Мы прошли в гостиную в обнимку, Вениамин Аристархович бережно придерживал меня за талию, а я старалась не слишком на него опираться. Он усадил меня в очень удобное, покойное кресло да ещё подставил под ноги низкую мягкую банкетку. Достал из стенки большой пластиковый контейнер – явно аптечку – и присел передо мной на корточки. Все его движения были уверенными, плавными, упругими – сейчас он совсем не напоминал старика, каким казался мне обычно. Лицо его было сосредоточенно, но в то же время дружелюбно.

– Как ловко у вас получается! – сделала я комплимент в порыве благодарности.

– Спасибо! Когда живёшь один, поневоле научишься всему…

– Отчего же вы один?

На самом деле, мне было не особенно интересно, но и молчать неловко.

– Я и сам хотел бы знать ответ на этот вопрос, дорогая Яна! В определённый момент жизни одиночество начинает тяготить. Раньше, знаете ли, всё хотелось покоя. То дети маленькие орут, то жена пилит… а как только выдохнул…

– У вас есть дети? – я удивилась, потому что ни разу не видела, чтобы соседа навещала молодёжь. Я за ним не слежу, конечно, но за столько лет могла бы столкнуться.

– Разумеется. Я пятнадцать лет был женат, у меня двое. Никите сейчас 18, Анжеле 13.

Его голос звучал спокойно, но печально.

– Вы видитесь с ними?

– Да, конечно. Регулярно. Но дети растут без меня.

– Это всегда очень грустно.

– Да, но… что поделаешь?

– Неужели совсем ничего?

Он невесело усмехнулся:

– Вы поймёте, когда проживёте в браке пятнадцать лет. Или даже хотя бы десять.

Я опустила глаза. Зачем спорить? И всё же не могла с ним согласиться. У меня-то всё будет по-другому!

Неожиданно Вениамин Аристархович разгадал моё молчание:

– Мне по молодости тоже казалось, что я смогу всё предусмотреть. И женюсь только по настоящей большой любви. Но знаете, что? Если позволите дать вам совет… не выходите за холостяка. Возьмите себе в мужья опытного мужчину, знакомого с подводными камнями брачного союза. Это убережёт вас от многих разочарований.

Он посмотрел на меня как-то особенно ласково и в то же время с хитринкой – от этого взгляда мне стало не по себе. Нога была уже перебинтована, и я не видела смысла дальше злоупотреблять гостеприимством соседа:

– Спасибо вам большое, я пойду! Бабушка, должно быть, уже волнуется, куда я запропастилась…

– Даже чаю не попьёте? – с искренним разочарованием проговорил Вениамин.

– Простите, не могу. Правда, спешу.

– Ладно, идите. Позволите ли мне заглянуть завтра к вам, чтобы справиться о вашем самочувствии?

– Эээ… да, возможно… – отчего-то мне не хотелось сообщать ему о нашей с бабулей авантюрной поездке, хоть даже у нас и был благовидный повод – похороны её кузена. – Вы только позвоните заранее: если нога будет в порядке, я пойду на работу.

– Разумеется!

Кое-как я откланялась от этого слишком вежливого человека и похромала домой. Ну надо же, до чего некстати эта травма! Увидев моё неизящное ковыляние, Лидия Матвеевна ахнула:

– Милая моя, что с тобой?!

– О, ерунда, не волнуйтесь. Немного ногу подвернула. К утру пройдёт.

– Очень на это надеюсь!

Но к утру не прошло. Я сделала себе на ночь компресс из какой-то бабулиной чудодейственной мази, и нога не отекла, даже как будто стало полегче. Но она отчётливо болела при эксплуатации. Однако деваться было некуда – пора ехать. Я взяла с собой таблетки, содержащие ибупрофен, нанесла на сустав согревающий крем и перебинтовала его. Сверху вместо ботинок пришлось надеть кроссовки, но вот плессированной юбкой я поступиться не пожелала. Ничего, сейчас так модно. Накинула сверху плащ, подхватила бабулину сумку и вызвала такси до автовокзала. Да уж, чудесное нас ждёт приключение!..

