– Это потому, что вы не с того конца начали. Вы опросили почти весь офисный планктон, лифтёров, охранников, даже эту дурочку Махаллат. А нужно было сразу же обратиться ко мне…

– Кстати, а что за странные прозвища? – не смог удержаться от вопроса Панфилов, вытащив из кармана платиновую визитку, на которой было написано «Лилит».

Собеседница удивлённо вскинула брови.

– Ого! Моя новая визитка! У меня самой ещё такой нет! Откуда?

– Они правда из платины? – вопросом на вопрос ответил Панфилов.

– Да, из платины… Так откуда она у вас?

– От вашего секретаря. Встретил его случайно в подземном гараже, как раз в тот самый момент, когда он привёз визитки. Интересный молодой человек, эрудированный, симпатичный, открытый. Сколько ему лет, интересно? Восемнадцать есть?

Лицо Лилит превратилось в камень.

– И какой же вы после этого подполковник? Точно полковник, а то и генерал, – сказала она. – А прозвища мы придумали себе так, от скуки. В век соцсетей все прячутся под масками, никами, кличками, псевдонимами. А вы против псевдонимов?

Панфилов покачал головой:

– В принципе нет. Только одно дело, когда псевдоним смешной, безобидный, ну там «конёк-горбунок» или «царевна-лягушка». И совсем другое, когда это имена бесов. Мой личный опыт, конечно же, специфический, связанный в основном с преступниками, с их уголовными кличками. Но обычно дьявольские прозвища ничего хорошего не означают. Я не психолог, но иногда кажется, что прозвища оказывают прямое влияние на поступки и судьбу человека.

Взгляд Лилит вдруг стал тёплым, даже чуть нежным.

– Теперь понимаю, почему отец вас так нахваливает. Вы настоящий профессионал. Умеете расположить, вызвать доверие, проникнуть в самую душу. Браво, полковник, браво…

Лилит на мгновение задумалась, улыбнулась краешком губ и тихо продолжила:

– А ведь этот сукин сын – мой секретарь – ни слова не сказал о встрече с вами. Чем же вы его взяли? На какую педаль надавили? Впрочем, не важно. Главное то, что вы нам не просто подходите, вы нам очень и очень подходите…

Панфилова так и подмывало задать прямо в лоб целую кучу вопросов, объединённых в один: «Да кто ж, чёрт подери, ты такая, кто твой отец и что происходит», но следующие слова собеседницы сковали речь и мысли надолго.

– А теперь, если позволите, ещё немного о прозвищах… Сказать, что я сама себе выбрала прозвище Лилит, будет неверно. Скорее, оно выбрало меня. Долгие годы наша семья скиталась по разным городам и весям. Обычно жёны следуют за мужьями, а у нас всё наоборот – отец долго был тенью жены. Мама работала прокурором. Трудилась талантливо, страстно, постепенно став великим и ужасным прокурором всех времён и народов, вершителем судеб, символом беспощадной борьбы с врагами законности и правопорядка. Папа же был хорошим, но не хватающим звёзд с неба опером. Так они и колесили из города в город. Ловили преступников, выносили приговоры, строили карьеру. Всё вроде получалось, и жить бы им счастливо, но имелся в головах один пунктик. Очень уж им хотелось наследника. Именно наследника, мальчика! Меня – девочки – им почему-то было недостаточно.

Лилит перевела дух.

– Первый мальчик родился, когда мне исполнилось шесть лет. Прожил с полгода и умер. Второй появился на свет, когда стукнуло десять. Он не протянул и пары месяцев. Третий скончался прямо в роддоме. Ну а четвёртый, родившись мёртвым, унёс с собой на тот свет и мать. Понятное дело, что без мистических объяснений не обошлось. Уже после второй смерти, с лёгкой руки какого-то экстрасенса, ко мне приклеили ярлык беса, приносящего бесплодие. Во время третьей маминой беременности меня даже отослали к родственникам в Крым, чтоб «чего плохого не случилось». Но плохое всё же случилось. Когда мама забеременела в четвёртый раз, я была уже взрослой и умоляла её сделать аборт. Я чувствовала, что произойдёт непоправимое. Но она и слушать не желала. Ей так хотелось мальчика! На этой почве мы сильно поругались, и она велела мне убираться из дома. Причём не просто убираться. К тому времени мама носила генеральский чин, обладала огромной властью. По её воле меня чуть ли не насильно отправили в один из женских монастырей, намеревались отдать в постриг, чтобы я там до конца жизни замаливала свои несуществующие тяжкие грехи. Папа в последний момент выручил, увёз оттуда и на время спрятал.

