Глава 4
Последний орк из племени Роха

Орки взрослеют гораздо быстрее людей и становятся совершеннолетними уже в семь лет. Каждую осень проходит обряд инициации, после которого все дети, достигшие семилетнего возраста, получают клановые татуировки и имена.

До обряда имен нет. Каждый день их зовут по-разному. Например: Тот, Кто Сегодня Ворчит или Та Которая Сегодня Собирает Ягоды. С появлением игры в догонялки появилось и новое прозвище: Тот, Кто Сегодня Поймал Белого Призрака. Я не возражала. К тому же звание это считалось почетным.

Орком, нашедшим меня в лесу и притащившим в деревню, оказался один из старших ребят. Ему уже исполнилось семь лет, но он ждал осени, чтобы пройти обряд инициации. Однажды он догонял меня четыре дня подряд. Кличка Тот, Кто Поймал Белого Призрака Четыре Дня Подряд приклеилась к нему намертво.

Отношения со взрослыми постепенно наладились. Я сожгла тетради, даже пустые, на глазах у всего племени и понемногу завоевала их доверие.

У меня появились помощницы, ухаживающие за Турами. Две девушки, Шира и Азура, стали первыми орками, которых Тюр и Беркано подпустили к себе. Заслужив доверие могучих зверей, девушки первым делом украсили их всевозможными оберегами. Туры, похожие на украшенные к Жранцу столбы, некоторое время озадаченно чесали рога о деревья и стены амбара, но быстро привыкли. Теперь, доверив животных заботам Ширы и Азуры и с большего изучив язык орков, я могла наконец полностью посвятить себя изучению племени. Шептуха позволила мне посещать женские ритуалы как равноправному орку, что означало участие в танцах и потребление священной еды и напитков.

После одного из таких ритуалов я два дня не могла встать с кровати из-за дурноты и страшной головной боли. Девушки-орки заглядывали навестить меня и посмеивались на хрупкими людскими телами. Я не спорила.

Здоровье и физические силы орков феноменальны. Любой здоровый орк может поднять груз больше своего веса и швырнуть на несколько метров. Раны и сломанные кости легко заживают. Они равно хорошо переносят жару и холод и могут бежать без передышки несколько дней подряд. Только две слабости мне удалось выявить – это яды и болотная лихорадка. Зная это, орки трепетно относятся к еде и детей в первую очередь учат разбираться в травах. Какие растения ядовиты, какие – нет, из каких можно готовить противоядие или лекарства. Болотная Красавка, ягоды которой люди используют для изготовления наркотиков, для орков смертельна. Болотная же лихорадка, болезнь, поражающая орков чаще других, не всегда имеет летальный исход. Но на ранней стадии, из-за неявных симптомов, ее сложно диагностировать, поэтому лечение часто начинается лишь тогда, когда болезнь уже свалила жертву с ног, основательно закрепившись в его теле. На этом этапе вылечить лихорадку может только смесью ядовитых трав, практически выжигающей внутренности и оставляющей орка инвалидом на всю жизнь. Многие предпочитают смерть такому лечению.

Знания о травах и их использовании стали первыми знаниями, которые передала мне Шептуха.

***

– Вардан! – выдохнула Рина, опускаясь на колени рядом с телом.

Орк лежал на ковре лицом вниз. Судя по его позе, он пытался доползти до двери, но потерял сознание раньше, чем ему это удалось.

– Он жив? – спросил Илая, осторожно наклоняясь над неподвижным телом. Рина наклонилась к орку и прислушалась.

– Кажется, дышит. Помоги мне его перевернуть.

Вместе они ухватили Вардана за плечо и с большим усилием перевернули на спину. Никаких видимых ран на теле не было, но лицо из серого стало мраморно-белым. Рина обеспокоено поцокала языком.

– Это плохо, – она рывком поднялась на ноги и направилась к столу профессора, стоящему у противоположной стены. – Надеюсь, у Кларксона… – она обошла стол и сдавленно вскрикнула, отпрыгнув назад.

