Глава 2

– Ты сбрендил? Убери руки! – медленно опуская веки, выдыхаю я. Не поможет ничего: ни царапаться, ни кусаться, ни попытки вырваться.

Тео, как обезумевший, торопливо перехватывает мои запястья, придерживая их крепко прижатыми к пояснице и… замирает надо мной, шумно дыша. Свободной рукой он медленно, но твердо гладит мою спину и плечи. Так чувственно и ласково, что слезы того и гляди брызнут из глаз. От его ладони исходит согревающее, успокаивающее тепло. Тео никому не позволял обижать меня. Никогда.

Как сейчас помню его свирепый взгляд, когда он увидел синяк на моей скуле. Как дотронулся благоговейно, как мягко коснулся губами, едва слышно прошептав: «Он за это ответит…» Как утешал, долго и самозабвенно.

Боль от того самого удара ощущаю как сейчас. В тот ужасающий вечер Игорь узнал, что я изменяю ему. С Тео. Изменой это можно считать лишь формально, да и то с натяжкой: я тогда уже подала на развод, решившись уйти от мужа. Тот синяк – не первый раз, когда Игорь позволил себе поднять на меня руку. Но самый запоминающийся.

– Хорошо без меня было? – хрипло шепчет Тео, склонившись. Его горячее дыхание обжигает затылок. А губы… губы трепетно оставляют невесомые поцелуи на шее.

– Нормально, – проглатываю огненный комок, стискивающий горло.

– А мне без тебя – нет.

С этими словами он не спеша снизу-вверх ведет ладонью вдоль бедра, задирая подол платья. Сильные пальцы впиваются в обнаженную ягодицу, ощутимо сдавливая.

Грусть топит, одиночество пронзительно воет в груди. Тео отпускает мои руки, и я безвольно упираюсь ими в стол, приподнимая голову.

Он толкается в меня прямо в одежде, прижимается каменным членом.

Обхватывает мои бедра, четко фиксируя, слегка отстраняется…

Когда его палец оказывается во мне, я получаю очередной удар. Как электрический разряд прямо в сердце. Возбуждение прокатывается по телу, сосредоточиваясь внизу живота. Тепло разгорается между ног, пламенем отдаваясь внутри, раскрываясь невидимым бутоном. Тео ласкает горячо и страстно, целуя мои плечи, то и дело пуская в ход зубы. И его поцелуи совсем не жалят. Они чувственные и всепроникающие. Как лучи солнца. Целебные, как волшебное снадобье, которого в реальности не существует.

Он играет с моим телом с особой тщательностью и дышит прерывисто, громко…

Мои соски затвердели и жаждут его ласк. Этот мужчина знает мое тело, как свое. Знает, как дотронуться, чтобы мне рассыпаться на миллионы мелких песчинок.

Я с трудом сдерживаю стоны, не позволяя себе раствориться в смелых интимных касаниях, не позволяя забыться, заставляя сердце молчать и не отзываться.

Тео, мимолетно отстраняясь, разворачивает меня лицом к себе и одним ловким движением усаживает на стол, вклиниваясь между ног. Чтобы не потерять равновесие, я упираюсь ладонями в столешницу, изо всех сил стараясь прогнать из головы туман.

Но не выходит. Я готова кричать и извиваться перед ним. Стонать и участливо принимать все глубже.

Тео нежно проходится широкими ладонями по моей спине, перехватывает губы.

Он терзает мой рот необъяснимо сладко, терпко, и лишь едва ощутимый привкус горечи разбавляет наше безумие на двоих. Я уже в круговороте чувств, как в урагане, и мы вместе с Тео летим в пропасть… снова.

Он целует-целует-целует меня. Несдержанно и нетерпеливо, глубоко и ярко. Настойчиво и требовательно. Заставляет захлебываться страстью. Когда его пальцы дерзко стягивают с плеч воздушные рукава, Тео опускает вниз и лиф платья, обнажая грудь, изголодавшуюся по его ласкам. Соски набухли, их покалывает от нетерпения. Тео до невозможного нежно скользит языком по шее, ниже, очерчивает линию ключиц. И еще ниже, господи… Сначала проходится влажным кончиком по ложбинке, целует чувствительную кожу и лишь потом втягивает в рот сосок.

Дааа… он знает, что грудь моя особо чувствительна, – это сосредоточие чувственности. Меня можно довести до оргазма, лаская лишь ее. Он слегка прикусывает сосок, а я выгибаюсь ему навстречу, больше не в силах говорить ему «нет». Хочу его страшно. Неудержимо. Ногами обнимаю и прижимаюсь теснее. Когда мои запястья скрестились на его шее – не понимаю, но сейчас я зарываюсь пальцами ему в волосы, слегка оттягивая его голову назад, а он противится, что обоих нас возбуждает еще сильнее. Тео отпускает правую грудь, тут же припадая к левой, лижет сосок, ладонями сильнее сжимая ягодицы, толкает меня ближе к себе. Вжимает. Я трусь о его член, неудержимый стон срывается с губ, а за ним еще и еще один. Мне хочется кричать от запретного удовольствия. Оттого, что хоть на несколько минут, но этот мужчина будет принадлежать мне. Мне одной.

