– Добрый вечер, – наконец поздоровался гость глубоким спокойным голосом, никак не выдавшим недовольства.

– Пожалуй, свежим воздухом подышу… – пробормотала за моей спиной Рута и скоренько слиняла на улицу. Осторожно закрылась дверь, щелкнул замок.

– Что вы здесь делаете? – холодно спросила я.

– Это же очевидно, жду вас, – насмешливо ответил он. – Конечно, я бы предпочел беседовать в ресторации отеля, но вы опоздали на встречу. На два часа.

– Я не опоздала, – сухо прокомментировала я.

– Не заметили приглашения?

– То есть намека вы не поняли? – вопросом на вопрос ответила я.

– Прекрасно понял, но решил, что отсутствие нормального ужина не отменяет разговора, – объявил он, не сводя с меня пристального взгляда.

– Полагаете, у нас есть темы для разговора?

– Конечно.

– Вы ошибаетесь.

– Я никогда не ошибаюсь, – уверенно заявил он. – Мне в первый раз дали от ворот поворот через охрану.

Подозреваю, что ему вообще впервые дали от ворот поворот.

– То есть теперь вы хотите услышать лично? – предположила я.

Он напрочь проигнорировал сарказм и неопределенно кивнул:

– К слову, здесь тонкие стены. Я не подслушивал, а просто услышал ваш разговор с соседкой. Всегда так поступаете: продаете подарки от мужчин?

Я почувствовала, что против воли начинаю краснеть. С розами действительно вышло неловко. Да что там неловко? Помереть от стыда!

– Обычно я их вообще не принимаю, чтобы не избавляться, – ответила я.

– Любите превращать разговор в обмен колкостями? – вдруг спросил он, с трудом сдерживая улыбку.

– Только когда устаю.

– В таком случае не стойте, Лаэрли, присаживайтесь, – хозяйским жестом он указал на диван, укрытый прятавшим огромную проплешину пледом.

– Спасибо, – машинально я сделала шажок в комнату, но замерла на месте.

Стоп! Я только что поблагодарила свалившегося как снег на голову гостя за то, что мне предложили войти в мою же гостиную?! Да что со мной такое? Садиться не стала из принципа, скрестила руки на груди и вперила в мужчину ледяной взгляд.

– Какая вы, однако, сложная… – сдался он и поднялся с печально скрипнувшего кресла. Очень ловко поднялся, надо заметить. Я обычно долго ковырялась, чтобы вытащить пятую точку из дыры.

И, честное слово, лучше бы он оставался на месте, потому как высокая плечистая фигура, упакованная в дорогой костюм, казалось, заполнила пространство скромной гостиной. В кресле Соверен Гард выглядел… несколько компактнее. Не таким подавляющим. В доме мод он и вовсе не производил столь ошеломительного впечатления.

Мужчина прошелся по комнате. Помедлил возле комода, заставленного цветными гравированными карточками в деревянных рамках. Задумчиво покрутил один снимок в руках, поставил обратно. Кажется, небрежно, но ровно туда, откуда взял. А Соверен Гард, похоже, педант.

– Должен признать, что я несколько разочарован, – вдруг произнес он в тишине.

– В чем?

– Вы гораздо непритязательнее в обыденной жизни, чем кажетесь на первый взгляд.

Непритязательной я была и на второй, и на десятый взгляд. Когда половина жалования уходит на выплату ссуды в монетном дворе, как-то быстро учишься жить по средствам. Сама не знаю почему, но это верное наблюдение меня страшно задело.

– То есть можно было не напрягаться и не покупать тележку роз? – со смешком уточнила я. – Знаете, вы бы меня сильно обязали, если бы ограничились букетиком гвоздичек.

– Любите гвоздики? – Он перевел на меня пронзительный взгляд.

– Я вообще не люблю цветы, но чтобы выбросить маленький букет, не надо нанимать подводу.

– Вам нравится так жить, Лаэрли?

– Как?

– Бедненько, но чистенько. – Темная бровь изогнулась, светло-карие глаза насмехались.

Я никак не могла отвести взгляда от этих самых обычных глаз. Разве у магов его родословной не должно быть отличительных черт? В зрачках не должны мерцать звезды, а на физиономии расцветать какой-нибудь сложный орнамент, который на колдовском языке складывается в слова «осторожно, первосортная сволочь»? Нет? Как жаль!

– В таком случае, зачем вы явились в мой бедный, но чистый дом?

– Поверьте, не для обмена колкостями, – хмыкнул он.

