Наряду с этим поглощение Истпарта Институтом Ленина представляло собой шаг в сторону монополизации научных исследований по историко-партийным проблемам и вопросам ленинизма и международного коммунистического движения. Тем самым ограничивались, а затем и вовсе исключались дискуссии, столкновение различных точек зрения по неразработанным вопросам историко-партийной науки. Реорганизация произошла в русле установившихся в конце 20-х годов принципов партийной и общественной жизни, не допускавших ни малейшего отклонения от исходящих сверху идейных, политических, научных, организационных и прочих установок. После идейного разгрома и политической дискредитации оппозиционных групп в советском обществе установилось всеобщее единомыслие под предлогом борьбы за единство партии. Идеологизация общественных наук лишила их возможности свободного творческого развития.

Объединение двух научных центров не решило кадровую проблему. Савельев многократно обращался в ЦК партии с просьбой расширить кадровый состав, не растаскивать имеющихся сотрудников Института по другим учреждениям. В письме от 23 мая 1930 года он писал, что подготовка кадров для научно-исследовательской работы «является в настоящее время вопросом огромного значения»¹⁴⁸.

Дефицит специалистов в конце 20-х – начале 30-х годов вызывался в немалой степени внутрипартийной борьбой, отголоски которой звучали в стенах Института. 19 ноября 1930 года на распорядительном заседании дирекции было принято решение об откомандировании А. И. Ломакина в распоряжение ЦК партии. Он обвинялся в связях с так называемым право-левацким уклоном Л. Шацкина – С. Сырцова – В. Ломинадзе и в поддержке платформы 84 оппозиционеров. Ломакин признал ошибочность своих взглядов и заявил о своей полной поддержке генеральной линии партии. Его обвиняли также в том, что он рекомендовал на работу в Институт Резника, Шейдлину и жену Шацкина Извекову, которые принадлежали к блоку Сырцова – Ломинадзе. Они были отчислены из Института. Тогда же были уволены Д. Я. Кин, Э. Я. Газганов и А. Е. Варский¹⁴⁹.

Руководство Института разослало в органы ОГПУ и партийные организации учреждений, в которых ранее работали сотрудники, запросы на проверку их политической благонадежности. В частности, Товстуха направил такой запрос в Ленинград на известного археографа Валка, который не являлся сотрудником Института, но привлекался к консультативной работе¹⁵⁰.

Нездоровая морально-психологическая атмосфера в коллективе стимулировала доносительство. Так, кандидат в члены ВКП(б) В. Рахметов послал в ЦКК и другие инстанции письмо против П. С. Горина. На основании случайно услышанных от третьих лиц сведений он пришел к заключению, что Горин является «леваком», поэтому не может быть на руководящей работе в Обществе историков-марксистов. Поскольку Горин являлся заместителем редактора журнала «Пролетарская революция», письмо Рахметова рассматривалось на дирекции Института Ленина. В своем объяснении Горин отрицал приписываемые ему встречи с Кином и Газгановым. Произошел исключительно редкий случай для подобного рода разбирательств. 26 декабря 1930 года заседание дирекции не поддержало обвинения клеветника. Оно признало, что Горин проводил правильную политическую линию и в журнале, и в Обществе историков-марксистов. Заявление Рахметова расценили как «нездоровый метод борьбы с Обществом историков-марксистов и его руководством»¹⁵¹. В целом политическая чистка в Институте Ленина в отличие от ИМЭ не приняла массовый характер.

Вопрос о кадрах в перспективе мог быть решен созданием при Институте специализированного учебного заведения. После упразднения Института красной профессуры (ИКП) началась борьба за его наследство. 6 марта 1930 года дирекция Института Ленина выразила решительный протест против включения историко-партийного отделения ИКП в состав Института истории Коммунистической академии и постановила создать Историко-партийный институт, подчиненный Институту Ленина. По плану дирекции предусматривалось создание четырех секторов: 1) истории ВКП(б); 2) истории Коминтерна; 3) истории ленинизма; 4) партийного строительства. Срок обучения был рассчитан на 4 года¹⁵². ЦК партии поддержал претензии Института Ленина. Новое учебное заведение получило название Историко-партийный институт красной профессуры при Институте Ленина. Его ректором был утвержден В. В. Адоратский¹⁵³. Первый набор в новый Институт составил 150 человек. Его выпускники должны были пополнить вакансии научных кабинетов Института Ленина, усилить кадровый потенциал местных истпартов, а также расширить партийно-пропагандистский актив.