– Рина? – Илая подбежал к ней и заглянул за стол.

На полу растянулось бездыханное тело профессора. Открытые глаза слепо уставились в потолок, рот приоткрыт. Вокруг тела успела натечь широкая лужа крови. Живот профессора пересекали четыре глубокие раны, сквозь которые виднелись влажно поблескивающие внутренности.

– О боже… – прошептала Рина.

– Рина… Что у Вардана на руке?

– Что? – женщина усилием воли оторвала взгляд от профессора и взглянула на орка. К правой руке его кожаными ремешками крепилась железная перчатка, с четырьмя лезвиями, напоминавшими когти. Лезвия были перепачканы кровью.

Рина наклонилась, чтобы рассмотреть их поближе, когда тело орка конвульсивно дернулось. Женщина отпрянула и спиной наткнулась на Илаю.

– Нужно позвать командора Хога, – севшим голосом проговорил юноша.

– Нет, – покачала головой Рина. Она глубоко вздохнула, собираясь с мыслями, затем присела на корточки и принялась расстегивать ремни, крепящие оружие к руке орка. Илая схватил ее за плечо, но она резким движением высвободилась.

– Рина, он же убил профессора! – воззвал к ее здравомыслию Илая.

– Его подставили, – она наконец разобралась с ремнями и носком ноги отодвинула перчатку от неподвижного тела. – Помоги мне дотащить его до экипажа.

– Ты с ума сошла! – не выдержав, Илая сорвался на крик. – Он – убийца! Мы станем соучастниками!

– Его отравили! – заорала в ответ Рина. – Ему срочно нужно ввести противоядие от красавки, иначе он не дотянет и до утра! Возможно, уже слишком поздно, а мы только теряем время!

– Он убил профессора! Твоего друга!

Женщина открыла рот, чтобы прокричать что-то в ответ, но замерла на полуслове. Илае на секунду показалось, что он ее убедил, но Рина спокойным голосом проговорила:

– Его подставили, и я докажу это тебе, но только когда мы введем ему противоядие. Он умирает, Илая. Дай мне спасти хотя бы одного.

Юноша рыкнул, запустил пальцы в волосы и крепко сжал.

– Ладно! – рявкнул он в конце концов. – Я позову Хью, вдвоем мы не справимся.

Пять минут спустя они ехали к дому Рины, не превышая скорости, чтобы не привлекать внимания стражи, с умирающим орком на заднем сиденье. Илая нервно вглядывался в ночные улицы за окном.

– Если нас кто-то видел… – он покачал головой.

Рина не ответила. Она не сводила глаз с бледного лица Вардана.

***

На племя напали зимой, за неделю до большого праздника Поглощения.

Рано утром, пока орки еще только просыпались и готовились к новому дню, я зашла в амбар проведать Туров. Я расчесывала шерсть Беркано, когда снаружи донеслись удивленные крики, быстро перешедшие в боевой клич. Затем раздался тяжелый топот и лязг железа о железо. Я замерла, прижавшись к шкуре Тюра. Чувствуя мой страх, животные опустили рога и начали нервно рыть копытами. Я приласкала их, опасаясь, что они замычат и привлекут к амбару внимание врагов, но животные вели себя тихо.

Шум сражения за стенами только нарастал. Набравшись смелости, я тихо подошла к двери, закрыла ее на засов и выглянула наружу в щель между досок. Повсюду, насколько я могла видеть, бурлила битва. Коричневые, покрытые белыми татуировками орки сцепились с воинами племени Роха. Страх сковал внутренности. Стараясь не думать, что будет со мной, если племя Роха падет, я быстро вернулась к Турам и вывела их из загона. Никакого четкого плана не было, но я понимала, что сила животных – моя единственная надежда в случае схватки с орками. Тюр вопросительно ткнулся мордой мне в ладонь, и я почесала ему нос, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.

