Глава 3

Мне всегда нужен был свой человек в органах правопорядка. При старом режиме осведомителей в полиции хватало. Тот же Владимир Сороколет принёс много пользы.

На меня работало ещё с десяток агентов, но из-за революции практически все они канули в лету. Кого-то расстреляли уже в первые недели после октябрьского мятежа, другие – бежали сначала из Москвы, а затем из страны. Многие не приняли красный порядок. Потому сегодняшний выбор пал на Семёна Григорьевича Никитина, который был молод, смекалист, а главное, происхождение у него не хромало. И нервы у него были в порядке.

Обычный человек, кем и являлся Сеня – при виде зверя неминуемо впадал в ступор, но юный милиционер был действительно отчаянным парнем. Он стрелял в Деймона и метил точно в мой лоб. И ведь попал! Конечно, откуда Семёну было знать о магической броне. Я и Деймон прочли заклинание сразу, как увидели револьвер… А ведь ещё и Камбусию досталось. Старому пройдохе Сеня сломал переносицу, что впрочем, лишь мелочь и проблемы только нерасторопного Камбусия.

Мы стояли в холодной мертвецкой. Ну а где ещё заключаются союзы между теплокровными и вампирами?

Деймон в волчьей шкуре на мгновение перестал дышать, осмотрелся по сторонам и трансформировался обратно в вампира. Происходило перевоплощение всего две-три секунды. Наловчился зверюга за тысячи лет менять личину… Деймон стоял совершенно голый у стула и, будто ничего не случилось, надевал вещи на своё жилистое тело. С этого дня Семён Никитин работал исключительно в моих интересах, потому для главы Московского клыка знание о существовании моего агента компенсировалось смягчением моих же требований к самому Деймону и к вампирам его клана. Всегда приходится чем-то жертвовать. Постоянно приходится искать компромиссы.

– Подними револьвер, Семён, – вполне миролюбиво сказал я; не хотелось пугать моего нового осведомителя.

Сеня спрятал оружие в кобуру, печально поглядывая на свинцовые пули, оставшиеся лежать у моих ног.

– Что я должен делать? – спросил он. – Каковы будут мои обязанности?

Я пожал плечами.

– Запомни, Семён, ты не продал душу дьяволу, наоборот, ты стал ближе к самому Создателю; хотя большевики и отрицают религию… Пойми, служить охотнику на вампиров, это честь для человека. Теперь ты стоишь не только на страже народа, но и выполняешь сакральную миссию. Не многим повезло быть посвящёнными в тайный мир Москвы.

Сеня продолжал рассматривать пули на полу, пытаясь оценить обстановку. Судьба его швырнула знатно. Служить охотнику на вампиров, безусловно, почётно, но почему-то Сеня узнал о назначении на столь важную должность, в столь странных обстоятельствах. Вероятно, он вообще не желал погружаться в тайный мир Москвы. Или Сеня что-то хорошо скрывал.

– Семён, я выдам тебе специальное оружие. Точнее, особенные пули, – хотел взбодрить я парня. – И если впредь на твоём пути встанет злобный вампир, то ты не оставишь ему шансов, выстрелив из своего револьвера. Дыры от попадания будут приличные, поскольку магия творит чудеса.

– Серебряные пули? – усмехнулся парень.

– Совершенно верно, серебряные пули. А ещё начинённые усиливающим заклинанием, – кивнул я

Семён мне не верил, зато угадал название второго по могуществу вампирского клана Москвы; но порой клан Серебряной пули превосходил в кровожадности даже Московский клык…

Деймон, наконец-то, накинул пальто и застегнул последнюю пуговицу. Все ждали, когда он оденется, чтобы покинуть это мрачное место.

– И вот тебе первое задание, Семён, – сказал я.

Сеня поднял глаза, смело посмотрев на меня. Думает стервец, что когда выберется отсюда, то всё как-то уладится. Будто он проснётся и перестанет видеть кошмарный сон про вампиров. Не выйдет, Сень!

