Одеяло я заметила не сразу. Сперва ощущение невесомости сменилось неприятной болью в ногах и почти сразу – в ладонях в результате падения вперед на руки, только потом я заметила, что лежу на чем-то мягком.

Алекс весело расхохотался. Его забавлял мой страх.

– Видишь, глупышка! Я все просчитал!

Ага, все просчитал, но не потрудился меня предупредить об этом. Ему хотелось, чтобы я успела сильно испугаться!

– Невозможно все просчитать, – стала я спорить от злости и попыталась выдернуть руку – и в полете, и сейчас после приземления он так и держал меня, словно боясь, что сбегу. Только куда? Почему-то я была уверена: выдерни я руку, когда мы находились в пространстве между двумя крышами, я бы разбилась насмерть.

Неужели я верю в то, что он умеет левитировать?

– Перестань дергаться. Что с тобой?

– Пусти!

Он все-таки отпустил. Я поднялась и подбежала к самому краю. Эта крыша была чуть ниже той, с которой мы прыгнули. И тем не менее! Расстояние огромное. Я не верю, что смогла бы сама…

– Решила самоубиться? – хмыкнул он, глядя на меня исподлобья, все еще лежа на темном одеяле. Наверняка специально подбирал такой цвет – чтобы не заметно было с другой крыши.

– Нет, проверяю кое-что…

– Что именно? – Я молчала. – Вернись ко мне. – Он похлопал по месту рядом.

– Да что с тобой?! – не выдержала я. – Почему ты так ведешь себя? Словно все в порядке! Словно ничего не произошло!

– Это ты почему так ведешь себя? Словно что-то не в порядке! Словно произошло что-то ужасное!

– Ты что, дразнишь меня?

Я демонстративно обошла одеяло, на котором он лежал, и стала исследовать крышу. Он быстро меня догнал – и снова взял за руку. Я опять же вырвалась.

– Да что с тобой! Ты же не ушиблась!

– Немного ушиблась. Но дело не в этом. Ты не мог этого знать наперед. Мы могли разбиться!

Он долго смотрел в мое лицо странным пристальным взглядом, будто пытаясь решить, доверить мне какую-то тайну или нет.

– Нет, не могли, – наконец сказал. – Так что перестань паниковать.

– Я не паникую! Но мне не нравится, что ты делаешь такие вещи без спроса!

– Без спроса – потому что это сюрприз. Когда сюрприз, об этом как бы не предупреждают заранее, если ты понимаешь, как сюрпризы работают… Но ладно, если тебе не понравился мой сюрприз, можем вернуться назад, – и он показал на соседнюю крышу, с которой мы прыгнули.

Мысль о том, чтобы снова полететь над городом, вызвала во мне неконтролируемый приступ тошноты.

– Нет! – наконец ответила я в резкой форме, справившись с позывами. – У меня акрофобия, ты что, еще не понял? Я боюсь высоты!

– Я знаю, что такое акрофобия, могла не пояснять, – грубо сказал Алекс, как будто я его задела подозрением в его невежестве. – Но другого выхода из этого здания все равно нет.

– Как это? – Я беспомощно огляделась. Яркие звезды, полная луна, фонари и неоновые огни города в совокупности давали отличный обзор. – Вон же выход!

Я направилась к центру крыши. Небольшое строение в три стены с люком – это ведь выход, правильно? Он должен привести меня на лестничную клетку верхнего этажа. Если он не заперт, конечно…

Люк был открыт. Слава богу!

– А, так ты хочешь поиграть? – прозвучало зловещее с крыши, которую я с радостью оставляла позади, ступив на шаткую железную лестницу. – Ну хорошо, давай поиграем. – А дальше… Дальше начался отсчет. – Десять…

– Ты с ума сошел? Что ты делаешь? – крикнула я, находясь на верхних ступеньках, но Алекс лишь продолжал считать в обратном порядке.

– Восемь… Семь…

И что-то подсказывало мне, что это не просто какая-то детская игра. За этим отсчетом кроилось что-то ужасное.

– Я не собираюсь играть с тобой в прятки, идиот! – разозлилась я, однако ярость моя довольно быстро преобразовалась в страх.

