– Знаешь, позор, по сравнению с трупом в нашей карете, вообще ничего не значит, – хотела пошутить, но шутка вышла невеселой.

– Николь, – прошептала Рика, – я так боюсь, что мысли вообще разбегаются.

А у меня их словно вовсе нет. Но могу смело признать, что в стрессовых ситуациях я могла быстро собраться с мыслями, а вот сестра действовать. Как лихо она меня сегодня защищала! Аж в глазах стало щипать. Я проморгалась, отодвигая желание пореветь до лучших времен.

Коснулась артефакта.

– Рики, как я выгляжу?

– Как запуганный мальчишка. – Сестра коротко посмотрела на меня, стараясь не упускать из вида лошадей.

– Хорошо… Так, мы приехали поступать в Академию. Прошли начальный уровень обучения в сельской школе. Жили в Ганнибаловке…

– Прости, где?

– Ганнибаловка. Деревня такая в графстве Древенстоун. Мама еще говорила несколько названий, которые можно выдвинуть за свое место жительства. Такие глубинки нашего государства, что даже, наверное, король о них не слышал.

– Мама же вроде еще предлагала «Добрые пчелки» и «Земля Блажи».

– Нас будут спрашивать, откуда мы, – хохотнула. – Не хочу быть ни пчелкой, ни блаженной. А ганнибалом никто не станет дразнить. Не так уж это и смешно.

Рика задумалась.

– Приехали поступать на артефактора и зельевара по протекции магистра Ривербера. Нас зовут Рика и Ник Мелье. Брат с сестрой. Двойняшки. Двадцать лет.

– А ума нет, – не удержалась от едкого высказывания.

Я не успела договорить, как сестра резко затормозила лошадей, останавливая карету. Мы подъехали к вратам Академии, и сейчас начнется первый досмотр. Хорошо, что экзамены идут целый день, иначе мы бы просто не успели…

– Имя! – гаркнул на нас вышедший из какой-то каменной будки детина невероятных размеров.

Его зеленая кожа сияла на солнце, а болотные глаза прищурились от подозрительности. Здоровый изогнутый клык едва не дотягивался до носа, а оскал, видневшийся из-за неприлично пухлых губ, пугал.

– Ник и Рика Мелье, – прохрипела я, стараясь сделать голос ниже.

Гораздо и гораздо ниже.

– На территорию Академии со своим транспортом нельзя. Есть регламент…

– У нас там вещи, – пискнула Рики, перебивая детину.

– У всех вещи. Вот поступите, и помогут вам их перенести. А пока отодвиньте карету и привяжите живность к дереву.

– Спасибо, уважаемый.

– Ник, а можно я? – Рики глупо захлопала глазами, видимо, вживаясь в какую-то роль.

Кивнула. Мол, валяй. Управляй… Тем более, сил у меня мало, на ветру, вон, и то, качаюсь.

Мы заехали в лес, остановили животных, привязали их к большому дубу. По макушке щелкнул желудь, ветер ударил в лицо. Прислонилась к стволу.

– Знаешь, так даже лучше, – прошептала сестра, – сначала поступим, потом будем прятать Йорика.

– Йоннифер тогда уж, – фыркнула. – Кукла, конечно, вышла страшной и странной, но на девицу известной профессии…

– Ника! – возмутилась Рика.

– Где документы и письмо магистру?

Сестра похлопала себя ниже живота и скорчила обреченную мину.

– Выхода не было. Пришлось прятать… Наспех.

– Доставай, – закатила глаза, – а то представь картину: встречаем магистра, и ты начинаешь рыться в исподнем, чтобы достать письмо от матушки.

Щеки Рики заалели.

– Детина на нас не смотрит, – проинформировала сестру, которая быстро стала вытаскивать изрядно помятые бумаги.

Рика протянула документ и письмо мне.

Взяла, положила в карман брюк.

– Всё, идем, словно ничего сегодня не произошло. Просто мы из Ганнибаловки. И этим все сказано.

– Не отходи от меня, ладно? – в голосе сестры слышался страх.

