Цитаты из книг автора «Марина Аромштам»

пусть я тогда буду И пусть каждый встречный, взглянув на меня, думает с тихой печалью: «Какая бедная девочка!»

пусть я тогда буду . И буду жить с этим чувством – тихо страдая в душе, но ничем не выдавая страданий.

Они жить. Их настоящее – переплетенное с моей жизнью – вытекало из прошлого и не было от него отделено. Это прошлое что-то сделало с моими бабушками и дедушками, с моими родителями. Их страхи и предрассудки настигли меня как во́лны нашей общей истории – пусть они и молчали о многом.

Понимание ребенка, даже проблемного, тяжелого, увеличивает ресурс нашего терпения, потому что открывает дополнительные возможности для сочувстви

силы, уверенность в способности защитить. Уверенность тает по мере того, как дети догоняют тебя в росте.

Мы им не соразмерны. Всегда не соразмерны. Но наклоняться над ребенком для взрослого все-таки более естественно. В этой позе есть что-то правильное, охранительное, оберегающее. Если, конечно, ты именно наклоняешься – чтобы быть ближе к нему, чтобы услышать, увидеть, обнять, а не нависаешь с угрозой. И в этом наклоне твоем – ощущение

В каждой сцене – новый Ромео и новая Джульетта. Потому что многим хочется попробовать «как они». И хочется выпустить наружу то, что бьется внутри.

Но если ты еще не хочешь учить ноты и не хочешь учить буквы, ты можешь заниматься другими делами – лепить или рисовать. Или лазить по веревкам. Ты можешь не лепить и не рисовать, хотя это почти невозможно. Пер говорит, это невозможно. Ребенок хочет дела. Он не может жить без дела. Просто он должен сам его выбирать. Но если вдруг он ничего не хочет, он будет лазить. От этого он никогда не откажется, потому что мечтает оторваться от земли. Все дети мечтают. Даже некоторые взрослые мечтают. Но не знают, как. Для этого и нужны веревки.

В общем, я никогда не скрывала, зачем это надобно взрослым – устраивать детям праздники. Почему не стоит жалеть на них сил и времени. Да для того, чтобы приобщиться к истинному переживанию. Это всегда терапия для взрослых, прорыв из привычной бытовой круговерти в новое измерение

Я смотрю на Диму и говорю себе: запечатлей его в сердце. Таким, какой он сейчас. Запечатлей покрепче. Тогда ты его уже не убьешь. На уроке русского языка. Во время какого-нибудь тренировочного диктанта. Или во время контрольной по математике. Когда ему придет в голову кукарекнуть (или издать другой звук. Звуковой репертуар у него довольно обширный). Нельзя – невозможно – убить того, кто был так прекрасен на сцене.