***

До приезда в Москву всё шло хорошо. Мы совсем немного простояли в пробках и прибыли почти вовремя. А вот дальше начались проблемы: я как-то совершенно не подумала, что автостанции прибытия и отправления – на разных концах Москвы, а разные концы Москвы и разные концы Ярославля – это не одно и то же. Тут, конечно, есть метро, но им ещё нужно уметь пользоваться… Зазор между автобусами я оставила всего два часа, от которых пробки отрезали ещё тридцать минут. Добрую четверть часа мы топтались у карты метро, чтобы точно правильно проложить маршрут по его паутине – и в итоге всё равно проскочили лишнюю остановку перед одной из пересадок. Пришлось ехать назад… Мы запрыгивали в практически отходящий автобус: хромая девушка и дама преклонного возраста – и ещё за пять минут до этого я была уверена, что Лидию Матвеевну хватит удар, а я лишусь ноги – так остро она болела – и мы сгинем в этом муравейнике, так что никто уже не найдёт. Опаздывать было никак нельзя, ведь следующий автобус – только через шесть часов, а если так долго торчать на станции, то можно и полицию заинтересовать. А я без паспорта. И совершенно без лишних финансов для питания по столичным ценам.

Но вот Москва осталась позади – на севере. Мы с ба – в автобусе, почти живые и с багажом. Лидия Матвеевна недовольно хмурится: она сильно устала и запыхалась, и к тому же не успела посетить дамскую комнату, но всё это мелочи. Я даже почти не чувствую ногу – так на меня накатило облегчение… стоп, я не чувствую ногу! Ужас ледяной рукой сжал сердце.

Нужно было срочно осмотреть стопу, но… на мне юбка и колготки! Ох, как же я жалела сейчас, что поддалась своим романтическим фантазиям и не надела что-нибудь попрактичнее! Джинсы или даже спортивные штаны. Ну что мне стоило? Всё равно ведь в кроссовках…

Стиснув зубы, я поднялась с сиденья и поковыляла в конец автобуса, где было поменьше пассжиров.

Мне было не до разглядывания людей – хотелось лишь опуститься на свободное сиденье и дать ноге передышку. Но примерно в середине салона перед моими глазами промелькнула смутно знакомая картина. Шла я медленно, поэтому не успела далеко проскочить и просто повернула голову.

– Мальчики..?!

Двое наших чертят – Гена и Эдик – занимали семнадцатое и восемнадцатое место и старательно отворачивались от меня к окну, делая вид, что их тут нет.

– Вы что здесь делаете?

Две одинаковые головы синхронно оглянулись и почти в унисон воскликнули:

– Яна!

Я упёрлась руками в бока и наклонила вопросительно голову, но произнесла утвердительно:

– Вы едете в Старый Оскол!

– Ээ, ну да, – пробормотал Гена. – У нас же бизнес-план.

– И вас отпустила мама?

– А мы уже взрослые, сами решаем..! – решительно отпарировал Эдик.

Ага, взрослые они… Будете решать, когда от родителей съедете..!

– А почему сегодня? Похороны же только послезавтра!

– Так это… познакомиться с малой родиной предков, о! – заявил Гена.

Я наклонила голову ещё ниже, выражая крайнюю степень скептичности.

– Ладно, – вздохнул Эдик. – Мама сказала, что бабуля едет сегодня, и мы…

– Решили сопроводить её, чтобы помочь и защитить в случае необходимости! – подхватил Генка.

Оказалось, что до Москвы они доехали на поезде, а там уже пересели в автобус. И это именно мама отправила их, дав денег в дорогу, и попросила "присмотреть" за бабулей. А ей пообещала, что не пустит! Да за ними больше, чем за Лидией Матвеевной, присматривать надо! Я покачала головой и двинулась дальше – искать место для медосмотра. И нашла.