Тео помогает и осторожно опускает меня на стол, заставляя коснуться лопатками жесткой поверхности. Изумрудное платье нещадно скомкано и красноречиво болтается на талии.

Мужчина гладит меня повсюду, медленно сползая к моим бедрам.

Сначала вскользь касается губами колена, языком обжигая кожу, потом неминуемо устремляется выше. Его голова между моих ног, а я еле сдерживаюсь, чтобы не умолять его взять меня так дерзко, как только умеет. Трусики он стягивает с меня одним резким движением, нежно спускает ткань до стоп и отшвыривает в сторону. Когда его язык оказывается во мне… хочется плакать. По ушедшему времени, разбитым мечтам и тому, что все у нас вышло именно так. Криво, печально и трагично. Он изводит, доводит почти до пика, врезаясь в меня. Языком тараня клитор, постукивая, посасывая. Но как только я нечаянно ударяю ладонью по столу, тут же отстраняется. Слышу тихое шуршание, понимаю, что он расстегивает ремень.

Мужчина двигает меня ближе к краю и, заглушая мои стоны, погружаясь в меня мучительно медленно, сам хрипло выдыхает. Он толкается сначала размеренно, собственнически положив руку мне на горло, припечатывает к столу затылком. Заставляет смотреть в его темные дьявольские глаза. Ускоряет темп, врезаясь в мое тело вновь и вновь, сильнее и глубже.

Заставляет корчиться под ним в сладострастной агонии, кривить рот от жгучего удовольствия. Он засовывает большой палец мне в рот, и мои губы тотчас же смыкаются вокруг. Языком я прохожусь вниз-вверх, обрисовываю подушечку пальца, а неугасаемое в памяти прошлое напоминает, с какой самоотдачей я сосала его член, лаская самозабвенно и облизывая головку, и как Тео гладил меня по голове, несдержанно шепча, что я его только его.

Срываюсь в небеса внезапно, ощущая, как интимные мышцы жадно и ритмично сжимают Тео, показывая, как сильно я по нему скучала. Оргазм выходит настолько сильным, что даже с закрытыми глазами меня слепит нежданная вспышка. Тело сотрясает дрожь, и Тео отстраняется, принимая горячие следы собственной страсти в широкую ладонь.

Я мечтаю, чтобы он прямо сейчас вышел прочь из моей квартиры и больше не приезжал, но на это рассчитывать не приходится. Он помогает мне приподняться и усесться на столе полуобнаженной, но стыдливо прикрываться поздно. Тео вновь целует грудь, наклоняясь. Перехватить мои губы ему уже не удается, ведь я сокрушенно отворачиваюсь, но мужчина не сдается: настойчиво лижет мою шею, миллион невидимых иголочек вонзая в поясницу. Даже его аура все еще перемешивается с моей. Даже его запах пятнает меня, как личную неприкосновенность.

– Я сейчас вернусь, – тяжело сообщает, – и мы еще раз поговорим.

Глава 3

Собственно, мне остается только оправить платье и, стерев с лица следы недавней эйфории, вслушиваться в размеренный звук воды, доносящийся из ванной.

Поверить не могу, что ее вновь занимает Тео!

Дверь распахивается, в комнате становится душно.

Вероятно, он ополаскивал и лицо: на его щеках и лбу сверкают мелкие капельки.

Незваный гость останавливается в метре от меня и замирает, пристально разглядывая.

Во глазах его уже нет враждебности.

– Что ты хочешь? – уточняю.

– Поговорить.

– Вау, – иронизирую я. – У тебя это блестяще выходит. Со всеми так разговариваешь?

– Ты все та же. Языкастая. Холодная. Недоступная.

Грудь Тео размеренно вздымается.

Он успокоился. Теперь я не рискую попасть под горячую руку. Этот мужчина очень вспыльчивый.

– Ближе к делу, мне некогда.

– Как жизнь? – огорошивает он простотой вопроса.

– Издеваешься?

– Нисколько.

– Ты ворвался ко мне, набросился, как дикарь, и теперь просто интересуешься, как жизнь? У меня все хорошо. Если это все, ты не мог бы…

– Надолго приехала? – упорствует.

– Я не хочу отвечать.

– К сестре на свадьбу?

– И это тоже, Тео. Она пригласила, разумеется.

– Тогда я тоже буду.

– Тогда не пойду я.

Его рот кривится.