В этот момент дверь амбара оглушительно затрещала под тяжелым ударом. От страха я упала на четвереньки и опрометью бросилась в дальний конец амбара, скрывшись в стоге прелого сена.

Как раз вовремя, поскольку второго удара дверь не выдержала и распахнулась, с мясом вырвав из стены засов. В Амбар крадучись вошли три вражеских орка. Глаза их мерцали в темноте жутким желтым светом. Они замерли, заметив Туров, грозно опустивших рога и с каждым выдохом издающих угрожающие звуки, похожие на рычание.

Орки быстро посовещались, затем медленно, держа наготове длинные кинжалы, стали приближаться к животным. Если бы Тюр и Беркано не привыкли к оркам племени Роха, они бы уже разорвали пришельцев в клочья, но сейчас звери сомневались.

Туры невероятно умные животные, недаром дикари с континента поклонялись им как богам. Воспитанные людьми с детства, они знали много команд. Но даже если бы я не побоялась выдать свое убежище окриком, команды «В атаку!» Тюр и Беркано все равно не знали. И сейчас я только с нарастающим ужасом могла наблюдать, как орки приближались к моим дорогим Турам – наследию родителей. Слева от меня из сена торчали вилы, но я была слишком напугана, чтобы ими воспользоваться.

Зажав рот ладонью, чтобы не закричать, я смотрела, как орки подходят все ближе к животным, наконец резко бросаются вперед, хватают Туров за рога и вонзают кинжалы в их шеи. Беркано хрипит, Тюр успевает неистово взмахнуть головой, отправив одного орка в полет, ранит рогом другого, но третий наносит зверю еще один точный удар, и могучее тело падает на колени. На губах его пузырится кровь, пока он жалобно мычит, совсем как в детстве, когда болел, и я сутками кормила его с рук…

Эти картины вихрем пронеслись в моей голове, наполняя грудь болью и яростью, разом вышибив все мысли и ввергнув тело во власть инстинктов.

Издав душераздирающий вопль, я схватила вилы и бросилась на замерших от удивления орков. Прежде чем они опомнились, вилы вонзились глубоко в бок ближайшего ко мне орка.

И застряли.

Я яростно дернула древко, но оно выскользнуло из влажных ладоней, тогда как орк, хрипя, но все еще держась на ногах повернулся ко мне, занося кинжал.

В следующую секунду он уже лежал на полу, руками пытаясь защитится от тяжелых копыт Тура. Верная Беркано, неистово мыча, топтала вражеское тело. Одно из копыт приземлилось на грудь орка, проломив ребра, и тут же другое опустилось на голову. Он еще успел издать булькающий крик, прежде чем его мозг фейерверком брызг разлетелся по полу.

Двух других орков Тюр протаранил рогами. Одному острый рог пропорол живот едва ли не до позвоночника, и он упал на колени, придерживая руками вываливающиеся внутренности. Второго Тюр насадил на рог и сейчас неистово мотал головой, пытаясь сбросить бьющееся в конвульсиях тело.

У меня же подкосились ноги, и я упала обратно в стог сена, пока кровавая рапсодия разыгрывалась перед глазами. Я очнулась, когда струя крови из разорванного рогами тела орка брызнула мне на лицо. Охнув, я вскочила на ноги, лихорадочно придумывая, как успокоить взбесившихся животных, но они уже бросились к выходу. Я бросилась следом.

Перепачканные кровью, с бешеным мычанием, Туры вынеслись на улицу, сбив с ног нескольких орков. Внимание воюющих снаружи мгновенно сместилось на новую, неожиданную угрозу. Туры не видели разницы между орками племени Роха и чужаками. Они неслись по улицам, сшибая все на своем пути и норовя насадить на рога всех, кто попадал в поле зрения.

Я бежала за Турами, вопя во все горло, чтобы орки убирались с дороги. Не знаю, имели эффект мои крики или нет, но они придавали смелости. Наконец, я смогла догнать Беркано, замешкавшуюся на повороте и, схватившись за шерсть, забралась на загривок. Она даже не заметила.