На соседнем ряду сидела только маленькая старушка – я решила не стесняться её и аккуратно стянула из-под юбки колготки. Размотала бинт. Ёшки-матрёшки! Отёк… Снова нанесла согревающую мазь, не особенно надеясь на её эффективность, и замотала обратно. Выпила обезболивающее. Придётся искать в Старом Осколе врача. Ещё не хватало получить долгосрочные проблемы со щиколоткой!

Ба была в неописуемом гневе, узнав, что нас сопровождают её внуки.

– Их надо нейтрализовать в дороге! – заявила она решительным шёпотом.

– В каком смысле?! – захлопала я глазами.

– Ну, заставить сойти с дистанции!

Ясности не прибавилось, как и солидарности с приёмной бабушкой. Какие б ни были глупые мальчишки, всё-таки родная кровь.

– Они нам только всё дело испортят! – объясняла Лидия Матвеевна, а я всё больше сожалела, что ввязалась в эту историю.

Уже через полтора часа случилась первая остановка – мы подобрали новых пассажиров на пятачке возле большого перекрёстка, где располагались неподалёку друг от друга парковка для грузовиков, кафе и автозаправка. Лидия Матвеевна, уже весьма освоившись в новой обстановке, настояла, чтобы водитель дождался её из уборной. Я давно заметила, как людям трудно сопротивляться великокняжеским приказам моей аристократичной названой бабушки. Она не злоупотребляет этим оружием – думаю, оттого оно и сохраняет свою эффективность.

– Яна, помоги мне! – попросила Лидия Матвеевна, и я тоже не посмела ослушаться, хотя и сама не отказалась бы от помощи.

Мы вместе спустились с высокой подножки и пошли к одноэтажному зданию кафе. Ну, бабуля пошла – я похромала. Мы осторожно заглянули внутрь – на нас уставилось с десяток пар прищуренных мужских глаз. Загорелые лица, закатанные рукава, простая поношенная одежда. Должно быть, водители тех многочисленных грузовиков, что припаркованы невдалеке. Мне было неловко под этими пристальными взглядами, поэтому я только проводила Лидию Матвеевну до двери в туалет и спросила у дородной женщины за буфетной стойкой, нужно ли что-то платить за пользование уборной. Она добродушно покачала головой:

– Бабушке – ничего.

– Спасибо, – пискнула я и ретировалась обратно на улицу.

Там уже вздохнула свободнее. Поразглядывала автомобили на парковке – в основном, обычные иномарки, но одна поражала размерами и очевидной фешенебельностью. Огромная, чёрная, блестящая, как будто только что вымыта, а не проехала как минимум 100 километров от столицы.

Откуда-то со стороны подошли два молодых человека жуликоватого вида – в неприметной одежде, с простонародными лицами. Один юркнул в кафе, а другой остался снаружи, но очень быстро первый выскочил обратно и помчался куда-то прочь, к деревьям, что росли за зданием, а следом за ним выбежал мужчина средних лет, очень хорошо одетый – как раз подходяще к тому самому автомобилю, в костюм и чёрные кожаные туфли – и бросился следом с криком:

– А ну стой, бандит недоделанный!

Второй парень, скромно дежуривший у входа в кафе, тоже сорвался за ними, но совершенно молча.

Меня охватило недоброе предчувствие. Не знаю, зачем (ведь я вряд ли смогла бы помочь), поковыляла туда и, повернув за угол, узрела такую картину: мужчина в костюме склонился над поверженным им на землю парнем, держа его за грудки и прижимая коленом.

– Ты что творишь, чёрт тебя дери! Давно в обезьянник не попадал из-за несчастной пятихатки, идиота кусок?

– Простите, дяденька! – скулил тот, уцепившись руками за запястья своего пленителя. – Я больше не буду! Не надо в полицию!