– Шесть…

«Бежать! Бежать от него!» – взрывом пронеслась в моей голове пугающая мысль. Интуиция или инстинкт самосохранения подсказывали мне, что, если он меня поймает, случится что-то плохое. Он явно неадекватен, за пару месяцев учебы такое можно и не раскусить. А вдруг он вообще на учете стоит в каком-нибудь психоневрологическом диспансере?

Я резко бросилась вперед к свободе – вниз по ступенькам, но лестница оказалась слишком неудобной для таких рывков, я споткнулась, и лишь перила удержали меня от падения, а ногу пронзила острая боль. Растяжение? Главное, чтобы не что-то похуже…

– Три… – доносился с крыши обратный отсчет. Он не шутит…

Я посмотрела вниз. На лестнице была темень, и сапожки с высокой шпилькой даже не посверкивали сотнями стразиков, как делали на улице или при искусственном освещении. Боже, как я их любила! Какими красивыми они мне казались. Но сейчас они мои враги. Я просто споткнусь еще раз, не успею схватиться за перила и сломаю себе шею, приземлившись на твердый цементный пол… Одним стремительным движением я расстегнула молнию на правом сапоге, сняла его. Пытаясь держать его в руках, я стала расстегивать второй сапог, но первый выпал и поскакал по ступенькам вниз, создавая много лишнего шума. Ясно. Я надеялась носить их в руках, но искать его в темноте на полу уже не буду – дорога каждая секунда. Я просто скинула левый сапог и продолжила спуск по лестнице в тот момент, когда сверху донеслось:

– Кто не спрятался, я не виноват!

Последние три цифры он произносил медленно, видимо, растягивая удовольствие, а может, это была изощренная пытка. Интонации законченного маньяка-садиста на это и указывали.

Я рванула вперед. Через метр от люка начиналась кромешная мгла. Я ударялась о стены, набивая болезненные синяки на плечах и руках, и пыталась найти лестницу. Вскоре раздался звук металла – преследователь ступил на верхнюю ступеньку железной лестницы, ведущей с крыши на этаж. Руки нащупали какой-то проем, и я нырнула туда, чтобы спрятаться. На лестнице он все равно очень быстро меня догонит, ведь я босиком. Вдруг там осколки разбитых бутылок или использованные шприцы, оставшиеся от нариков и бомжей, которые любят заселяться в пустующие здания? Нарвавшись на такие подарки стопой, обтянутой тонкими колготками, я непременно закричу, выдав свое местопребывание, а потом и вовсе буду хромать. Не говоря уже о том, чтобы подхватить какую-то заразу. Нет, это очень рискованно.

Продвигаясь на ощупь, я увидела впереди окно. Я в чьей-то незаселенной квартире. Хорошо, что отсутствовали входная дверь и мебель. А то нарвешься на стул, он упадет – и пиши пропало. Найдя самый темный угол, куда не доходил слабый свет уличных фонарей и далеких звезд, я распласталась вдоль стены и замерла, забыв о том, чтобы дышать.

Алекс тем временем спустился с лестницы и достиг пола.

– Карина-а, – растягивая гласную, позвал он меня. – Тебе некуда бежать!

В следующий миг я услышала звук скрежетания, как если бы острием ножа провели по цементной стене. Нет, нет, не может быть… У него же не было с собой оружия. Или?.. Карман джинсов. А там – перочинный ножик. Господи, какой ужас… А у меня ни телефона, ни какого-нибудь приемлемого оружия. Сапоги со шпильками остались где-то возле лестницы. Даже ногтей длинных у меня нет. Да, имеются зубы. Но против ножа – пользы мало…

– Выходи, не бойся… – сказал он такой интонацией, после которой даже умственно неполноценный бы не вышел. Алекс и не старался теперь выглядеть адекватным. Он знал, что я в его лапах, что я никуда не денусь…

И снова лезвие заплясало по стене сплошную неровную, скорее всего, линию. И остановилось аккурат возле проема.

Проема, за которым находилась я…

– Карина-а…

Я сжала руками свои непослушные уста, чтобы они не могли меня выдать.

