– Такие штуки я делаю сам, – заверил он. – Это нетрудно. Да ты и сама видела… – он презрительно махнул в сторону окровавленной игрушечной птицы. – Я просто развлекаюсь, конструируя эти финтифлюшки, – он почти закрыл глаза, представляя, как дрожит готовая захлопнуться ловушка. – Естественно, что-нибудь простое. Скажем, пьезонейронный парализатор? Тяп-ляп – и готово.

Погрузив руку в карман потертого комбинезона, он извлек продолговатое устройство величиной с большой палец.

– Откуда это у тебя? На «Ленточку» нельзя было проносить оружие.

– Ясно, что нельзя. Но я же тебе сказал – я конструирую эти штучки, пока сижу на калоотсосе и читаю газету, – грубовато ответил он. Пинслип даже не засмеялась, впрочем, он этого и не ожидал. – Ну так как? – спросил он, жонглируя парализатором между пальцев. – Хочешь такой, Вайз? Ручаюсь, если этот жирдяй снова попробует, и ты в него стрельнешь, у него надолго пропадет всякое желание. А если попадешь в яйца, то может, и навсегда.

Хаб видел, как размышляет Пинслип, глядя на предмет в его пальцах.

– Чего ты хочешь взамен, Тански? – наконец спросила она.

Решив больше не разыгрывать комедию, Хаб пожал плечами.

– Успокойся, Вайз. Я ничего от тебя не хочу, – солгал он, увидев ее неуверенный взгляд. – Для меня важен этот корабль, – добавил он, решившись на часть правды. – Не вижу смысла в том, чтобы искать очередного астролокатора. Миртон ходит как снулая рыба, зачем нам новые проблемы? Что, снова хочешь работу искать?

– Дай, – слегка поморщившись, она протянула руку, а потом с неохотой добавила: – Спасибо.

«О нет, милая, – подумал он, вручая ей устройство. – Не благодари. И уж точно не сейчас».

– Хотя, раз уж об этом зашла речь, – сказал он, когда ее пальцы коснулись парализатора, – было бы неплохо, если бы ты между делом нашла для меня хотя бы фрагмент Флота Зеро. Полагаю, тебе известна какая-то часть их постоянных траекторий.

– Это твое «ничего не хочу»? – фыркнула она, но парализатор все же взяла, не придавая особого значения просьбе Хаба.

Тански пожал плечами. Нужно было действовать быстро, пока не прошел первый шок.

– Я бы в любом случае об этом упомянул, независимо ни от чего. Программное обеспечение требует модификаций. Сама видишь, что этот корабль – полная развалина, – с удовольствием добавил он очередную полуправду. – А его Сердце… Научного клана тут не хватит. Нам нужен Флот Зеро. Где ближайший? – В ответ Пин тоже пожала плечами. – Естественно, я понимаю, что капитану могут не нравиться стрипсы, – продолжал он, словно искренне желая избежать ее возможных возражений. – В конце концов, это единственная секта, которая считает, что каждый годится на роль добровольца, чтобы стать спасенным. К тому же в стрипсах слишком многое от Машин. Мне они тоже не нравятся, как и любому другому. Но, – он извиняющимся жестом поднял руки, – нам нужны их программные технологии. – Он понизил голос, придвинувшись ближе. – Мне нужно лишь подключиться к их части Потока, чтобы скачать кое-какие данные и улучшить программу…

– Он пытался… – еле слышно прошептала Пинслип, сжимая в пальцах парализатор. Тански протянул руку, почти коснувшись ее плеча, но в последний момент сдержался. Дотрагиваться до нее в данный момент было не слишком разумно.

– Где местонахождение ближайшего? – спросил Хаб.

– Совсем рядом, – словно в полубессознательном состоянии ответила она. – В Рукаве Лебедя, всего в трех световых годах отсюда. Сектор 32С. Там опасно, – добавила она. – Одна из территорий, выжженных во время Машинной войны. Рои астероидов, мощные гравитационные воздействия. Стрипсы называют его Тестером.

– Говорит Хакль, – затрещало в интеркоме корабля. Тански удивленно поднял брови. Пин взглянула на установленный в кают-компании громкоговоритель.

