Цитаты из книг автора «Марина Ефиминюк»

– Госпожа Вермонт, закройте глаза. – Зачем? – вылупилась та. В следующий момент он схватил меня за затылок и прижался губами к приоткрытому рту. Поцелуй длился всего несколько секунд, но, кажется, он был жарче, чем те, что он дарил мне ночью. – Какое счастье, что я успел до взлета. – Ты только что испортил мое реноме! – пробормотала я, глянув через плечо на салон, и народ с нарочито скучающим видом принялся отворачиваться к окнам. – На то и был расчет, – прошептал он мне на ухо и с улыбкой поцеловал в кончик носа. – Удачи на экзамене. Потом прискакала проводница и попросила возмутителя спокойствия выйти, хотя лично мне показалось, что зрители пребывали в восторге от картины, словно сошедшей со страниц любовных романов. Ленара вытолкали взашей. Правда, напоследок он успел пихнуть мне в руки ту самую серую папку, а потом улыбался широко и белозубо, дожидаясь, пока дракон поднимется в воздух. – Иветта, – процедила я, не глядя на сестру. – Никаких комментариев! – Да я вообще молчала, – со смешком отозвалась мелкая поганка. Когда воздушный порт исчез из поля зрения, а огромный, величественный гигант набрал высоту, я осторожно распутала завязки на папке и не поверила своим глазам. Внутри лежало судебное решение о том, что поместье Вермонт отобрали незаконно и теперь оно возвращалось нам с Иветтой. Сверху было приколото коротенькое послание, написанное четким почерком Кристофа: Госпожа богатая наследница, как твой поверенный, советую перед нашей свадьбой заключить брачный договор. – Какая чудовищная самонадеянность, – насмешливо фыркнула я, закрывая папку. В голове с немыслимой скоростью складывалась новая история о том, как столичный законник пытался вывести на чистую воду изворотливую выпускницу Института благородных девиц, писавшую эротические романы под мужским псевдонимом. Новая книга называлась «Поймай меня, если сможешь». Самая правдивая история о самом скандальном писателе королевства.

– Почему молчишь? – тихо спросил Ленар. – Мне ужасно стыдно, – призналась я. В следующее мгновение Кристоф стремительно развернулся, и я оказалась придавленной к кровати. – Я сделал что-то… – с тревогой заглядывая мне в лицо, прошептал он. – Да нет, дурашка, – фыркнула я, мягко погладив его по подбородку с пробившейся щетиной. – Я поняла, что неправильно описывала эротику! Это же какой стыд! У Бевиса Броза три четверти описаний – это самое дело, а оно неправильно подано. Не зря говорят, что личный опыт – основа хорошего романа… Что ты делаешь? Я охнула, когда губы Ленара прижались к вмиг затвердевшему соску. – Помогаю вам накопить личный опыт, госпожа Бевис Броз, – промурлыкал он.

. – Как тебе дом? – Красивый, – согласилась я, – и очень пустой. – А кабинет? – Удобный, – кивнула я. – Наверное, в нем хорошо работается, и улица тихая. Никто не галдит, не шумит. Еще мне нравится кожаный диван. Вообще, конечно, про диван я упомянула зря, в голове немедленно закрутились сцены из книг с участием этого предмета мебели. – Как поживает твоя подруга? – спросил Ленар, подходя чуточку ближе. – Готовится к экзаменам. – А лицо у поэта зажило? Забыл его имя. – Тео собирается жениться на Диаре Арно… В следующий момент Кристоф подался вперед и прижался губами к моему приоткрытому рту. На секунду он замер, словно ожидая, что благородная девица вмажет ему по лицу заклятьем глажки и тогда придется красоваться с женской пятерней на физиономии. Наивный, мало что столичный законник! Мы целовались упоительно и со вкусом. Я чувствовала жадные губы, жаркое тело, стонала от уверенных, смелых ласк. Мы налетели на стол, свалили бумаги, разбили стаканы с виски. Когда стало ясно, что на столе заниматься страстными глупостями не очень-то удобно, Ленар подхватил меня на руки и толкнул ногой внутреннюю дверь. (Именно так, как я описывала в романах.) – У тебя кабинет смежный со спальней? – пробормотала я между поцелуями, пока мы добирались до высокой огромной кровати. – Очень предусмотрительно. – Это был комплимент? – сыронизировал он. – Констатация факта, – прошептала я, впиваясь в его губы поцелуем.

