаты из книг автора «Марина Комарова»

Поэтому решила, что салат из капусты есть не основное блюдо, а прелестное дополнение к жареной картошке с мясом и грибами. Главное, договориться с самой собой, остальным ничего не останется, как принять ваши потрясающие отношения.

– Выбирайте выражения, Ада, – прошипел Фейрос. «Мы ему не нравимся», – отметила самооценка. «Нам он тоже», – радостно согласилось самомнение.

Беся утер слезы умиления: – Очень душевные люди. Просто прелесть.– Там не все люди, – заметила я. – А кому сейчас легко? – философски ответил беся.

– Прынц, – икнул беся. Тем временем уже попивая вино из горлышка, он подпер щеку кулаком и мечтательно посмотрел вслед уехавшему Эрику. Темненькие глазки приняли форму сердечек и загадочный пья… зачарованный блеск. Над головой закружился розовый ореольчик с золотистыми звездочками. Короче, бес-искуситель выглядел как профурсетка навеселе, в первый раз узревшая мужской торс с кубиками.

Я нагло отпихнула бесю, вооружившегося ложкой, и отделила ему только часть лакомства. Остальное – себе. Должна же быть хоть какая-то польза маленькой беззащитной женщине! «Касаемо маленькой ты, подруга, загнула», – тут же прорезалась из ниоткуда совесть. «Но польза все равно должна быть», – возразила жадность.

– А это опасно тут? – наконец-то сформулировала я вопрос. – Для жизни – нет, – успокоил он. – Но отбоя от противоположного пола не будет. Поэтому будь осторожна. Для демонов аромат невинности – самый сладкий на свете. А они все же мужчины красивые, поэтому устоять практически невозможно.Неожиданная весть начала приобретать соблазнительные формы. Может, если не у себя, так в этом мире наконец-то налажу личную жизнь?– Адочка, мне что-то не нравится твое выражение лица, – поделился наблюдениями Ванцепуп Птолемеевич. Но меня уже было не сбить с пути истинного.

– Деталь в том, что пять мужчин… – Он укоризненно посмотрел на меня. – Тут никто не считает такими цифрами. Так что ты, можно сказать, нетронутая девушка. Повисла тишина. Я соображала. Беся замер и, кажется, тоже переваривал информацию.– Но… там… тут… у нас, – путаясь, начала я, – после первого раза уже не девушка!Ванцепуп Птолемеевич побледнел, потом вздохнул: – Какой жестокий мир, Адочка. Какой жестокий!

Как оказалось, паук из рода гарагуртовых побаивался женщин. Но при этом его неизменно к ним тянуло, ничего с пагубной страстью он поделать не мог. Выяснилось, что Моня с перепугу залетел под мою кровать и наотрез отказывался выходить. Ни уговоры тетушки Сарабунды, ни обещания Ванцепупа Птолемеевича ни к чему не привели. В итоге мне в руки сунули палку колбасы и велели выманивать боязного из-под кровати.

«Давай сваливать?» – энергично предложила моя арахнофобия. «Подожди, тут неплохо кормят», – возразил здравый разум.

– Ты, случайно, шопоголизмом не страдаешь? – невозмутимо поинтересовался он. – Я им наслаждаюсь, – лучезарно улыбнулась я. – Особенно после того, как мне говорят, что не нужно себя ни в чем ограничивать!Меф выругался на каком-то незнакомом языке.– Ты мне тоже очень симпатичен, – кивнула я и тут же деловито уточнила: – Квиты? – Квиты, – тут же согласился он. – Пока что ты самая дорогая из всех женщин Одассоса, с которыми мне приходилось иметь дело.