Глава 6. Надежда

Аиррэль

Любимая вернулась к нам, но ушла в себя: ни с кем толком не разговаривала, а от меня пряталась и, лишь завидев на горизонте, убегала. Ходила в бесформенных одеждах, голову и лицо скрывала капюшоном. В гостиной не появлялась: на завтрак приходила после всех остальных, ужинала тоже в одиночестве.

Когда Велиал объявил о возможной беременности Скай, я попросил его во всем с ней соглашаться. Хотя на душе скребли демоны, и чувствовал, что мы совершаем ошибку, но здоровье Скай являлось для меня приоритетом, как и ее психика.

После похода к вельде смертная устроила нам словесную казнь, а потом пуще прежнего стала меня избегать и вовсе перестала из комнаты выходить, заперлась и сидела со своим драконом. Я не знал, почему Скай от меня шарахается. Считал, что ненавидит и злится, винит и не хочет видеть, поэтому держался на расстоянии, позволяя любимой поверить, что не слежу, и оставил ее в покое.

Помимо прочих бед, Небесная страдала от кошмаров и рыдала ночами. Меня к себе не подпускала, но упросила Вилли и Маршала ночевать с ней в комнате, и друзья согласились, помогали ей справиться с ужасами, будили и успокаивали. Я был рад и благодарен им, что она не одна. Только, по докладам друзей, она почти не спала и стала напоминать привидение: худая, со впалыми щеками, потухшим взглядом и нервными одергиваниями манжет своих объемных кофт.

– Господин, Скай не спит уже вторую ночь, – пожаловался Маршал и мрачно, почти с ужасом проговорил: – Боится спать. Говорит, видит их… снова… всегда их видит… Они везде.

– Я уже ищу дядюшку. Отправил Легионы на его поиски.

– Ты будешь договариваться с Морфеем? – Велиал поднял брови и присвистнул.

– Да.

– Чем же ты расплачиваться будешь?

– Однажды я помог ему в одном щепетильном деле, – слабо улыбнулся. – Пора должок вернуть.

– Повезло, значит, нам.

– Еще бы найти его.

Властитель Снов и Мира сновидений мог находиться где угодно, он пересекал миры, путешествовал в пространстве межмирья, поэтому найти его было невероятно сложно.

Дядя создавал сновидения, направлял и следил за темной магией, не позволяя пробиться сквозь сны. Он умел удивлять: управлял и изменял мир Грез по велению руки, мог сделать сны явью, заставлял людей и существ страдать или испытывать радость; он карал бездушных, посылая им кошмары и чувство вины, тем самым пытаясь вернуть их на истинный путь и позволить раскаяться в содеянном, заплатить за ошибки. Дядя награждал удивительными сновидениями тех, кто этого заслуживал, и обожал детей. Но он следил в масштабе Мироздания, контролировал Равновесие, а некоторые травмы пробуждали мрак и не отпускали без вмешательства дядюшки, что и случилось со Скай.

Песочный человек – так называли его на Терре, он имел несколько имен и на самом деле являлся средним братом моего отца, и величали его Эль-Морфей.

Ангелы не могут спать, не умеют, но я помню, как прибегал к дяде и, стоя рядом, часами рассматривал его сказочные миры так, как видит дядя, и верил, будто они наяву и лишь для меня. Но то время давно угасло, кануло в бездну вечности, и сейчас повод найти дядю был менее приятный.

Моя работа ушла на второй план, я забросил все миссии и дела, часть своих обязанностей разделил между остальными братьями-Архангелами, пока не буду уверен, что Скай поправилась и больше не планирует покончить с собой. Видя, в каком плачевном я состоянии, Митраэль забрал моих генералов и сам придумывал наказания, отдавал приказы. Я же выползал из замка редко и только по ночам. Муравейник искал без прежнего энтузиазма, но зато мы с демоном тщательно планировали нашу месть, однако Моретти затаились и поджали хвосты, но от меня не убежишь.

Рано и поздно…

Рано или поздно… они заплатят за то, что сделали!

Дядя спрятался в своих снах, и я потратил две недели на его поиски, но нашел.

– Аиррэль? – Эль-Морфей улыбнулся, обнял меня. – Ты возмужал после нашей последней встречи, но на сердце у тебя печаль.