– Узнай в подробностях всё о пропавшей красивой девушке: сколько ей лет, имя, где жила, с кем жила, кто родители… Дело в том, Семён, что она может оказаться не совсем мёртвой… или даже – бессмертной.

– Она была точно мертва. Мертвее некуда, – покачал головой Сеня.

– Но, тем не менее, – не вступал в спор я, хотя мог долго рассказывать, о том, как люди инициируются в вампиров; а ещё больше меня, мог поведать Деймон; в конце концов, он – глава вампирского клана.

Меня почему-то бил озноб. Ещё раз осмотрев стеллажи с телами, я сказал:

– Давайте покинем это ужасное место.

Я шёл первый. За мной Сёмён. Деймон следом.

Последним из мертвецкой вышел старик Камбусий.

– Позвольте, господа… а почему это место ужасное? – ворчливо недоумевал вампир.

Мы вышли на улицу, не забыв разбудить охрану судебно-медицинской лаборатории.

Было уже около трёх часов ночи. Надоедливый дождь прекратился, но воздух остался сырым и холодным.

В машине было безветренно, потому вполне комфортно. Я и Семён сидели на заднем сиденье Руссо-Балта, Деймон развалился впереди на пассажирском, Камбусий устроился за рулём.

Мы ехали по совершенно пустому городу. Людей на улицах не было вовсе, фонари светили редко. Ночью революционная Москва вымирала. Не видно даже солдатских патрулей. Ночь в Москве принадлежала только вампирам. Потому пришлось объединить усилия и обратиться за помощью к Деймону. В его интересах поддерживать порядок, поскольку город терроризировали кровососы со всего света. Пришлые не следовали правилам и не считали убитых ими людей. Они как бешеные лисы врывались в курятник и душили всех, кого только могли достать.

Вчера я убил одного чешского вампира. Сегодня прикончил двоих португалов. Деймон назвал их чужаками и не соврал. Леонардо был из Лиссабона, а второй, которого звали Висенте, был из Браги. Я навёл о них справки у охотника, под именем Марио, который от Лиссабона шёл-шёл по пятам Леонардо, пока не очутился в холодной Москве.

Город наводнили не только вампиры со всей Европы, но и охотники. Я познакомился с двумя из них. Это был уже известный Марио и весьма странный немец, который представился Генрихом. Если Марио, как и подобает многим португальцам, был открыт и производил впечатление весёлого добряка, то немецкий охотник обладал скрытным и невероятно озлобленным нравом. Марио уверял, что в Москве работают не меньше пяти охотников. Он с шуткой сообщил, что не стал бы доверять никому из них и, в том числе имея и самого себя. Но зато Марио пообещал покинуть Москву, как только ликвидирует Леонардо.

Ну что же, я нашел португальского вампира первым. Теперь осталось предъявить Марио трофейную фуражку, чтобы тот убирался ко всем лиссабонским чертям разом.

С Генрихом я тоже уговорился, чтобы к концу ноября он непременно закончил свою охоту в Москве и зимовал уже на немецких квартирах. Потому что Москва – это лишь моя вотчина. Здесь мои угодья и мои правила. Только я убиваю на московской земле, а не кто-то другой… И снова в привычный уклад вмешалась революция. Она перевернула с ног на голову жизнь не только богатых и нищих людей, но и всего тайного мира Европы.

Но прочих охотников я не встречал. Даже ни разу не выходил на их след. Возможно, перед тем как покинуть Москву, Марио поделится секретом о своих европейских коллегах, которые так ловко скрываются от моего внимания.

– Ты живёшь на Хитровке? – спросил я Семёна.

Парень лишь кивнул. Всё норовит избавиться от меня и, а затем написать рапорт всё тому же Штейнбергу. А возможно, и нет. После того, как Семён Никитин разрядил свой пистолет в мертвецкой, я понял, что у московского милиционера есть своя тайна.

– Здесь остановите, – сказал Сеня негромко.

Камбусий нажал на тормоза.

Машина заскрипела и остановилась у двухэтажного дома.