– Почему? – кончиком языка недовольно проходится по нижней губе, прикусывая ее. Пытается держать себя в руках и не вспылить. Он с виду не буйный. Кажется спокойным, движения его немного медлительные, вальяжные. Как сытый хищник. Но стоит только затронуть его интересы…

– Потому что я не хочу пересекаться с тобой, разговаривать и общаться.

– Почему? – крылья его носа начинают раздуваться, вопрос выходит сдавленным.

– Тео, тебе известен ответ.

– Я к его смерти не имею никакого отношения. Но даже если бы Игорь был жив, я бы тебя ему не отдал, – заявляет, все еще оставаясь на месте. – А посадили тогда, потому подозрения пали на меня. И сфабрикованные улики тоже. Я тебе обо всем этом уже говорил. Но ты не захотела слушать.

– Ты всегда говоришь то, что тебе удобно.

– Нет, не всегда. Поверь, с тобой я больше забочусь о твоем удобстве, чем о своем.

– Не нужно о нас в настоящем времени.

– Так что? – шаг вперед. – Что же тебя сподвигло стремительно собрать чемоданы и свалить от меня подальше?

Еще ближе.

Он прав, я недолго оставалась здесь. Когда погибла Яна, моя самая близкая подруга, я испугалась по-настоящему. Мгновение, и ее нет. Ни ее, ни малыша, которого они с Яном так ждали.

И Игоря тоже не стало. Я горевала не сильно. Готова признаться самой себе: с мужем тогда стало невыносимо. На тот момент мы уже разводились и я от него съехала, а он продолжал беситься. Не хотел меня отпускать и всячески препятствовал разводу.

Тяжелое было время. Смутное. Тео постоянно мне напоминал об осторожности. Но даже Ян не смог защитить жену.

Единственный выход, что я видела, – просто уехать.

Позже я перевезла к себе маму. Уговаривала и младшую сестру, но ей в родной стране было комфортнее. Она уже была большой девочкой. Ее все это не коснулось.

– Ты боялась? Я бы тебя все равно защитил, – вплотную подходит, слегка наклоняется, уткнувшись сжатыми кулаками в подоконник. – Да и вышел вскоре на свободу, а тебя нет. Тебя нигде нет.

– Зачем уже это обсуждать? Каждый сам по себе.

– У тебя есть сейчас кто-то? Ты к мужику переехала? – сдвинув брови над переносицей, Тео опасно уточняет.

– Я обязана отвечать?

– Я все равно узнаю.

– Тео, я не хочу. Я не хочу с тобой.

Он горько усмехается и отворачивается, но только на пару секунд.

– Ты хоть представляешь, каково это? Когда тебя отвергает самая желанная женщина в мире. Оставляет, сбегает и отрезает к себе доступ. Не представляешь?

Я стискиваю его запястье, потому что он смело расположил широкую ладонь на моем бедре.

Внезапно обнимает меня, порывисто, прижимает к себе. К самому сердцу, и я слышу, как взволнованно оно стучит. Он трется щекой о мою макушку, гладит мою спину с каким-то необъяснимым восторгом и наслаждением. Так трепетно, как будто никогда-никогда не сможет причинить мне боль. Даже в ответ.

– Тео, у нас с тобой все закончилось, – во рту пересохло от этой наглой грязной лжи, слова с трудом идут с языка.

– Нет, не все.

– Уже много лет прошло. У тебя наверняка в жизни есть кто-то, кто тебя любит. Мы – это прошлое. Давай не станем ворошить его.

Но он словно не слышит. Твердит все то же:

– Когда ты бываешь свободна? Я приеду завтра вечером.

Только не это! Нет!

– Я не хочу. Ты не понимаешь?

– Почему? Ты забыла? Забыла обо всем? Как обещала жить для меня одного? – он грустно ухмыляется. – Я не верю, Мариш, такое не забывается.

– Уходи, – прихожу наконец в себя, прекращая ласкаться и греться в его солнечных теплых объятиях. Отталкиваю его, упираясь в грудь, но он лишь перехватывает мои руки и самозабвенно целует пальцы, полосуя мою истосковавшуюся душу. Разве такое бывает? Шесть лет прошло, а все это – как выстрел в сердце!

Что же он со мной делает…

– Тео, иди. Я не буду с тобой общаться.

– Я не ослышался? Сердце мое забрала. С собой увезла. А возвращать не хочешь?

– Что за претензии?

Его всегда любили женщины. Нет, Тео никогда не пускал в свою постель кого попало, но о его любовных победах наслышана даже я. Вряд ли он долго тосковал и убивался. А вот я свои раны залечивала продолжительное время.

– Я тебя спросил, когда ты бываешь свободна.

– Никогда.

– Жить здесь будешь? – имеет он в виду эту квартиру. – Или у тебя другие планы?

– Да, здесь, – вздыхаю.

Сколько он еще будет мучить меня?!