Со стороны дядя выглядел как молодой юноша не старше двадцати лет, но столь обманчивый образ выделял на контрасте силу его взгляда. Бездонные глаза, в которых кружился водоворот звезд и бесконечных вселенных, сохраняли тайну мира грез, длинные волосы переливались драгоценными камнями и тянулись радужными нитями, а отрывки снов мелькали в прядях, создавая каждую секунду новый узор. Он носил длинную черную мантию, увитую мимолетными сновидениями. Это напоминало фильмы, которые показывала Скай по ноутбуку – здесь же только обрывки образов. Его тело искрилось, а шею, скулы и грудь рассекали трещины разного размера, похожие на молнии, из коих сочился яркий серебристый свет.

– Время текуче, мы много веков не виделись.

– Что правда, то правда.

– Сдается мне, что и нашел меня не с целью восстановления семейных уз?

– Прости, дядя, ты прав. Однако я рад видеть тебя в добром здравии.

– Хворать не собираюсь, спасибо за заботу. Как поживает мой брат?

– Отец в странствиях.

– Давно ль?

– Прилично.

– Так зачем пожаловал ко мне Архангел?

– Просьба у меня к тебе: есть одна смертная, и ее мучают кошмары. Избавь ее от них. Сделай так, чтобы она не видела никогда то, что видит каждую ночь. Никогда. Ни при каких обстоятельствах не должна их видеть. Она заслужила покой и сладкие сны.

– Интересно, – Морфей посмотрел на меня чуть задумчиво и выдал: – Вижу, дело благородное. Должок помню.

Дядя закрутил водоворот снов: звезды, планеты, миры и сновидения полетели, завертелись. Мы висели в черной пустоте Мироздания, смотрели поверх, как это делают Боги, вне времени, за гранью вселенной, за пределами существования, вне материи.

Я увидел Скай, она ворочалась во сне, кричала, varpi нависали над ней, измывались и насиловали.

– Я не посылал ей кошмары. Разум людей способен создавать монстров из травм, боли, трагедий. А я не вмешиваюсь, пока это не выходит за рамки нормы. Да и Брат просил оставить человечество…

– Знаю, но в этот раз вмешайся.

Дядя схватил черные клубящиеся нити, сжал, потянул и вмиг уничтожил. Любимая успокоилась и мирно заснула.

– Не беспокойся. Больше твою смертную не потревожит Тьма, – заверил он.

– Спасибо, дядя.

– Скажи-ка мне, племянник, как ты так облажался?

Я промолчал. Эль-Морфей положил руку мне на плечо:

– Иди, Аиррэль. Будь здоров, береги ту, что любишь больше жизни, и не заставляй меня тревожиться за тебя…

Морфей вытолкнул меня из мира снов, но я знал, что дядя был прав.

Несколько дней спустя…

– Хм-м-м, – Скай встала возле дивана, на котором я сидел в гостиной подле камина, помялась, пытаясь сформулировать мысль: – Я… мне…

У меня замерло сердце. Демон смотрел с интересом.

– Мне нужно зеркало в ванной, – хрипло протараторила она, скрестила руки на груди и потупила взгляд. На нас с братом не смотрела.

Велиал отрицательно покачал головой: не доверял Скай после всех ее выходок.

– И ты не будешь резать вены и пытаться покончить с собой?

Она вздрогнула от звука моего голоса.

– Не буду. Обещаю.

– Хорошо, – кивнул, а Скай убежала в свою комнату.

На следующий день я повесил ей зеркало, а потом стоял за дверью и переживал. Но ни криков, ни шума не услышал. Однако Скай пропала на два дня, и я начал беспокоиться, но увидел ее фигуру, направляющуюся к нам, и расслабился. Завидев меня, смертная хотела сбежать, но не стала. Аккуратно взяла демона за рукав и потянула к себе, отводя в сторонку. Послышались перешептывания и обсуждения, Велиал хмурился.

– Что она хотела? – поинтересовался, когда Скай отпустила брата и скрылась из виду.

– Ящик водки.

Я кашлянул.

– Не много ей одной?

– Так она меня зовет выпить вместе с ней.

– А ты что?

– Я ничего. Сказал, что подумаю.

– Сделай, как она хочет. Но ящика для нее многовато.

– Согласен.

