Они создали уникальный путь экспериментального познания реальности в форме мистического церемониала, чтобы таким образом воздействовать на материю и получить от неё обратную связь. И здесь важно понимать, что алхимический опыт должен был поменять, прежде всего, самого алхимика, а порошки, минералы и прочие вещества выступали, в данном случае, инструментом для его трансмутации.

Знаменитый Парацельс (ум.1541), один из наиболее ярких христианских эзотериков Позднего Средневековья, утверждал:

«Тот, кто не преобразуется сам, не сможет преобразовать ничего».

Алхимики считали, что все элементы Природы тесно связаны с безграничным Космосом и с настолько же безграничным Разумом одухотворённого человека, не имеющего специальной «маркировки». Поэтому среди них было немало богословов, философов, учёных, врачей, ремесленников, художников, писателей и поэтов, которые своим творческим началом силились отыскать эту взаимосвязь. Они пытались понять одно, через понимание другого, используя эзотерику тайных символов, чьё построение обычному глазу казалось бессмыслицей и сплошным абсурдом. Скрытые знаки, рисунки, начертания имели глубокие мистические корни и использовались магистрами на протяжении многих веков, передавая с их помощью свои тайные послания новоизбранным адептам.

Вообще алхимический трактат – реальность особого рода, крайне непонятная, запутанная, аллегоричная. Его особенность заключалась в том, что в отличии от точных наук, ни один текст, ни одна книга, ни один алхимический манускрипт, который попадал в открытый доступ исследователя, не содержал в себе каноническое учение адепта. Задача рукописи состояла скорее в том, чтобы дать рецепт, намекнуть, указать на некий путь, но ни в коем случае не раскрыть тайное знание, которое передавалось наставником напрямую ученику, при строго определённых условиях.

Можно сказать так … алхимический трактат – это документ для служебного пользования.

В контексте осевого времени, «философия огня» рождалось почти одновременно в абсолютно разнополярных культурных традициях Восточной Азии и Средиземноморья, когда осуществляя химические трансмутации, учёные не использовали общую терминологию. Её попросту не существовало. Никто не говорил … «оксид серебра соединился с муравьиной кислотой» или «произошла фильтрация газа». В том числе и по этой причине, в своих описательных схемах, они применяли различные обозначения и всевозможные образы … животных, растений или природных явлений, которые считали наиболее близкими к происходящему.

Их тесты полны довольно странных метафор и не менее странных иллюстраций, тесно связанных с личностью автора, поэтому некоторые древние рукописи вряд ли когда-нибудь удастся расшифровать. Это знание можно считать утерянным навсегда, а повторить сегодня магистерию наших далёких предков, в эпоху блистательного триумфа естественных наук, вряд ли возможно. Хотя, кто знает…

Некоторые трактаты алхимиков напоминают кулинарную книгу, где например, словосочетание «лёгкие облака» означают Ртуть, «яйцо» – это сосуд, а «кровь голубя» – свинцовый сурик.

Знание адептов очень тесно переплетались с ещё одной «лженаукой» … Астрологией. Считалось, что для превращения металла очень важно влияние Солнца, Луны, положение созвездий и планет, поэтому в описании трансмутации или трансформации веществ часто использовали небесные символы, например «серебро» – Луна, «медь» – Венера, ну а «золото», конечно Солнце.

Сегодня алхимические реактивы испарились, печи разрушились, реторты покрылись пылью столетий, а рукописи с тайным знанием растворились в море подделок и увлекательных художественных романов, где тучный, нелюдимый алхимик, в подвале старого дома льёт золотые слитки с помощью красного порошка.

ВОСТОЧНАЯ АЛХИМИЯ

В обозримой истории принято считать, что Алхимия, как самостоятельная традиция, зародилась в Китае, когда философ и мистик Чжоу И Цань написал трактат «Комментарии к И Цзин» – древнему классическому произведению из серии «пять классиков конфуцианства», датированному 12 веком до новой эры. В своих комментариях автор впервые связал алхимию с мистической математикой 64-х гексаграмм (шестистрочных фигур, используемых для провидения).