– Что-нибудь выпьешь? – спросил Кристоф, звеня хрустальным графином и стаканами. – Виски, – отозвалась я, а когда за спиной воцарилась странная тишина, оглянулась: – Что за выражение на лице? Выпивать меня учил призрак деда Вермонта, а тот при жизни ничего кроме виски не пил. – Сколько тебе было лет? – Обычно в этом возрасте девочки пробуют безалкогольный пунш и хмелеют, – хмыкнула я. Веселые были деньки. Отец пришел в ярость и попытался дедушкин дух заключить в амулет, а потом мстительно утопить в ручье. Топиться дух отказывался, так что папа проводил какой-то зубодробительный ритуал на кладбище Эсхоль. Чуть было склеп не разнес, но предка, обучавшего девочку неподобающим благородным девицам вещам, все-таки упокоил.

– Госпожа директор, – я послала любезную улыбку, – в своей длинной и пространственной тираде… Да-да, я специалист по изящной словесности и знаю слово «пространственный»… Так вот, вы не уточнили одну немаловажную деталь. Когда пансион вернет на мой счет перечисленные за следующий семестр деньги? – После всех треволнений, что мы испытали из-за вашей сестры… – немедленно начала она. – Хорошо. Однако как специалист по изящной словесности я знаю громкое слово «мошенничество», – перебивая грабительницу, я поднялась и кивнула Иветте, чтобы та не задерживалась в кабинете, где настольную лампу, возможно, приобрели на мой гонорар. – Если вы не возражаете, то я позову нашего законника. Господин Ленар – старший партнер в «Рейсон, сыновья и Ко». Вы что-нибудь слышали о них? – Кхм, – только и смогла выдавить немного позеленевшая директриса. – Вижу, что слышали, – кивнула я и светским тоном добавила: – Он как раз дожидается в приемной… – Госпожа Вермонт! Мы всегда можем договориться! – немедленно заулыбалась директриса, вскочив с дивана следом за нами. В знак расположения она даже прикоснулась к моему локтю, но руку немедленно отдернула, видимо, осознав, что тело оппонента неприкосновенно. – Договориться? – состроила я задумчивый вид. – Думаю, я соглашусь. – Отлично! Мы же цивилизованные люди. – Я имею в виду, что согласна на дополнительную компенсацию, – подсказала я с улыбкой. – Когда будете перечислять деньги за полугодие, не забудьте добавить десять процентов за моральный ущерб. Знаете, мы платим за ваш пансион, как за крыло дракона, а потом вылавливаем детей из стражьих участков. Улыбка директрисы померкла. – А еще они меня в чулан закрывали, и там было очень темно! – мстительно заявила Иветта и добавила: – Я тоже хочу моральную компенсацию! Ночник! Мы с директрисой синхронно повернулись к тяжелому письменному столу, на котором красовалась очень милая лампа на длинной ножке и с красивым изогнутым плафоном… – Госпожа Вермонт, у меня нет слов, как это неблагородно! – растерявшись от неожиданной пакости, пробормотала она. – Вы же наследницы древнейшей профессии! – Простите? – вкрадчиво уточнила я, чувствуя, как меняюсь в лице. – Магия! – воскликнула она и выдала неуместный смешок: – Святые угодники! Я имела в виду, что вы обе наследницы одной из известнейших в нашем королевстве магических фамилий… Кхм… Законник в приемной? – И, скорее всего, слышал наш разговор. – Ох, вот как? – Директриса кашлянула. – Говорите, Иветте понравилась настольная лампа? Когда с чеком в ридикюле и с настольной лампой под мышкой я выходила из кабинета, Ленар, изучавший позавчерашний газетный лист, поднялся с дивана. Вопросительный взгляд сначала остановился на медной ножке от лампы в моих руках, а потом на плафоне, который тащила довольная, как сытый котенок, Иветта. Директриса, увязавшаяся нас провожать, видимо, из страха, что разбойницы Вермонт утащат еще какой-нибудь крайне важный предмет мебели, например стул из приемной, нервно улыбнулась: – Счастливо добраться до западных провинций, дамы. Секунду спустя она закрылась в кабинете и провернула ключ в замке. – Она отказалась со мной знакомиться? – Она боится законников, – пожала я плечами. – Удивительное дело, – иронично хмыкнул он. – Настольные лампы отжимают благородные девицы, а за что-то боятся законников.

