Отзывы на книги автора «Марина Ахмедова»

Взрыв... Еще взрыв... Бегают солдаты, кричат и рвут на себе волосы женщины над трупами детей и мужей. Мужчины нервно сплевывают на землю и пальцами поигрывают по стволу автомата... Грозный... Какие ассоциации у вас с этим городом? У вас, люди, которые благодарны судьбе, что живут в мирной стране ,что небо над их головами не сверкает от пуль и бомб. Название города нагоняет неуютное чувство причастности и хочется забыть, переключить канал. Там живут люди, они до сих пор живут, несмотря на годы войны. И жили они под пулями, в полуразрушенных домах. Жили, потому что привыкли. Пешки в игре великих мира...
Название обманывает с первой же страницы - это не очередная история об обездоленных в приюте-интернате. Это выживание слепых в жестоком мире. Когда вокруг война, но зорко лишь сердце. Когда слепые живут в душном отсыревшем подвале вместе с несколькими зрячими, разной верой, разными мировоззрением. Они живут, питаясь мучными лепешками вперемешку с побелкой и пылью. Они выходят на улицу под прицелом снайпера, потому что снайпер "делениями на линзе ... измерял величину душ прохожих. Но не размер определял людскую судьбу, а то, что сидящий на крыше был богом". Жить хочется, плясать и под пулями будешь. Обычные люди. Такие как мы. Со своим прошлым. Прошлое осталось в Грозном, еще не разрушенном. Еще цветущем.
Мне кажется, что автор задает немой вопрос читателю: за что все это было? Есть ли Бог? Какой он? Почему наказывает или дает испытание? Почему с одними людьми такое бывает, а с другими нет? Она не вызывает чувство жалости к своим героям, она констатирует факт. Смотрите, читайте, такое может быть за кадром кинохроники. Город может быть и с живыми пострашнее Припяти и Чернобыля. Потому что люди могут быть ужаснее диких голодных зверей. Но есть надежда на лучик солнца и каплю весеннего дождя. Главное, хотеть и верить...

Дочитала «Пляски бесов» Марины Ахмедовой, всё гадала, как бы написать, чтобы без спойлеров — не хочу никому удовольствие портить. Поэтому расскажу, что почувствуете, а сюжет пересказывать не стану.
Роман сделает с вами вот какую штуку:
– Вы окажетесь в Закарпатье, будете своими ногами бродить по селу Волосянка — по дороге вдоль кладбища, мимо дома старика Панаса — он еще на заборе повесил треснутую крынку, любуясь закатами, слушая перекаты ручья, затихающего на границе между миром живых и миром мертвых.
– Вы будете сострадать героям, болеть душой за них, а к финалу совершенно запутаетесь — где добро, а где — зло. Всё в книге неочевидно, как в жизни. И вот что думаю, бесы — это порой мы сами. Никакая ведьма не будет опаснее толпы, сооружающей для нее костер.
– Вам будет страшно. Дмитрий Быков говорил, что в России женщины пишут хорроры лучше мужчин, поскольку не приемлют скуки. «Пляски бесов» пропитаны таким ужасом, от которого забываешь дышать. Образы осязаемы, всё живое. Как у Пушкина во сне Татьяны, как в «Бездне», разверзнутой Даниилом Андреевым, как у великого Гоголя. Упоминаю писателей не ради красного словца — мотивы, отсылающие к ним, в романе есть, и считываются они превосходно.
– Вы лучше поймете жителей Западной Украины. Идеи, которыми увлечены персонажи, их представление об их роли в истории, о желанной ими жизни близки к реальному положению дел. Марина Ахмедова прежде всего репортер, она бывала в тех местах, о которых пишет в романе, общалась с людьми. Поэтому даже в романе мистическом вы обнаружите что-то, близкое к сегодняшнему дню.

Западная Украина, Львовская область, село Волосянка. Реально существующий населённый пункт, раскинувшийся в долине двух рек в далёком 1572 году, село со своей историей, своими легендами, своими достопримечательностями.

Волосянка живёт своей жизнью. Днём дед Панас у плетня цигарку потягивает, кумушки грязные сплетни плетут, местный люд прилежно посещает церковь, мужики чарочкой хреновухи не гнушаются, парубки с девчатами женихаются, в общем обычное село, каких много. А вот ночью… Ночью-то всё и начинается, вся изнанка поганая наружу выворачивается – мертвые ходят, кресты летают, ведьмы ворожат, бесы пляшут.