Вечером демон и Скай сидели в гостиной и пили. Велиал принес газировку с водкой и делал коктейли, которые довольно популярны сейчас на Терре по словам брата. Я следил издалека. Сначала пили молча, потом вроде Небесная расслабилась. Говорили много, начали с нейтральных тем, вскоре перешли на более насущные и болезненные. Я внимательно слушал, хотя знал, что не должен, но это была моя единственная возможность узнать о Скай хоть что-то.

– Почему ты избегаешь Аира? Лиирты нет, его ничего не связывает с ней и ничто не мешает вам быть вместе.

– Стыдно, не могу смотреть ему в глаза. Перед тобой-то стыдно, перед Маршалом и Вилли, а перед ним и подавно, – она удержала всхлип. – Ты видел меня? Не могу заставить себя даже мельком взглянуть на свое отражение в зеркале, не то что допустить мысль о нем. Кто он и кто я? Раньше была не красавица, а сейчас, без волос, со шрамами, могу рассчитывать лишь на сожаление и боль в его глазах. К тому же, виновата я перед ним.

– Некрасивую я бы не забрал с Терры. И стыдиться тебе нечего, Скай. Это не твоя вина, – брат пытался успокоить Небесную. – Но я не понимаю, в чем ты виновата?

– Раньше я закрывала глаза и видела Аиррэля: его глаза, улыбку, губы. Видела нас вместе, вспоминала его прикосновения, а сейчас – только их ощущаю… Я пытаюсь, стараюсь, не хочу видеть их, но вижу. Боюсь, что буду целовать его, а чувствовать на себе их губы, их тела. Он не заслуживает, не должен, да и к тому же… – Она взяла бутылку водки и сделала глоток прямо из горлышка, поморщилась и хрипло продолжила исповедь с надрывом в голосе: – Я убила нашего сына! Вельда сказала, показала мне. Копия Аиррэль, такой красивый, с голубыми глазами, а я убила его. Кто я после этого? Убийца! Эгоистка. Гореть мне в Аду. Так что поминки у нас, демон. Сына я убила от того, кого люблю больше жизни. Нашего сына! Прав ты оказался, демон, прав. Как мне в глаза смотреть ему? Как себя уважать? Я удавиться хочу. Он ненавидеть меня должен!

У меня сердце кровью обливалось, я волосы на голове рвал, а как помочь ей, не знал. Она не подпускала меня, сторонилась. Как же я сразу о вельде не подумал? Могли ведь… Но я совсем забыл.

– Не говори так.

– Да и какая я мать, собственно? Никакая. Потеряла я к себе всякое уважение. Ни гордости, ничего не осталось у меня. Ты только не бросай меня, демон, – она чуть привалилась на его плечо, снова сделала глоток, кажется, всхлипнула. – Я не переживу. Его я уже потеряла, как и ребенка.

– Он любит тебя, Скай.

– Аир испытывает жалость и чувство вины, обманчиво думает, что любит. Но я благодарна ему за спасение и даже за эти чувства, – послышался тяжелый вздох. – Он много сделал ради меня и для меня. Мне вовек не расплатиться с ним. Я даже не могу ему предложить в уплату свое тело, – она засмеялась, в голосе слышались высокие нотки. Истерика и слезы. – Да и кто захочет после них?

– Ты ошибаешься.

Я сжал челюсти со скрипом. Скай не отличалась оптимизмом и раньше часто выдумывала в голове трагедию на пустом месте, да и ругались мы из-за ее слов и необдуманных действий. Женщины. Знал, что будет непросто.

– Но, знаешь, – она снова выпила, чуть успокаиваясь, – я попробую, постараюсь исправить все, что случилось. Не позволю им выиграть! Должна попытаться научиться жить заново. Хоть и сложно.

– Ты винишь Аиррэля?

– Я люблю его, о чем ты, демон?! Но вижу его, и сердце болит. Скучаю, хочу прикоснуться к нему. Он сказал, что видел… все.

– Скай…

– Нет! Если видел, значит, будет всегда видеть, что они сделали, и винить себя.

– Это всего лишь секс, – он осекся, чертыхнулся. – Прости, я не это имел в виду.

Тишина окутала замок. Скай замолчала. Я думал, что придушу демона – да как он мог?! Что он вообще несет?! С ума сошел?! Язык без костей. Прибью гада.

