– Хочешь. Я видел, как ты с этими заплесневелыми дедами разговаривал. Уж не знаю почему, но тебе зачем-то реально надо, чтоб это задание было выполнено. В отличие от всех нас. Поэтому ты и командир. Так что веди себя так, как положено по должности, потому что, поверь, у этой банды грязных хамов нет больше никого другого.

Монах медленно открыл двери и выбрался наружу. Не имел представления о том, сколько прошло времени. Казалось, целая вечность. Понятно, не рассчитывал особо на сдержанность Брианы. Медленным шагом двинулся в направлении костров и музыки.

– Ты мог бы и помочь, – услышал чей-то голос.

Обернулся и увидел девушку, затаскивающую бочку на телегу.

– Прошу прощения, – отозвался Монах и быстро поспешил ей на помощь. – Я что-то зазевался.

– Ага. – Девушку не заинтересовали его объяснения. Люциус вдруг понял, что знает ее. Это была Амелия, служащая у старого Нолана, хозяина телеги.

– Я Люциус, – представился он, когда бочка, к счастью полупустая, оказалась на своем месте.

– Знаю, – ответила девушка, спрыгивая с телеги и подходя к остальной части груза.

– Ты Амелия.

– И это знаю, – посмотрела на него ожидающе. Юноша лишь через минуту сориентировался и тоже спрыгнул, чтоб помочь. После этого неудачного начала беседы он не очень знал, что и сказать. Ему пришло в голову похвалиться принадлежностью к Серой Страже, но она и об этом наверняка знала. В свете стоящего рядом факела ее глаза казались невероятно голубыми. Пахла она вином и цветами.

– Спасибо, – сказала Амелия, когда они закатили последнюю бочку. К счастью, все, кроме первой, были пустыми.

– Не за что… Я тут, чтобы помогать… И защищать…

– Ага. – Она отвернулась и отошла на несколько шагов.

Люциус уж подумал было, что она просто уйдет, однако она остановилась у стены ближайшей хаты и начала поднимать с земли что-то. Что-то оказалось самим Старым Ноланом. Люциус стремглав помчался ей на помощь.

– Он немного пьян, – заметил Монах.

– Думаешь?

– Да… то есть… А, это был сарказм. Неглупо.

– Я гляжу, ты и есть тот ученый, о котором все говорят. – Она усмехнулась.

– Правда говорят? А, ну да, опять сарказм. – Они положили мужчину на телегу.

– У тебя в командории много книжек? – внезапно спросила Амелия.

– Ну я не сказал бы, что много. По местным меркам можно сказать, что…

– А можно попросить какую-нибудь?

– Разумеется… Умеешь читать?

– Нет, просто картинки люблю.

– Не знаю, насколько там… Сарказм. Ты сейчас собираешься ехать? Темно ведь…

– Небо ясное, а луна почти полная. А дорога до нашего дома идет трактом напрямую. Бал окончен, кто-то должен уложить его в постель, – указала на старика.

– А его внучки? – Люциус непроизвольно огляделся.

– Они к утру заявятся. Ценю заботу и даже полагаю ее весьма милой, но мне не нужен рыцарь в сверкающей броне.

– Это хорошо, а то я точно никакой не рыцарь…

Амелия наклонилась и поцеловала его в губы. Потом усмехнулась и стегнула коней.

– Заеду как-нибудь за книжками, – пообещала она на прощание.

Музыканты играли уже более спокойно. Становилось поздно, так что дети и взрослые стали покидать площадку, оставляя место тем, у кого еще оставались силы. Да и те уже понемногу расходились, кто по одному, а кто и парами.

– Исключительно удачный вечер, – заявил Натаниэль сидящей через столик от него Кларе.

– Безусловно, – ответила та с улыбкой. – Однако надо признать, что вечер уже переходит в ночь.

– Так и есть. Может, нам пора вернуться в командорию и подумать о каком-нибудь достойном завершении вечера?

– Что ты имеешь в виду, мой Князь? – спросила она невинно.

