В шоке поворачиваюсь к Гордею. За озвученные деньги можно полностью магазин ролекса выкупить со всем содержимым. Но на мужской руке невзрачный гамильтон, меньше чем за четыреста тысяч…

Один из мужчин, активно участвующий в торгах, резко оборачивается и быстро оглядывает сканирующим взглядом толпу. А потом уверенно перебивает цену.

– Прибавляй потихоньку. Он снижает темп.

Голос другого мужчины раздаётся с противоположного конца зала. Я так понимаю, это и есть человек Градовского. Его ставку тут же перебивают.

– Не торопись, – звучит очередной тихий, но эмоциональный приказ.

Жгучее нетерпение и запал уже передались и мне – я тоже ерзаю на сидении, ожидая исхода торгов. Зачем Гордею эта кошка? Невзрачная, серая, ещё и потрёпанная.

– … раз! – гремит аукционер в ожидании новых ставок. – … два! Ну, кто добавит? Ещё сто долларов, – коренастый мужчина с молотком продолжает выжимать все что может.

– Добавляю, – доносится спокойный голос, и Гордей ослепительно улыбается в предвкушении.

– Молодец! – хвалит Градовский своего человека в микрофон.

– Итак, дамы и господа! Кто желает перебить ставку и добавить ещё сто долларов? – он вновь называет цену, от которой бросает в холод. – … раз! – волнение слабой дрожью проносится по телу, нервы напряжены до предела, – … два! И египетская кошка прямо из музея Нью-Йорка уезжает с торгов в компании целеустремленного и настроенного на победу мужчины в очках с четвёртого ряда!

– Ес!!! – Гордей сжимает руку в кулак и порывисто прижимает локоть к животу. На мужском лице широкая улыбка, ликование и выражение абсолютного счастья.

Зал отмечает победу негромкими аплодисментами.

– Фууух, ура! – наконец-то вспоминает про меня и в порыве эмоций кладёт руку на мое колено, крепко сжимая пальцы. – Ну что, принцесса, можно ехать. Дело сделано.

– Поздравляю, – искренне радуюсь за него, отбрасывая ошеломление подальше.

– Куда поедем? – уточняет мужчина все с той же счастливой улыбкой. Помогает мне приподняться. Тёплая ладонь накрывает талию и неумолимо прижимает к мужскому торсу.

Градовский наклоняется, лаская меня сверкающим взглядом. Наши лица совсем близко, от жара его тела и общей обстановки я чувствую внутренний трепет.

– Выбирай. Мне хочется тебя порадовать.

– Да я уж не знаю, твою радость затмить очень сложно. Зачем тебе эта кошка? – уточняю между прочим. Будто такой адреналин для меня обычное дело, как и баснословные суммы на ничего не значащие безделушки.

– Господин Градовский, – доносится до нас скрипучий протяжный голос. Я поворачиваю голову, и моему взору предстаёт тот самый мужчина, который оборачивался во время битвы за кошку и оглядывал зал. В торгах он не смог обойти Гордея. – Какая неожиданная встреча. Не заметил вас на торгах.

– А я и не присутствовал, – парирует мой спутник. – Посидел недолго в первую волну. Думал что-нибудь прекрасное присмотреть своей даме. Но, к сожалению, достойных ее красоты украшений так и не увидел.

Гордей твёрдо встречает неприятный цепкий взгляд соперника. У мужчины русые волосы, крючковатый нос и покатые плечи.

– А вы что так раздосадованы? Наверное, случилось что-то? Или тоже не смогли отыскать нечто по-настоящему ценное?

Мужчина пронзительно взирает на Гордея, а потом подозрительно прищуривается. У меня мурашки бегут по спине от его взгляда. Я даже непроизвольно отступаю назад.

– Ну что вы… – тянет слова незнакомец. – Я своего никогда не упущу.

– Какой неприятный, однако, старец, – выражаю свои мысли вслух, когда мы выходим из здания и направляемся к парковке. Гордей настойчиво поглаживает мои пальчики на сгибе своего локтя.

– И это ты ещё плохо его знаешь. Но не будем о грустном.

– А разве водитель не подаёт машину ко входу?

– Водитель подаёт, – внезапно, но резко разворачивает меня к себе и заставляет пройти между машинами спиной вперёд, и я не вижу дорогу. Сам он меня обнимает и двигается дальше. Как сложно отвести взгляд… в его руках я чувствую себя… принцессой: он обходителен, галантен, его прикосновения наполнены трепетом, нескрываемым желанием и мягкостью, взгляд полон восхищения. Его интерес довольно откровенный. Но если в день нашего знакомства Гордей вёл себя грубо, то сейчас он общается совсем иначе. С самоотдачей, я бы сказала. – Но сегодня, – распахивается дверь, и мужчина жестом указывает на сидение, – я буду твоим личным водителем.

Взор потрясенно замирает на букете. Цветов так много, что бутоны образуют полусферу.

Вот это красота!

– Я решил, ну что же это за свидание без цветов, – кивает на сидение, – сегодня вперёд. Ко мне поближе. Возражения не принимаются.

