Глава 6

– Нель, – твердо произношу я.

Ее хрупкие плечики тонут в моих ладонях. Девушка вынужденно отстраняется: я легонько отодвигаю ее от себя и перехватываю растерянный взгляд.

Она накрывает изящными пальчиками мою шею, осторожно поглаживает.

– А что, – недоумевает, – ты не хочешь меня видеть?

– Я же говорю: сейчас занят. Уезжаю.

– А я?

– Аналогично.

– И что ты мне предлагаешь? Домой вернуться?

– Домой, к подруге, по делам. Я не знаю. Реши без меня.

Она смотрит разочарованно. Пытается не вспылить. Знает, что со мной такие номера не прокатывают, но уходить не спешит.

Да уж. Не припомню, чтобы раньше попадал в такую ситуацию.

Только Марине иногда удавалось меня успокоить. Ну или же пристыдить, после чего, как провинившийся пес, я упрямо тащил в зубах очередной веник и сидел у нее в ногах. Только она могла поставить меня на колени. Только она.

– Ну хорошо, что ж ты сразу не сказал. Я подожду тебя, мы же договаривались на все выходные… – примирительно предлагает девушка. Надежда так ярко искрит в ее взгляде.

– Я провожу, – роняю без толики сожаления и нехотя отвлекаюсь на трезвонящую мобилу.

Только смотрю в сторону гостиной, как вызов прекращается. Что ж Нелли так не вовремя!

В голове мысли все крутятся, крутятся, крутятся.

– Тео, так же не делается. Ты меня сейчас унижаешь, – встает она в позу. Руки скрещивает на груди.

Да блядь.

Что она хочет? Чтобы я в ноги ей упал?

– Нель. У меня другие планы. Если бы я рассчитывал провести этот вечер с тобой, я бы тебе позвонил. Это же логично?

– Да после такого, даже если ты мне и позвонишь, я с места не сдвинусь, Тео!

– Заслужил, да, согласен, – отмахиваюсь. Поскорее бы она уехала. Хотя Неля мне в принципе нравилась. Красивая. Не скандальная. Нескучная. Готова подстроиться.

– И все?

– Нель. Ты в следующий раз, прежде чем к кому-то в гости ехать, убедись, что тебя ждут. Серьезно. А то ты примчалась, а я еще и оправдываться должен.

Пиздец, конечно: а если б Марину к себе притащил, а тут гости незваные. Я ж недалеко от этого шага. Ее на плечо. Рот на скотч. И клал я на все ее возражения.

Но завались Нелли сюда, тогда б точно армагеддон был. Я бы от этого отплевывался еще долго.

Чувствуя, как раздражение набирает обороты, распахиваю дверь, даже не уворачиваясь от колкого осуждения в глазах девушки. Оно впивается мне в лицо. Как пиявка, цедит кровь по глотку.

Нелли гневно сверкает глазами и, не проронив ни слова, цепляет сумку и выходит прочь.

О да. Аж дышать легче стало.

О пропущенном звонке я вспоминаю уже перед выходом из дома.

Поднимаю с дивана мобилку и… застываю с открытым ртом.

Марина.

Улыбка растягивает губы.

Ну вот! Другое ж дело! Больше упрямилась.

Перезваниваю мгновенно, готовый прискакать к ней хоть на край света, но… Марина не отвечает.

И на следующий вызов тоже.

Смутное переживание вызывает бешеное сердцебиение и учащенное дыхание.

Вот этого не люблю. Марина не дура, в эти игры играть со мной точно не станет, чтобы поднять собственную ликвидность.

Звоню вновь.

Тот же результат.

Я раскаляюсь до предела.

Недовольный женский голос доносится из динамиков только на четвертом гудке.

– Ты почему не отвечаешь?! – несдержанно гаркаю я в трубку, со злостью лязгая челюстями.

Марина же лишь сухо уточняет в ответ:

– Я же просила мне не звонить. Зачем ты обрываешь телефон?

– Ты же сама мне набрала! И молчишь!

– Я?!

– Ну не я же!

– Ты пьян, что ли?

От снисхождения и пренебрежения в ее голосе у меня в груди что-то скручивается. Ощутимо так.

– У меня от тебя пропущенный, – докапываюсь. – Я уж бог весть что подумал!

– Тео, я тебе не звонила, ты, наверное, что-то перепутал. Я прошу, не вынуждай меня тебя избегать!

Напряжение постепенно утихает.

– Серьезно говорю, пропущенный. Мало ли что! А я не могу дозвониться!