Примерно в IV веке до новой эры, другой китайский философ и мистик Цзоу Янь открыл фундаментальный закон мироздания о бесконечном и непрерывном противостоянии пяти элементов Природы … «земля» не даёт пробиться «воде», вода тушит «огонь», огонь плавит «металл», а металл в свою очередь разбивает «дерево», которое произрастает из земли.

Но, на самом деле, это не столь однозначное умозаключение, поскольку к тому времени о четырёх стихиях алхимического искусства хорошо знали на Средиземноморье трудами великих греческих мыслителей. Эту идею уже активно развивает Аристотель и примерно в этот же период начинаются довольно плотные контакты Китая с Грецией, затем с Римом и Византией, о чём свидетельствуют разные источники, в то числе археологические находки монет, всевозможные письменные свидетельства, а также исторические данные об обоюдных посольствах.

Но, взаимное влияние, двух столь совершенно разных социально-политических и культурных традиций, было не слишком велико. Каждая из них шла более самостоятельным путём, но всё-таки кое-какая обратная связь у них была. Математика, астрономия, медицина, некоторые ремесленные навыки вполне могли составить область совместных интенций античного Средиземноморье и Восточной Азии, а греческие скульптуры наверняка вдохновили мастеров Поднебесной на строительство знаменитой Терракотовой армии.

Почти одновременно на Востоке и на Западе возникает один из главных алхимических знаков Уроборос, в виде змеи свернувшейся в кольцо и кусающей себя за хвост – символическая репрезентация бесконечного чередования жизни и смерти, созидания и разрушения, гибели и перерождения. Уроборос – это знак вечной битвы Добра со Злом, где в тени знамён и мечей рождается, становится и умирает всё сущее.

Причём за долго до эллинов подобное изображение мы находим среди магических артефактов Древнего Египта и Месопотамии, поэтому установить первоисточник и достоверное значение этого тайного знака сегодня очень трудно, однако с возникновением алхимического искусства, адепты и Средиземноморской, и Восточной традиции заключали в это «драконье кольцо» практически все свои мистические формулы.

Однако следует ещё раз подчеркнуть … какого-либо серьёзного взаимообмена эзотерическими навыками между ними не было.

Китайская алхимия была уникальна и вызывала живой интерес у сильных мира сего на протяжении многих столетий. Монах Чан Чунь, описывая своё путешествие, приводит историю о том, как в Самарканде он встретился с Чингисханом сразу после завоевания Поднебесной. Монгольский правитель хотел выведать у старца секрет долголетия, но отшельник убедил его, что такого знания не существует, после чего был отпущен.

Главный лейтмотив китайских алхимиков состоял в поиске вечной жизни, будучи порождением основного религиозного учения Поднебесной Даосизма и немалого влияния Буддизма, пришедшего из Индии.

Золотые сосуды с «золотым соком», нефрит с «нефритовым соком», серебро, трава «цзюйшэн», по их мнению, обладали магией долголетия и передавали свои свойства человеку, употребляющему их в пищу. В синтезировании веществ, используемых для преданию человеку особой силы, использовали и другие ингредиенты, например, сок кипариса и кровь из петушиного гребня.

В китайских преданиях запечатлена история об алхимике по имени Вэй Бо Ян, известный описанием «пороха», который взял с собой несколько учеников и отправился в горы для проведения занятий. С ними была собака. Взобравшись повыше учитель достал несколько «таблеток бессмертия» и одну из них дал псу, которая мгновенно умер. Несмотря на это, монах и один из его учеников, всё равно проглотили снадобье и тут же рухнули замертво. Остальные ученики, оправившись от шока, вернулись в город, чтобы приготовиться к похоронам, а когда пришли обратно за телами, то ничего не обнаружили. Была лишь записка, прикрытая камнем, в которой учитель корил их в нерешительности, а также сообщил, что они ожили и обрели бессмертие.