Гляди, вон пан Степан после хреновухи дедовой на пригорке прикорнул, вон бабка Леська в ворожбе своей лютой упражняется, вон Царко резвится, а вон невесту мёртвую пользуют, а там призраки упивцев песни у костра поют, а тут сестра воронова вышиванку розами украшает, а вот бабца покойная душу молодую по ночам высасывает, а вот кумушки всевидящие-всезнающие желчью да ядом плюются, а вот отец Василий против беса чашу свою святую поднимает, а вот и свадьба с сыном Господаревым по селу вышагивает, а там, слышишь, ворон в колокола церковные вызванивает, беду вещает. Да много чего было в том месте, всего и не упомнишь сразу-то. И нет здесь сюжета великого, просто жизнь одного села, просто люди, просто пороки, просто хитросплетение судеб.

Автору отлично удаётся прописывать образы и характеры своих персонажей, мистическая сторона романа просто великолепна, политическая же составляющая поначалу едва прослеживается, клюнет автор слегка страну, народ, его веру и убеждения, и в кусты спрячется. К концу уже раскрылась Марина полностью, Майданом закончила, пляску бесов туда перенесла. Иногда журналистов подводит их профессионализм, иногда позиция якобы непредвзятого рассказчика, Ахмедову подвело сразу всё, финал слил автора полностью. Крынка разбита…

Сегодня я закрыла книгу, которую взялась читать случайно, в которой погрязла и которую больше не открою (в ближайшем будущем).
Однако, такие книги нужны и читать их надо, чтобы, упаси Бог, не повторить судьбу героев.
Я говорю о книге "Крокодил" Марины Ахмедовой.

"Крокодил" - это дезоморфин, а все герои этой книги, за исключением второстепенных - наркоманы.
Повествование - нескончаемая череда: пришли, поперекидывались фразами, типа: "Ты чё? - Я ничё", сварили, употребили.
Удушающий, изматывающий рваный слог, поток реплик, ругательств ни на кого "в воздух, для связки", огранниченный обзор. Это сложно объяснить, только у Марины Ахмедовой получилось мастерски описать эту жизнь вскользь. Город, близкие, да и просто люди - где-то там, за мутным стеклом; видно, но не различить, слышно, но не понять и чувства вроде бы должны быть, но они какие-то смазанные, что ли... Всё затмевает тяга или же просто привычка чем-то заткнуть ещё один день. Встречаться с собой - лень, или страшно, или не вспомнить. Есть какие-то грёзы о себе, полу-реальные картинки-воспоминания, они и "пробиваются" в реальность, вот Яга, показывая на своё опухшее лицо, постоянно говорит: "Это я в солярии была!" А Светка постоянно рассказывает, как на автозаправке работала, по восемь тыщ в день делала и сумки брендовые покупала. А в реале у Яги лицо бугристое и волосы скомкались в валенок, и на ногах - только шлёпки, похоже постоянно (а время действия - полу-зима, начало весны). Про девушку по имени Жаба я вообще молчу. Как её прямо с вокзала, где жила и работала, не отвезли в больницу с зелёными изъязвлёнными ногами и руками! Подальше, а то мало ли, заразная.

Почитала рецензии. Кто-то жалеет... Кто-то замечает, как часто подобные люди говорят и рассуждают о Боге. Да, говорят, но опять-таки, вскользь. Не проникаясь. А вот что задевает, и очень больно, - их участь и чья-то вина за эту участь! Вот здесь реальные эмоции: злость, обида, гнев, зависть. Кто угодно виноват: кого-то мать прокляла, кто-то замуж не вышел, у кого-то муж скончался, кто- то без нормального жилья и работы... И это всё - типа, причины, чтобы влить в себя химически жуткую смесь!

Кошмар. Вот от этого волосы шевелились, даже не от описания их быта и глюков!  Блин, если ты не вывозишь эту жизнь, ну попроси о помощи! Даже если влип, но можно же слезть!
Но, увы....

А "Крокодил" очень сильная, жесткая книга. Читать надо, чтоб знать, какие вещи никогда не нужно трогать!

PS. Нужно срочно взять читать что-то жизнеутверждающее!

До этой книги я почти ничего не знала о чеченских войнах. Ну, было что-то из серии "Злой чечен ползет на берег", слышала пару фамилий... И все. На уроках истории этот период дивным образом прошел мимо меня - я даже не знала, что чеченских войн было несколько. Думала, что она была одна, но очень длинная, и, возможно, до сих пор продолжается.