– Ладно, проверю список исходящих вызовов, но точно тебе говорю: я не звонила.

Хм. Я когда начал до нее дозваниваться, пару раз напал на отсутствие сети. Может, автодозвон? Да, должно быть так. Вот черт!

– Марин?

– Да?

Прикрываю веки на мгновение, представляя ее руки на моей груди. Вспоминаю, как она притягивала меня к себе, как изгибалась подо мной еще совсем недавно.

Когда я ее впервые увидел, будто хук справа по челюсти пропустил. А она была с Игорем.

Еще помню, волосы у нее на одну сторону были перекинуты, мягкими волнами обрамляя лицо. Мочку открытого взору ушка оттягивала массивная сережка.

Именно этот образ выжжен где-то очень глубоко во мне, и ни стереть его ничем, ни вытравить. Пытался, но успеха не добился.

– Всегда бы мне так отвечала.

Сдерживаю радость. Оттого, что она там. На другом конце провода.

Что она теперь рядом, всего за несколько десятков километров – почти рукой подать – и никуда не уедет.

Да, избегает, признаю. Но она избегала меня и раньше. Мое осторожное дозированное внимание поначалу лишь отпугивало Марину, заставляя без конца меня сторониться.

Тяжело было к ней пробиться, и если бы Игорь не вел себя по отношению к жене по-скотски, далеко не факт, что она не сдержала бы оборону. Своим блядством Игореша только в плюс мне сыграл. И, как я узнал позже, не только этим.

Он поднимал руку на жену. Редко, будучи под мухой. И очень злым.

Когда я вклинился в их брак, там уже и спасать-то было нечего. Марина подала на развод, а Игореша все трепыхался из последних сил и агрессивно сопротивлялся. И вроде все было под контролем. И все вроде было нормально. И вроде все было зашибись, пока Игорь коньки не отбросил.

Виновного так и не нашли, стрелки мастерски перевели на меня. Мне потребовалось много упорства, денег и времени, чтобы отмыться от приписанного преступления. Около года я боролся за свободу.

А когда победил и вышел, уже совершенно точно знал, что Марину я здесь не найду.

Глава 7

МАРИНА

Дописываю поставленные на неделю задачи в ежедневник.

Прядь волос непослушно падает на лицо, в задумчивости я сначала пытаюсь ее сдуть, а потом раздраженно прячу за ухо. К вечеру я вымоталась знатно. На работе вечный дурдом, дома безмерно душно, надо бы запланировать и потратиться на кондиционер. Очень хочется поскорее развалиться на кровати и вытянуть ноги, но на кухне еще гора посуды, да и вещи бы разобрать. Мама сегодня вновь себя неважно чувствовала, меня это беспокоит.

Завтра она с утра должна поехать с Тимом в поликлинику – пора ставить необходимые для школы отметки. Но если утром не станет полегче, то сына повезу я, а вечером придется задержаться на работе.

От Светы мы вернулись вчера вечером, но эффект выходных мгновенно испарился, стоило только настать новому дню.

– Мам, почитаешь? – просит сыночек, его руки ласково обнимают меня за шею.

– Да. Ты уже приготовился ко сну? – оглядываю сына с головы до ног. На нем любимая пижама – с цветными улыбчивыми монстриками.

– Угу, уже и в душ сгонял! – радостно кивает Тим и протягивает любимую книжку. Про исчезнувшего робота.

– Хорошо. Давай-ка ты сам одну страничку, потом я подхвачу.

– Эээх, так и знал, – недовольно вздыхает Тим. Он не любит читать. То есть читает он нормально, особенно то, что вызывает у него интерес, и озвучить небольшой кусочек текста он не против, но сыночек точно знает, чем это чревато. Я обычно прошу передать собственными словами смысл написанного. Тиму это крайне не по душе. – Ну мааам!

Сыночек недовольно морщится.

– Я слушаю, – уверяю его и откладываю в сторону планер, демонстрируя, что полностью сосредоточенна на сыне.

Он совсем по-взрослому закатывает глаза и нехотя погружается в чтение.

Как только сын осилил страничку, мы начинаем проговаривать, какие герои упоминаются в тексте и какие действия совершают. А также обсуждаем эмоциональную окраску прочитанного. Так рекомендовали делать воспитатели из детского сада.

– Мам, – отвлекается Тим, используя любую возможность оторваться от пересказа. – Кто тебе постоянно звонит? Уже вон третий раз.