Формирование архива

Собиранию печатного и рукописного наследия Ленина Институт уделял исключительное внимание, выполняя поставленную задачу стать единственным обладателем и хранителем всего ленинского наследия. Без сосредоточения всех автографов в своем ведении Институт не мог заниматься изданием трудов Ленина, пропагандой его учения. Передача ленинских рукописей в Институт служила гарантией их сохранности.

После Обращения ЦК партии (8 июля 1923 г.) в Институт Ленина стали поступать материалы, освещающие разные периоды жизни Ленина. К концу 1925 года по дооктябрьскому периоду Институт собрал 695 писем Ленина. Среди них письма А. И. Елизаровой, А. Потресову из тюрьмы и ссылки; письма периода «Искры» Г. В. Плеханову, Ю. Мартову, П. Аксельроду, В. И. Засулич, Л. Аксельрод и др.; несколько писем периода после II съезда РСДРП (1903), адресованные Г. Кржижановскому, М. Лядову, В. Носкову (Б. Глебову), А. Калмыковой, Р. Землячке, М. Эссен-Розенберг. Большую ценность представляли письма А. М. Горькому (1908–1913), а также письма периода мировой войны А. Г. Шляпникову, О. Равич, Г. Л. Шкловскому, В. А. Карпинскому, Г. Е. Зиновьеву и др. А. М. Коллонтай прислала из Норвегии три пакета с письмами Ленина и Крупской, материалами Циммервальдской конференции (1915) и документами по международному женскому движению.

По советскому периоду Институт получил от соратников Ленина его письма и записки, адресованные А. С. Енукидзе. В. В. Воровскому, Л. Б. Красину, М. С. Ольминскому, В. В. Адоратскому, А. В. Луначарскому, В. Д. Бонч-Бруевичу, Н. П. Горбунову, Л. А. Фотиевой, М. И. Гляссер и др.

Но все же работа по розыску и собиранию документов шла медленно, несмотря на обязательность партийных решений. Многие ответственные работники не прониклись осознанием того факта, что для Института Ленина имели большое значение даже незначительная запись, пометка на документе или подпись под ним, не говоря уже о других рукописных материалах. За период с 31 мая 1924 года по 1 декабря 1925 года в Институт было сдано 97 лицами и 59 учреждениями 3304 документа. К этому времени в архиве насчитывалось около 5000 документов за период до октября 1917 года и 14190 – за советский период. В так называемом Основном фонде числилось около 21 тысячи документов, включая ленинские, партийные, а также рукописи отдельных лиц. В это число не вошли документы, над которыми работал Ленин в советский период¹⁵⁴.

Архив скомплектовал 243 статьи и 13 брошюр Ленина. Среди них – рукопись первой известной его работы «Новые хозяйственные движения в крестьянской жизни» (1893), которая ранее не была опубликована, первый и третий выпуски брошюры на гектографе «Что такое ”друзья народа” и как они воюют против социал-демократов». Второго выпуска так и не удалось найти. Сохранились рукописи брошюры «Шаг вперед, два шага назад» (354 л.) и книги «Аграрный вопрос в первой русской революции», состоящей из 25 тетрадей общим объемом 526 листов. Большой интерес представляли 9 тетрадей с записями по философии Гегеля, Фейербаха и Аристотеля. Помимо философских тетрадей в архиве находились 11 тетрадей об империализме и империалистической войне, выписки из трудов К. Клаузевица, Р. Гильфердинга, Р. Люксембург, Ж. Геда, статистических изданий и др. Эти тетради послужили основой для написания Лениным книги «Империализм, как высшая стадия капитализма». Абсолютное большинство ленинских материалов дооктябрьского периода (около 1000 единиц) составляли конспекты, выписки, планы, тезисы, программы, заметки, наброски¹⁵⁵. Работа с ними давалась большим трудом, так как зачастую это были отрывки, письма без указания дат и точных адресатов, подчас зашифрованные.

