Цитаты из книг автора «Марина Комарова»

– Сделайте мне кофе, – произнес он ледяным голосом и направился к себе. «Грубиян, – отметила я, – разве можно так обращаться с юной… не очень и симпатичной… очень… женщиной?»Беся только поцокал языком и покачал головой. Посмотрел, как я делаю начальнику кофе.– Давай пургену подсыплем? – деловито внес предложение. – Ему будет потом не до нас, а нам приятно.– Не знала, что ты такой живодер, – заметила я, ставя чашку на блюдце. – Я? – изумился беся. – Да я добрый! И очень деловой. А если кто-то мешает моей доброте и делу, то я его ух!

Себя сотворением тела он утруждать не стал. Причина была проста и банальна – лень. Та самая великая лень, которая давала сохранить нервную систему и двигала великий прогресс.

Тот-что-Между выжал из космической тьмы материю, ставшую твердой землей и горами. А потом растопил часть ледяных звезд, созданных братом, – и так появились моря и океаны. Вода принесла жизнь. После он собрал в руку прозрачность вод и разделил на три зеркала. И отразилась Земля в небесном зеркале, часть свою привнеся в Верхний мир. А в земном зеркале появились бездонная высь и светила, дабы в Срединном мире не воцарилась тьма. И гордо отдал Тот-что-Между третье зеркало младшему брату. Было оно прекрасно и загадочно, ибо отражало оба мира, но скрывало их за мерцающей дымкой тайны.Тот-что-стучит-со-Дна проникся подарком, прослезился от радости. Да столько было той радости, что зеркало выскользнуло из рук и рухнуло вниз, проделав дыры в Верхнем и Срединном мирах. Через дыры соскользнуло то, что наполняло оба мира, вниз. Частично. Так и появился Нижний мир, в котором смешалось все и сразу. И это все рухнуло прямо на очень красивое, но такое непутевое зеркало. Однако Тот-что-стучит-со-Дна неимоверно обрадовался и радостно унесся осматривать и приводить в порядок свой собственный мир.

Три божества подумали, что раз один мир нормально не получается, то почему бы не изменить изначальный замысел и добавить немного импровизации? Добавили. Импровизировал каждый как умел. Тому-что-Сверху достался светлый и бескрайний мир. Он создал Солнце из изначального огня, собрал солнечный свет, заморозил его в космической бездне и кинул на небо. Тот рассыпался мириадами осколков, превратившихся в звезды и Луну.

Испокон веков их было трое. Среди вечной тьмы и слепящего света.И было им грустно.Замыслили они сделать один-единственный мир, прекрасный и невероятный. На зависть всем мирам мир.И сказал Тот-что-Сверху:– Да будет небо и Солнце. Луна и звезды.И сказал Тот-что-Между:– Да будет земля и вода. Горы и подземелья.И сказал Тот-что-стучит-со-Дна:– Э-э-э… ребят, я слова забыл. С этих пор все и началось.

– Это все, конечно, чудно, но давайте все же не про ориентацию Мефа, а про меня. Есть ли реальная возможность разузнать, что происходит? Знаете ли, все эти тайны и загадки бередят женскую душу и все такое, но я как-то предпочитаю мужчину из плоти и крови, а не бестелесное нечто. На меня посмотрели с уважением. Даже беся.

– Кавалер – это всегда дело серьезное, – заявила тетушка Сарабунда. – Особенно если он уже немножко потратил на даму денежек.– А если не немножко? – тут же оживилась Цира. – Если не немножко, то однозначно надо на него посмотреть! – не смутилась моя квартирная хозяйка. – Если вы, конечно, понимаете, о чем я.

– Ладно, будет досаждать, зовите, – вдруг сказал Эрик. – Некий опыт после хозяина байк-мастерской есть. – А что было-то? – покосилась я.– Хозяин очень любил придираться по поводу и без оного. Без повода особенно любил. Ребята не выдержали и попросили меня поговорить с ним. Ну… и поговорил.Мы с Никой переглянулись, беся сглотнул. Потом я осторожно уточнила:– И… какой результат?– Теперь хозяин мастерской я, – невозмутимо сказал Эрик. – Я вообще мастер переговоров.Ника закашлялась, беся свалился с плеча. – Заметно, – пробормотала я.

А голосочек! Бери баночку и яд сцеживай – окажешься самой богатой женщиной мира! Если, конечно, этот яд использовать в лекарских целях, а не для упокоения богатых супругов. Хотя… еще неизвестно, что будет действеннее.

– А вы тут как оказались? – поинтересовалась я. – Не поверите, но я тут всегда обедаю, – хмыкнул он. – И теперь мне это делать намного приятнее.– Здесь надо зардеться, – шепнул беся. – Аки роза. И робко опустить ресницы. Ресницы я, разумеется, опустила. В направлении своего обеда. С румянцем вышло сложнее. Мне, конечно, шестнадцать лет. Но, увы, уже два раза. Поэтому отыгрыш смущения выходит не слишком убедительно.