– Тогда для чего? Явно не для того чтобы полтора часа любоваться на чашку с чаем, – кивнула я в сторону кофейного столика.

– Я хочу тебя, – будничным тоном произнес он.

– Простите, что? – опешила я.

– Что в этом непонятного? – Он изогнул бровь. – Я хочу тебя как женщину.

– Прямо сейчас?

– Особенно сейчас, когда ты мило остришь. Даже в этом уродливом рубище и в этой убогой хибаре на продавленном диване.

– Вы только что назвали мой дом хибарой?

– Это все, что ты услышала? – быстро переспросил Соверен.

– И диван не продавленный. Он просто вытертый! – для чего-то принялась я доказывать годность мебели, хотя по обстановке давно плакала свалка. – Вообще, прекратите оскорблять нас с диваном!

В комнате стало очень тихо. Замерев, я следила, как Соверен лениво приближался. Он остановился в паре шагов. Поза расслабленная, руки в карманах брюк, голова чуть склонена – он чувствовал себя не только хозяином положения, но даже нашего дома. Дивана с проплешиной в том числе.

Я подавила предательское желание отступить, а еще лучше сбежать на улицу и спрятаться в торговой лавочке тетушки Совы, которая из-под полы продавала отличную брусничную настойку. Было у меня подозрение, что после милой беседы с Совереном Гардом бутылочка не помешает.

– Что оскорбило диван, я понял. – Мужчина не потрудился скрыть иронию в голосе. – Но что оскорбило тебя, Лаэрли? Откровенность? Мы, конечно, могли бы обсудить погоду или последние постановки в Академическом театре, но к чему начинать издалека, если в конечном итоге я бы все равно предложил…

– Стать вашей содержанкой? – с трудом сдерживая ярость, перебила я.

– Покровительство, – мягко поправил он.

– То есть это вы время просто экономили? – фыркнула я.

От возмущения ужасно хотелось швырнуть в надменную физиономию Гарда туфлю. Честное слово, снять и с размаху запустить! Глядишь, повезет и посреди лба отпечатается след от каблука.

– Слушайте, господин Гард, я, конечно, встречала разных парней и среди них попадались весьма резвые, но вы обскакали всех! Впервые мне предлагают улечься на диван еще до официального знакомства.

Красивые капризные губы мужчины изогнулись в лукавой улыбке, а на щеке вдруг появилась премилая ямочка, вызвавшая у меня паралич сознания. Куда смотрели боги, когда награждали такой очаровательной черточкой злодея? Он протянул руку:

– Соверен Гард.

– Я вам кажусь смешной? – вызверилась я, сжимая кулаки.

– Не предполагал, что с тобой будет так сложно. – К счастью, руку он опустил, иначе бы ударила. – Ты же нимфа.

– То есть женщина второго сорта, что ли? Можно не церемониться?

– Ты передергиваешь. – Голос Соверена по-прежнему звучал спокойно. – Мы взрослые люди, и я точно знаю, что хочу. Не проще ли сразу перейти к сути?

– Не проще!

– Да, я заметил, что ты любишь создавать сложности на пустом месте. Я жажду обладать тобой, а взамен могу дать все, что пожелаешь ты.

– Например, купить новый диван?

Да что я привязалась к несчастному дивану? Стоит, никого не трогает.

– Например, купить новый дом.

Некоторое время я пыталась переварить непристойное предложение, но оно отказывалось усваиваться в голове. Внутри кипел гнев.

– И что, господин Гард, это разовая сделка? – стараясь говорить ровно, вымолвила я. – Я вам даю… то, что вы там желаете, а вы мне покупаете новый дом?

– Заинтересовалась? – понимающе улыбнулся он.

– Я выгляжу заинтересованной? – насмешливо изогнула я бровь. И, господи, кто бы знал, сколько сил мне стоило изобразить эту самую насмешливость!

– Ты мне нравишься, Лаэрли. Ты красива и остра на язык, а я всегда щедр и внимателен к своим женщинам.

Ну да. А еще отличаешься очаровательной «скромностью».

– Просто подумай хорошенько, – продолжал соблазнять он, добавив голосу чувственной хрипотцы, словно мошенник на рыночной площади, уговаривающий меня купить медвежонка вместо хомячка. – Все что хочешь. По щелчку пальцев.

– Прямо сейчас? В смысле, немедленно? – процедила я сквозь зубы.

– Если желаешь, – кивнул Гард.