– Уверен, мы найдем способ приятно провести время перед сном.

– Будем рассказывать друг другу истории?

– Ты не поверишь, насколько удивительные истории можно рассказать вот этими губами. – Он наклонился над столом в ее сторону.

– Дорогой Натаниэль, это прозвучало почти неприлично. – Она повторила его движение, заодно как бы невзначай выделив свое декольте.

– Щас сблюю, – заявила сидящая рядом Матильда.

Кассандра шикнула на нее:

– Хочу увидеть, как это закончится.

– Да ясно, как оно закончится, непонятно только, на черта столько разговоров ни о чем.

– Очевидно, дорогая Матильда, ты не понимаешь идеи флирта, – сказала Клара. – Натаниэль, прошу тебя, продолжай. Что случилось? Разве ты не выступал успешно перед публикой?

– Уверяю тебя, моя госпожа, что выступаю успешно в любых обстоятельствах.

– Господи! Идите уже куда-нибудь в кусты или еще куда!

– Что-то я не вижу, чтоб ты отбивалась от мужиков. Интересно почему? – раздраженно спросил Князь Матильду.

Матильда встала и огляделась. Наконец подошла к большой группе молодых сельчан. Какое-то время приглядывалась к Манфрею, крепко сбитому командиру сельской милиции.

– Снимай штаны, – приказала ему наконец.

– Что?

– Кота в мешке покупать не буду. Трусы тоже снимай.

– Но в чем…

– Трусы снял! – Что-то в голосе Матильды заставило мужчину тут же капитулировать. Матильда внимательно присмотрелась. – Сойдет, – наконец заявила она. – Пошли трахаться.

– Но… Ну ладно. – Подтягивая штаны, Манфрей двинулся за ней в темноту.

Остальные собравшиеся смотрели на это, остолбенев.

– Ну ладно, я достаточно мужественен, чтобы признавать свои ошибки, – заявил наконец Натаниэль. – Может, мне тоже попробовать столь непосредственный метод?

– Только если хочешь получить пощечину, – предупредила с улыбкой Клара. – А теперь, дорогой Натаниэль, пожалуй, тебе пора проводить даму на отдых, как подобает благородному рыцарю.

– Разумеется. Хотя боюсь, что сперва нам придется благородно вытянуть нашего командира из-под какого-нибудь стола.

Дункан отхлебнул очередной глоток самогона, наблюдая, как Натаниэль, Клара и Кассандра направляются к Каменному Залу. Слова Олафа до сих пор звучали у него в голове. Алкоголь, против ожиданий, не помогал. Глядя на Клару, невольно вспомнил девушку, с которой встречался на последнем месте службы его отца, в Командории 34, где-то далеко на севере. Было там ужасно холодно, но это и помогло убедить ее, чтоб грела его собственным телом. Когда он уезжал, то обещал ей вернуться. Интересно, ждет ли она еще? Она… и все остальные.

– Эй ты! – из-за хат вышел Йоков. Шаг его был нетвердым, а речь невнятной, но нож в руке прямо свидетельствовал о недружелюбных намерениях. – Ты мне жизнь сломал.

– Ты все сделал себе сам, – ответил спокойно Серый Стражник.

– Из-за тебя я должен жениться на этой суке!

– Думать надо было заранее, пока не переспал с ней.

– Пошел ты, это не мой ублюдок. Ее пол-округи имело. – Парень подошел на вытянутую руку.

– Но женишься на ней ты. А сейчас уходи, пока худого не случилось.

Йоков заорал и бросился на Дункана. Командир рекрутов без труда ушел от удара. Поймал руку нападающего и выкрутил ее, одновременно умелым движением сбивая противника с ног и пригвождая к земле.

– А сейчас слушай меня внимательно, сукин сын. Надо бы тебе руку сломать за то, что поднял ее на меня, но не хочу, чтоб твоя будущая жена жила с калекой. Зато, если когда-нибудь ее ударишь, обидишь, что угодно – ждет тебя продолжение этого. – Прижал тому руку коленом, парень взвизгнул от боли.