Эта книга ответов на мои вопросы не дала. Она дала мне нечто большее - вырванные кадры из того, что было тогда. Было по-настоящему, а не в учебниках и рассказах. Она дала мне ощущение, что я была там. Присутствовала. Ощущала. Это бесценное чувство, которое возникает после прочтения некоторых книг, случалось со мной всего лишь несколько раз в жизни. И вот - снова.

Самый высокий балл. У автора талант, не иначе.

я услышал про эту книгу в одном из интервью Улицкой. она не то что бы ее расхвалила, но осторожно сказала, что книга острая и очень нужная. я стал эту книгу искать. нашел автора, прочитал ее статьи в "русском репортере". узнал что книга еще даже не вышла, а статья из которой выросла эта книга удалена с сайта "рр". и только гугл знает где ее искать. стал ждать выхода книги. дождался. прочитал. и честно скажу - пожалел, что прочитал. книга совершенно никакая. пересказывать сюжет не хочу, но замечу лишь что в одном из интервью Ахмедова заявила что ни Ширянова, ни Уэлша она не читала и чуть ли этим не гордится. а зря. чтобы хорошо и качественно описать наркотический ад, надо в нем побывать, немного в нем повариться и пропахнуть серой. протусовать недельку на квадрате варщиков крокодила для написания хорошей книги мало. для хорошей статьи - достаточно, а для книги мало.

после прочитанной последней строчки на последней странице у меня появилось ощущение что журналист Марина Ахмедова просто делает себе имя на модной и острой теме - теме беспощадного истребления наркоманов государством. ведь для думающих людей давно перестал быть секретом тот факт, что наркоман в сегодняшней России это унтерменш и человек даже не второго и не третьего сорта. это раковая опухоль, которую нужно как можно быстрее удалить из тела страны. и никакой химиотерапии - только резекция, только хардкор. не случайно автором выбран город Екатеринбург - своеобразный Сталинград беспощадного сражения между государством и наркоманами. ведь то, что делает страна с героиновыми джанки это именно истребление и никакого другого слова тут не подобрать. потому что когда больного человека вместо лекарства принуждают использовать убивающий его медленной смертью яд - это напоминает беспощадную войну. и мне очень жаль, что журналист Ахмедова могла бы про все это написать отличную книжку, но не стала. вместо этого она напихала в свой роман христианской мистики, набросала вялых метафор ala "в окно билось лето и ветка рябины" и с чувством выполненного долга сдала свою раздутую до объема книжки журнальную статью в издательство.

И всё это, к сожалению, - наша реальность

Извините за сумбур.
Редко во время чтения меня охватывают такие жуткие эмоции: паника, боль и безнадежность.
Да, конечно, я читала эти репортажи и ранее в "РР". В этой книги они собраны вместе, а значит окатывают сильнейшей волной.
Марина Ахмедова, на мой взгляд, одна из самых талантливых современных корреспондентов. (Ладно, для меня самая).
Я помню её интервью с Ярошем, с дагестанскими боевиками.
Я люблю её репортажи за ЧЕСТНОСТЬ. Это главное её отличие от большинства запрограммированных журналистов.
На самом деле, не понимаю почему эта книга попала в список запрещенных в Украине. Она ведь аполитична и до жути человечна. Марина рисковала быть убитой ополченцами и украинскими военными. В равной степени.
Её вопросы конкретны и кажутся даже провокационными. Она не делит героев на "свои" и "чужих". Они просто люди, которые живут в наше время. Нет плохих и хороших. На страницах книги можно услышать голоса жителей Львова и Донецка, Киева и Крамоторска, Крыма и Антрацита. Они живые. Они хотят жить.
Но война превращает их в одержимых. И ты понимаешь, что уже не разбираешь, кто страшнее, защищающиеся ополченцы или львовские солдаты?

– То есть у маленького солдатика была миссия? – Я снова поворачиваюсь к рыжему, и он судорожно кивает. – И вы ее выполнили?
– Та. Виходило – слово за слово. Вони стояли на своєму, і я стояв на своєму. На тому ми і розходилися. Але я сказав їм батину думку – що Україна єдина. Що ми всі люди сходу і заходу єдині. Просто політика ділить нас.
– Если каждый оставался при своем мнении, значит, вы миссию не выполнили.
– Виконав. Я все одно, коли на мене кричали і коли від мене відверталися, продовжував їм говорити думку мого батька.
– Мы принесли на восток росток запада.
– А на запад вы принесли росток востока?
– Неа… Там люди живут бестолково и одним днем.

