Марина неестественной улыбкой отвечает на тихий шепот пацана: «Он с нами идёт, да?»

Я засовываю руки в карманы, вновь начиная злиться. Ну я ничего ей не сделал, чтобы она отмахивалась от меня, как от назойливой мухи, или бежала без оглядки! Мне наплевать, как это выглядит со стороны! Я не могу сейчас уехать!

Марина, видать, чувствует мой взрывоопасный настрой и мигом уступает, принимая правильное решение:

– Тим, Тео – это мой друг, я действительно пригласила его к нам. Надеюсь, ты не против, – пораженно добавляет Марина, видя, как кривится лицо сына: тот не успел вовремя отвернуться.

– Ясно, – вновь бурчит он.

– Ну раз все со всем согласны, я предлагаю зарулить в магазин, чтобы каждый выбрал то, что ему по вкусу.

«Чур мне коньяк!!!» – про себя выбираю я.

– Отлично, – подхватывает Марина, а меня убивает, что теперь не только она хочет мне голову проломить, но еще и ее малец настроен весьма недружелюбно. Да ему-то я что сделал?!

В магазине он топает с каменным лицом, от всего отказывается. Молчит. Молчит. И еще раз молчит. При большом желании еще и игнорирует, когда я к нему обращаюсь.

– А тебе сколько лет? – не удерживаюсь я от вопроса.

– Шесть, – роняет он, не глядя на меня. – Мам, мы все уже взяли?

Охуеть не встать! Шесть! Я искоса напряженно гляжу на Марину, но она делает вид, что не замечает.

Я понял, в кого пацан такой упрямый. И методы те же. Ну ничего. И не с такими справлялись.

– Да, можно идти. Ты уверен, что «Наполеон» не хочешь? – и тихонько добавляет мне на ухо: – Это его любимый торт.

– Не хочу, – бурчит парень.

– Берем, – чеканю я, мысленно радуясь, что хоть один рычаг давления и подкупа у меня уже есть. А то мороженое он не любит. Да и к маме кобелей, по ходу, тоже не подпускает. Ну тут молодец, че.

На кассе я подмечаю, как юнец пристально меня разглядывает, когда думает, что я не замечаю этого.

Удивлен. Шокирован. Недоволен. Еще и хмурится.

Ничего, мелкий, привыкай. Теперь будем часто видеться.

Подъезжаем к их дому.

– Проходим, – командует Марина после того, как с минуту шуршит содержимым сумки в поисках ключей.

Наверх топаем быстро. Марина – напряженно, я – нетерпеливо, пацан – опечаленно.

Свой увесистый пакет со вкусняшками, фруктами и колбасой я ставлю на пол. В руках Тима торт – Марина настояла. Сказала, она всегда просит сына помочь с продуктами. Даже когда ей легко.

Помню, меня мама в детстве тоже с этим кнокала.

Тим убегает к себе. Хотя… здесь двушка. Куда ему убегать?

– А как вы с мамой тут распределяете койко-места?

Да, я продолжаю напирать, а она как думала?! Я в шоке до сих пор!

– Мама спит в своей комнате, мы с Тимом – в зале, – Марина пожимает плечами, мол, что тут удивительного. – На раскладном диване.

– Не тесно вам тут втроем?

– Нормально нам, – сверкает глазами.

– Зато у меня места больше, – продолжаю я перечислять свои преимущества. – Дом новее, и район тебе понравится. А у ребенка будет отдельная комната.

– Ты о чем? – тихо выпадает она в осадок.

– Тебе со мной лучше будет, – гну я свою линию. – И на работу ездить удобнее.

– И даже ребенок тебя не пугает?

Эта едва слышная беседа как бальзам на душу. Когда Марина не грозится мне по башке врезать или по яйцам, а уточняет обычные вещи.

– Да хоть три, – ухмыляюсь я.

Губы ее дрогнули, глаза широко распахнулись. Наконец-то.

– Но то, что он всё-таки один, меня уже радует. Или… он не один?

– Один, – заявляет она уверенно.

Я встаю к Марине вплотную, отступать ей некуда, за спиной – стена.

Кладу ладонь ей на шею. Пальцами мягко поглаживаю нежную кожу.

– У него же наше гражданство?

– Конечно.

– На его свидетельство о рождении можно взглянуть?

Но Марина и тут наносит сокрушительный удар по моей выдержке, пробивая защитный блок:

– Он записан на Игоря, если тебя именно это интересует.

Ладонь моя непроизвольно сжимается на загорелой коже, ярость застилает глаза. Марина вздрагивает, и это приводит меня в чувство.

Стараясь задержать свирепое дыхание, чтобы не напугать ее еще больше, я как могу сдержанно уточняю:

– А говорила, что не спишь с ним.

– Так получилось.

В ее взгляде вина и сожаление. В моем – бездна невысказанных эмоций.

Вулкан внутри почти извергается.

– Поэтому спряталась, – констатирую факт, отказываясь признавать правду. Многое еще готов ей выдать, но перебивает мелкий, что неожиданно возвращается на кухню.

– Мам. А мы ужинать будем потом? – застывает в дверях, переводя взгляд на мою руку на горле Марины.

Я как ошпаренный отпрыгиваю в сторону. Да блядь!

– Ты голодный? – растерянно уточняет Марина, отмирая. Ей тоже неловко.

– Очень.

– Тогда сейчас и сядем. Иди, я накрою и тебя позову.

– Нет, я лучше тут. Помогу тарелки достать.

Он и правда начинает доставать тарелки. Расставив две для себя и мамы, скованно косится в мою сторону.