Чуть помолчав, Дункан добавил:

– Для Полины ты должен быть как святой, понял?

Отпустил его.

– А теперь иди, проспись и протрезвей. А в следующий раз помни, что я всю жизнь тренировался людей убивать, а ты репу – сажать. Понял?

Парень не ответил. Поднялся с трудом, прижимая больную руку. Его взгляд лишь на мгновение задержался на лежащем на земле ноже. Дункану этого хватило. Сильный пинок попал прямо в нос, с громким треском сломав его. Йоков рухнул на спину, хватаясь за лицо руками. Сперва вскрикнул, потом начал тихо просить пощады, а кровь текла с лица на землю. Жалкое, невыразимо жалкое зрелище. Его противник, уже как бы нехотя, добавил ему несколько пинков в корпус.

– Лежать, пес! И больше никогда не поднимай руку на лучших, чем ты!

Ответом послужил только неясный стон. Дункан сплюнул и пошел в сторону Каменного Зала.

Когда вошел внутрь, в помещении было почти пусто. Огонь все еще горел в очаге, освещая немногих трезвых выживших, и несколько жертв спиртного под лавками. Касс ходила по одному из столов, Клара пробовала убедить ее, что дамы так себя не ведут. Натаниэль сидел на скамейке у входа, допивая вино из какого-то кубка.

– Наш бесстрашный вождь! Очень кстати, – обрадовался он. – Кто-то должен вытащить Олафа из-под стола…

Адресат его слов молча подошел ближе и пинком выбил из-под него скамью. Князь полетел назад, не особо грациозно взмахнув руками. Упал спиной на пол, но подняться не успел – Дункан поставил ему ногу на грудь.

– Я командир рекрутов, конец на этом. В следующий раз, когда попытаешься уронить мой авторитет, прикажу тебя публично выпороть. И поверь, никто не будет против. В основном потому, что тебя тут никто не любит. А теперь вытащи Олафа из-под стола и вперед, на коня. Остальные могут остаться, но у тебя с утра патруль.

Сперва казалось, что аристократ что-то ответит на это, но в итоге он счел за лучшее промолчать. Дункан победно улыбнулся. И именно в этот момент снаружи раздались крики.

Люциус медленно шел меж костров. Он видел, как Натаниэль, Клара и Кассандра уходят в сторону Каменного Зала. Минуту раздумывал, не податься ли за ними, но выиграла в нем та часть, которая требовала поделиться с Эдвином рассказом о встрече с Амелией. Так что он подошел ближе к тому месту, где сидели стражники. Магнус сидел на столе с двумя девушками на коленях. Одну Люциус не знал, второй была какая-то из Нолановых внучек. Бард сидел рядом, наигрывая на лютне. Ульгар, крепко пьяный, лежал на земле, щерясь проходящим мимо девкам.

– А вот и наш призовой жеребец, – засмеялся Норд при виде Люциуса.

Монах только сейчас припомнил свое фиаско. Рефлекторно оглянулся и увидел Бриану в объятиях какого-то мужчины чуть поодаль. Девушка не удостоила его взглядом.

– Не слушай Ульгара, с каждым могло случиться, – сказал Эдвин, жестом приглашая его присесть рядом.

– И с вами тоже? – спросил юноша с надеждой.

– Нет.

– Никогда.

Лежащий викинг попросту заржал.

– Ну все равно никто из нас не признал бы этого публично, – заметил Шутник. Люциус склонил голову в преувеличенно драматичном жесте отчаяния. Он уже расхотел рассказывать о таинственной Амелии, которая пахла вином и цветами и знала значение слова «сарказм».

– Есть, – внезапно объявил Ульгар и с некоторым трудом поднялся на ноги. – Теперь смотрите, как это надо делать!

После чего громко крикнул и двинулся в направлении пары, которая как раз входила в круг света, явно после интимной встречи во мраке.