– Три неожиданных прибытия из Глубины в нашем секторе, – сообщил голос Эрин. – Повторяю: три неожиданных прибытия из Глубины в нашем секторе. Примерное время до первого: пятнадцать минут. Повторяю: пятнадцать минут.

– Бери его, – прошипел Хаб. Время для любезностей явно вышло. – Несем его в лазарет. Быстро.

Но голос в интеркоме еще не закончил.

– Предполагаемый класс корабля первого контакта: крейсер. Конец сообщения.

– Что? – прошептала Вайз. – Крейсер? Здесь?

– Альянс, – предположил Хаб.

– Зачем им…

– Не важно. Внезапный патруль? Теперь все равно, – компьютерщик быстро подошел к интеркому и нажал кнопку связи со стазис-навигаторской. – Говорит Тански. У нас тут небольшое происшествие – Месье, похоже, рассек себе голову. Мы вместе с Вайз попробуем отнести его в лазарет. Он без сознания, – Хаб немного помедлил, обдумывая последствия своих последующих слов. – Доктор Гарпаго, нужна ваша помощь. Прием, – добавил он, отпуская кнопку.

– Поняла, – подтвердила Эрин. – Приходите как можно быстрее. Особенно ты, Хаб. Ты нужен мне в Сердце. Конец связи.

– Рассек голову? – поморщилась Пинслип, но все же наклонилась, пытаясь схватить бесчувственное тело за ноги. Хаб пожал плечами.

– Захочешь – поправишь, – сказал Хаб. – Одну минуту, – он пинком загнал лежащую на полу птицу под стол. – Лучше, чтобы ее не нашли.

– Говорит доктор Гарпаго, – снова затрещал интерком, на этот раз голосом Джонса. – Передаю приказ капитана. Вайз, Тански, возвращайтесь на свои места. Я займусь пострадавшим. Конец связи.

– Что за цирк, – простонал Хаб, только что начавший поднимать Месье. – Но док прав. Нам тут нечего делать, – закончил он, заметив, что Вайз быстрым шагом выходит из кают-компании. – Великолепно, – подытожил Тански и, не дожидаясь доктора, тоже вышел, спеша к своему Сердцу.

Вселенная доктора Гарпаго Джонса сжалась, словно в гравитационном коллапсе перед самым рождением черной дыры. «Когда-нибудь, – подумал он, – погаснут все звезды, и Вселенная станет холодной и темной – как сейчас». Он пребывал в пустоте, из которой высосали весь воздух – совсем как тогда, когда старший советник Научного клана, желтозубый и престарелый Ибериус Матимус, вызвал его на ковер из-за проводившихся без разрешения экспериментов с глубинным скольжением. Тогда все закончилось – и началось. Исключение из Научного клана и Академии знаний, волчий билет и вброшенные в Поток компрометирующие данные, связанные не только со скольжением и гибелью «Орхидеи», но и с предыдущими экспериментами, обнаруженными в опечатанной лаборатории Гарпаго. Конец. Конец всему, тепловая смерть Вселенной, смерть надежд, рождение страха. И все из-за Тартуса, этого самоуверенного жирного коротышки и сукина сына.

Капитан что-то говорил. Джонс заморгал, пытаясь вернуться к реальности, и почти вопреки собственному желанию прислушался.

– Что за чушь ты несешь, Тартус?

– Чушь? О нет, – торговец посмотрел прямо на Миртона, развалившись за столом. От его насмешливо-лекторского тона внезапно не осталось и следа. – Тебя уже не должно быть в живых, Грюнвальд. Ты в сознании пролетел через гребаную Глубину, которая разнесла на куски твой напастный корабль и убила твою напастную команду, не считая пребывавшего в стазисе дока. Ты давно уже должен быть сумасшедшим, как и остальные. Бегать с голым хером, жрать жуков, срать по углам, переодеваться в маленьких девочек и пытаться кому-нибудь отгрызть башку, даже проглотив тонну стабилизатора. И мне хотелось бы знать, как так получилось, – он замолчал, но лишь для того, чтобы набрать в грудь воздуха, а затем повернулся к застывшему, словно соляной столб, Джонсу. – Объясни ему, док, что он уже труп, просто сам об этом не знает.