Лилит снова перевела дух.

– Потом, уже после смерти мамы, выяснилось, что у неё был диагноз «шизофрения». Выяснилось также, что она вообще не могла иметь детей и моё появление на свет было настоящим чудом. Но чудо-девочки ей всегда было мало, зачем-то нужен был ещё чудо-мальчик. Мучительно умирая на операционном столе роддома, мать успела окрестить меня подколодной змеёй, обвинить виновной в смерти четырёх её сыновей, четырёх моих братьев. Так что клеймо беса, полковник, мне выжгла родная мать, а не какой-то там шуточный корпоративный регламент.

Панфилов не мог пошевелиться. Он знал ту историю. Без подробностей, но знал. То была история жизни его прямого начальника – главного полицейского страны, генерал-полковника Михаила Львовича Плотникова. И выходило так, что сейчас он разговаривает с его единственной дочерью.

– Вижу, отец не предупредил, а вы заранее не навели справок о моей девичьей фамилии, – произнесла Лилит, чуть улыбаясь. – Но согласитесь, так даже круче, эффектней. Как в детективе каком-нибудь или даже в триллере. Это ж в триллерах обычно про потусторонние миры, про приспешников дьявола и всё такое. Только спокойно, в змею превращаться не стану, не умею, к сожалению.

Панфилов не реагировал. Даже прямое попадание в змею не расшевелило. Он пребывал в глубоком ступоре. Единственное, о чём он мог думать, – это о смысле фразы Лилит: «Вы нам не просто подходите, вы нам очень и очень подходите…»

Пока в голове выстраивались страшные и полустрашные предположения, Лилит вновь вооружилась пультом, нажала несколько кнопок, и откуда-то с потолка спустился телевизионный монитор.

– Сейчас я покажу вам одно любопытное видео. У охраны небоскреба такого нет, – сообщила Лилит. – Несколько верхних этажей – особая зона, платиновые апартаменты, где свои порядки.

Панфилов немного очнулся.

– Да, да, многие думают, что в башнях «Москва-Сити» только офисы, но это не так. В «Федерации» тоже есть своя жилая зона. Начинается с 69-го этажа. Ну а с линии облаков, с девяностого этажа – платиновые апартаменты. Мы в шутку называем это место Олимпом. На Олимпе живут настоящие небожители. Здесь особый сервис, особая охрана, особая конфиденциальность. Место, где мы сейчас находимся, – часть зимнего сада одного из самых дорогих в мире отелей. Так пожелали собственники части апартаментов верхнего этажа. Переоборудовали их в отель, который пользуется бешеной популярностью. Многие мечтают жить в облаках, ну а многие мечтают в облаках умереть…

– Вы хотите сказать, что именно здесь… – начал было Панфилов.

– Да, именно здесь, – не дослушав вопрос, ответила Лилит. – Именно здесь произошёл несчастный случай, обстоятельства которого вы расследуете. С другого места прыгнуть вниз просто невозможно. Как видите, везде остекление. Здесь же часть крыши и окон автоматически раздвигается. Можете посмотреть вниз, сами убедиться – точка падения жертвы прямо под нами.

Панфилов поднялся из кресла и тихонечко подошёл к краю крыши. От бездны его отделяли сантиметров сорок и тонкие металлические перила. Подать тело чуть вперёд, за границу перил, стоило волевых усилий. Картина несущихся мимо облаков сковывала настолько, что ноги превратились в пудовые гири, не позволяя приблизиться к краю ни на один лишний сантиметр.

– О-о-о, полковник, так вы всё-таки боитесь высоты! – почему-то обрадовалась генеральская дочь.

Она вдруг подбежала к перилам в паре метрах от него, повисла на них, а затем совершила то ли подъём-переворот, то ли ножницы. Панфилов совершенно забыл, как это всё по физкультурному называется. Для него манёвр Лилит выглядел столь жутко, что он даже на мгновение зажмурился.