– Я тоже буду, – киваю.

Третья тарелка тут же оказывается на столе рядом с остальными. Малец еще и приборы заботливо положил для меня.

Плюхается на стул.

Не могу сказать, что теперь он чувствует себя непринужденно или менее недовольно в моем обществе, но тревожится уже не так, как в буфете детского центра.

Марина достает из холодильника кастрюли и овощи. Подзывает сына, просит его помыть последние. Возле нее на столешнице материализуется разделочная доска, нож и хлеб.

Сердце отзывается щемящей болью при виде этой скромной картины. Когда Марина ушла от Игоря и переехала ко мне, мы вот так же вместе готовили и накрывали на стол. Марина – уверенно и по-хозяйски. Я – с надеждой ничего не испортить.

За время, проверенное вместе, я понял, что она – бомба замедленного действия. И когда нож оказывается в ее руках, рано или поздно он дает осечку. Марина вечно то порежется о лезвие, то пальцем о терку заденет, то еще что-то. Поэтому со временем по возможности я стал отбирать у нее колюще-режущие предметы.

Так же делаю и сейчас. Судя по тому, что эта несносная женщина, шмыгая носом, отворачивается – думает она о том же.

Вскоре на столе красуется салат из помидоров и огурцов, рис с котлетами, нарезка сыра и хлеб.

Удивительно, но завязывается непринужденная беседа. И нет, не благодаря мне: Марина пытается разговорить сына.

– А чем вы завтра будете заниматься? – интересуюсь я, доедая котлету. Угроза съесть рис меня миновала: Марина понимающе кивнула и не стала мучить меня гарниром. Я рис с детства терпеть не могу.

– У меня бассейн с утра, – заявляет Тим.

– Круто, – я восхищаюсь искренне. – Давно плаваешь?

– С рождения, – припечатывает меня парнишка.

Ну да. Они же рядом с морем жили.

– А после бассейна? – не отстаю я.

– А что, вы хотели опять к нам в гости приехать? – Тим удивляет прямолинейностью.

– Я бы не отказался, конечно. Но лучше съездить куда-нибудь. Что вы с мамой любите?

– Вдвоем гулять, – отрезает пацан. Однако. Шесть лет, а палец в рот не клади. Отличное времяпрепровождение, причем я в него никаким боком не вписываюсь.

– Мы и правда любим выходные проводить вместе, потому как в будни я очень устаю и иногда поздно возвращаюсь с работы.

– С таким-то начальством немудрено, – дергаю бровью.

Марина игнорит этот выпад.

Время летит незаметно. Уже и поужинали, и половину торта уничтожили. Даже Тим, который решительно отказывался от слоеного десерта, и то с удовольствием умял два куска.

У меня звонит телефон, и я ухожу в гостиную, которая по совместительству оказалась еще и спальней Марины с сыном. Отвечаю на вызов.

На другом конце провода мой зам Андрей, он занимается подбором помещения для нового заведения.

Говорит, что нашел несколько вариантов.

Я заглядываю в кухню и прошу Тима принести мне ручку и бумагу.

Андрей называет район, квадратуру помещения и цену, за которую его готовы сдать. Таких предложений несколько.

В некоторых выгодных вариантах висят долги, которые лягут на нас. Что-то идёт с дальнейшим выкупом. Одно заведение продается уже подготовленным, меняй под себя концепцию – и вперед. Хм, интересно. Мы с Андреем обсуждаем и все проговариваем, останавливаемся на паре вариантов.

– Я подумаю и черкану тебе смс, посмотреть надо помещения. Сейчас просчитаю, что выгоднее. С того и начнем.

– Окей.

Я отбиваю вызов, открываю калькулятор, рядом со мной на диван садится Тим. С любопытством заглядывает в мои записи.

– Сейчас я быстро сориентируюсь и вернусь на кухню.

– А что надо сделать? – уточняет парнишка.

– Надо просчитать, что из этих вариантов дешевле. Тут список длинный, – тычу ручкой в цифры. И объясняю, где начальная цена, где примерные вложения. Как посчитать, куда придется больше вложиться.

– Вот этот выгоднее, – выбирает Тим, пальцем обводит цифру в блокноте. И называет сумму.

– Не понял, – стараясь не отвлекаться от подсчетов, бормочу я.

– Вот здесь дешевле, – уверенно заявляет малец и повторяет сумму, убеждая меня, что именно ее я сэкономлю, если выберу вариант помещения с долгами.

Мысленно отмахиваюсь и вот, выходя на последний шаг расчетов, я получаю на экране калькулятора результат, уже озвученный Тимом.

Перевожу на него тупой взгляд. Может, это я что-то перепутал?

– Как ты это сделал? – удивляюсь. Нет, реально! Он мне выдал разницу по вложениям!

– Посчитал, – как ни в чем не бывало заявляет малой. – Это сложение и вычитание, детский сад, а вы на калькуляторе высчитываете. Стыдно.

– Ты… ты это сам все посчитал? В уме?!

У меня мозги плавятся. Не верю!

– Конечно. А как еще?

Я чуть телефон не роняю.

– Да ладно!

– Ну да.

– А умножать умеешь?

– Да хоть двузначные. Проверьте.

– Пятьдесят четыре на четырнадцать, – озвучиваю первое, что приходит в голову.

Малец что-то прикидывает в уме. И выдает ответ.

Я набираю на калькуляторе цифры… На экране телефона потрясенно вижу то же значение, что назвал ребенок. Семьсот пятьдесят шесть. От неожиданности даже постукиваю по телефону, точно не сломался?!