Низко припав к могучей шее, я крепко вцепилась в рога Беркано и, силой поворачивая ее голову, стала уводить животное в сторону леса. Краем глаза я заметила, что Тюр тоже бежит рядом с нами.

Мы галопом вынеслись в лес сквозь открытые главные ворота деревни. Деревья замелькали перед глазами. Я окончательно выбилась из сил и просто обхватила руками шею Беркано и ждала, пока животное выдохнется.

Когда шум битвы и запах крови остались позади, Туры понемногу успокоились, перешли на рысь, а затем и вовсе остановились, тяжело дыша и время от времени нервно встряхивая головами.

Измождённая, я соскользнула со спины Беркано прямо в сугроб и закрыла глаза. Рядом со мной упал кто-то еще. Я слишком устала, чтобы бояться и просто повернула голову в сторону звука.

Рядом со мной лежал Тот, Кто Поймал Белого Призрака Четыре Дня Подряд.

***

Восходящее солнце пробивалось сквозь заиндевевшие еловые ветки. От разгоряченных тел Туров валил пар. С тех пор, как я вошла в амбар сегодня утром, прошло едва ли больше часа. Снег подо мной подтаял, и холод забрался сквозь швы в кожаной куртке ближе к телу. Я рывком села и огляделась. Прожив в племени Роха почти полгода, я все еще не могла похвастаться умением ориентироваться в лесу. К счастью, со мной был орк.

Я оглянулась на Того, Кто Поймал Белого Призрака Четыре Дня Подряд. Он валялся в снегу как ни в чем не бывало, хотя одежды на нем было еще меньше, чем на мне, и, кажется, наслаждался моментом.

– Ты можешь найти дорогу назад?

Орк сел и удивленно посмотрел на меня. Только тогда я вспомнила, что совершеннолетним оркам, еще не прошедшим инициацию, традиции запрещают разговаривать с представителями противоположного пола. Подавив тяжелый вздох, я встала, отряхнулась от снега и подошла к Турам, чтобы проверить, не ранены ли они.

Тюр и Беркано, к счастью, были целы. Я попыталась снегом отчистить кровь от их шерсти, но добилась лишь того, что руки закоченели.

– Показывай дорогу, – велела я Тому, Кто Поймал Белого Призрака Четыре Дня Подряд, засовывая ладони под мышки. – Мы ведь не могли уйти далеко.

Орк покачал головой, развернулся и направился обратно по следам, оставленным Турами, быстро переходя на бодрую рысь. Я верхом на Тюре, ухватив на всякий случай Беркано за рог, ехала за ним.

К счастью, Туры оставили после себя хорошо заметные на снегу цепочки следов и множество сломанных веток. Однако спустя несколько минут орк свернул влево от них.

– Эй! – окликнула я. – Тот Который… эээ… Нам стоит держаться следов!

Юноша остановился и посмотрел на меня в нерешительности. Он явно хотел что-то сказать, но традиции не позволяли.

– Послушай, я уверена, традиции могут сделать исключение для нашей ситуации, – попробовала убедить его я. – И я никому не скажу, что ты со мной разговаривал.

Орк сурово глянул на меня исподлобья. Он решительно вернулся к нам с Турами, и я было подумала, что переубедила его, но орк жестами показал, чтобы я пересела на Беркано. Когда я послушалась, он резво вскочил на Тюра и направил его влево от следов. Даже если бы я попробовала перенаправить Беркано, она бы все равно пошла следом за мужем.

– А ты сообразительный, – похвалила я, поняв, что спорить с орком бесполезно. – Кстати, ты же понимаешь, что общение с помощью жестов – все равно общение?

Тот, Кто Поймал Белого Призрака Четыре Дня Подряд цыкнул зубом, не поворачивая голову – это жест вроде предупреждения «Прекрати болтать, не то начнется драка». Я сочла разумным умолкнуть.