– Дальше я пешком. Не хочу, чтобы меня вдели с вами.

Я придержал Сеню за руку.

– Отсыпайся, Семён. О работе не беспокойся. Товарищ Штейнберг теперь на твоей стороне, – предупредил я.

– В 9:00 я буду в отделе. Не люблю опаздывать, – проявлял характер Семён.

– Ну как знаешь, – отпустил я руку и уже в спину добавил: – Завтра выдам патроны и не забудь о нашей красивой.

– Не забуду, – скривил губы Сеня.

Ах ты ж засранец! И откуда только в этом юнце столько спеси? Он будто вовсе не из рабочей семьи, а избалованный аристократ, привыкший к большим деньгам и лакейским улыбкам.

– Ты позже оценишь, что получил сегодня! – крикнул я вслед, и точно знаю, что он услышал меня, хотя дверь была уже закрыта.

Сеня пошёл вниз по улице. Через полминуты исчез в темноте.

– Может, проследить за ним? – предложил услугу Деймон. – Как говорят люди – бережёного бог бережёт.

Я покачал головой.

– Естественный отбор. Если не вытянет и сломается, значит, так тому и быть.

Послышался смешок. Это Камбусий почему-то развеселился.

– А мне показалось, что ваш мальчик закипает от счастья. Словно долгие годы ждал приглашения от охотника на вампиров, – сказал Камбусий. – Он не злится на вас и на нас… он радуется. Парнишка точно знал, что пули не причинят вреда, но всё равно выстрелил. Он проверял: настоящие мы вампиры или нет.

Деймон внимательно посмотрел на своего извозчика.

– Всё-то ты знаешь, старик.

Камбусий расплылся в улыбке, сверкая клыками.

– Я такими мальцами закусывать ещё тысячу лет назад. Мне его капризы на один зубок…

Вот только не надо при мне говорить о закусках!

– У тебя, старик, хорошо получается крутить баранку. Вот ты и крути баранку, только молча. Понял? – уведомил я кровососа.

Камбусий перестал улыбаться и замолчал. А у меня осталось ещё одно дельце к Деймону. Но, скорее, два.

– Поговори со Штейнбергом, Деймон… и узнай, почему именно Семёна к нам направил. И ещё…

Я не знал с чего начать. Было не совсем удобно ворошить любовные интрижки. Но я всё-таки сказал:

– Моя Зоя снова сбежала.

Деймон решил помочь мне выговориться.

– Женщины – существа ветреные… – романтично сказал вампир.

– Это верно, – подтвердил я и добавил: – Она в Крым подалась. Хочет в Турции от меня затаиться… Или куда там сейчас пароходы идут?

– Всё больше в Турцию, – подсказал Деймон. – Ты хочешь найти её и вернуть в Москву?

– Просто найти, – решился я. – Передай там своим, чтобы не пропустили мою беглянку.

Деймон кивнул. В этот раз никто не улыбался. Хотя стоит мне выйти из машины, как эти двое живо обсудят мои слабости. Но что делать? Люблю я Зойку и готов пойти на сделку с кровососами ради неё.

– Сочтёмся, – пообещал я награду, открыв дверь.

– О чём ты, Григорий… – по-дружески отреагировал Деймон.

Я вышел из машины. Хлопнул дверью.

Покашливая, машина исчезла в утреннем тумане.

Я взмахнул рукой, построил портал и отправился в свой тёплый дом, только в пустующий дом, поскольку Зоя штурмует пароходные трапы, желая расстаться со мной навсегда.

***

Сеня своим ключом открыл дверь. В тёмном коридоре снял сапоги, повесил на них портянки и босыми ногами прошёл на кухню. Очень хотелось есть. Вчера он даже не пообедал. Хорошо, что бывший сыскарь, Владимир Францевич угостил его двумя бутербродами с колбасой… и горячим чаем напоил.

Он зажёг керосиновую лампу и стал рыться в кухонных шкафах. Сеня нашёл ржаной хлеб и приличный кусок сала. Где-то внизу в коробке разыскал упругую луковицу и большую, грязную морковь. Морковь оставил на прежнем месте, а вот лук порезал тонкими кольцами. Теперь можно жить.