Меня, разумеется, напрягает вопрос сына, но я стараюсь сдержать лицо. Обман я не приемлю, но иногда к нему прибегаю, чего уж там.

– Это один из моих старых друзей. Он узнал, что я вернулась, наверное, хочет уточнить, так ли это.

– Почему тогда ты игноришь его? – хлопает глазами.

– Потому что уже поздно и для меня общаться в такое время неприемлемо. Я завтра сама ему перезвоню.

Не факт, но возможно. И если все же перезвоню – не с держусь и выскажу пару ласковых.

– Понятно. Ну так что? Я уже на все ответил? Теперь можно ты мне почитаешь? – растягивает Тим слова от усталости. У них с мамой сегодня был насыщенный день.

Света меня отговаривает от няни, но я все-таки не перестаю задумываться на эту тему. Маме будет легче.

– Ложись, – соглашаюсь и растягиваюсь рядом с Тимом.

Принимаю книжку в руки, глажу сыночка по голове, утыкаюсь носом в его щеку. Этот сладкий запах врезался в подкорку с первого дня жизни моего любимого мальчика, я от удовольствия зажмуриваю глаза.

Целую Тима в щеку, отчасти испытывая сожаление, что он так быстро вырос.

Раньше он всегда целовал меня в ответ, не хотел отпускать, просился ко мне в кровать. Теперь же просто с легкой улыбкой на губах принимает от меня трепетный поцелуй и смыкает веки, ожидая, когда же я начну.

Раньше мне хотелось поскорее прожить те моменты, когда он был совсем маленьким. Теперь же я понимаю, что они не вернутся никогда, и чаще смакую настоящее – ведь оно тоже уйдет и уже никогда не вернется.

Звук мобильного я отключила, чтобы не отвлекать Тима, Тео уже оборвал мне телефон. Какой же он упрямый. Как баран. Бьется и бьется.

Лишь на кухне, после того, как сыночек уснул, я замечаю еще четыре пропущенных и одно смс. Только что.

Тео: «Не отвечаешь, ок. Тогда я сейчас поднимусь и начну тарабанить в дверь, пока не откроешь».

Я: «Ничего, что у меня мама спит?»

Тео: «Печально ее будить, но ты ведь сама выбрала».

Я: «Перегибаешь. Мне завтра рано вставать».

Тео: «Спустись ко мне».

На этой настойчивой фразе сердце мое замирает. Он ведь действительно сейчас весь дом перебудит! Еще и перепугает!

Я молчу, ведь уже прилично нервничаю.

Тео звонит снова.

– Я не могу, – заявляю сразу, как только прикладываю телефон к уху.

– Можешь-можешь. Минут на пятнадцать. О большем не прошу. Пока не прошу.

– Тео… – вновь пытаюсь достучаться.

– Или ты ко мне. Или я к тебе. Выбирай.

– А если я вызову полицию?

– Хм… – тихонько, задумчиво. – Давай попробуем.

– Да перестань же!

– Я жду десять минут. После – поднимаюсь сам. Думай.

Вызов прекращается.

Я чиркаю уставшим взором по круглому циферблату наручных часов… И иду одеваться.

Мдэ. Очевидно, посуда пока откладывается.

Глава 8

Каждый шаг по лестнице отдается внутри меня неприятной вибрацией.

Миную последний лестничный пролет, в груди начинается настоящее землетрясение.

Нажимаю на кнопку, чтобы размагнитить домофонную дверь, как снаружи Тео уже тянет ее на себя, пропуская меня вперед. В свете тусклых ночных фонарей мы сталкиваемся с ним взглядами…

Это мгновение тянется невыразимо долго, но мне удается первой отвести взор.

В неестественной тишине Тео ведет меня к своей машине, а я даже не обращаю внимания, на чем он теперь ездит. Темная и длинная – это всё, что я запомнила.

Внутри – рыжая кожа, очень удобно и мягко, но я все равно как на иголках, расслабиться не удается. После того как Тео галантно закрывает за мной дверь, он решительно занимает место рядом со мной.

– Спасибо, что спустилась.

– От сердца эти десять минут оторвала, – роняю в пустоту, на собеседника даже не смотрю: сердце кровью обливается.

– Пятнадцать, – настойчиво поправляет Тео.

– Чего ты ждешь?

Он не спешит отвечать, разговор не клеится.

Тео медленно тянется назад, слишком поздно я понимаю, что там. Розы. Кустовые мелкие нежно-оранжевые соцветия привлекают взор, они и душу способны расплавить, но моя – остается покрытой инеем. Настоящая нежность в мужских руках не трогает меня нисколько.

