Суперважно изучить новую «библиотеку» для ориентирования в окружающем мире. Почти сразу пришел в недоумение. Наличие кучи мусора – нормально. Не умеющий разбираться на собственном чердаке человек вполне ожидаем. Свои умения и знания я держал при себе не только из страха, но и по необходимости. Достаточно всего лишь несколько элементарных приемов, как с самогипнозом. Обычный человек способен снимать напряжение силой мысли и уж принять на вооружение простейшие правила, помогающие запомнить нужные сведения, средний по уму при обучении сумеет.

Ладно, пока все равно не способен на серьезные дела. Требуется подлечиться. Надо подключить «книгу» речи. С ходу не заговорю, но хоть перевод получу. Потом слегка попрактиковаться, и уж точно не хуже здешнего недоумка объясняться научусь.

Ага… Не сильно удобно, когда перевод требуется, но со временем станет проще и искать выражения не потребуется. Все ж архаичный русский язык. Все эти «авось», «сударь» и прочие устаревшие слова мелькали регулярно в простой речи. Не ясно с датой, мой бывший недоумок таких вещей не понимал. Обалдеть… Fuckin’shit! Шайзе! Шовинисты кровавые! Эта баба, выходит, и есть мамаша моя новая, Ульяна Степановна Жандрова. И орала она: «Ой, на кого ты меня оставил, сокол мой ясный». Потому что дохтур заявил, что уже не очнусь. Третий день без сознания. Из-за этого и скандалила. Обманули негодяи. Взял и вернулся с того света. Правда, не тот, но ставить ее в известность о подмене не собираюсь. Кстати, сокол – это что? Его память молчит, а моя перевод не дает. Польский и так через пень-колоду разбирал, и здесь он только частично помогает. Все время перевод требуется смотреть. Вот при чем ясная погода?

Хм… Девочка – сестра моя Катенька. А я Николка. Она так и сказала: «Слава богу, ты очнулся, братик Николка». Что за дурацкие имена? Город вообще называется Подольск. Где такие существуют, сроду не слышал. Это хоть Россия или какая Польша с Болгарией?

Рядом эти… калечные между собой долдонили, и на всякий случай стал прислушиваться.

– Смотри, очухался.

– Я думал, хана бедолаге.

– Э, юроды, – слово было неизвестное мне, словарю, но знакомое прежнему хозяину, тем не менее смысла для него не содержало, – живучие.

– С чего ты взял?

– Так это ж тот, с Щепчиков. – Это вообще ничего не говорило, и отзыв отсутствовал. – Ведьмак. Мою куму лечил.

Вот здесь всерьез переклинило. Дебил кого-то лечил? Я все ж в сенсе?!

– Да ты шо! Я думал, дед какой, а он молодой.

– Потому и тут. Молодой да глупый.

– Совести не имеете, дяденьки, – сказала неожиданно не по-детски Катя.

– Да мы чего, мы ничего.

Они заткнулись, переглядываясь.

И что можно извлечь из всего этого? Не так уж и мало, если подумать. Личность я достаточно известная в пределах некого населенного пункта. Не ясно, к лучшему или худшему, но всегда можно сделать тупое выражение «моя не понимай».

– Ты чего? – тревожно спросила девочка, отреагировав на движение.

– Пи-пи, – мысленно наливаясь яростью за идиотское поведение тупого носителя, объяснил. Мне, взрослому, битому, умному мужику, имеющему за спиной не один десяток лет и не единственный труп, приходится объясняться как младенцу. Язык нормально не поворачивается.

– Так щас «утку» дам, – соскакивая с кровати, заявила Катя.

Я остался в глубоком недоумении, каким образом домашнюю птицу можно использовать в этом самом смысле, но уточнять и вступать в дискуссии с теперешним умением говорить – лучше не пробовать.

– Нет, – потребовал, вставая с трудом, – сам.