– Красивые, – выдаю равнодушно. Стараюсь не показать, как мне чертовски приятно. Потому что для него это просто галочка. Элемент сегодняшнего вечера. Не более. Не уверена, что он вообще знал, как будет выглядеть букет, наверняка поручил это одному из своих помощников.

– Тебе они явно проигрывают, – роняет вскользь и учтиво предлагает свою ладонь.

– Ты так и не ответил, зачем тебе кошка? – спустя минут десять уточняю, с наслаждением наблюдая, как проносятся мимо огни засыпающего города. – Что в ней особенного?

– Ее создали ещё до нашей эры, – глядит по зеркалам, цепляет меня взором. – Своеобразная осязаемая частичка мирового искусства. Таких в свободной продаже нет. Это памятник древней истории. Только в музеях и можно найти.

– Что мешает тебе посетить музей и насладиться памятниками древности там? – стараюсь выбрать для ноги положение поудобнее: мозоль не успела зажить.

– Зачем ехать куда-то, когда можно это чудо поставить к себе на полку. Знать, что ты единственный обладатель, и любоваться каждый день. Люблю, когда мое это мое. А не общее.

– Ты коллекционер? – не отстаю от спутника.

– Я просто любитель истории и ценитель прекрасного. Вот и все, – бросает невзначай краткое пояснение.

– Но ты выложил за неё целое состояние.

– Могу себе позволить.

Гордей сбавляет скорость. Наблюдать за ним очень приятно. Он собран, уверен. А ещё он закатал рукава рубашки и теперь выглядит более раскованно. Тугая сеточка вен манит взгляд, я, словно зачарованная, наблюдаю, как мужчина придерживает руль, выставляет температуру на климате.

– А ты? – бросает заинтересованное.

– Что – я?

– Ты так и не рассказала о себе. Почему эскорт?

Внимательно на меня смотрит буквально пару секунд, но его взгляд успевает передать осуждение и бунтарство.

– Потому что в какой-то момент это было проще и выгоднее всего.

– У тебя проблемы с финансами?

– Все в полном порядке, – я не обязана делиться с ним или болтать о жизни. У него есть своя. Вот и пусть барахтается в ней. В конце концов, я его не осуждаю вслух за опрометчивые поступки или сумасбродные решения.

– У тебя сейчас есть кто-то? – смотрю на дорогу четко перед собой, но в висках начинает шуметь. Я чувствую прожигающий взор, от него ощущение жара. – Кто-то, кто оказывает тебе поддержку. Защищает. Берет на себя твои проблемы. Радует.

– Нет, я не замужем, – намеренно коверкаю смысл его вопроса. Разумеется, Гордей имел в виду совершенно другое.

– Сей факт мне и так известен. Я не об этом.

– Покровитель? – чуть не скорчила недовольную моську.

– Именно. Хотелось бы знать, с чем придётся столкнуться.

– Когда?

– Когда сделаю тебя своей, конечно.

– У меня нет никого, на кого бы я хотела положиться. Претензии высказывать тоже некому, поэтому меня все устраивает.

Мужчина цепким взглядом исследует мой профиль. Я специально воздержалась от комментариев на фразу «когда сделаю тебя своей». Как много она в себя включает. Кроме одного: «когда я захочу принадлежать ему»…

– Да, Васёк, – Гордей вальяжным движением прислоняет к уху телефон, отвечая на вызов. Вены на мужском предплечье раздуваются чуть сильнее.

Я отворачиваюсь к окну, с интересом прислушиваясь к разговору. Мне интересно знать о своём собеседнике все, даже если я не готова окончательно себе в этом признаться.

– Да хорош, домой езжай. Ничего не нужно, ты уже все сделал. Я-то? – довольная улыбка трогает чувственные губы. – Занят я.

«Новую игрушку нашёл?» – эту фразу обостренный слух выцепляет с легкостью.

– Неее, тут другое. Настоящее сокровище.

Мужской голос в трубке становится менее различимым. Короткое прощание, секунда – и телефон уже во внутреннем кармане. А Гордей вдруг ни с того ни с сего выдаёт:

– Ты плохо себя чувствуешь? – недоуменный взгляд побуждает Градовского пояснить. – Морщишься периодически. Ещё когда к тачке подходили, я заметил.

– Ничего серьёзного, немного ногу натерла. Туфли не успела разносить…

– Разувайся, – звучит холодный приказ.

Я колеблюсь недолго и с огромным удовольствием избавляюсь от туфель.

– Закидывай ножки на меня.

Эм… чего?!

– Я не кусаюсь, – поясняет в ответ на невысказанный вопрос. – Да давай, не бойся.

– Это небезопасно… – слабое возражение, понимаю.

И тут до меня доходит, что мы начинаем перестраиваться ближе к обочине, плавно замедляя ход.

Когда автомобиль останавливается, Гордей перевешивается через подлокотник и придерживает мои ноги, а я настолько ошарашена, что не сопротивляюсь даже.

Не торопясь с достоинством перекидываю ноги на соседнее сидение, мужчина осторожно укладывает мои ступни чуть пониже паха. Чувствую себя при этом жутко неловко, но нечто особо острое с яркой горчинкой заставляет оставаться такой же гордой и несгибаемой, как и Градовский. И я царственно позволяю ему укрыть ладонью мою лодыжку.