Семён не спал всю ночь, но силы в нём ещё сохранялись. Он медленно пережёвывал сало, отправлял в рот маленькими кусочками хлеб и запивал всё холодной водой.

– Пули мне серебряные подарить обещает… Ну-ну… – бормотал он.

Сеня отрезал себе ещё ломтик сала. Съел он уже половину от куска. Думалось об отце. Надо оставить ему на завтрак пропитание.

И тут из коридора послышался шум. Шаркая тапками, появился его отец.

Мужчине было глубоко за шестьдесят. Выглядел он по-стариковски согнутым, сухощавым, с длинными седыми волосами, которые были растрепаны. На плечах старика висел старушечий шерстяной платок.

– Как прошла ночь? Что нового, сын? – спросил отец.

– Бесподобно, – продолжая жевать, ответил Сеня. – Лучше, чем ожидал.

Семён расстегнул ремешок на кобуре, достал револьвер и положил его на стол.

Отец взял оружие левой рукой. Посмотрел в дырочки барабана.

– Пустой, – констатировал мужчина. – Разрядил его в какого-то?

– Ага… Было дело, – кивнул Сеня.

– Попал? – обнюхивал ствол отец.

– Ну а как же. Точно в лобешник!

– А ему хоть бы хны?

– Абсолютная броня! – подтвердил Сеня.

Отец положил пистолет на стол. Потом скинул платок с плеч и потянулся. Левая рука у него была целая, на правой – не было кисти. Выпрямив спину, он показался довольно высоким, даже выше сына.

– Поспи пару часиков. Сил наберись, – сказал отец, разглядывая остатки еды. – Сало доешь. Оно заряжает и греет.

Сеня несогласно помотал головой.

– Это тебе оставлю. Я в отделе поем. Нам завтраки в столовку привозят. Они стоят сущие гроши.

Если приходить на работу во время, то можно успеть перекусить. Семён Никитин никогда не опаздывал к разводу, какие бы задачи не приходилось выполнять ночью. Голод – он не только убивает, но и дисциплинирует.

– Не питай иллюзий, сын, – снова накинул платок на плечи отец, – найдёшь одних вампиров, на их место сразу же новые придут. Даже если будешь убивать кровососов пачками, всё едино их миллионы.

– Я знаю, батя, – спрятал пистолет в кобуру Семён и улыбнулся впервые за ночь. – Мне кстати, пули серебряные предлагают. Может взять их да продать? Сала на вырученные деньги купим.

– Шутишь… это хорошо, – тоже улыбнулся отец, и его лицо просветлело и будто помолодело лет на пятнадцать сразу. – Среди них был охотник? – спросил он.

– Был. Наглый такой… И бронебойный… Это я ему в лоб пулю засадил. Жаль, что не серебряную.

– Звать его как? – задал ещё один вопрос отец.

– Да как тебя – Григорием.

Мужчина удовлетворительно кивнул.

– Стало быть, это знакомец мой, Вершинский…

– По мне хоть сам царь Соломон, – усмехнулся Семён, поскольку в нём закипал юношеский задор; всякий молодой человек представляет себя непобедимым и бессмертным.

– И всё-таки… будь осторожен, сынок. А пули серебряные держи при себе. И заимей-ка ты второй револьвер. Найдёшь второй револьвер?

– Оружия полно. Патронов мало. Найду, бать… найду…

Сеня отряхнул руки, завернул в бумагу хлеб и сало, спрятал продукты в шкафчике.

– Я на двор, а затем спять. Разбудишь меня через два часика, ладно?

Отец лишь кивнул и почесал обрубок на правой руке.

Старые раны не отставали от него фантомными болями, которые ничто в сравнении с душевными страданиями за ошибки прошлого.

После завтрака в милицейской столовой, Семён Никитин разу отправился на поиски девушки, пропавшей из мертвецкой.