Удар, похоже, пришелся в цель – доктор заметно побледнел.

– Ты закончил? – спросил Миртон. – Вся твоя чушь страшно меня утомляет. Настолько, что у меня возникает желание попросту вышвырнуть тебя из шлюза. Молчи, Джонс, – резко предупредил он, бросив взгляд на уже открывшего рот доктора. – Сейчас говорю я. Во-первых, во всей этой твоей идиотской концепции я вижу кучу пробелов, Фим. Не буду унижаться до того, чтобы объяснять тебе элементарные принципы логики – у меня нет времени на подобную ерунду. Так что перечислю лишь ошибки в твоих предпосылках, – он устало потянулся к стакану. – Прежде всего ты исходишь из предположения, будто я принимаю стабилизатор, и что он нигде не продается. Это первая твоя ошибка, а из нее следуют остальные. Мне жаль тебя разочаровывать, но я не употребляю СНС по той простой причине, что мне это не нужно. Я не пролетел через Глубину без стазиса. Если бы было так, мой мозг давно рассыпался бы в труху – как я понимаю, единственное, в чем мы с тобой согласны.

Он отхлебнул виски, весело глядя на торговца, хотя глаза его источали холод.

– Не делай из меня дурака, Миртон, – процедил Тартус. – Все сходится. Вся эта история с «Драконихой» дурно пахнет. Мне известно, что корабль имел частично призрачную структуру, словно прошел не до конца.

– А кто, собственно, тебе об этом сказал?

– Я добрался до потокового доклада Контроля Альянса.

– Он блефует, – Гарпаго решил, что самое время вмешаться. – Протоколы…

– Протоколы-пердиколы, – фыркнул Фим. – Все можно купить, док. Вопрос лишь в цене. Информация, как и лояльность нашей дорогой Спети, продается тому, кто больше предложит, – улыбнулся он.

– Это ничего не доказывает, – возразил Грюнвальд. – Призрачная структура могла означать, что «Дракониха» не вышла из Глубины до конца, но команда в любом случае пребывала в стазисе. Подача стазиса регулируется Сердцем, которое управляет счетчиком. В случае проблем с восстановлением физической структуры подача «белой плесени» прекращается с задержкой.

– Говно это все. Ни один гребаный компьютер, даже некастрированный искин, сам не проверит, достиг ли он уже нужных физических параметров. Это может сделать только посторонний наблюдатель. Для корабля-«призрака» и его команды внешне все нормально, – Фим не смотрел на Миртона, с интересом разглядывая пивную банку. – У них сдвиг в векторе реальной плоскости, который сами они оценить не могут, если только не будут в сознании. Лишь пребывающий в сознании разум способен заметить, что что-то не так. Вас всех разбудили, может, за исключением дока. Или что-то не вышло со стазисом. И я хочу знать.

– Во имя Ушедших, Тартус… – Миртон отставил стакан и многозначительно взглянул на потолок. – Что, во имя Напасти, ты хочешь знать?

– То же, что и все, – пожал плечами Фим. – Я хочу знать, что на самом деле находится в Глубине. Что ты там видел, Грюнвальд. И сколько ты намерен мне заплатить, чтобы об этом никому не стало известно. Ибо если я прав, то вскоре ты станешь самым разыскиваемым засранцем во всей Выжженной Галактике. Человек, который в сознании побывал в Глубине и не сошел окончательно с ума? Миртон… Одно твое яйцо стоит дороже, чем алмазное ядро белого карлика.

Затянувшееся молчание прервал смешок Грюнвальда. Капитан «Ленточки» смеялся, хотя взгляд его оставался холодным.

– Меня не интересует вся эта чушь. За одну только попытку шантажа мне следует вышвырнуть тебя из шлюза, Фим, – наконец проговорил он хриплым от смеха голосом. – Может, так и сделаю.

– Не сделаешь.

– В самом деле? Грозишь мне на моем корабле? – Миртон встал и оперся о стол. Глаза его сузились, лицо исказилось в гримасе едва сдерживаемой ярости. Казалось, он сейчас взорвется, словно граната с выдернутой чекой. – На моем корабле? Что может меня от этого удержать, ты, галактический кретин?

– Только то, – пожал плечами Фим, – что это вовсе не обычная банка с пивом.