Заодно и осмотреться. Прямо сейчас не особо здоровья имеется, но всегда надо знать, где выходы. И желательно не один. Когда за тобой приходят в броне, поздно метаться и думать про отход. Такие вещи надо заранее готовить. С трудом поднялся, и тут же повело в сторону, отчего плюхнулся снова на кровать. Да, со здоровьем огромные проблемы. Мог бы ведь и мордой вниз. А чем пол покрыт? Это дерево? Ну надо ж. А в мое время за такие доски убивались. Сплошной пластик, и ретро в моде, но не всем доступно по цене. Леса вырубать нынче ни-ни.

Катя с готовностью подставила плечо, вызвав еще один непроизвольный приступ нежности. Организм отзывался абсолютно независимо от желания. Собственно, я вообще не думал, отклик рефлекторный. Забавно, о таких последствиях прежде не задумывался. Химия срабатывает совершенно независимо от сознания. Кажется, новая жизнь подготовила кучу сюрпризов.

Коридор поверг в недоумение. По роду деятельности иногда приходилось сталкиваться с подобными заведениями. Даже больницы для неполноправных смотрелись лучше. Я не забыл, что прежние мерки неприложимы к двухсотлетней давности жизни, но тут забавно себя ведут. У открытых окон стояли в коридоре люди, вдыхая дым – с трудом вспомнил слово – из трубок и просто свернутых бумажных кульков. Ну и времена! Полная свобода! Мало того что запрета нет, так прямо где попало, а не в выделенных местах употребляют. Представить себе подобное поведение в родные времена невозможно. Моментально заложили бы и забрали. Потом и с работы выпереть могли. А уж огромный штраф обеспечен в обязательном порядке. При этом высшее общество могло себе позволить подобные удовольствия, и это даже поощрялось. Но в закрытом от взглядов помещении. Не публично. В любом случае – нарушение закона.

Туалет тоже удивил. Точнее, первоначально не понял, почему Катя остановилась и показала на дверь. Нормальное отхожее место должно быть доступно всем. Оглянулся и на извинительное бормотание, что дальше с ним идти не может, с опозданием уяснил необходимость зайти самостоятельно. Оказывается, у них табу существует на совместное посещение соответствующего места мужчин с женщинами. Про равноправие и не подозревают. Прямо чувствуешь себя в передаче голо^[2] про рубящихся на мечах. Чего только в прошлом не бывает! Разница, правда, кардинальная. Если уж зарежут, то навсегда, и обсудить про клинок неправильной формы не с кем. Но знал, на что изначально шел.

Внутреннее помещение в очередной раз поставило в тупик. Запах, ладно. Неприятно, но не испражнениями, а какой-то гигиеной несет. Борьба с инфекцией. Это объяснимо. А вот вместо облучателя странный сосуд с металлическим носиком и сверху зеркало! Такое чистое, без искажений, каких вроде бы не было в эти времена, а здесь висит свободно. Никто даже не попытался спереть! Чудеса. Между прочим, отражение ему понравилось. Ничего общего с прежним обликом, но для мужчины неплохо. Всклокоченные светлые волосы, голубые глаза, квадратная челюсть, не особо широкий прямой нос и полный рот зубов. В последние годы уже ничего не помогало, и хотя не болели, уж это он себе организовать всегда мог, полностью отключая нерв, но жевать стало сложно. Проще выдернуть и вырастить искусственные. Худое тело, правда, аж щеки впалые, но при правильном питании дело поправимое. Нет, удачно вышло.

Деревянные двери отдельных кабинок вопросов не вызывали, хотя чего эти дурни стесняются, не дошло. А вот каменный пол и необходимость делать в дырку сбивали с толку. Вместо удобного биопереработчика со стульчиком полное отсутствие всего. А если с ногами проблемы или пожилой? Садиться, что ли, держась за ручку двери? Благо ему хотелось отлить, а не чего серьезнее, и можно так обойтись. А вот как руки помыть, не дошло. К счастью, почти сразу из соседнего кабинетика выскочил очередной болящий, судя по стандартному халату и белым панталонам с завязочками, которые присутствовали и на людях в его палате, и на нем самом. Халат помогла надеть Катя, а рубаха и линялые тонкие брюки (или штаны?) уже были на теле. Нельзя сказать, что одежда неудобна. Вырез спереди как раз для мужского корня удобный. Пуговички вывалиться не дают наружу, да и в целом фасон подходящий. Особенно для не имеющего сил. Снимать не требуется. Продумано, надо признать.

