Но за эпохой героев всегда приходит время купцов и банкиров, так случилось и на этот раз. Очень скоро возникла первая международная частная военная компания, предлагавшая услуги военных специалистов, как для обучения и тренировки вооруженных сил клиента, так и для личного участия в конкретных военных операциях. Называлась она Executive Outcomes (EO). Подчеркнуто невыразительное название можно перевести с английского как «эффективное исполнение». Фирма была основана в 1989 году в Южной Африке. Известность пришла к Executive Outcomes после операций в Анголе и Сьерра-Леоне. В последней наемники просто спасли законное правительство страны. В Сьерра-Леоне в 1992 году началась гражданская война, правительственные войска терпели одно поражение за другим, а мятежники занимали всё новые и новые территории. Наконец, правительство обратилось за помощью к наемникам. Прибывшие на место боевых действий сотрудники Executive Outcomes быстро переломили ход событий. Граждан Сьерра-Леоне особенно тронуло то, что под воздействием наемников преобразились и сами вооруженные силы страны. Раньше недисциплинированная армия терроризировала и грабила местное население. Наемники ввели другие порядки. Солдат, пойманных в пьяном виде или обвиненных в «недостойном» поведении, попросту били. Уже через несколько месяцев мятежники обратились в бегство. Однако вся эта история имела и оборотную сторону. За удачно проведенную военную операцию правительство небольшой африканской страны заплатило фирме 15 миллионов долларов. Кроме того Executive Outcomes получила долю в торговле алмазами и другими полезными ископаемыми на территории Сьерра-Леоне.

Неудивительно, что подобный финансовый успех вызвал целую бурю подражателей по всему миру. В одночасье частные военные компании как грибы после дождя начали возникать в США, Великобритании, Франции, Испании и даже Малайзии и Индонезии. Недостатка в работе у поставленных на коммерческую основу наемников не ощущалось, конец двадцатого века был чрезвычайно щедр на военные конфликты разной интенсивности. А деньги, которые законные и не очень правительства готовы были платить за выигранные чужими руками войны, с лихвой перекрывали зарплаты военных специалистов, в которых после окончании холодной войны и распада блока Варшавского Договора недостатка не ощущалось. Что ж, спрос рождает предложение. Причем руководство военных компаний имело настолько влиятельных покровителей, в высших эшелонах власти стран определяющих само понятие международного права, что к их сотрудникам считалось абсолютно не правомерным применение понятия «наемник», со всеми вытекающими отсюда последствиями. Сами бойцы тоже избегали таких затасканных штампов как «псы войны» или «дикие гуси», предпочитая нейтрально именовать себя специалистами. Действительно «специалист по контролю безопасности освобожденных территорий», звучит гораздо благозвучнее, чем более близкое по сути «каратель», а «специалист по острым акциям» заведомом благороднее, чем «диверсант и наемный убийца».

В Ираке частные военные компании появились после того, как окончательно стало ясно, что идеи построения проамериканской исламской демократии потерпели полное поражение, и командование коалиционных сил стоит перед лицом все разгорающейся партизанской войны, которая не кончится до тех пор, пока не будет жестко зачищена вся территория страны, либо незваные демократизаторы не уберутся восвояси. Поток гробов через океан с каждым днем уплотнялся, а под президентом Бушем ощутимо закачалось президентское кресло. Вот тогда то и пошли заключения контрактов с частными военными компаниями, причем подписывали их не кто-нибудь, а министерства и ведомства правительств США и Великобритании собственной персоной, не удержалась от вербовки частных солдат, для охраны своих миссий в Ираке и мировая здравоохранительная организация, а также само собой и новообразованное Иракское правительство. Частников тут же засунули в самые горячие и опасные места, с облегчением отведя оттуда регулярные армейские части. Официальные потери мгновенно сократились, что дало повод глубокомысленно рассуждать с экранов телевизоров о наметившейся стабилизации обстановки.

