Короля наградили таким взглядом, что он сник, сгорбился, сразу стал обиженным и жалким. Каменотесы медленно, будто через силу, принялись снимать цепь, протянутую поперек Ютиной груди. Королева оставалась безучастной.
Он на дне. Теперь он на дне, и толща воды сомкнулась. Под тяжестью ее погребены перепончатые крылья – и хрипловатый голос, укоризненные глаза, прохладные ладони. Прощай.
Этот, обезумевший, шел до конца. Не ярость вела его – нечто большее, чем ярость, огромное и чудовищу недоступное. И, поняв это, потомок Юкки впервые в жизни испугался.
Потому что обезоруженный, задыхающийся дракон невиданным усилием разорвал смертельные объятья и схватился с царствующим в своей стихии морским чудовищем, и никогда за всю свою долгую жизнь потомок Юкки не встречался еще с таким соперником.
Сумасшедший, да зачем?! Разве та жертва на скале стоила его жизни? Драконы не могут дышать под водой, ему бы на поверхность рваться, а он, окровавленный, с рваным горлом – кидается, нападает сразу справа и слева, задыхается, но бьет, кромсает, смыкает и размыкает челюсти…
Он видел, как орава мальчишек – а он не мог представить себе, что столько мальчишек может существовать на свете – зачем-то дразнит стайку других детей: он сначала принял их за странных мальчиков, и только потом услышал их истинное название – девочки…