Наряду с собиранием документов в СССР, Институт предпринял активные действия по розыску ленинских материалов за границей. Письменные обращения директора Института к Ж. Геду, К. Гюйсмансу, К. Каутскому, Г. Ледебуру, Э. Вандервельде не увенчались успехом. Нужны были непосредственные контакты.

В 1923 году поиск документов за пределами страны вел по просьбе Института работник Мосвнешторга за границей Н. С. Ангарский. По рекомендации Л. Б. Каменева он встречался с Николаевским, который помог связаться с русскими эмигрантами. Ангарскому удалось приобрести 45 ленинских документов. Помимо писем были приобретены: оригинал доклада Ленина на Белостокской конференции (1902); автограф речи на V съезде РСДРП; программа Северного союза РСДРП с критическими замечаниями Ленина; рукопись брошюры Ленина «Задачи русской социал-демократии». По поводу этого документа Ангарский дал уточнение, из которого следует, что это, строго говоря, не рукопись, таковой никогда не было. Владимир Ильич написал эту работу в тюрьме между строк книги химическими чернилами. Затем она была проявлена и переписана, по всей вероятности, сестрой Ленина Анной Ильиничной. Во всяком случае, это первый оригинал, с которого работа набиралась в печать. Помимо ленинских документов Ангарский купил 50 писем Г. В. Плеханова Иде Аксельрод и 15 его писем редакции «Искры», протоколы совещания редакции «Искры», 35 писем Р.М Плехановой Иде Аксельрод, листовки, вырезки из газет о рефератах Ленина¹⁵⁶.

В июне 1924 года в Германию, Австрию и Швейцарию был командирован Р. Меллер для приобретения у разных лиц рукописей Ленина и документов, имеющих отношение к Владимиру Ильичу. Результаты этой кратковременной поездки оказались минимальными. Большинство деятелей социал-демократических партий этих стран отказались передать Институту какие-либо материалы или отрицали их наличие. Более сговорчивыми оказались коммунисты П. Леви, В. Мюнценберг, Ф. Коричонер, В. Тростель, А. Балабанова, передавшие Меллеру несколько рукописей. Всего в Германии было собрано 35 документов. В процессе поисков посланник Института узнал, что хозяин квартиры в Цюрихе, где жил Ленин, сжег два ящика с материалами Ленина. У госпожи Биск было четыре ящика, оставленных Лениным, но она продала находившиеся в них материалы как бумагу для упаковки. Меллер выяснил также, что в архиве Р. Люксембург нет ленинских писем. Держатель фонда был нелегалом, боясь ареста, он уничтожил все письма¹⁵⁷. Отрицательный результат тоже имел смысл: впредь не следовало затрачивать усилия на поиск того, что не существует.

Что касается собирания документов Ленина как руководителя Советского государства, то здесь дело значительно продвинулось. Институт сконцентрировал у себя все подлинники протоколов Совета народных комиссаров и Совета труда и обороны и материалы к ним, автографы проектов резолюций и постановлений, декреты с правками и подписью председателя СНК В. И. Ульянова-Ленина за весь период его государственной деятельности. Материалы этого вида составляли самый большой массив официальных документов – 5232 декрета, постановления и мандата. К этой группе относились и протоколы СНК и СТО за подписью Ленина в количестве 648 документов. Всего Управление делами Совнаркома СССР передало Институту Ленина 12 тысяч документов¹⁵⁸.