Действительно прошедшие огонь и воду профессионалы гибли значительно реже, чем пусть даже хорошо обученные и технически оснащенные, но необстрелянные бойцы коалиционных сил. Гибли реже, чаще убивали сами, практически несдерживаемые никакими правилами и нормами, наученные на личном опыте главному закону войны: «стреляй первым, там разберемся», частные специалисты в короткий срок заставили партизан себя уважать. А яркие эмблемы фирм держащих под охраной те или иные объекты вскоре стали пользоваться сколь широкой столь и мрачной славой по всей территории страны. Достаточно перечислить наиболее известные названия: Custer Battles – охрана аэропорта Багдад, Blackwater Security Consulting, Erinys Iraq Limited – охрана нефтяных полей и трубопроводов, Hart Group – охрана энергетической системы Ирака, Kroll – сопровождение конвоев ООН, Military Professional Resources, Inc. – обучение национальной гвардии Ирака, Titan Corporation – контроль тюрем и многие, многие другие…

Стасер с усмешкой скосил глаза на левый рукав своей черной рубахи, украшенный шевроном с которого скалил в зверской гримасе белоснежные передние зубы облаченный в лихо заломленный десантный берет кролик. «Wild rabbit» гласила витиеватая надпись по верхнему краю нашивки. Да в юморе устроителям компании не откажешь, надо же такое придумать – дикий кролик! Интересно, а такие в принципе бывают? Или есть только домашние? Да в общем какая разница? Кто подставил кролика Роджера? Вот вопрос достойный внимания этой ночью…

– Браво, сработка на четвертом датчике. Как меня слышите? Сработка на четвертом датчике! Он идет на вас, парни! Сделайте этого пидора!

– Понял, начинаю движение, – по-змеиному тихо прошипел в равнодушный эфир Стасер.

– Удачи, мужики! Возвращайтесь живыми!

– И тебе не хворать, – задумчиво проговорил Стасер, жестом подзывая бойцов группы. – Значит так, парни. Этот урод выходит прямо на нас, скорее всего он идет к «Горбатой» двухэтажке…

– Это к той, что рядом со сквером, развалюха на верблюда похожая? – перебил Хунта.

– Да, к ней. В той стороне больше нет удобных вышек, с которых базу видно. Не с первого же этажа ему стрелять. Так что наверняка он именно туда прется, ну или кругом совсем в другой сектор. Только это вряд ли, на кой ему тут лишние круги нарезать, знает же, что мы его пасем. Короче расклад такой: делимся на две группы, первую веду я, вторую – Хунта и выходим к «Горбатой» с двух сторон. Перекрываем пути отхода и смотрим, там наш друг или нет. Ясно? Вопросы? Хорошо. При движении таблом не щелкать, это мы думаем, что он на «горбатой» засядет, а он поверх нашего расчета запросто свой написать может. Так что внимательно там, и без необходимости в эфир не шелестеть, говорим только я и Хунта, хрен его знает у него и сканер на нашу волну настроенный может оказаться.

Бойцы, призрачно зеленоватые в свете ночника, деловито кивали, впитывая подробности инструктажа. В принципе, все они тут были не раз и не два проверенными в деле, обстрелянными, битыми жизнью и войной профессионалами, но, тем не менее, диктуемые Стасером прописные истины выслушивали, не ропща и не пытаясь бравировать своей крутизной. Знали, лишнее напоминание не помешает, слишком много крови стоит «звездная болезнь» в их профессии, вспомнить хоть бедолагу Бормана.

– Так. Со мной пойдут Чуча, Барс, Негатив и Ариэль. Остальные с Хунтой. На подходе к «Горбатой» связь по эфиру. Двинулись, «кролики»!