– Это должно быть забавно, – заметил Эдвин.

– Он такой пьяный, что если б даже захотел, не сможет ничего показать, – с иронией отозвался Магнус.

– Эй ты… девка. – Ульгар загородил дорогу паре. – Мальяна, да? Это твой счастливый день… ночь…

– Нет, спасибо, – ответила девушка, пытаясь его обойти.

– Ну ты чего… Я поспорил. – Он неуклюже схватил ее за руку.

– Пусти!

– Эй, отпусти ее! – отреагировал ее кавалер.

– Ты не лезь…

– Твоя техника знакомства что-то не очень работает, – засмеялся кто-то из рекрутов.

– Ну ты, морда… А ты, пацан… – Сын Вульгара проигнорировал факт того, что сам был его ровесником. – Тобой я займусь позже…

Эдвин и Магнус разразились смехом. Викинг, похоже, этого не замечал.

– Ну пойдем, малышка! – настаивал он.

– Оставь меня! – Девушка влепила ему пощечину. Удар как будто на минуту отрезвил викинга. С удивлением он огляделся вокруг, отпустив девушку.

– Ах, значит, так, – сказал он. – Ясно всё с вами.

Отступил на шаг, сунул руку за пояс, а потом с размаху всадил топор в голову юноши. Тело падало на землю очень медленно, как будто в замедленном темпе. Люди вокруг замерли, но дальние даже не заметили, что что-то произошло. Музыканты играли какую-то слащавую мелодию. Люди танцевали, пели, смеялись. Но это было где-то далеко, а вокруг убийцы настала полная тишина.

Через минуту прервал ее смех викинга. Огромный нордманн стоял над жертвой и закатывался смехом, тогда как все остальные вокруг замерли без движения. Все, кроме девушки. Мальяна рухнула на колени у тела своего мужчины. Плакала, потом кричала, потом сорвалась с места и бросилась на убийцу. Сперва казалось, что она просто ударилась в его торс и отлетела. Но смех оборвался. Нордманн обернулся к своим товарищам, с удивлением глядя вниз. Из его груди торчала рукоять ножа.

Еще минутой позже он рухнул на землю.

И вот тут начался ад. Все вскочили и заорали. Магнус и Эдвин держали в руках мечи, мужики вокруг хватали что под руку попадет, проклинали, орали, угрожали. Люциус не сдвинулся и на сантиметр, но с некоторым трудом осознал, что они окружены толпой разгневанного народа. Из темноты выскочила Матильда, абсолютно голая, но с мечом в руке. Ее крик заглушил даже рев толпы.

– Тихо! – услышали все раскатистый голос Великана. – Тихо всем! Люциус, что с Ульгаром? Люциус?

Вызванный медленно встал и, качаясь, побрел к могучему нордманну. Люди вокруг замерли в ожидании. Все уже вооружились дубинками, факелами или креслами. Пятерка Серых Стражников была окружена как минимум двадцатью крестьянами. Монах доплелся до раненого и рухнул перед ним на колени. Лезвие торчало слева, между третьим и четвертым ребрами. Люциус медленно приложил ухо к груди рядом с рукоятью ножа и минуту вслушивался.

– Он… он мертв, – сказал он наконец. После чего начал блевать прямо около трупа.

Магнус какое-то время в тишине оценивал ситуацию.

– Смерть за смерть, – сказал он. – Один из ваших убит, один из наших заплатил за это. Мое мнение – справедливость восстановлена. У нас теперь две возможности. Нас тут четверо, вас намного больше. Если начнем бой, может, вы нас и убьете, но уж точно большинство из вас этой ночью к матерям не вернутся. – Обвел взглядом собравшихся.

И сразу добавил:

– Заберите своего убитого, мы заберем своего. Хватит крови на сегодня.

Медленно, один за другим, люди начали расходиться. Несколько человек подняли тело юноши, кто-то еще помог встать Мальяне.

– Что тут, курва, произошло? – спросила Матильда.