О партийной деятельности Ленина свидетельствовали 248 документов, в числе которых были проект программы РКП(б), тезисы и проекты резолюций. Кроме того, в 209 аналогичных документов, подготовленных другими лицами, Ленин внес свои поправки¹⁵⁹.

Ленинский архив отражал многогранную деятельность советского правительства и руководства партии по созданию и укреплению новой власти. Особое внимание уделялось улучшению работы государственного аппарата, созданию и деятельности рабоче-крестьянской инспекции, борьбе с бюрократизмом и волокитой. Документы свидетельствовали об огромных усилиях, направленных на решение неотложных хозяйственных вопросов, таких как преодоление голода и разрухи, восстановление нефтяных скважин, механизация разработки торфа, строительство электростанций, создание концессий, кооперативов и др. В них речь шла также об отношении партии к профсоюзам, крестьянству, о постановке народного просвещения и т. д.

Однако комплектование документов за период после октября 1917 года все же имело свои трудности. Например, в архиве неполно был представлен период Гражданской войны. Это объяснялось тем, что документы Совнаркома до 1921 года сохранились не полностью. Тем не менее Институт скомплектовал около 300 документов за 1918–1920 годы, связанных с военными действиями на фронтах Гражданской войны. Из них наибольшее количество приходилось на 1919 год. В частности, имелась переписка Ленина с командованием Южного и Восточного фронтов – Раковским, Антоновым, Сокольниковым, Гусевым, Лашевичем, Юреневым и др.

В архиве была коллекция, состоящая из 871 дела, которая называлась «официальной частью». Здесь хранились материалы Департамента полиции, жандармских и полицейских управлений, имевшие отношение к жизни и деятельности Ленина, его соратников, а также дела о семье Ульяновых и Н. К. Крупской. Более половины этих документов составляли перлюстрации переписки. Полицейские материалы свидетельствовали о том, что с 18-летнего возраста революционер Владимир Ульянов, где бы он ни находился, был под секретным агентурным наблюдением. В «официальную часть» архива была включена случайная находка на Сухаревском рынке в Москве. Это была характеристика гимназиста Владимира Ульянова, написанная директором Симбирской гимназии Ф. Керенским. Торговка хотела использовать этот документ как оберточную бумагу.¹⁶⁰

Институт собрал более 8 тысяч дел, относящихся к болезни и смерти Ленина: телеграммы, письма, резолюции соболезнования, присланные различными организациями и учреждениями и частными лицами со всех уголков СССР и из других стран¹⁶¹.

Таково было в общих чертах состояние архива ленинского Института к концу 1925 года. В этот период была заложена документальная основа для научно-издательской деятельности, выработана методика фондирования, хранения, описания, каталогизации, археографической обработки документов.

В последующие годы собирательская работа не прекращалась. Институт не только принимал то, что ему сдавали партийные и государственные органы и отдельные лица. Его сотрудники проводили поисковые работы в архивах различных ведомств и учреждений, приносившие определенные результаты. На 1 декабря 1927 года фонд архива состоял из 34 493 документов. Из общего объема материалов 20 905 единиц принадлежало перу Ленина. Эти документы разделялись на следующие группы: документы досоветского периода – 2264; документы после октября 1917 года – 18 291; книги, журналы и газеты с пометками Ленина – 350¹⁶².

Во второй половине 20-х годов в Институт поступила значительная группа документов Ленина досоветского периода. Среди них отрывок из статьи по поводу книги К. Каутского против Э. Бернштейна и рецензия на книгу С. Н. Прокоповича «Рабочее движение на Западе», черновые наброски, конспекты, планы к брошюре «Шаг вперед, два шага назад», материалы периода работы Ленина в редакциях газет «Вперед» и «Пролетарий». Существенно пополнились материалы за период 1914–1917 годов, который был представлен в архиве довольно широко. Из текущих поступлений особо следует выделить статью «Положение и задачи социалистического интернационала» (1 ноября 1914 г.), план статьи «Крах II Интернационала» (1915), предисловие к статье «Карл Маркс», рукопись «Набросок тезисов. 17 марта 1917 г.». Документальный фонд пополнился новыми тетрадями по империализму, которые вместе с имевшимися в архиве теперь составили 14 единиц хранения.