Мы ели в гробовом молчании, без удовольствия. Кристоф попытался склеить светскую беседу, но в итоге ограничился парой анекдотов про воскресшего клиента. – Бабуля Вермонт умирала четыре раза, – не купившись на шутку, припомнила Иветта, как мы безрезультатно провожали на тот свет старую ведьму. – В последний раз папа предлагал сразу заколачивать гроб, чтобы не передумала отправляться на Эсхоль. Полагаю, что Кристоф проклял момент, когда решил угостить поссорившихся сестричек чем-то поприличнее свиных сосисок с уличного лотка. Должна сказать, что запах от чана, где плавали сосиски, шел восхитительный – как пробрался в окошко кареты, так слюнки потекли. – И чем все закончилось? – полюбопытствовал он. – Чем обычно заканчиваются похороны? – резко отозвалась я. – Замуровали в склеп, и если даже она очнулась, то родственники уже разбежались. Не хватало, чтобы Иветта припомнила, что потом дух бабули три месяца летал в поместье Вермонтов и скандалил из-за белого цвета савана. Она завещала похоронить в красном, чтобы доставить деду удовольствие. – Как профессиональный законник, могу с уверенностью заявить, что у обычных людей они, как правило, заканчиваются вскрытием завещания и судом… Кхм… Поддержал, называется, беседу! Светский лев, что б его разобрало проклятьем… Ой! Святые угодники, не надо его ничем разбирать! Даже насморком. Нам еще Иви везти в пансион на другой конец Аскорда! – Хорошо! – Я отложила вилку и обратила взор на сестру. – Что ты собираешься изучать в замшелом институте? Иностранные языки с акцентом западных провинций? Изящную словесность? – Нет, одного Бевиса Броза в нашей семье достаточно, – скривилась Иветта. – Я пойду на законоведческое отделение. Я многозначительно покосилась на Кристофа, намекая, что уважительный кивок определенно был лишним. – Семейное право – скучнейший предмет, – объявила я, – особенно если с преподавателем не повезет. – Я бы с этим поспорил… – попытался защищаться законник, хотя сам прекрасно понимал, что преподавательским талантом святые угодники его обделили. – Ничего, – с вызовом изогнула рыжую бровь Иви, – выучу! А потом осужу у дядьки поместье Вермонт. – Отсужу, – поправил Ленар. – Ага! – с азартом согласилась она. – Все у всех отсужу, никому ничего не оставлю!

Раскрывшаяся дверь спасла бунтарку от оплеухи. В напряженной тишине в кабинет заглянул Ленар. – Дамы, вы закончили? – мягко спросил он. – Нет! – в два голоса огрызнулись мы с сестрой, и на столе разлетелся осколками графин, хлынула на паркет вода, посыпалось стеклянное крошево. – Хорошо, – миролюбиво поднял руки Кристоф. – Громите кабинет дальше. Только постарайтесь не пораниться. Когда он начал тихонечко прикрывать дверь, из приемной послышался индифферентный голос Дэниара: – Господин Ленар, я уже говорил, что жениться на девушках из магических кланов опасно для жизни? Поверьте, хуже только на феях. Дверь закрылась, щелкнул замок. Мы с Иветтой недоуменно переглянулись. – Мне показалось, или они обсуждают женитьбу? – немедленно переключилась на другую тему сестрица. – Они оба вообще очень странные.