– Что это за тупость..? – уже скорее устало, чем гневно воскликнул мужчина. – Тебе заняться, что ли, нечем, дурачок? Шёл бы лучше работать…

– Да где там! Нет работы-то, а деньги позарез как нужны, дяденька! – пожаловался молодой человек. – Батя пьёт, мелким на еду не хватает.

– Так и попросил бы, я б дал…

– Стыдно попрошайничать…

– А воровать не стыдно?

Я слушала этот разговор с замирающим от жалости сердцем и потому совершенно не обратила внимания на действия второго парня. Мне показалось, что первое время он пытался оттащить мужчину в костюме от своего, очевидно, приятеля, но заметив, какой оборот принял разговор, счёл за благо отступиться. А потом и вовсе убежал. В принципе, ничего странного: возможно, он просто не хотел, чтобы обворованный мужчина его заметил и запомнил, и как только понял, что его друг вне опасности, скрылся с места преступления. Но отчего-то меня не оставляло тревожное чувство. Я оглянулась – паренька и след простыл, он скрылся за углом забегаловки. Послышался звук отъезжающего автомобиля, но никто не обратил на него внимания: на парковке ведь стояло несколько автомобилей, мало ли кто тронулся в путь. Тут я охнула, вспомнив, что меня ждёт автобус, резко развернулась и… чуть не упала, но меня внезапно поддержали чьи-то сильные руки.

– Осторожнее! – строго сказал мужчина, рассматривая меня с недоумением. – Вы… что здесь делаете?

Я оглянулась. Парень, что лежал на земле, уже куда-то исчез. В глаза бросились мусорный контейнер, сваленные в кучу пустые ящики, коробки, ещё какой-то хлам. Действительно, что я тут забыла? Стою и смотрю, как кто-то дерётся и разговаривает на заднем дворе забегаловки.

– Я видела, как вы выбежали и пошла…

– Поглазеть? – недовольно закончил он за меня, отпуская мои локти.

– Нет… помочь…

Мужчина фыркнул:

– Чем же? Упасть в обморок в самый ответственный момент и тем дезориентировать врага?

Какой красивый и язвительный… Я наконец рассмотрела его как следует. Он выглядел просто восхитительно. Лицо, достойное княжеского портрета. Благородные черты: прямой нос, ясный взгляд, идеальной формы губы и волевой подбородок. Да, этот человек мог бы вести за собой полки и сражать наповал дам на балу. Облик гармонично дополняла модная стрижка светлых волос и бороды. Дорогой костюм слегка запачкался в пылу борьбы, но всё равно смотрелся на высокой спортивной фигуре просто идеально.

Видимо, мужчине надоело ждать от меня ответа – он отшагнул в сторону и двинулся вперёд. Я тоже попыталась идти, но острая боль пронзила лодыжку, вырвав жалобный стон из груди. Мужчина остановился, и даже по его спине было видно, как он недоволен.

– Что с вами? – спросил он, обернувшись.

– Нога… – вздохнула я, кусая губу, чтобы не заплакать.

Незнакомец скептически посмотрел на мои кроссовки и провёл взглядом дальше, до макушки. Тоже вздохнул и, приблизившись, подставил плечо. Изнемогая от смущения, я оперлась на него и похромала вперёд.

– А вы отчаянная барышня, – пробормотал мужчина, подстраиваясь под мой короткий и медленный шаг. – В таком-то состоянии бросаться в самое пекло…

– Дело не терпело отлагательств.

– А вы заметили, что больше никто не бросился? А ведь там было полтора десятка вполне здоровых мужиков…

– Хм… как-то не подумала об этом…

Мы наконец вырулили на площадку перед кафе и увидели… пустую парковку! То есть, она, конечно, не была девственно пуста, но на ней не наблюдалось ни моего автобуса, ни роскошного чёрного автомобиля.

– Моя машина! – выдохнул мужчина рядом со мной и принялся судорожно шарить рукой в кармане брюк.

– Мой автобус! – ахнула я.

Мы с незнакомцем синхронно посмотрели друг на друга и замерли в немом ужасе.