Он сделал шаг вперед, переступая порог заброшенной квартиры, и тусклый свет, льющийся из окна, нечетко высветил контуры его фигуры. Но этого было достаточно. В его руке, поймав слабый луч, сверкнуло короткое лезвие. Да, я была права, к сожалению. У Алекса есть оружие.

– Карина? – спросил он уже нормальной интонацией (как будто она могла меня обмануть!), подождал несколько секунд и, вздохнув, вышел в коридор.

Слыша удаляющиеся шаги, я не могла поверить своему везению. Я уже мысленно составляла завещание, сокрушаясь о том, что заверять его здесь некому, да и некогда. Хотя оставлять мне решительно нечего, разве что короткий норковый полушубок, который, впрочем, и так отойдет маме. На счету тысяч двадцать (остались с летней подработки) плюс стипендия. Но и это тоже достанется маме, пропивать теперь некому.

Так, стоп, хватит! Вот выберешься отсюда и купишь на эти деньги какой-нибудь подарок ей, маме это гораздо приятнее, чем получать наследство! Соберись, тряпка!

Что-то стукнуло в отдалении. Потом все затихло. Я отдышалась и сделала осторожный шаг вперед – к выходу на этаж. Вдруг он только сделал вид, что ушел, а сам затаился и ждет?

Я решила подождать еще и напрягла слух. На этаже никаких звуков – и по-моему, во всем здании. Видать, он подумал, что я сбежала, и кинулся в погоню. А фразочки про то, что отсюда нет иного выхода, просто страшилки, глупые попытки вернуть меня на крышу – в его смертельные объятия.

Я медленно пошла вперед, все еще стараясь не производить никакого шума. Возле порога замерла. Выглянула из проема. Темень – хоть глаз выколи. Если он там стоит, я его не замечу. Но ведь услышу его хищное дыхание?.. В тот же время мое он не услышал!

Мысленно призывая Высшие Силы себе на помощь, я вышла из квартиры на этаж и пошла вперед – как мне казалось, к лестнице. Да, в этом же направлении и скрылся этот сумасшедший, но он, скорее всего, знал это здание лучше меня, по всей видимости, бывал тут не раз, учитывая, как спокойно сюда прыгнул, следовательно, в поисках выхода нужно идти как раз за ним. Но так, чтобы он этого не понял. Он думает, что преследует меня, крадущуюся к выходу, а я тем временем буду идти за ним, вот так и найду подъездную дверь, все легко и просто.

Я мысленно хмыкнула над собой за слова «легко и просто», однако через несколько метров вышла-таки к лестнице, и дело и впрямь пошло быстрее. На лестничном пролете окна были узкими и длинными, почти во весь этаж, и света здесь, соответственно, было больше. Я могла разглядеть на ступеньках мусор и что-то, похожее на стекло, и тщательно сие переступала, поэтому умудрилась даже ни разу не поранить ноги. Наконец я оказалась на первом этаже. Итак, где же выход?

Лестница вывела снова в какой-то темный коридор, очевидно, в этом здании предусмотрена шахта лифта, которая и расположена ближе к выходу, а лестница – это так, запасной вариант, поэтому она выводит не к двери, а к длинному холлу с квартирами.

При мыслях о пустующей шахте по спине прогулялся мерзкий холодок. Не дай бог наступить туда… Да, я уже на первом этаже, но здесь наверняка предусмотрена подземная парковка, а лететь даже один этаж вниз и приземляться на твердый бетон мне ой как не хотелось.

Я шла вперед, держась руками за стену и продолжая прислушиваться. В какой-то момент мне почудился шорох за углом. Я уже достигла конца коридора и видела легкие, едва различимые тени впереди. Если имеется тень, значит, есть и свет, успокаивала я себя, начиная ускоряться, и вот тут что-то громыхнуло в том месте, куда я двигалась. Будто кто-то что-то уронил. Понятно, что это был не совсем грохот, какой произвела бы упавшая железка, а скорее шум от падающей пачки салфеток. Но в полнейшей тишине и этот шум произвел неизгладимое впечатление.