Кристоф решил дилемму без участия смущенных выпускниц Института благородных девиц. Пока я продумывала варианты, он сгреб меня в тесные объятия вместе с саквояжем, напоясной сумкой и взвизгнувшим от восторга внутренним голосом. – Привет, господин Броз. – Здесь жарко, – хотела стыдливо отодвинуться я. – Как в аду, – согласно пробормотал он мне в макушку. – Я весь день провел в зале суда и едва не опоздал. Ты просто божественно пахнешь! – Я шесть часов провела в вагонетке под брюхом дракона. – Мандраж схлынул, и ко мне вернулась ирония. – Божественно пахнуть я могу только коровником. Ленар пробормотал нечто невразумительное, кажется, обругал благородных девиц, умеющих тонко портить романтичные моменты (какая романтика, когда к спине платье липнет?), и отстранился. – Тебе не стоило приезжать, экзамен уже на носу. – Он забрал саквояж. – Моя младшая сестра пропала из пансионата двое суток назад. Что мне прикажешь, сидеть и спокойно зубрить грамматику? – раздраженно буркнула я. – Я понятия не имею, где она. – У меня в конторе, – подсказал Ленар, осторожно подталкивая меня к выходу. – А? – исключительно по-умному отреагировала я. – Ты же прислала магическую почту. Как только послание пришло, твою сестру начали искать. Иветта сутки провела в стражьем участке – некому было внести залог. Когда я был на слушании, мне передали записку, что с ней все в порядке

Перед пологом охранного заклинания, поблескивающим в воздухе, словно тончайшее полупрозрачное полотно, Ленар подхватил меня на руки, перешагнул через порог общежития в коридор… Где мы буквально нос к носу столкнулись с ведьмой Ру. Не иначе как старая швабра страдала бессонницей и бродила по коридорам замка, подобно призраку черной вдовы. Пауза была поистине оглушительной. Мы трое застыли в оцепенении. На лице декана сменялись эмоции, от изумления до гнева, и когда она открыла рот, чтобы высказаться, я выпалила: – Благословите, наставница Ру! Мы хотим пожениться! Странно, что Ленар не швырнул меня на пол, словно прокаженную, а, наоборот, решительно прижал покрепче к широкой груди и стиснул посильнее ноги. Думаю, что представлял шею. – Прямо сейчас? – сухо уточнила ведьма. – Думаете, стоит до утра подождать? – с достоинством отозвалась я, будто мы действительно собирались нестись под венец, да с такой проворностью, что юбки путались в ногах и брюки задирались до колен. – Господин Ленар, София – юная неопытная барышня, но вы-то взрослый мужчина. Профессиональный законник! Объясните своей… благородной девице, что по ночам ратуша закрыта, а обрядники спят. – Вы правы, госпожа Ру, – отозвался он непередаваемым тоном серьезного господина, не верившего, что попал в чудовищный конфуз. – Как всегда. Она поджала губы и, придерживая длинную юбку, начала подниматься по лестнице. В гробовом молчании мы провожали сухую высокую фигуру старухи. – И еще, господа, – оглянулась она через плечо. – Завтра утром загляните ко мне в кабинет. Прежде чем по институту расползутся слухи. Наконец наставница скрылась. Вокруг нас сгустилась тишина. – Жениться на Бевисе Брозе? – с иронией уточнил Кристоф, осторожно ставя меня на пол. – Сам бы придумал что-нибудь путное, – проворчала я, оправляя юбки. – Я молчал, потому что обдумывал привлекательность сделки. – А я-то решила, что ты проглотил язык от шока. – Меня успокаивала мысль, что на самом деле Бевис Броз – очаровательная благородная девица и обрядник не наложит на нас анафему. – О чем говорит этот мужчина? – с деланым недовольством пробрюзжала я и решительно отказалась прислушиваться к сердцу, екнувшему в ответ на широкую открытую улыбку. От нее на правой щеке Ленара появлялась маленькая ямочка, а вокруг глаз собирались тонкие лучики-морщинки. Проклятье, почему я замечала эти очаровательные мелочи?

– Твоя ладошка красуется на физиономии ди Ланса? – улыбнулся Ленар. – Он попытался мне грозить, и я разозлилась. – Ожог выглядел серьезным. – Я сильно разозлилась, – дернула я плечом.