Каналы, сми, политики пытаются научить нас ненавидеть друг друга. Успех достигнут.

— Проклятая Россия, — слышится голос молодого солдата сверху. — Проклятая Москва. Проклятые оккупанты.
Яма с одного конца перекрыта железным листом. Я замечаю в углу старую женщину. Вобрав голову в плечи, она молится. Я выглядываю из ямы. Стемнело. Небо прорезает узкий серп месяца. Встречаюсь глазами с украинским солдатом, который сидит на земле, пригнув голову.
— Они же такие твари, эти россияне, — говорит он. — Вы вспомните, как они себя всю жизнь вели. Только Украина голову поднимет, Россия ее лицом в грязь! Только снова поднимет, как Россия ее снова топит. Проклятые!

Страшно читать, как на Донбассе вновь роют окопы и находят скелеты солдат Великой Отечественной.
Страшно читать о наполненном "мясом" украинском танке.
Страшно читать о том, как животные впадают в сон от страха при звуках бомбежки.
Страшно читать о брошенных детях инвалидах.
Страшно читать, как бабушка, пережившая голод и войну писается от пролетающего над крышей снаряда.
Страшно читать, как женщины и старики Донбасса, прячущиеся в подвале, говорят:"Крыму помогли, и нам помогайте".
Страшно читать об обоюдной жестокости.

Страшно читать эти слова, солдата вернувшегося из плена и ненавидящего русскую мову:

— Они так же самое мои братья. Просто… як вам сказать… они выполняли свою работу. Вам, напевно, смешно. А я вам говорю, как оно есть. Я тоже не хочу, чтобы пришли до моего дома, и чтобы мой дом сгорел. Я не хочу того! Я хочу мира. Я хочу стрелять только на полигоне. С одной стороны, у меня страшная обида на них. Дали бы мне тогда оружие в руки и сказали: «Убей их!», — я не знаю, как бы я поступил. Я бы убил и не убил.
— А сейчас?
— Честно? Очень глубоко в душе обида сидит. Сейчас я не знаю. Я не могу ответить на ваш вопрос. Мы все — братья. А в пекле — люди, у которых загинули жинки и дети. У них тоже обида

А это из интервью с Захарченко:

— Враг — человек?
— Человек. Поэтому я и отпускаю по двести человек врагов, потому что они — дети от восемнадцати до двадцати одного года. Но я оставляю офицеров, батальон «Донбасс», «Азов», «Айдар». Я оставляю снайперов и корректировщиков.
— Чтобы их убить?
— Мы их меняем. Ни одного пленного мы не расстреляли. Ни еди-но-го.

101 жизнь | Погибшие дети Донбасса

Но эти первоклассники сидят в школьном подвале и плачут. Их школу обстреляли. Одна из женщин на экране хватает девочку за руку и кричит: «Это ручка моей дочки! Посмотрите на нее, киевляне! У неё такая же ручка, как и у ваших детей!"

Какую силу духа надо иметь, чтобы делать такие настоящие репортажи? Уметь чувствовать чужую боль?
Спасибо Марине за то, что она делает.

Марина с пленными украинскими военными.

Если бы у Николая Васильевича Гоголя основной работой была бы специальный политический корреспондент, то на досуге он бы написал нечто подобное. Неплохая, завуалированная под мистический роман, попытка отразить события в современной Западной Украине.
И все было бы хорошо, но Ахмедова увлеклась мистикой и попыткой стать Гоголем. Роман не плох и если капнуть поглубже то станут понятны все образы и события представленные в нем. Но копать придется, и глубоко. История откровенно провисает в середине. И если начало вас поманит и вам, как читателю, станет безумно интересно «а что потом?», финал истории вас потрясет и невозможно, при все его жути, будет оторваться, то в середине вы откровенно заскучаете. Потому что язык повествования будет не соответствовать временному отрезку и это начнет сбивать, потому что слишком много всего будет накручено и в событиях запутаешься. И да, попытка оправдать Майдан разгулом бесов? Ну камооон.
Не первая моя книга у этого автора. И если «Дом слепых» мне пришелся по душе, то «Пляски бесов» показали себя очень не стабильно.