Постепенно алхимия Поднебесной трансформировалась на две составляющие … Внешнюю и Внутреннюю.

Внешняя алхимия была направлена на производство эликсиров из металлов и других веществ, для употребления внутрь. Считалось, что воздействуя с их помощью на тленную, недолговечную живую материю внутренних органов человека, она преобразуется и обретёт крепкие, нерушимые свойства природы металлов и их соединений.

Однако, после серии громких отравлений более десятка императоров, которые охотно увлекались эликсирами бессмертия, путь Внешней алхимии был фактически отброшен. Возникла мысль о том, что успех физического воздействия «эликсиров жизни» на человека зависит от чего-то ещё … чего-то незримого, но настолько же реального и чрезвычайно важного. Так зародилось учение о Внутренней алхимии «нейдан», которая в конце концов стала преобладать над Внешней и окончательно сформировалась ко II веку новой эры. Однако, несмотря на смещение концепции «бессмертия» в сторону духовнообразующих позиций, китайским адептам удалось составить великолепный эмпирический материал в области химии и медикаментов.

Внутренняя алхимия исходила из тезиса о подобии микро- и макрокосма, человеческого тела и Вселенной, поэтому считала возможным создать эликсир бессмертия в самом организме человека из его «соков» и тонких субстанций. Она предполагала владение особой техникой накопления энергии и духовного самосозерцания, которые в конце концов составили основные религиозные практики главного теистического учения Поднебесной … Даосизма.

Дао, дословно «путь», одновременно выступает, и как субстанциональная основание всего сущего, и как закономерность. Он есть высший закон бытия спонтанной Вселенной, человека и всего живого, в тоже время Дао – это порождающее начало каждого элемента мироздания. Он неописуем, непознаваем, абсолютно свободен, ни от чего не зависит и следует лишь своей собственной природе. Ему присуща благая сила («дэ», дословно «добродетель»), посредством которой он проявляет себя в нашем мире, а само бессмертие рассматривалось, как полное единение человека с Дао. Из всех методов достижения этой глобальной цели, самым важным считалась алхимия.

В основании трудов китайских адептов лежит «концепция мудрости», очень схожая с концепцией античного Стоицизма, согласно которой истинный магистр не должен противодействовать Природе и бороться с обстоятельствами, в угоду своих интересов, желаний и страстей. Наоборот, он должен «следовать вещам». Но, в тоже время, он может использовать полученное знание, поставив его на службу высшей цели … как бы, «плыть по течению в нужном направлении».

Постижение природы вещей и согласие с ней позволит «мягкому» побеждать твёрдое, а «слабому» превозмогать сильное.

Эти принципы стали важным фундаментальным началом для всей алхимической традиции Поднебесной.

Другой ключевой концепцией даосской алхимии являлась категория Ци … «пневма», «эфир», «незримая энергия» – исходная первосубстанция, из которой состоит всё мироздание. Сгущаясь, Ци становится материей, утончаясь – духом или эфирным туманом. В промежуточном состоянии, Ци представляет собой «жизненную энергию», которой наполнена вся Природа и которая поглощается человеком во время дыхания. Она циркулирует в его теле по специальным каналам и собирается в особых резервуарах внутри организма, называемые «киноварные поля». Именно от их состояния зависит вся жизнеспособность человека. Всего традиция выделяет три таких энергетических центра … в голове, в районе солнечного сплетения и в нижней части живота, причём последнее «киноварное поле» считается наиболее важным.

Накопление «жизненной энергии» и правильное её использование было главной задачей Внутренней алхимии, решение которой обеспечивало адепту бессмертие.