В 1926–1927 годах Центрархив передал Институту Ленина значительное число ленинских документов советского периода. Эта была главным образом переписка Ленина за 1917–1920 годы с различными ведомствами тыла и фронта. Письма касались работы советских, партийных и хозяйственных учреждений. Среди них были важные письма В. П. Милютину и А. И. Рыкову о практических мерах перехода от старой кооперации к новой, несколько писем Г. М. Кржижановскому по вопросам электрификации и др. Из политического литературного наследия представляли интерес стенограмма лекции «Государственное право», прочитанной 11 июля 1919 года, написанная в тот же день статья «О задачах III Интернационала», статья «О борьбе внутри Итальянской социалистической партии» (4 ноября 1920 г.), воззвание от 2 сентября 1920 года «К незаможным селянам Украины» и др.¹⁶³

В 1929 году А. И. Ульянова-Елизарова и М. И. Ульянова передали большую коллекцию писем Ленина к родным, дающую богатый материал для изучения биографии Владимира Ильича. Существенно пополнились документы «особой части» архива, общее число которых составляло 3292 документа¹⁶⁴.

Из Академии наук СССР поступили ценные исторические документы небольшевистского происхождения, но имеющие большое значение для характеристики эпохи зарождения либерального и социал-демократического движений. Это был архив Богучарского, содержащий документы «Народной воли», архив журнала «Освобождение», коллекции материалов ЦК партии эсеров и меньшевиков, а также нелегальные листовки и прокламации из фонда Департамента полиции¹⁶⁵.

В 1930 году Исполнительный комитет Коммунистического Интернационала (ИККИ) передал историческую часть своего архива в Институт Ленина. В этой партии документов были стенограммы и протоколы конгрессов, пленумов Исполкома, заседаний Секретариата, материалы ряда отделов аппарата, переписка ИККИ с зарубежными компартиями. Решение о передаче было вызвано необходимостью обеспечения сохранности документов и их научного использования совместно с работниками ИККИ. Архив Коминтерна находился на секретном хранении, и во всех официальных документах и переписке его следовало называть Архивом по истории международного рабочего движения. Использование его материалов сотрудниками Института разрешалось по особому списку, утвержденному дирекцией¹⁶⁶.

Архив Института Ленина оборудовал свою фотолабораторию, задачей которой было собирание, обработка и хранение фотокинонегативов, изображающих Ленина или относящихся к его жизни и деятельности, а также фотокопирование документов. К концу 1927 года было зарегистрировано 312 различных фотоснимков Ленина, 563 снимка с видами мест проживания Владимира Ильича и похоронных процессий. В архиве было также 19 500 метров кинопленки, из которых 210 метров негативов с изображением Ленина. За 1927 год архив приобрел 36 оригинальных негативов и 46 метров новых вариантов киносъемки¹⁶⁷.

После объединения Института с Истпартом его архив увеличился почти на 30 тысяч документов. К началу 1930 года в нем имелось около 70 тысяч документов, из которых 24 405 являлись ленинскими. О ходе комплектования автографов Ленина свидетельствуют следующие данные в округленных цифрах: в 1925 году их насчитывалось 10 000, в 1926-м – 17 900, в 1928-м – 20 900, в 1929-м – 23 700, в 1930-м – 24 405.¹⁶⁸ Руководство Института считало, что задача собирания ленинского наследия в основном выполнена. Скомплектованный документальный материал открывал широкие перспективы в деле издания, изучения и пропаганды идейного наследия Ленина.

Комплектование фондов библиотеки

Комплектование книжных фондов Института Ленина происходило одновременно с собиранием архивных материалов. Часто в приобретаемых Институтом коллекциях были материалы для как пополнения архива, так и библиотеки. Точно так же в зарубежных поисковых экспедициях одновременно приобретались печатные издания, документальные, иллюстративные и прочие материалы.