Действовал он сегодня самостоятельно. Своему прямому начальнику Грушеву рапорт о ночных приключениях составлять и не думал. Даже на словах не собирался докладывать. Семён отчего-то явственно понял, что тайный мир Москвы – должен остаться тайной, даже для командиров, а девушка непременно найдётся.

Что при встрече сказать товарищу Штейнбергу, Семён ещё не решил. Возможно, и не нужно ничего говорить. Вернее всего, товарищ Штейнберг узнает подробности ночных похождениях от охотника Григория, к которому, если честно, Семён относился с большой симпатией.

И Сеня не ошибся. Комиссар Штейнберг встретился с молодым милиционером сразу при выходе из отделения милиции.

– На минуточку, – улыбнулся комиссар, взяв за локоть Семёна.

Сеня податливо отошёл в сторонку. Пальцы комиссара были невероятно цепкими.

– Всё знаю, уже доложили, – быстро говорил Штейнберг. – Вёл ты себя правильно. Репутацию заслужил положительную. Молодец, Никитин! – комиссар запустил руку в боковой карман свой кожанки и достал свёрток. – Это тебе подарок от Вершинского… Всё, Семён, будь здоров, иди работай, я тебя более не задерживаю!

Комиссар передал бумажный пакет. Затем хлопнул Сеню по плечу и быстро вошёл в двери отдела рабоче-крестьянской милиции.

Сёмён развернул свёрток. Насчитал ровно тридцать патронов. Но пули у них были действительно серебряные.

– Ну спасибо на добром слове, – улыбнулся Семён; приятно, что о нём помнил охотник; приятно, что отозвался о нём положительно.

Сеня зашёл за угол и зарядил пистолет. Оставшиеся патроны спрятал в кармане, предварительно завернув их в бумажку.

Потом приступил к работе. Он заглядывал в каждый московский двор по Мясницкой. Он находил дворника и расспрашивал его о странностях и безобразиях, произошедших за последние дни. Сегодня Сеня искал красивую девчонку. Он хорошо запомнил одну деталь – это пальто, в которое была одета пропавшая из мертвецкой, а в особенности, необычные пуговицы. Пуговицы были крупными, объёмными, будто воздушными. А главное, они были неповторимого небесно-голубого цвета. Семён никогда не встречал таких броских пуговиц.

Третий опрошенный дворник, по имени Ильгиз, крепко призадумался, после того, как Сеня задал ему вопрос.

– Может, это Анечка? – размышлял он, говоря с небольшим акцентом. – Ей семнадцать лет и пальто у неё ошень красивый…

– Там пуговицы должны быть голубые, – объяснял Сеня. – Они большие, размером с сушку.

– Ошень красивый пальто был. И пуговицы красивый…

– Значит, её имя Анна? – уточнил Семён.

– Анечка, да… Анечка, – кивал дворник.

– Как её фамилия, где живёт, знаете?

– Конэщно… Она первый этаж живёт. Фамилия её Зайцева.

Сеня потёр от удовольствия руки. Настроение стало приподнятым.

Дворник проводил его в подъезд и указал на дверь.

– Здесь Зайцевы живут, – сказал он.

Возможно, дворник ждал награды. Но делиться Сене было не чем.

– Нет-нет, мне ничего не надо, – запротестовал татарин, сообразив, что выглядит он в глазах милиционера попрошайкой. – Просто хотель посмотреть, как Анечка радуется, – извинялся дворник.

Семён сделал лицо серьёзным.

– Я при исполнении, товарищ. Я на работе, – важно сказал он. – Спасибо вам за помощь, но прошу… идите уже на улицу!

Дворник яростно закивал.

– Всё понял. Уже ухожу, гражданин начальник.

Сеня остался один. Глубоко вздохнул, почему-то представив, что сейчас ему откроет дверь девушка из следственно-медицинской лаборатории, которая окажется жива и здорова.

Он сжал кулак и настойчиво постучал в дверь. Но никто не открыл. Прошло с полминуты, и он снова постучал. Потом в квартире послышался шорох.