Полагается, что в начальном своём состоянии первосубстанция Ци чиста и прозрачна, однако попадая в круговорот мироздания, этот эфирный туман поляризуется и дифференцируется, обретая те или иные материальные и энергетические формы.

Всё единое Ци имеет два важнейших космологических состояния … Инь, то есть «женское», покойное, холодное, тёмное и мягкое, и Янь – «мужское», беспокойное, горячее, светлое и твёрдое. Эти два состояния взаимодополняют друг друга, образуя субстанциональность всего сущего. Они складывают собой энергию Ци и находятся в абсолютной гармонии и умиротворении.

Во всей последующей алхимической традиции, разделение на Женское и Мужское начало станет важнейшим концептуальным основанием всех мистических учений и практик.

В тех или иных китайских манускриптах «нейдан» иллюстрировался разными рисунками человека, например в форме горы, по которой вверх и вниз текут ручьи жизненной энергии, а внутренние органы представлены в виде дворцов.

В одной из старинных рукописей даосских алхимиков приводится изображение «карты внутренних троп», где человеческий организм изображён в виде макрокосма. Тело похоже на эмбрион, представленный в форме ландшафта, состоящий из гор, рек и всевозможных тропинок.

В голове находятся два учителя … Мудрец и Монах, которые символизирую ртуть и свинец. Солнце и Луна образуют два глаза. Сплетённые вместе четыре знака Инь и Янь – это пять стихий: дерево, огонь, металл и вода, объединённые в лоне земли. Позвоночник изображён в виде реки, окружённой скалами.

Пастух, ткачиха, лес, пахарь и водяная мельница представляют внутренние органы, одновременно указывая на потаённые энергетические центры. Так, например бык, вспахивающий землю, показывает область «киноварного поля» особой важности.

В практике «нейдана» адепты направляли жизненную энергию Ци в киноварное поле нижней части живота. Здесь с помощью особых практик медитации, одухотворения, поста, молитвенных созерцаний и уединения, разные состояния Ци сплавлялись, соединялись и образовывали, так называемый «бессмертный зародыш» – зачаток будущей бессмертной субстанции адепта. Пока он, как бы наделён двумя сущностями … прежней Телесной, грубой и посредственной, и новой Эфирной, тонкой, стремящейся к совершенству, которая может странствовать по желанию мистика вне его грубого тела, покидая и возвращаясь обратно через макушку.

В течение десяти месяцев «бессмертный зародыш» взращивается, проходит окончательную трансформацию и превращение, в результате обе субстанции сливаются в одну, адепт становится бессмертным и, в своей нерушимости, полностью растворяется в «божественном Дао».

Путь к бессмертию завершён.

Китайский алхимик XIII века Бо Юй Чан так описал эту завершающую стадию в своём знаменитом трактате «Рассуждения, рассеивающего сомнения о совершенствовании бессмертного», который он построил в форме диалога со своим учеником Чэнь Ни Ваном…

«Знамением того, что бессмертный зародыш созрел и готов подняться к мозгу является золотой свет, показавшийся в Лунном свете, который возникает перед глазами обращённого. Это тот момент, когда зародыш дожен быть поднят наверх. Обращённый должен немедленно перевести золотой свет в свою сущностную природу и соединить отрицательный дух Инь с положительным духом Янь, чтобы поддержать его и создать единый однородный дух»

Добавим, что для Китайской традиции характерно натуралистическое представление о Душе, которая рассматривается, как своеобразный сгусток энергии Ци … положительной Янь или отрицательной Инь. Это своего рода тонкая незримая материя, которая обуславливает всю жизнедеятельность человека. Все души разделяются на «разумные», они ответственны за мышление и сознание, и «животные», руководящие чувственными, то есть телесными желаниями. У каждого человека 10 душ … 3 разумные и 7 животных. После смерти, тело гибнет и связи между душами распадаются.

Примерно с начала тысячелетия и до IX века новой эры на авансцену мирового мистицизма выходит алхимическая традиция Индии.