Капитан и доктор в замешательстве переглянулись.

– Это электромагнитный импульсный передатчик, – объяснил Тартус, глядя, как Грюнвальд медленно, словно в кошмарном сне, оседает на стул. Гарпаго машинально попятился, шаря в поисках невидимой опоры. – Естественно, он достаточно примитивный, с небольшой поражающей силой, но ее вполне хватит, чтобы выжечь большую часть данных из этого древнего трупа, который ты называешь кораблем. Без всякого риска для «Кривой шоколадки».

Он не лгал. ЭИП редко использовали для атаки на корабль снаружи – шансы на уничтожение данных в компьютерах были ничтожны, корабли успешно защищало магнитное поле и сам корпус, устойчивый к большинству подстерегавших в космосе опасностей, по сравнению с которыми электромагнитный импульс был сущей мелочью. Однако одно дело – стрелять ЭИП-ракетами или гранатами в космическом пространстве, и совсем другое – включить передатчик внутри корабля.

– Несколько лазурных лет назад я заметил, что банки с пивом никто не проверяет, – продолжал торговец, видя, что никто его не перебивает. – Ни на кораблях, ни на верфях, ни в космопортах. Пиву всегда дают зеленый свет. А ведь в такой баночке много чего можно смонтировать, заодно оставив половину объема для этого столь ценного напитка, – он слегка улыбнулся, словно речь шла о некоей недостойной внимания мелочи. – Полагаю, это вопрос доверия к пиву, – мечтательно проговорил он. – Его производили за тысячелетия до Империи, и оно существует до сих пор. Пиво мало изменилось, и люди ему доверяют. А доверие – вещь прекрасная и достойная восхищения.

– Говорит Хакль, – внезапно послышалось в интеркоме. Миртон машинально повернулся к установленному в каюте громкоговорителю. – Три неожиданных прибытия из Глубины в нашем секторе. Повторяю: три неожиданных прибытия из Глубины в нашем секторе. Примерное время до первого: пятнадцать минут. Повторяю: пятнадцать минут.

– Не может быть… – прошептал доктор Гарпаго. Тартус недоверчиво заморгал маленькими глазками.

– Предполагаемый класс корабля первого контакта: крейсер, – продолжал сухой, лишенный каких-либо эмоций голос Эрин. – Конец сообщения.

– Если ты думаешь, будто это тебя спасет, Грюнвальд… – начал Фим, но Миртон не дал ему закончить.

– Свои бредни оставь на потом, – прошипел он, вставая. – Если они вышли из Глубины, то доберутся не только до меня, но и до твоего гребаного корабля. Уверен, что у тебя все в порядке с грузом?

– Крейсерский класс, – почти шепотом добавил Гарпаго. – Это Альянс.

Но интерком еще не закончил.

– Говорит Тански, – послышался голос Хаба. – У нас тут небольшое происшествие – Месье, похоже, рассек себе голову. Мы вместе с Вайз попробуем отнести его в лазарет. Он без сознания.

– Что за… – начал Джонс.

– Доктор Гарпаго, нужна ваша помощь. Прием.

– Поняла, – на этот раз заговорила Эрин. – Приходите как можно быстрее. Особенно ты, Хаб. Ты нужен мне в Сердце. Конец связи.

– Месье ранен? – поморщился Миртон. – Напасть, что там вообще происходит? Джонс, – обратился он к доктору, – разберись. Остальные пусть возвращаются к работе. Я иду в стазис-навигаторскую, – он направился к выходу. – А ты, – он презрительно взглянул на Фима, – либо убирайся с моего корабля, либо сожги его искин. У меня нет времени. Сейчас начну процедуру отстыковки.

– Мы еще не закончили, – возразил Тартус, но угроза не подействовала. Заметно было, что он с трудом сдерживает дрожь в руках.

– Говорит доктор Гарпаго, – Джонс подошел к интеркому и нажал кнопку. – Передаю приказ капитана. Вайз, Тански, возвращайтесь на свои места. Я займусь пострадавшим. Конец связи.

– Мы еще не закончили… – повторил Фим.

– Не нет, а да, – бросил ему на прощание Миртон. – Проваливай с моего корабля.