Пауза затянулась, поэтому я взял на себя смелость принести им фрукты в вазе, оливки и сыр, чтобы хоть закусывали. Небесная впервые посмотрела на меня. Я наклонился, поставил продукты на стол. Внезапно любимая протянула руку и неловко коснулась моей манжеты. Мимолетно.

– Останься, – едва уловимый шепот.

Чувствовалось, что она сильно опьянела, но мне было за радость просто посидеть рядом, говорить с ней, слушать ее голос, видеть ее глаза, а не только опущенные ресницы.

– Принес вам закуски.

Она бегло оглядела поднос и перевела взгляд на меня. Демон поспешно исчез, оставив нас вдвоем. Скай подняла ладонь и коснулась моего лица.

– Прости меня, Аиррэль, – внезапно она села напротив на колени и начала плакать: – Я виновата, ты прости меня. Я предала тебя. Моретти пытали меня, предложили выбор: изнасиловать или сломать кости. А я… я… выбрала первое. Нужно было просто потерпеть, но я думала, что спасаю себя. Зачем ты смотрел? Лучше бы не видел. Мне так стыдно перед тобой. Зачем же ты смотрел?..

Она обхватила лицо руками, разрыдалась. Я попытался обнять ее за плечи, желая утешить, забрать ее боль, но Скай вздрогнула и отшатнулась, а потом обмякла и кивнула, позволяя до себя дотронуться. Я едва сдерживал слезы и злился на смертную, на себя. На нее за то, что она постоянно винит себя, а на себя – что допустил такое. Не уследил. Не успел. Опоздал… слово, написанное кровью, всплыло в памяти, а я ощутил вспыхнувшую волну ненависти, но собрался.

– Пожалуйста, не смей извиняться, ты ничего не могла сделать. И выбора у тебя не было, Небесная. Прости меня, это я должен в ногах у тебя ползать и вымаливать прощение. Пожалуйста, не плачь, я очень тебя люблю, – отзеркалил ее позу и встал на колени напротив. – Молю, не плачь, родная. Не плачь. Не вини себя ни в чем. Ты жертва! Твоей вины тут нет. И ты сделала правильный выбор, родная моя девочка. И осталась жива, да кто знает, что они могли еще сделать? Я мог бы не успеть. Мы и так чуть не опоз… – не мог произнести это слово, запнулся. – Мы едва успели.

Любимая всхлипнула.

– Скай, давай забудем все как страшный сон? Начнем сначала? Я люблю тебя любую: со шрамами и без, хоть с волосами, хоть без волос. Просто позволь мне быть рядом. Пожалуйста. Не гони.

– Зна-а-аешь, – она склонилась чуть ближе, и тонкий аромат спиртного коснулся моего обоняния. Не резкий и не отталкивающий, он все же выдавал ее состояние. – Ты ведь мош-ж-ешь уби-и-ить меня-я. Причем легко.

Она покосилась на мои руки, на тело и заметно сгорбилась.

– Ра-аньше я не осозна-авала этого. Не понима-ала, а теперь… знаю. Теперь я по-ня-ла, что мы соверш-ш-шенно разные. Я даже не могу… не могу-у…

– Что?

– Не могу-у тебе перечить больше. Ты ж можеш-ш-шь щ-щелк-нуть пальцами, и от меня ниче-е-го-о не останес-ся, – она сделала щелчок перед моим лицом и засмеялась. – Но ты-ы и вправе будеш-ш-шь это сделать. Зна-аешь, ка-ак говорил Тарас Бульба⁶: «Я тебя породил, я тебя и убью». Я не понимала этих строк, когда читала книгу в школе, а сейча-ас-с все фстало на сво-ои места.

– Скай, я никогда не причиню тебе вреда. Никогда не смогу убить.

Я медленно и осторожно прижал смертную к своей груди. Она всхлипнула, ее руки неподвижно висели вдоль исхудавшего тела – такая маленькая, хрупкая, как тростиночка. Скай уткнулась носом в мою шею, вдохнула, пока я нежно гладил ее по спине, успокаивая, снимая дрожь, пытаясь своими силами унять тревогу и страх, который пожирал ее изнутри.

– Завтра у меня не хватит отваги посмотреть на тебя, – зашептала она со сдавленным хрипом.