Любой из видов алхимии, а их здесь существовало множество, назывался Расаяна, дословно «путь ртути».

Здесь, также была очень сильна концепция «бессмертия», ради которого совершенствовались различные техники продления жизни с помощью омолаживающих эликсиров, в основном, растительного происхождения, которые так и называли … «расаяны».

Вообще для западной части континента, Индия всегда была страной тайн и загадок, где среди неисчислимых богатств жили страшные монстры. Ещё в V веке до н.э. древнегреческий истории и географ Геродот писал, что в Индии…

«живёт воинственное племя, которое умеет добывать золото. В их земле песчаная пустыня, где в песках водятся муравьи размером с собаку, но меньше лисицы. Они роют себе норы, а наружу выбрасывают золотой песок».

Здесь алхимия имела более прикладной характер. Последние исследования на основе археологических раскопок позволяют утверждать, что ещё за 2 000 лет до новой эры в Индии прекрасно разбирались в технологии очистки и плавки металлов, а к 1000 до новой эры индийские мастера овладели умением создавать высококачественную сталь с характерным полосатым рисунком, широко известную, как индийский булат «Вутц». На всём Азиатском континенте этот сплав ценился даже больше, чем золото. Именно на его основе в XVII веке европейцы разработали собственное производство стали.

Однако, все эти передовые разработки алхимиков, развивались и в другом направлении … в направлении трансмутации металлов и создания, на его основе, эликсира вечной жизни. В начале всего алхимического построения находятся два первоэлемента, имеющих Божественное происхождение … Ртуть, символ мужской деятельности и Сера, ассоциируемая с женской мудростью. Индийцы верили, что ртуть, очищенная и усиленная при помощи серы, может облагородить любой металл, превратив его в Золото, а тело человека сделать неуязвимым. Выпив правильно приготовленное снадобье, человек становился намного сильнее, обретал сверхъестественные способности и вечную молодость.

Индийские философы считали, что с помощью такой «расаяны» они могут освободить свой дух из цепочки перерождения и тем самым обрести вечный покой, но сделать это можно только через сложный путь приготовлений, сопровождая их определёнными оккультными практиками.

Производство эликсира делилось на 18 стадий, в течении первых 16 очищали ртуть, которая на этом отрезке превращалась в Золото, а затем использовалась для трансмутации тела алхимика в более совершенную субстанцию, по принципу … «как с металлом, так и с телом». Последние две стадии из общего цикла приготовления, служили для телесного перерождения адепта, когда ртуть становилась единой с плотью и кровью, а само тело превращалось в «меркуриальное», то есть «совершенное».

В своих исторических летописях, великий аль-Бируни, который неоднократно бывал в Индии, описывает, почему в одном из местных царств хранится загадочный кусок серебра.

Однажды алхимик пришёл к правителю и поведал о своей «расаяне», которая могла сделать его бессмертным, всесильным и непобедимым. Царь должен был один явиться в лабораторию учёного, а затем неукоснительно следовать его инструкциям. Тот согласился и в течении нескольких дней они вдвоём варили какое-то масло. Потом оказалось, что пришло время самому властителю бросится в горящий котёл, причём сделать это он должен без тени сомнения и без капли страха.

Царь, конечно очень хотел быть бессмертным и всесильным, но окунаться в кипящее варево отказался, предложив это сделать самому алхимику. Перед погружением, магистр подробно проинструктировал правителя, что нужно сделать, какие инкременты и в какой последовательности нужно бросить в котёл, а затем без всяких колебаний опустился в бурлящее масло. Царь сделал всё, что ему было предписано, но дойдя до последнего компонента, он подумал … а что будет, когда перед ним появится бессмертный и всесильный монах?! Не отберёт ли он его царство?! Немного поразмыслив, он решил не добавлять в котёл последний ингредиент. Его содержимое остыло, а алхимик остался в нём в виде застывшего куска серебра.