– Подумала! – резко щелкнув пальцами, выпалила я, определенно приведя Соверена в замешательство. – Я очень, очень хочу, чтобы вы, господин Гард, убрались из моего дома. Прямо сейчас, немедленно! Завтра пришлю платье в башню Гард. Цветы, простите, вернуть уже не смогу, но в качестве благодарности дам отличный совет. Вы ведь не против?

– Как я могу тебе отказать? – Его глаза смеялись.

– Если вы еще когда-нибудь меня захотите, то просто примите ледяную ванну. Очень помогает…

– Ненавижу ледяные ванны. – Одним шагом он практически стер расстояние между нами. Я все-таки струсила и отшатнулась, упершись спиной в косяк.

– Что… что вы делаете?

– Ты похожа на испуганную гимназистку, – усмехнулся он, даже не представляя, насколько оказался прав. Когда мне встречаться с мужчинами, если все время приходится работать, чтобы вернуть долг монетному двору? Вернее, его хозяину Гилберту Эммоту.

– Вы слишком близко стоите, – голос неожиданно сел.

– Знаю, – тихо отозвался Соверен.

– Раз знаете, то отодвиньтесь. Вы нарушаете мое личное пространство!

– Я еще даже не начинал, Лаэрли Астор. – Он вдруг протянул руку и аккуратно заправил мне за ухо выбившуюся из скромного пучка прядь волос. – Нарушать твое личное пространство.

Неожиданно щелкнул замок и приоткрылась входная дверь, обдав ноги холодным сквозняком. Соверен мгновенно отступил, а ко мне вернулось дыхание. Рута бочком протиснулась в холл и виновато улыбнулась:

– На улице так холодно, а я в одном джемпере…

– Господин Гард уже уходит, – холодно объявила я.

Соверен понимающе усмехнулся.

– Подумай над моим предложением, Лаэрли, – напоследок произнес он и кивнул Рут: – Всего наилучшего, госпожа светлая колдунья.

– До свидания, – пролепетала она, старательно вжимаясь в выкрашенную бледно-желтой краской стену. Подозреваю, подружка хотела бы слиться с ней, но в зеленом платье это было весьма проблематично.

За Совереном Гардом закрылась жалобно скрипнувшая дверь. Я чувствовала себя оглушенной.

– И как? – с жаром вопросила Рута, схватив меня за руки ледяными пальцами. – Ты уговорила его не сажать меня за продажу роз?

– Что? – словно очнулась я от гипноза и бросилась на улицу: – Я сейчас.

– Ты куда? – не поняла она, но я уже выскочила на крыльцо.

Соверен уже забирался в экипаж.

– Господин Гард, постойте! – крикнула я.

Он обернулся и, заметив меня, жестом приказал лакею отойти. От поспешности я случайно промахнулась мимо одной ступеньки и чуть не свернула шею. Хорошо, что успела схватиться за перила, может, не особенно ловко, зато своевременно.

Раздраженно сдув с лица настырную прядь волос, я зашагала к Соверену и остановилась в шаге от него. Выпрямилась во весь рост, чуть на цыпочки не встала, но все равно пришлось задрать голову, чтобы заглянуть в высокомерное лицо. Честное слово, я привыкла источать надменность точно в глаза наглецов, не напрягая шеи, но спесивый болван Гард оказался настолько спесив, что просто был выше меня ростом! Злодей!

– Не ушиблась? – уточнил он, намекнув, что мой «грациозный» выход не остался незамеченным.

– Больше никогда не приходите в мой дом! – запальчиво произнесла я. – Не знаю, на что вы рассчитывали, когда возникли с этим своим предложением, но я никогда, ни за что, ни при каких обстоятельствах не стану вашей любовницей. Вы мне глубоко неприятны! И ваша прямолинейность вызывает отвращение!

Он смотрел с интересом.

– Почему вы молчите? – взвилась я.

– Ты специально за мной гналась, чтобы сказать, насколько я тебе неприятен?

– А? – хлопнула я глазами.

– Спокойной ночи, Лаэрли. – Соверен обаятельно улыбнулся. – Иди в дом, иначе простудишься. Твоя соседка права, на улице действительно холодно.

Он забрался в салон. Заставив меня посторониться, лакей закрыл дверцу и взгромоздился на козлы. Экипаж тронулся и вскоре скрылся за пригорком, а я в растрепанных чувствах и в расстегнутом пальто по-прежнему таращилась на опустевшую улицу.

Я словно вернулась на три года назад, когда пыталась найти деньги, чтобы спасти жизнь старшему брату… Мужчины, обладающие властью, знали толк в том, как заставить нимфу сожалеть о красоте, доставшейся ей от лесного народа.