– Это тебе, – Тео протягивает мне букет.

– Не нужно, – излишне резко возражаю я.

– Не нравятся?

– Это неуместно.

Тео досадно поджимает губы, ему неприятно. Но в ответ он молчит, лишь отбрасывает букет назад и вновь подается ко мне, сверля напряженным взглядом. Расстояние между нами – всего несколько сантиметров.

– Почему холодная такая? – ранит он меня острием вопроса.

Я молчу. Я просто молчу, язык онемел почти.

– Никогда иной и не была, – тщательно укрепляю воздвигнутую между нами стену.

– Хватит, – срывается Тео. – Что-нибудь скажи уже мне!

– Что ты рассчитываешь услышать? – едва шевелю губами. Господи, как это сложно, я не думала, что будет так сложно.

– Что моя! Что нужен! Что ко мне вернулась! Скажи мне это!

Не могу на него смотреть. Мне больно. Больно видеть его. Слышать его голос, наполненный мучением до отказа.

– Не твоя. Не нужен. Не к тебе.

– Да твою мать!!! – свирепеет он и несдержанно бьет руль ладонью, заставляя меня вздрогнуть и повернуть голову к стеклу.

Тео отворачивается.

Я слышу, как резко и сбивчиво он наполняет грудь воздухом, и сама отшатываюсь, как от удара.

– Что я не так сделал? – воздух в салоне сотрясается напряжением. – Ответь мне хотя бы раз! Что! Я пальцем Игоря твоего не тронул! Ничего ему не сделал! Слова ему не сказал!

– Не успел просто? – глухо уточняю я.

– Все из-за того, что я сел тогда? – не позволяет он мне отступить и уклониться от разговора. – Так пришили мне дело. Не я это, Марина!

Задерживая дыхание на пару мгновений, я отворачиваюсь и упираюсь в стекло локтем, кулаком заслоняя рот, иначе Тео точно разглядит, как дрожат мои губы, а в глазах блестят непролитые слезы.

– Я ничего не сделал, чтобы ты от меня отвернулась!!! – выплевывает он с чувством, пронзая каждый мой нерв насквозь, придавливает к полу, топчет и топчет меня. – Ничего! Так какого хрена ты молчала столько лет, а?!

– А я не хочу так жить!!! – неосознанно подаюсь к нему ближе и выплевываю в лицо, что так долго болело и гнило внутри. – Я не хочу, Тео! Все, что ты делаешь, все мимо закона! У тебя постоянно какие-то темные дела! Мутишь, крутишь! Я не могу так!!!

– Да это все в прошлом уже!!! – кричит он мне в ответ.

– Так же, как и Яна, да?! – упоминаю имя лучшей подруги, которой уже нет в живых. – Вы со своими разборками забыли, что могут пострадать ваши близкие!

– Я бы тебя защитил!

– Сидя за решеткой?! – не выдерживаю.

– Да!!!

– А Яну-то что никто не защитил?! Ты тогда еще на свободе гулял! Чем же ты оправдаешься, Тео?!

Безмолвие обрушивается на нас. Из салона будто откачали воздух.

Я пытаюсь отдышаться, смотрю перед собой. В стекло. Но темно, ничего особо не видно. Мне не на чем сконцентрироваться.

Яна была на девятом месяце, когда ее не стало. И никто ничего не смог сделать. Ни ее, ни ребенка спасти не удалось.

– Это удар ниже пояса, – сокрушенно заявляет Тео.

– Но нанесла его не я. Вы заигрались, мальчики.

– Никто не знал, что так получится. Ты сама понимаешь, что любой из нас Яну грудью бы закрыл. И тебя.

– Но вас не было рядом. А я была.

И я помню, как исказилось ее лицо. Я до мельчайших подробностей помню тот кошмарный день. И я тоже ничего не смогла сделать. Ничего. Яна погибла.

Ян был безутешен. Пытался найти виновных, но безрезультатно. Кому-то сошло это жуткое преступление с рук.

– Марин.

– Я не хочу оказаться на ее месте. Тео. Все. Не о чем больше… нам говорить. Я приняла такое решение. Я не буду к этому всему иметь никакого отношения. Иди со своими разборками сам знаешь, куда.

– Да я уже завязал, сказал же. Теперь все честно, – полосует острым взором. – У меня ресторан свой. Можем сходить поужинать. Хоть завтра. Ну что ты так на меня смотришь, Мариш?