Солнце наконец поднялось над верхушками деревьев. Ласковые лучи проливались сквозь иголки, согревая тело почти весенним теплом и заставляя снег вспыхивать сотнями искр. Однако вскоре тучи, пришедшие с севера, закрыли небо плотной завесой и разродились снегом.

Снежинки забирались под воротник куртки, жалили кожу холодом, засыпали глаза. Я прижалась к спине Беркано, стараясь зарыться поглубже в шерсть. Она пахла грязью, прелым сеном и молоком. Сверху на меня продолжал падать снег, быстро собираясь в небольшой сугроб на спине. Тот, Кто Поймал Белого Призрака Четыре Дня Подряд заметил это, быстрым движением смахнул снег и укрыл меня своей кожаной безрукавкой с меховой оторочкой. Я хотела было возразить, ведь он остался в одной лишь рубашке, но передумала.

Мы ехали еще какое-то время, пока снегопад не усилился настолько, что я едва могла разглядеть Тюра, рысящего на расстоянии вытянутой руки.

Через пару минут стало понятно, что в такой снегопад до деревни нам не добраться. Тот, Кто Поймал Белого Призрака Четыре Дня Подряд спрыгнул с Тюра и огляделся в поисках укрытия. Оно быстро нашлось неподалеку – размашистые нижние ветки ели опустились до земли под весом снега, создав подобие шатра вокруг ствола. Орк помог мне спуститься с Беркано – ноги закоченели и плохо слушались – и я заползла в пахнущее хвоей тепло.

Оставив Туров снаружи, Тот, Кто Поймал Белого Призрака Четыре Дня Подряд присоединился ко мне. Его уши едва заметно шевелились, прислушиваясь к звукам снаружи.

– Не беспокойся, – пробормотала я сквозь сковывающую тело дрему. – Туры никуда не уйдут без меня. Они верные. Мы с ними с детства…

Свернувшись калачиком на подстилке из сухих иголок, убаюканная усталостью и шорохом снега, я провалилась в тревожный сон.

Разбудило меня урчание собственного желудка, который напомнил, что так и не дождался обещанного завтрака. Я с трудом разлепила смерзшиеся ресницы. Вокруг царила темнота такая густая, что на секунду я испугалась, что ослепла. Тело закоченело. Матерясь сквозь зубы, я кое-как разогнулась и принялась отчаянно растирать замерзшие конечности.

Снаружи стояла тишина. Не было слышно даже привычной возни Туров. Я потянулась вперед, к еловой завесе, чтобы посмотреть, как они там, но что-то схватило меня за плечо. Сдавленно вскрикнув, я обернулась и уткнулась взглядом в два желтых огня, висящих в воздухе. Я уже вдохнула воздух, чтобы закричать, но чья-то ладонь зажала мне рот. В тишине послышалось отчетливое:

– Тццц!

Все мое тело обмякло от облегчения. Тот, Кто Поймал Белого Призрака Четыре Дня Подряд осторожно убрал ладонь и притянул меня обратно к стволу. От орка шло тепло, как от печки, и я прижалась к нему и поняла, что все его тело напряжено как натянутая тетива. Я открыла было рот, чтобы спросить, в чем дело, но мой желудок меня опередил. В звенящей тишине урчащий звук заставил орка вздрогнуть.

– Извини, – прошептала я. Он шумно вздохнул, а я прижала обе руки к животу, пытаясь как-то угомонить бунтующий организм.

Тут снаружи послышался приближающийся скрип снега.

Тот, Кто Поймал Белого Призрака Четыре Дня Подряд тут же подался вперед, а меня парализовал страх. Снаружи завозились Туры. Мои мышцы застыли, словно в миг сделались деревянными, и я с трудом повернула голову в сторону звука. Скрип снега стих. Послышалось недовольное ворчание Тюра, потом его тяжелый вздох – и снова наступила тишина. Я повернулась к орку. Желтые глаза сверлили еловый занавес.