Обычно я не пишу рецензии для портала Livelib.ru, но на эту книгу всё-таки напишу.
Если кратко, то книгу читать можно, но не нужно. Если вы этим заявлением не удовлетворились и не закрыли страничку, начнем разбираться почему. Я книгу осилила за несколько часов, прочитала от первой до последней строчки, чтобы составить о ней максимально объективное целостное впечатление. И я искренне не понимаю, зачем эта книга попросту нужна, для кого она написана и чего в ней такого остро-социального.
Если вы хотите узнать больше о наркозависимости, вам не сюда, потому что автор матчастью не владеет. Если вы жаждете чернухи и хотите почитать нечто, от чего кровь в венах стынет, вам не сюда, потому что в книге, в сущности, нет ничего страшного и держащего в напряжении, а рейтинг 18+ проставлен исключительно из-за обилия ненормативной лексики. Если вы поклонник наркотической романтики, вы опять же нашли не ту книгу, потому что никакого рэпа, вечно мерзнущих наркоманов в толстовках в капюшонами и социальных драм тут тоже нет. Может, потому что в Екатеринбурге не всё так красочно как в Питере и Москве.
Что же тут все-таки есть?
Тут есть герои. Можно было бы ограничиться одним-двумя персонажами, честно говоря, и получше их проработать, если бы задачей автора не было бы изобразить тусовку. В результате, персонажи получились настолько картонными, неживыми и списанными друг с друга как под копирку, что тоска берет. Никакого портрета наркозависимой личности, её психических механизмов и особенностей тут нет. Некоторые особенности зависимых все же были подмечены, и их можно было бы подать с перчинкой, но автор этого не сделал. Мне вообще кажется, что я прочитала книгу не о наркозависимости, а о клинической дебильности. Психология примитивная: "вмазался-хорошо" "не вмазался-плохо", - было бы так, зависимость б лечили выработкой условного рефлекса "кушать дыни - хорошо, а колоться - плохо" Ни один из героев ни разу на протяжении романа ничего не подумал, разве что сказал вслух сам себе, что довольно показательно. А реплика одной из героинь "Даша, я йодийа" (прим. родила) - ну это просто "цветы для элджернона"! Диалогов полно, но они настолько невразумительны и состоят, в основном, из ругательств и экспрессивной лексики, так что вы, будучи интеллигентным читателем, попросту не поймете, о чем общаются персонажи. Признаюсь, когда я читала диалоги, у меня возникло впечатление, что автор наркозависимого видел один раз и мельком. Потому что сами герои, их быт, их общение друг с другом описаны с точки зрения "я художник, я так вижу", то есть на уровне народных стереотипных представлений. Я проработала в наркологии несколько лет, и я уверяю вас, что наркозависимые умеют грамотно строить предложения, увлекательно рассказывать свои истории и открыто говорить о своих переживаниях, так, что записав это, можно ненароком схватить пару литературных премий. Ладно, можно было смириться с отсутствием у героев индивидуальности в угоду наглядному описанию непосредственно феномена зависимости, но и этого тут тоже нет. Герои не испытывают тяги, не ломаются, физическая и психологическая зависимости отсутствуют полностью, колются они просто от скуки, как мы собираемся чайку попить. Кстати, если вам интересна специфика крокодильщиков, тут вы тоже мимо, вы не узнаете для себя ничего нового. В книге есть один персонаж, который в каждой сцене употребления "идет вариться" на кухню, - вот и всё о крокодиле. Вы даже не узнаете, что это такое, если ещё не знаете.
В целом, у автора к наркоманам отношение добродушно-снисходительное, в некоторых моментах их хочется пожалеть, так что мне не дано понять, кого эта книга должна напугать и предупредить. Если вы хотите дать её подростку с целью профилактики, оставьте эту идею, максимум что вызовет эта книга - желание устроиться в наркодиспансер и спасать несчастных зависимых дегенератов. Касаемо плюсов, у автора хороший язык, что делает книгу читаемой, периодически текст претендует почти на поэтический, в нем полно прекрасных природных описаний: лучей, солнца, пылинок, яблонь, - Пришвин и Пильняк могли бы автором гордиться. Только непонятно, для чего они в тексте: для контраста с речью зависимых или же для того, чтобы показать, как они наблюдательны и ценят красоту окружающего мира, а может, автор просто наслаждается тем, как хорошо у него получается складывать слова в предложения.
В общем, две звезды Марине Ахмедовой за солидный труд, красивую речь и полное непонимание того, о чем она написала.