Алекс? Я думала, он давно ушел. Он же вроде бросился в погоню, нет? А что это тогда? Крысы? Возможно.

И я пошла дальше, ибо ничего другого мне просто не оставалось…

Я сделала еще несколько шагов и оказалась в большом холле, слегка освещаемом узким окошком сверху. Ага, это выход! Я бросилась вперед, забыв о конспирации, и предательские ступеньки, подвернувшиеся по пути, спрятавшиеся, как партизаны в темном лесу, заставили меня полететь носом вперед и приземлиться на живот. Хорошо, что я успела подставить руки, и лицо не пострадало. К сожалению, мое «Ах!» было слишком громким, чтобы надеяться, что меня никто не слышит. Да, Алекс уже должен был уйти, но кто-то ведь шумел тут поблизости?

Я поднялась и снова бросилась вперед. Наверняка тут только один короткий пролет ступенек. Иначе просто не бывает! Это же обычный подъезд! Точнее, таким планировался…

Я уперлась во что-то деревянное. Окно было сверху, прямо надо мной. Это явно дверь. И вот какой сюрприз меня поджидал. Дверь не открывалась. С моей стороны никаких замков и задвижек не было. Стало быть, дверь заперта снаружи! Что же мне теперь делать? Неужели это Алекс закрыл дверь? Он не подумал о том, что бросает меня на верную смерть – ведь здесь меня никто точно не найдет?.. А потом мне пришла в голову следующая мысль: он ведь посчитал, что я сбежала, вот и запер пустое здание. Но откуда у него ключи? Тем более зачем ему тогда говорить, что из этого здания нет выхода?

Черт… Об этом надо было раньше подумать. Потому что я успела бы додуматься кое до чего и спрятаться. А теперь, молотя в закрытую дверь, я была как на ладони…

А подумать я должна была вот о чем: если дверь закрыта или тем паче заколочена, то Алекс никак не мог выбраться. А значит, он все еще внутри, здесь, со мной…

В следующую секунду я услышала за спиной:

– Попалась!

* * *

– Ну что, Касси, мент этот отстал от тебя?

Мы общались с Лелькой по скайпу. До прямой трансляции еще сорок минут, и я была расслаблена: успею и поболтать, и в образ войти, и все нужные программы настроить.

– Отстал. Не видела и не слышала его уже несколько дней.

– Отлично. Убийцу-то поймали?

– Ты меня спрашиваешь? – хмыкнула я. – Так они мне и скажут.

– Но ведь отстали! – привела глупый аргумент приятельница.

– Значит, другие зацепки появились. Поняли, что я тут сбоку припека.

– Ну лады. Я тебе тут еще одного кента переправила. Записывай.

Я записала всю информацию, делая вид, что она мне очень необходима, и распрощалась с подружкой.

Выпив стакан воды, что я всегда делаю, когда предстоит долго разговаривать, я вышла в эфир. Мне сразу показалось, что что-то не так, как обычно, но с первых минут стрима на меня посыпались заказы погадать, и некогда было подумать и разобраться в себе. Наконец кто-то в чате написал: «А где Саныч?» И правда. Саныча сегодня не было. Хотя он был позавчера и снова пугал меня странными сообщениями и донатами. «Кровь на моих руках – пока что не твоя» и все в таком стиле. Вчера я не стримила. Куда же делся главный мой спонсор? Сошел с ума, а кто-то наконец это заметил и упек его в психушку?

Ладно, придет завтра, вот и спросим его, где был.

…Однако на следующий день трансляция сорвалась. Я готовилась к стриму, когда мне позвонил тот самый опер, что был у меня на днях, и велел приезжать по какому-то адресу. Впрочем, необходимая улица располагалась параллельно моей, так что я просто отложила стрим на два часа, понадеявшись, что успею. У всех подписчиков и случайных посетителей моей страницы должно было отобразиться измененное время.

Нужная улица оказалась невыносимо длинной, так что идти пришлось минут двадцать – двадцать пять, чтобы попасть во двор дома номер 76.