– Долбаный викинг, – ответил Эдвин, впервые за сегодня без улыбки. – Скорей всего, просто забыл, что он уже не в набеге.

Люциус поднял голову. Потом увидел свои руки в крови, и его опять стошнило. Матильда подошла к трупу.

– Курва, – резюмировала она. Магнус промолчал, просто стоял и смотрел на тело. Люциус снова поднял голову. Заметил, что впервые за все время знакомства нордманн не выглядел грозно. Лежа так неподвижно, с забавным выражением удивления на лице, выглядел почти симпатичным.

– Что тут, курва, творится? – спросил Дункан, вбегая в освещенный круг.

– Викинг, – бесцветным голосом ответил Магнус.

Погребальный костер пылал на поляне у командории. Не было драккара, сокровищ и плачущих невольниц, о которых Клара читала в детстве. Немного дров, мертвый мужчина и несколько молодых людей, которые едва его знали. Дункан произнес несколько слов, но, правду говоря, никому не было интересно, что он скажет. Клара сидела поодаль от костра, на пеньке между деревьями, и смотрела на все с безопасного расстояния. Терпеть не могла похороны.

– Здесь лежит Ульгар, сын Вульгара, – сказал Эдвин, подходя к ней. – Нордманн, воин, викинг, рекрут Серой Стражи, будущий герой. Убитый сельской девкой, которую попытался изнасиловать… Пожалуй, он не ждал такой эпитафии.

– Да, пожалуй, что не ждал, – ответила Клара.

– Двое из каждой десятки погибают. Будем надеяться, что вторым будет тот десятый, который попал в другую командорию. Эх, такая смерть не даст Ульгару места в раю… И что хуже всего, он не умер с оружием в руках, так что и загробная жизнь его предков тоже ему не светит. Он когда-то по пьянке признался, что не участвовал ни в одном набеге. Никаких грабежей и насилия, а в битвах, если можно так назвать те стычки, участвовал только ребенком, носил оружие за отцом и старшими братьями. До прибытия сюда никогда никого не убил. Это все было лишь позерством. Много тут такого, тебе не кажется? Пьяные старики, изображающие командиров. Дети, изображающие защитников человечества.

– А кого ты изображаешь?

– Кого-то ответственного? Барда? Кого-то интеллигентного и красноречивого? Приличное человеческое создание? Ой, я сам не знаю, так много всего изображаю.

Эдвин задумался, но вскоре продолжил:

– Весь наш Орден – это одна огромная поза. Паладины, Жнецы, Вороны. Тайные ритуалы, символы. Сам удивляюсь, как люди не замечают, какой это все идиотизм. Кроме Матильды, – отметил он. – Вот она ровно то, за что себя выдает. Ульгар, строго говоря, тоже – по крайней мере уже несколько часов. Да уж, таких честных трупов, как он, нечасто встретишь.

– Неужели для тебя все – шутка?

– Не все… Но многое, да. Жизнь слишком коротка, чтобы не смеяться над ней.

Погребальный костер пылал. Магнус и Матильда ждали, когда он погаснет, чтоб похоронить останки. Натаниэль стоял где-то сбоку. Клара и Эдвин наблюдали за этим издали. Олаф присматривался ко всему этому с крыши своей башни. Кассандры вообще не было видно.

– В хронике запишешь, что он погиб на службе, выполняя свои обязанности. И больше ничего. Он был просто рекрутом, никто разбираться не будет, – велел Дункан стоящему рядом Люциусу.

– Солгать? – удивился Монах.

– Хотя бы это он заслужил. Напиши еще, что Закон Мести не был применен. Он и так на рекрутов не распространяется, но это обычная формула.

Люциус закашлялся, когда ветер погнал дым от костра в их сторону.

– Да, пожалуй, мы и так бы его не применили.

– Извини?

– Закон Мести. Принимая во внимание обстоятельства…

– Закон Мести есть старейшая привилегия и обязанность Ордена, старше самой Империи.