Покупая эту книгу, я не слишком внимательно читал аннотацию, не обратил внимание на место действия, западная - и западная, Украина - и Украина, главное, что про бесов - интересно же! На самом деле, написать сегодня из России роман про Западную Украину и не коснуться известных политических событий просто нельзя. Я не могу представить себе такого романа. Неожиданно другое: Марине Ахмедовой удалось не просто подняться над внешней причиной конфликта, но и встать в этих горних высях уверенно, на обе ноги, в позе метафизика и не-Роденовского мыслителя. Известно ведь, что большинство нынешних писателей-про-Украину находятся в позе как раз мыслителя Роденовского, вот так примерно выглядит их вдумчивый хохлосрач:

Бесы Ахмедовой - равно из украинской деревни и русской классики. Автор расширяет метафору Достоевского и как бы буквализирует ее: это уже не психические структуры, а существа. Эти существа могут вселяться людей, и те - бесноватые - начинают творить всякие зверства. Так происходят конфликты, революции, войны. Вот взять, например, деревню под названием Волосянка из книжки, о которой речь. Лет ей не менее пятисот, и все там было нормально, как у людей. Но однажды один сосед приходит к другому в гости, серпом вскрывает его жену и ее - живой еще - кишками связывает свояка, из подпола вытаскивает малолетнюю дочь: за ноги, головой об стену, насмерть. И дальше много чего еще. Самое главное: не один сосед такой, а целая группа озверевших мужиков. Почти невозможно поверить, что все это столетиями жило за фасадом селянской пасторали и ждало своего часа. Пляски бесов все объясняют.

Язык мне не понравился: он похож на кашу - причем постную. В нем уже нет Достоевского, но зато воскресает - не полностью, а до степени заложного упыря - другой наш золотой классик:

Пан Степан выходил из хаты и набирал полную грудь этого воздуха, в котором горный хлад мешался с теплом солнечных лучей, а те жадными пальцами уже прощупывали землю, насаждая подснежники, и горечь дымка от подожженных вдалеке палых листьев смягчалась ароматом набухших почек. <...> А уж кто не знает, как жарит украинский полдень летом. Как звенит, собирая на себя, словно на льняную нитку, сельские звуки - мычание скотины, лай собак, бренчание ведер, говорки, приходящие со дворов.

Вот так примерно написаны Пляски бесов . Хоть и жарок украинский полдень, но весь этот Гоголь-моголь - эти вареники, хреновухи, паны Степаны, Богданы, Ще, Добре и тын, на который накинута крынка вверх дном, - заставляют вспомнить не Вечера на том самом хуторе , а скорей антураж мультика Жил-был пес - отличного, кстати:

Вот еще хороший пример:

Он мог дослушаться до того, что начинало ему казаться: то не ручей течет за его спиной, а тянется бесконечный рушник, сотканный из первой травы и цветов, который птицы по краям крест-накрест обшили затейливыми весенним узором.

Роман и похож поначалу на такой вот рушник - из тех, что гуцулы продают с лотков польским - или каким там еще - туристам. Но это только поначалу. Потом становится страшно - и антураж как-то скрадывается, а всю классику забываешь. Мертвую паночку, например, пользуют сексуально два раза - сурово, совсем не по-Гоголевски.

Марина Ахмедова поступила удачно, развернув действие именно на Западе. В отличие от Донбасса, борьба там имеет историю. У западных повстанцев есть свои призраки и песни - старые. На заднем плане в романе - тайны военных лет, довольно зверский сюжет - про УПА и большевистских карателей: честное слово, с партизанами регулярная армия борется одинаковым способом во все времена. Да и партизаны не отстают. Известно, что народный бунт - бессмысленный и беспощадный, но и народная война немногим лучше.

Я не могу дать однозначной оценки: роман и хорош, и плох одновременно. Отличная идея находит в нем не слишком уверенное развитие в сюжете и почти без остатка растворяется в громоздкой авторской речи. Как-то по-другому - раз уже было такое желание - следовало преподнести эту гоголевскую Украину. Примерно до середины я читал в ожидании: события вот-вот развернутся, наберут оборот. Потом понял: никакого нового оборота не будет - и Гоголь, кстати, тоже не особенно динамичен. Роман этот нужно было написать, и написать его нужно было именно Марине Ахмедовой - но каким-то иным образом. Читать или не читать Пляски - вопрос открытый. Текст хорош лишь отдельными местами. Меня, например, сильнее всего зацепили последние 20-30 страниц: православный экзорцизм с участием трех попов и вынесенная в заглавие пляска бесов, шабаш. Хороши и другие эпизоды с участием бесов и прочей нечисти: мистическая линия в книге удалась лучше всех прочих.