Итак, безрадостная девятиэтажка из серого кирпича приветствовала меня распахнутой дверью, придавленной для надежности каким-то булыжником, чтобы не закрылась на магнитный замок и чтобы мне не пришлось звонить в квартиру… а кстати, в какую? В названном адресе значился только номер дома, подъезд был один, но номер квартиры мне не сообщили.

Миновав площадку с лифтом и попав на лестницу, я сразу поняла почему. Голоса доносились так четко, словно подниматься нужно максимум на третий этаж, а то и второй… Так оно и оказалось. Прямо на ступеньках, чуть ниже третьего этажа, лежал мужчина. С лестницы, где покоилось тело, в ближайшую квартиру сновали какие-то мужики, громко переговариваясь. Из обрывков фраз стало понятно: они расследуют смерть этого человека, которая, судя по огнестрельному ранению в грудь и голову, была насильственной. Если бы человек решил застрелиться, вряд ли бы стал палить себе в сердце, сразу бы начал с головы. И уж тем более не стал бы этого делать в подъезде. Слава богу, тело было прикрыто белой простыней и локализацию входных отверстий я поняла по небольшим кровавым пятнам.

– Вы кто? – строгим голосом осведомился какой-то мужчина средних лет, лысеющий и весьма подвижный, когда я подошла к порогу квартиры с открытой дверью.

– Я Кассандра, – замявшись на мгновение, ответила-таки я.

– Кто? – переспросил мужик с каким-то недоверием. Явно впервые слышит это имя.

– Петрович, это ко мне, пропусти! – крикнули из недр апартаментов. Голос моего опера. Я вспомнила, что зовут его Вячеслав, а фамилия вроде Лисин. Или все-таки Лесин? Что-то короткое и на «л».

Я зашла в квартиру, в длинном коридоре появился он, Лисин-Лесин, и махнул мне рукой.

– Здравствуйте еще раз, Вячеслав… э-э… Как вас по отчеству, я забыла?

– Просто Вячеслав, – буркнул он, не глядя на меня и возвращаясь в недра квартиры. Я пошла на голос.

На пороге большой комнаты он спросил, опять же не оборачиваясь, а глядя вперед и в сторону (я шла за ним и мне пока было не видно, что завладело его вниманием настолько, что он даже не потрудился смотреть на собеседника):

– Цвет волос сменили?

Удивившись любопытству опера (мне казалось, он вообще не замечает таких чисто «женских» штучек, как наряды, прически и цвет шевелюры), я все же ответила:

– Нет, парик сняла.

Мужики, стоящие возле двери, шокированно воззрились на меня, не понимая, шучу я или говорю серьезно (вообще-то серьезно), а я зашла наконец в большое помещение и…

– Не знаю, видели ли вы когда-нибудь мертвых, приготовьтесь… – запоздало предупредил Вячеслав, эх, лучше бы раньше, но вместо этого он начал про волосы спрашивать!

…В кресле, откинувшись на спинку, сидел полноватый мужчина средних лет, простоватое лицо повернуто немного в сторону, глаза смотрят куда-то в угол комнаты, а во лбу зияет черная дыра… Щеки покрыты некрасивой зелено-сине-фиолетовой венозной веткой, которая стала проступать сквозь кожу из-за начавшегося процесса гниения. Мужчина одет в застиранный спортивный костюм, куртка полурасстегнута, под ней ничего нет, только волосатая грудь. На ногах черные резиновые шлепанцы. Да, я пыталась отвлечься от лица, поэтому стала разглядывать одежду и в целом позу, в которой оставили тело. Лишь бы не видеть этот странный взгляд человека, словно нашедшего лазейку в параллельный мир и удивившегося, что она, оказывается, все это время была в нижней части дверцы его платяного шкафа, а он и не знал…

Сглотнув, я напряженно спросила:

– Зачем вы позвали меня сюда?

Надеюсь, мой тон показал ему, насколько я недовольна происходящим. Лучше бы осталась дома, вела трансляцию и получала деньги за предсказание будущего и открытие тайн настоящего.

– А вы этого всего не заметили? – сказал что-то странное Вячеслав, а потом показал рукой на стену возле стола с монитором. – Вы до ужаса невнимательны…