Неслышными тенями скользнули вдоль улицы, стараясь держаться в густой тени домов, практически сливаясь с ночной темнотой, бесплотными призраками пересекая редкие освещенные выглянувшей из-за туч луной прогалины. До «Горбатой» двухэтажки было не больше десяти минут ходу, даже вот в таком настороженном режиме, постоянно вертя головой на триста шестьдесят градусов и каждую секунду ожидая автоматной очереди из глубины развалин или встречи нос к носу с врагом. Стасер чувствовал, как взмокли холодным потом ладони, и пробежали по пояснице быстрые неприятные мурашки, верные предвестницы грядущей схватки, тело на бессознательном уровне реагировало, на хоть и полученную мозгом, но старательно игнорируемую информацию, оформляющуюся лишь в неясное предчувствие. Да в этот раз без драки, похоже, не обойдется, уж больно все сошлось в цвет и невидимке-снайперу, столько времени их терроризировавшему просто некуда деться. Стасер, если честно, дорого бы дал, за то, чтобы этот ночной шакал вышел сегодня на позицию также неудачно, только на участке другой группы. Он давно уже переболел романтикой войны и совершенно справедливо считал, ее скорее нудной и тяжелой на пределе душевных и физических сил работой, чем рискованным приключением, так что когда выпадала такая возможность, он с удовольствием оставлял героические подвиги другим, довольствуясь ролью обычного чернорабочего этого безумного процесса уничтожения себе подобных. Однако сегодня не сложилось – снайпер вышел именно на него и теперь придется драться, хочется ему этого или нет, значит нужно, все сделать как можно аккуратнее и без лишнего риска, хватит нам уже потерь, право слово.

Занятый этими невеселыми мыслями Стасер чуть не прозевал выход к небольшому скверику возле «Горбатой». Видимо здесь когда-то до войны обитал араб чуть более зажиточный, чем его соседи и обнесенный остатками глинобитной стены сквер служил ему местом отдыха и выгула жен. Даже сейчас тихий шелест листвы под прохладным ночным ветерком настраивал на умиротворенный благодушный лад. Плодовые деревья, кое-где были немилосердно искорежены ударами взрывной волны и осколками, в свое время пиндосы вывалили немало авиабомб на этот район. Интересно, чем он так сильно им угрожал? Или это случайность? А как же хваленное точечное бомбометание? Сам дом тоже изрядно пострадал от прямого попадания чего-то видимо очень небольшого, так как стены все-таки устояли, лишь полностью стесало восточный угол строения, превратив его как бы в макет в разрезе, этакий гигантский домик Барби. Не плохо было бы подарить такой внукам Буша, пусть играют в своего деда и устроенную им войну…

Над плоской крышей второго этажа выдавалась невысокая башенка на манер европейского пентхауза, совершенно не характерная для местной архитектуры, именно за нее двухэтажка и была прозвана «Горбатой», или «Верблюдом», тут уж кому как нравится. Строение было весьма приметным и считалось одним из официальных ориентиров при пристрелке секторов и целеуказаниях. Если снайпер действительно решил сегодня стрелять со столь известного места, то видимо Аллах лишил его разума. Хотя если вспомнить, что темнее всего под фонарем, то, возможно, все это не так и глупо, как могло показаться на первый взгляд. В любом случае, если стрелок здесь, то сидеть он должен как раз в той самой расположенной на крыше башенке. Больше просто негде, достаточный обзор только оттуда, а если уж рисковать и вообще пользоваться столь заметным строением, то странно было бы не использовать все даваемые им преимущества.