– Прорвемся. Иначе просто и быть не может, – заверила близняшку, взяла ее за руку и вместе, на гнущихся от усталости ногах, мы направились в Академию, не подозревая, что цирк только начинается.

***

– Рика, – шепотом позвала сестру, – Ты их видишь?

Я с одурением смотрела на мрачных типов в черных балахонах с ярко-зеленой эмблемой в виде черепа. Страх схватил за горло и чуть не порушил весь наш «побег».

– Некроманты, – выдохнула сестра. – Ты как? Держишься?

– Почти. Надо узнать, как поступить в Академию: что делать, к кому бежать…

Но, похоже, идти на разведку предстояло прямиком в логово мертвяков. Тело содрогнулась от омерзения с примесью противного липкого страха.

– Я схожу, Ник. Ты, главное, на них не смотри. Просто представь, что они не имеют дел с трупами, – после сказанного Рика посмотрела в сторону, где находилась наша карета и добавила: – К слову, мы сами с ними теперь имеем дело.

От подобного сравнения меня едва не стошнило. Испепеляюще поглядела на Рику и вынула письмо. Дрожащими руками передала и прикрыла глаза.

– Давай быстрее, меня скоро трясти начнет. Особенно от этих задохликов.

Сестра поспешила все разузнать, а я окунулась в прошлое… И так стало горестно и жутко, что хотелось выть белугой. А не стоять тут истуканом и держать себя в руках.

Отец умер внезапно. Знаю, Рики винит себя в его смерти. Но сестра послужила лишь катализатором неизбежного. Папа болел. Сильно. Не обладая магическим потенциалом, он старел… Как и все люди. А с возрастом проявлялись нажитые болячки. Мы с Рикардой знали об этом, но все равно не ожидали столь стремительного угасания. Случилась трагедия летом. Тогда еще моросил дождь, и пахло так вкусно: cырой землей, травой и цветущими яблонями. Почти, как сегодня.

Рике строго-настрого отец запретил варить зелья по дряхлому пособию «Природное знахарство», но сестра немного завидовала мне. Я любила мастерить всякое. То маме колечко от головной боли, то папе устойчивую трость, то обод для волос с запахом цветов. Мои изобретения в то время казались безобидными и кропотливыми. Я могла сидеть над ними неделями, не беспокоя семью. Рики не была такой. Вечно выискивала разные рецепты. Готовила зелья и зачастую подливала их слугам.

– Николь, не переживай. Все, что я варю – здоровья ради. Безобидно, полезно. Без разрушительного эффекта, – говорила всегда сестра, изображая невинность. А, может, и правда верила, что без знаний и навыков может получиться что-то толковое.

Но вот наши немногочисленные слуги, родители и гости не были согласны с Рикой. Мама однажды после того, как выпила зелье для бодрости, икала три дня. Повариха съела пирог с интересным ингредиентом и на время потеряла обоняние. Конюх так и вовсе стал ржать, как лошадь, после целебного чая Рики.

Папе за неделю до того дождливого дня стало совсем плохо. Голова раскалывалась, конечности немели, сердце билось, словно ненормальное. Мама держалась, как могла. Храбрилась и нас уверяла, что это временно. Только вот отцу стукнуло шестьдесят… Матушка была намного младше, но любила мужа всем сердцем. Рика очень переживала. Да что там! Все себе места не находили от волнений. И только сестра рвалась доказать отцу что-то, обратить на себя внимание…

В ту неделю Рикарда приготовила какую-то мазь на основе кучи трав. Вроде бы безобидное месиво, которое должно помогать. Да только сестра спутала одно растение и добавила в мазь не то. У отца началась аллергия, которая мгновенно вызвала отек внутренних органов, и он скончался. Рики считает, что виновато ее непослушание. Ведь ей строго-настрого наказали не проверять свои творения на людях и животных. А сестра, пытавшаяся помочь отцу выздороветь, решила рискнуть.