Опускаю взгляд. Это его нежное Мариш… внутри все всмятку.

– Я не хочу. Оставь меня в покое.

– Вообще со мной ничего общего иметь не хочешь?

– Тео, – кромсаю его взглядом. Пусть он просто оставит меня в покое и живет, как хочет. Мне уже хватило по горло. Да и не верю я ему. Что к смерти Игоря не имеет отношения. Имеет. Намеренно умалчивает, бережет нервы мои, себя оправдывая. Может и не своими руками, но…

Я не забуду его угрозы, сказанные в сердцах. Виноват он, хоть его и выгородили.

– Ты теперь намеренно будешь меня избегать? – уточняет Тео.

– Постараюсь.

– Вот такое я дерьмо, да, по-твоему? – разводит руки в сторону. – Такого ты обо мне мнения?

– Мы обсудили все, что ты планировал? Если да, я домой пошла.

Не снисходя до ответа, он хватает меня за талию, не дает отстраниться. Тео прижимает к себе неумолимо и так близко, насколько позволяет пространство в салоне. Я неосознанно вырываюсь, хоть и знаю, что он не причинит мне вреда. Паника – теперь мой вечный спутник после возвращения домой.

Не понимаю, как Тео удается перетащить меня к себе на колени и схватить еще крепче. Он не обращает внимания на мое яростное сопротивление, и я в какой-то момент затихаю.

Стальные и в то же время бережные объятия, как клетка. Тео не оставляет мне выбора. Он так привык. Сопротивление ломать он умеет. Если раньше мое – он ломал нежно и сладко, то теперь вот так. Бесцеремонно и варварски.

Его ладонь одержимо подглаживает мои бедра. Он шумно вдыхает мой запах.

– Ты не хочешь со мной, а я не хочу без тебя. Что делать с этим будем? – шепчет Тео мне в шею, обжигает языком. Увернуться не получается. – Годы не помогли остыть. Что же теперь, Марин?

– Другую себе найди. По ресторанам поводишь. В машине позажимаешь. Авось и передумаешь.

– А ты-то себе нашла другого, девочка моя? – уточняет неожиданно охрипшим голосом. И дышит так тяжело. Мое тело мгновенно откликается на мужской зов.

– Тео. Это не твое дело, – отталкиваю его.

– Хорошего небось отыскала. Правильного…

Он настойчиво целует мои плечи, а пальцы его, комкающие подол, вдруг рывком задирают его и накрывают лоно. Надевать платье было ошибкой, но я об этом даже и не думала, когда шла к Тео. Длина ведь ниже колена!

– А я неправильный Мариш. Но какой есть.

Руки мои твердо зафиксированы за спиной, Тео перехватил запястья одной рукой. Как же я могла оказаться в таком положении!

Он не отодвигает белье, нежит поверх. Даже такие слегка грубоватые ласки Тео заводят меня. Он заставляет выгнуться ему навстречу, поверх одежды целует грудь.

– Я тебе этого не прощу, – отбиться не получается, он ласкает и ласкает. Тело как натянутая стрела, так мечтает о разрядке.

– Знаю, – хрипит он в ответ. – Но если не дотронусь, сам себе не прощу.

Его палец осторожно пробирается под белье, собирая мою влагу. Играет медленно. Скользит ласково. А когда проникает внутрь, я неосознанно подаюсь навстречу, позволяя себе закрыть глаза и отдаться этим ярким, невыносимо трепетным, пронзительным ощущениям.

Тео шепчет мое имя, а я, может, и смогла бы ему еще противостоять, но не хочу. Я так сильно по нему тосковала, что нет сил отказаться от этих откровенных мгновений. Движимая древним инстинктом я седлаю Тео, теряясь в мыслях, путаясь в ощущениях.

Ловлю его запястье – мои руки Тео уже выпустил из плена, теперь свободной ладонью я ощущаю мягкость теплой ткани на мужской груди, твердость могучих плеч.

– Сразу ниже спускайся, – задыхаясь, он твердо перемещает мою руку вниз и накрывает напряженный член поверх брюк. – Там пожар, когда ты рядом, очень тесно. Поможешь?

Бормоча, он зацеловывает мои ключицы и обхватывает ягодицы. Сжимает. Массирует. Чувственно так, сладко. Несдержанно толкается прямо в одежде. Ну почему он такой…

Упертый. Как танк. Наглый, прямолинейный. И баб у него всегда куча была! И все равно хочу… до дрожи, до громких стонов, до бессмысленных обещаний.

– Хочешь, назад пойдём?