Стасер махнул рукой, приказывая своим бойцам рассыпаться вдоль остатков ограждающей сквер стены и наблюдать, готовясь к атаке, и сам осторожно прилег возле теплого приятно шершавого на ощупь выступа, внимательно вглядываясь в воздушно-нереальный в зеленом свете силуэт «Горбатой». Он знал, что Хунта со своей группой подойдет к намеченному рубежу не раньше, чем через десять минут, слишком большой крюк по кривым узким улочкам необходимо ему для этого сделать. Подходить к «Горбатой» раньше, чем все загонщики будут на местах, смысла не имело, поэтому пока можно передохнуть, подышать по специальной методике, нормализуя тревожно бухающее в груди сердце, расслабить и посжимать в кулаки, непроизвольно подрагивающие пальцы, постараться успокоить звенящей струной натянутые нервы. Конечно, достичь полного спокойствия не удастся, это он точно знал по опыту, но привести себя хотя бы в относительный порядок можно. Само собой уже одного того факта, что где-то там впереди, укрытый ночной темнотой, затаился твой смертельный враг, который ни секунды не сомневаясь, нажмет на спусковой крючок, едва ты неосторожно мелькнешь в прицеле его винтовки, вполне достаточно для того, чтобы вывести из равновесия любого. Но правильный настрой, для таких вот ситуаций выработать в себе все равно можно, а если хочешь выжить на работе в частной военной компании, то просто необходимо.

Стасер лежал, полностью расслабив мышцы, растекаясь подобно жидкому киселю по утрамбованной земле и камням, сливаясь с ними, растворяясь в окружающем пейзаже, даже дыхание его стало медленным и поверхностным, почти как у спящего человека. Сейчас в полную силу работали только органы чувств, фиксируя малейшее изменение в окружающем мире, ловя каждый скрип, каждый шорох, до рези в глазах вглядываясь в зеленое марево нереального лунного пейзажа. Остальные бойцы его группы сейчас были заняты тем же самым, но все же первым врага засек Стасер. Куча мусора справа от дверного проема на первом этаже «Горбатой» вдруг шевельнулась, задрав в небо что-то длинное и тонкое до чрезвычайности напоминающее автоматный ствол, блеснула высвеченным луной металлическим боком плоской фляжки и вновь приняла прежнее положение. Стасер почувствовал, как предчувствие охотничьей удачи нервной дрожью пробило поясницу. Кто это? Снайпер? Тогда какого хрена он тут делает? Лежит притворяясь кучей бесполезных обломков… Да с этой позиции ему виден только клочок улочки по которой они сюда просочились, как он только их не засек? Хотя без ночника тут хрен чего увидишь, такая ночь, хоть глаз коли, лишь изредка луна выглядывает… Но это нам прямо скажем повезло, заметил бы так попластал на подходе очередями, мало бы никому не показалось… Попластал очередями? Точно… Вот тебе и ответ на вопрос… Никакой это не снайпер! Он вооружен автоматом, это прикрытие! Стасер в очередной раз подивился способности мозга вытаскивать в нужный момент отмеченные подсознанием, но не отфиксированные на сознательном уровне детали. Конечно, ведь когда этот урод поворачивался, Стасер какие-то доли секунды мельком видел его оружие и вот, поди же ты, мозг сам по себе успел за это время идентифицировать автомат.

– Стасер, это Хунта, мы на месте, – прошипел искаженный помехами голос в наушнике. – Здесь какой-то клоун, под стеной разлегся, похоже прикрытие.

– Серьезно. У нас тоже. Осмотритесь внимательнее, может это еще не все.

– Понял, делаю.

– Внимание, группа, это Стасер. Ариэль, осторожно сползай, посмотри, нет ли кого сзади дома, потом мне доклад. Чуча, со своим снайперским автоматом ко мне. Барс, Негатив, приготовились, как только мы снимем этого хмыря, рывок к дому и входите на первый этаж. Только на первый, дальше не суйтесь. Все поняли?

– Ариэль принял.

– Барс слышал.

– Негатив понял.

– Чуча?

– Чуча уже здесь, начальник, – хитро улыбнулся, неслышно возникая из-за обломка стены, боец.

– Видишь его? – показал направление Стасер.

– Вот того, который из себя кучу говна изображает, правее входа? Отлично вижу.

– Сможешь отсюда его гарантированно снять?

– Легко, начальник, пулю на выбор в любое предсердие или желудочек.

– Хорошо, жди. По моей команде свалишь его.

– Стасер, это Хунта, мы проверили вокруг чисто.

– Отлично, по моей команде, валите своего клоуна и броском выходите к зданию, дальше первого этажа не идти, как понял?