Просто так сложилось. Рики винит себя в смерти папы, а я после похорон ненавижу и боюсь некромантов и трупов. Непроизвольное чувство, которому теперь не место в моем сердце, потому что оно может помешать нам выпутаться из заварившейся истории.

Рики говорит, что мой страх странный. Ведь бояться нужно живых, а мертвые уже давно в мире Сатоса. Да только после кончины папы, к нам пришел некромант. Страшный, опасный, противный… От него несло тухлятиной и разило бурбоном. Кости, словно обтянутые белой прозрачной кожей, выпирали. Скрипящий вкрадчивый голос проникал в душу, теребил неведомые ниточки, будил первобытный страх. Некромаг пришел, чтобы удостовериться: отец умер от болезни. Сестра тогда не могла ни есть, ни пить. Ведь считала себя виновной. Но государственный служащий выдал нам бумагу, где говорилось о естественной смерти. Я ни тогда, ни сейчас не понимаю для чего было это делать уже после захоронения. Этот вопрос так и остался открытым.

– Ты на какой факультет? Говорят, к жмурикам уже всех набрали. Бешенный поток в этом году. – Со мной рядом поравнялся какой-то парень.

Быстрее бы Рика уже вернулась. Где ее так долго носит? И толпа этих некросов идет прямо на меня. Что ж коленки-то так дрожат… Николь, успокойся, быстро!

– А ты куда?

Если не можешь ответить, то сам задай вопрос. Выиграешь время, чтобы придумать ответ. Я откуда знаю, куда поступаю.

– Хочу на боевой. Но хотеть – это полдела. Сам же знаешь, что кристалл показывает соотношение способностей.

Про кристалл мы с Рикой и не знали. Я как-то вообще не думала, что однажды попаду в Академию Магии. Девочкам-аристократкам с магическими способностями часто хватает и домашнего обучения. Бесит, конечно, что нас считают просто разводчиками магов, но хотя бы военных обязательств нет.

– Зато быстро пройдет распределение.

– Это да. Ты представь, что будут гонять и проверять, кто чего стоит. Займет уйму времени. Все бездари отсеются после первой сессии. Я, кстати, Эрдан Ламат.

– Давай отойдем в сторону, – сказала, выдохнув, а затем поспешила реализовать свои слова. За счет размашистого шага оказалась у стены за считанные секунды. Смотрелось это, наверное, странно. Но зато я не столкнулась с черными балахонами.

Новый знакомый оказался эльфом. Но, правда, каким-то низким.

– Ты точно на боевой? – в голосе невольно скользнула насмешка.

Ника, контролируй себя! Нельзя оценивать всех по внешности.

Эрдан улыбнулся. Видимо, не многие верили в его желание стать боевым магом. Эльф, пусть и низкого роста, показался мне симпатичным. Острые уши забавно оттопыривались, рыжие волосы спадали до талии, а длинный нос в веснушках притягивал взор. Нет, не из-за милости, а из-за размера. Я, действительно, таких здоровых не видала. Хотя у нашего конюха нос еще и с горбинкой. Глаза у эльфа насыщенного изумрудного цвета, а еще присутствовала лучистая улыбка. В целом, парень производил приятное впечатление. Но на боевика не тянул. Это я как девушка рассуждаю.

– Желательно. У меня все ближайшие родственники этот факультет заканчивали и служат теперь в органах. Мне нравится идея защищать слабых и наказывать виноватых. Родители, конечно, уговаривали присмотреться к теоретикам. Но, по мне – это скукота смертная.

– Я тоже особо не знаю, куда хочу. Артефакты люблю мастерить если только. Ник Мелье, – улыбнулась парню. – А вон и моя сестренка бежит. Мы вместе приехали поступать.

– Красивая… И интересно одета…

Сестра молча поманила меня рукой.

– Эрдан, приятно было познакомиться, встретимся позже, – буркнула и побежала к сестре, которая пыталась отдышаться.

– Магистр Ривербер нас ждет. Сказал, чтобы живо приходили в аудиторию.

– Тогда чего же мы ждем? – Взяла сестру за руку. – Бежим!