Предыдущий посетитель дернул цепь, и с шумом пошла прозрачная жидкость, смывая остатки. Это было настолько забавно, что я повторил раз пять данное действие, внимательно наблюдая за текущим ручьем. Даже проверил пальцем, потом обнюхал и лизнул. Обычная вода. Очень хотелось проследить, куда уходит и откуда берется поток, но даже в лучшей форме не получилось бы посмотреть сквозь камень и железо. На такие вещи способны очень немногие. С мертвой материей у солнцепоклонников не выходило определять ее состав или что за ней. И только с живой работало, даже растения не всегда можно изучать, судя по иным намекам. У него в основном самолечение получалось, хотя и травка слушалась неплохо.

Тут внутрь зашел очередной любитель подымить. Запах оказался зело вонюч, но в данном случае свидетель не требовался. Потому прекратил изучать механизм и принялся совершать то, зачем явился. Затем спустил воду, полюбовавшись результатом, и вышел из кабинки. Тот самый посетитель справил свою нужду быстрее и сейчас стоял у зеркала. Только он не любовался в него, а тер руки тем самым вонючим веществом, стоявшим под отражением. После внимательного изучения пришел к выводу, что это мыло. Причем твердое! Бред! Здесь до сих пор не слышали про уничтожение вредных микроорганизмов ультрафиолетом? То есть с точки зрения гигиены правильно, но они не в курсе про нормальное волновое очищение?

Историки положительно не подозревали, о чем реально важно писать. Ладно, мелкие детали не важны, но бессмысленная трата воды вместо правильной гигиены и переработки дерьма? Из того самого выступающего из стены носика вновь, как и над дыркой (в голове внезапно всплыло «очко»), текла вода. Посетитель повернул кружевной кусок металла, и она закончилась. Глянул вопросительно и вышел, не дождавшись обращения. А я принялся с интересом экспериментировать. Туда-сюда вращая. Больше оборот – сильнее идет, меньше оборот – слабее. Но не бесконечно. В какой-то момент вращение прекращается. Наверняка можно сломать стопор, но какой смысл? Будет течь бесконечно, не настолько наивен и темен, чтоб не сообразить.

В дверь осторожно постучали, и Катя позвала:

– Николка, ты как?

– Ага, ща, – зверея от невозможности нормально говорить, откликаюсь. Какой-то ступор, не дающий употребить прежде неизвестные слова. Я ведь все понимаю благодаря подключенной инфоматрице со словарями, а сказать не способен. Хуже собаки.

С сожалением перекрыл воду, оставляя в покое изумительную игрушку. Бак должен присутствовать на крыше, решил. Иначе напора бы не вышло. И какого размера он должен быть, чтоб так бездумно сливать дерьмо? Огромный. Кстати, куда оно девается? Может, в контейнер, а после обработки потом вывозят на поля в качестве удобрения. Но опять же вода, ее-то куда. Странности тут на каждом шагу.

– Где ж ты ходишь, сынок! – возопила толстуха из другого конца коридора, обнаружив меня, выходящего из уборной. – Дохтур сказал лежать!

– Он захотел в туалет, мама, – сердито сказала Катя.

– Ну и дала бы горшок. Пусть сил набирается!

– Улица, – прерывая готовую начаться ругань и заодно защищая «сестру», пробурчал я.

– Лежать надо!

– Хочу! – Повернувшись, побрел в сторону выхода, увлекая за собой Катю. В состоянии недоумка есть свои прелести. Можно забить на любые приказы и делать что хочешь. Дверь наружу приметил еще до захода в столь любопытное помещение.

Катя вцепилась мне в руку и тоже двинулась в сторону дверей. Не ясно, за него боится или подальше от скандальной бабы мечтает оказаться.

– Куда? Назад! Я у дохтура спрошу, – растерянно блеяла мать нам в спины. Она не привыкла к непослушанию вечно покорного сына. Несмотря на свои габариты, он был тихий и безропотно выполнял приказы.