– Понял, делаю.

– Стасер, это Ариэль. Сзади чисто.

– Хорошо будь там, присматривай.

– Принял.

Вот вроде бы и все: парни расставлены по местам, задачи определены, ждут только его слова. Сейчас он рявкнет: «Вперед!», и судьба всех этих людей сделает крутой поворот, пойдя по абсолютно новому пути и уже ничего нельзя будет изменить. Прикрывающие снайпера хаджи умрут мгновенно, даже не успев понять, что произошло, за это Стасер мог поручиться, все-таки в группе только профессионалы. Чуть позже умрет и засевший на позиции снайпер, и, вполне возможно, кто-то из «кроликов». Но даже если нет, даже если вдруг обойдется, все равно, все пережившие сегодняшнюю ночь люди уже никогда не будут прежними, никогда не станут вновь теми, кто, хлопая остающихся по плечу и гогоча над заезженными шутками, уходил перед закатом на ночное дежурство. Каждый бой необратимо меняет психику человека, все ближе и ближе подталкивая его к той страшной невидимой черте, за которой, оскалив белоснежные клыки, стережет его разум безумие.

Решительно закусив губу и поймав в прицел притворявшегося кучей мусора боевика, Стасер судорожно сглотнув, выговорил в микрофон:

– Внимание всем! Приготовились к работе. Даю обратный отсчет: пять, четыре, три, два, один… Пошли!

Автомат ласково и надежно ткнулся резиновым затыльником приклада в плечо, приглушенный ПББСом звук выстрелов прозвучал не громче, чем хлопает пробка, покидая бутылку шампанского. И тут же каким то шестым, или седьмым чувством Стасер понял, что промаха не будет, показалось даже, что услышал глухие удары разогнанных пороховыми газами кусочков металла в мягкую податливую человеческую плоть. Пристроившийся слева Чуча окатил его целым ворохом раскаленных гильз, его «калаш» оборудован ночным прицелом, так что ему стрелять еще проще, хотя на дистанции меньше сотни метров не промазал бы и полный чайник. Затвор противно залязгал над самым ухом. «Охренительно бесшумное оружие!» – мелькнула шальная мысль, поди на другом конце города слышно.

Боевик даже не вскрикнул, только несколько раз конвульсивно дернулся, да загремел металлом покатившийся по камням автомат. Барс и Негатив, две размытые от невероятной скорости движения фигуры уже преодолели половину дороги к дому. Несутся так, что любой чемпион-спринтер позавидует, еще бы, сейчас от скорости бега зависит их жизнь, главное успеть заскочить в дом до того, как снайпер сообразит, что случилось с его прикрытием. С другой стороны дома доносится громкий стук покатившихся под чьей-то неосторожной ногой камней. Значит, вторая группа тоже справилась со своей задачей и теперь изо всех сил рвется к зданию.

– Ну я тоже пошел. Ты оставайся здесь и посматривай по сторонам. Только осторожно, чтобы этот скунс с крыши по тебе не пальнул.

– Будь спок, начальник! Все будет тип-топ, как у дедушки! Ты сам гляди там…

Провожаемый столь расплывчатым пожеланием Стасер выскочил из-за укрытия и изо всех сил, будто черти за ним гнались, кинулся к дому, пытаясь на ходу изображать что-то вроде бега зигзагами. На замусоренной, заваленной битыми кирпичами и обломанными ветками территории сквера это получалось из рук вон плохо, ладно хоть бежать было не далеко, десяток секунд и он уже нырнул в спасительный дверной проем. И вот тут же сразу и услышал этот звук, такой знакомый и такой страшный, тот самый, что несмотря на окружающую суету и толкотню, громом тревожного набата перекрыл все остальные – хлопок сработавшего запала. Еще только краем сознания, больше инстинктивно осознав, что случилось нечто ужасное, он как на моментальной фотографии, будто на сработавшем стоп-кадре ясно и четко увидел всю картину происходившего внутри дома.