– Ничего, полковник, к высоте быстро привыкаешь. Вы тоже привыкнете, – ободрила Лилит, вернувшись обратно к телевизору.

Панфилов мужественно переместился в своё кресло. Чашку с чаем он трогать больше не стал, побоялся, что будет дрожать рука. Только что он сделал неприятное открытие – узнал, что боится высоты. Оказывается, так бывает – доживёшь до преклонных лет и вдруг… А может, причина страха таилась в ином. Размышлять об этом оказалось некогда. Внимание привлёк экран.

Телевизор показывал целующуюся парочку. В девушке он быстро узнал администратора сорок третьего этажа Марию Монахову. В мужчине был опознан недавний прыгун с башни – чиновник «Ростехнадзора».

Панфилов вдруг чётко осознал, что так плохо ему вовсе не из-за высоты, а из-за ощущения того, что влип в какую-то странную полумистическую околополитическую историю. Он опасался, что с каждым новым увиденным на экране кадром погрузится в ту историю всё глубже и глубже. Но ничего страшного не произошло.

– Видите, вон там прячется человек в чёрном, – сказала вдруг Лилит, показывая пальцем в угол экрана.

Полковник присмотрелся и увидел то, чего не замечал секундой ранее. Не замечала того и целующаяся парочка. В нескольких метрах от них на земле лежал человек. Еле заметный, одетый во всё чёрное, он почти сливался с землёй. Однако, если всмотреться, был виден овал лица и поблескивающие зелёным цветом глаза.

– На нём гидрокостюм и очки с функцией ночного видения, – догадался Панфилов.

– Браво, полковник, – подтвердила Лилит. – Но это вовсе не чистильщик бассейнов, это альпинист. Помните, я говорила о разнице температур внизу и вверху. Этот человек облачился в гидрокостюм, потому что вскарабкался на небоскрёб ночью по стене.

– Без страховки!?

– Похоже на то…

– Таких людей считанные единицы…

– Правильно мыслите, полковник, – согласилась Лилит. – Полагаю, отыскав этого человека-паука, вы найдёте как минимум важного свидетеля, а возможно, даже пособника убийства или убийцу.

– Может быть, может быть, – задумчиво произнёс Панфилов, полагая, что где-то точно запрятано второе дно.

– Полковник, прекратите во мне сомневаться! – скомандовала Лилит. – Я не демон, я дочь вашего начальника. Я его плоть и кровь. Полицейско-прокурорская кровь, хочу напомнить!

Панфилов неуверенно, но кивнул.

– Человек в гидрокостюме похитил из здания папку с очень важными документами, – продолжила Лилит. – Без тех документов строительство новой башни «Вертикаль» невозможно…

– То есть вы пригласили меня сюда всего лишь для того, чтобы я помог отыскать папку с документами?

– Что значит «всего лишь»? В той папке судьбы тысяч людей…

Панфилова чуть отпустило. Двойное дно казалось теперь не таким уж глубоким. Заключать сделку с дьяволом, расписываться кровью, приносить сакральную жертву вроде бы не требовалось.

Панфилов впервые улыбнулся.

– А хранилась та папка с документами где? – спросил он.

– В архиве, тут рядом…

– Интересно, когда человек в гидрокостюме лез на небоскрёб, откуда он знал, что остекление будет открыто?

Теперь и Лилит улыбнулась.

– Вы в самую точку!.. Действительно, остекление крыши в обычном состоянии закрыто. Для того, чтобы проникнуть внутрь, нужно, чтобы кто-то открыл его изнутри специальным пультом. Наш альпинист точно не лез наугад.

– То есть у него был сообщник, – догадался Панфилов. – И это либо прыгнувший отсюда чиновник, либо Махаллат, ой… Монахова.

– Ещё двое могли знать. Владельцы мини-отеля, – уточнила Лилит.

Почти полковник достал блокнот, чтобы записать фамилии.

– Их зовут Фурфур и Пихтион…

Почти полковник закрыл блокнот и с грустью подумал о том, что рано обрадовался.

«Лучше б уж навсегда остаться в подполковниках…»